— Белое вино. Спасибо. Через несколько минут перед ней стоял бокал вина. «Какой он и вправду милый, — подумала Риган. — Тогда что же это, интересно, в нем не так? Что мне в нем не совсем нравится?». — Как прошел ужин? — Хорошо, интересно. А ты что делал в это время? — Мы с Дервудом тут в городе зашли перекусить. Было бы, конечно, веселее, если бы ты была с нами. Риган подняла на него взгляд и улыбнулась: — Видишь ли… А кстати, у тебя есть билет на эту большую вечеринку, которая состоится в четверг? — Ни за что не пропущу ее. Надеюсь, что там-то мы сможем сесть за один столик? — Уверена, что это можно будет как-то решить… Я так рада, что выдалась свободная неделя, когда можно действительно отдохнуть. — Что? А да, ну конечно. — Надо будет, чтобы ты как-нибудь прислал мне свой каталог. У многих из моих друзей начали появляться дети. Некоторые ждут их. Пора уже подыскивать что-нибудь симпатичненькое для этих крошек, но до сих пор я так и не знаю, куда пойти. Скажи, пожалуйста, у тебя в магазине одежда продается до какого размера? — До какого размера? Ну, до восьмого, — неуверенно произнес Стюарт. — До восьмого? — Голос Риган звучал удивленно. — А мне казалось, что ты торгуешь одеждой для грудных детей и малышей. — Ну, не совсем, конечно, в основном мы торгуем детской одеждой, но не только, — быстро сказал Стюарт, а затем предложил: — Давай потанцуем. — Давай. Они протиснулись сквозь толпу поближе к Дервуду и Кит, которые вовсю выделывали па буги-вуги. Дервуд, правда, изображал нечто больше похожее на твист. Когда начал танцевать Стюарт, то оказалось, что ему ближе старый испытанный способ — двигать бедрами и прищелкивать себе в такт пальцами. Их четверка танцевала достаточно долго, а затем решила немного прерваться и что-нибудь выпить. Поболтав за стойкой бара, они решили, что уже поздно и пора выйти наружу и немного прогуляться. Стюарт и Дервуд проводили девушек вдоль по улице до дверей гостиницы Луиса и там простились с ними до следующего дня. В холле гостиницы было тихо и безлюдно. Риган пребывала в глубоком раздумье, пока они поднимались по лестнице в свой номер. — Что это с тобой? — спросила ее Кит, когда она доставала ключи. — Да так, просто задумалась. Мне было приятно, конечно, танцевать со Стюартом, но когда я спросила о его бизнесе, он не захотел говорить на эту тему. И мне это показалось немного странным. — Да? Тогда, пожалуй, нам надо поменяться местами, — заметила Кит. — Если бы тебе захотелось поговорить о бизнесе своего кавалера, то Дервуд мог бы пойти тебе навстречу без всяких проблем. Он, вероятно, предпочел бы разговор о бизнесе любому другому времяпрепровождению, включая танцы до упаду. — Да пойми ты! Я совершенно не хотела с ним говорить о его бизнесе, — раздраженно перебила Риган. — Просто, когда я заговорила на эту тему, мне показалось, что он стал чувствовать себя немного не в своей тарелке, неуютно. В своем номере они обнаружили новую кровать. На ней лежала записка: «Надеюсь, эта кровать вам понравится больше». Подпись была «Трипп». — Как мило! — сказала Кит. Она сразу же плюхнулась на новое ложе, пробуя его. — О, эта кроватка куда удобнее той, первой. На ней я, наверное, проснусь всего раз пять за всю ночь. — Вот что я тебе скажу. Наверное, Триппу надо прекратить попытки составлять всякие там резюме на себя. Ему надо остаться в этой гостинице и помогать Луису управлять ею, — сказала Риган. — Он тут действительно все знает и все умеет. И когда-нибудь он, возможно, купит где-нибудь свою собственную гостиницу. — Не говори об этом Луису, — посоветовала Кит. — Если ему удастся сохранить это свое заведение, то он сделает все возможное, чтобы до конца его дней эта гостиница оставалась единственной новой во всей округе. — Ты права. Нам вообще-то надо бы постараться и выпить с Луисом по чашечке кофе завтра утром, перед тем как отправиться кататься на снегоходах. Ведь сегодня мы его фактически ни разу не видели. — А что, если пообедать с ним сегодня вечером? — предложила Кит. — Хорошая идея, — согласилась Риган. — А то он ходит совсем расстроенный. Конечно, он страшно переживает, ведь торжества совсем уже близко. — Тогда давай так и поступим, — сказала Кит и поднялась, чтобы идти переодеваться. Она прошла в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Риган присела на кровать. «Мне так хочется поскорее поговорить с Бесси, — размышляла она. — Надеюсь, что она пораньше приедет домой в четверг. Я так переживаю, что, вероятно, поэтому никак не могу расслабиться и вести себя естественно со Стюартом. Я все думаю о другом, мне ведь и вправду кажется, что в городе происходит что-то нехорошее. А потом еще эта картина, которую тут собираются выставлять на всеобщее обозрение в четверг. Луис прав, — думала она, — я тоже, как и он, была бы рада, если бы наконец это напряжение спало». Ибен и Бесси лежали рядом на кровати в постепенно темнеющей спальне. Из-за стены доносился ровный гул работающей стиральной машины. — Не могу поверить в это! Мы слушаем, как эта штука работает, уже почти весь день, — заметил Ибен. — Как ты думаешь, они сделают про нас телевизионный фильм, если мы выберемся отсюда живыми? — Ты, наверное, тогда захочешь, чтобы твою роль исполнял какой-нибудь Пол Ньюмен, — усмехнулась Бесси. — Ну, а твою роль наверняка будут упрашивать сыграть Элизабет Тейлор, — колкостью на колкость ответил Ибен. Шум приближающейся машины заставил их обоих напрячься. — А вот и наши герои, — жестко прокомментировал Ибен. — Наши любимые Бонни и Клайд! Не теряй веры, старушка, не теряй веры. — Да как ты смеешь называть меня старой? — Да это же так, к слову пришлось. Выражение такое. — Ты ведь даже представления не имеешь, сколько мне лет, — сказала Бесси. — Что верно, то верно. — Согласно сообщениям в газетах тебе пятьдесят шесть лет от роду. Ибен нахмурился. — Я тоже страшно не люблю, когда мой возраст так вот разглашается, — он попытался сменить тему. — Я что-то все беспокоюсь насчет Риган Рейли. — Странно, мне и в голову не приходило, что ты можешь так вот переживать за кого-то. Остается надеяться, что ей Бог поможет. — Бесси крепко сжала губы. — Так-то вот, старичок. Они услышали, как открылась задняя дверь дома, и тут же визгливый голос Уиллин возопил: — Господи, что это за отвратительный шум? — Да это же стиральная машина работает, — заметил Джадд. — Слава Богу, теперь они выключат этот чертов агрегат, — прошептал Ибен. — Неужели эта развалина так и работала весь день? — С этими словами Уиллин открыла люк стиральной машины и заглянула внутрь. Внутри барабана зеленые полотенца Ибена и брюки Джадда сбились в одну кучу, а чулки Уиллин намертво обмотались вокруг металлических деталей. — Как мне все здесь страшно надоело! Поскорее бы отсюда уехать, — простонала Уиллин и запустила руки в холодную воду, пытаясь кое-как распутать клубок белья. — Неужели все это можно стирать вместе? — раздраженно спросил ее Джадд. — Я тебе что, твоя личная прачка, что ли? У нас порошка стирального было всего на одну загрузку. — Уиллин захлопнула люк барабана, и уже через считанные секунды на смену тяжелому звуку пришел ритмичный шум вращения. Барабан стал разгоняться. Из машины короткими всплесками начала извергаться вода. Это лишний раз подтверждало, что механизм вновь нормально работает. — Так вот что я тебе скажу, Джадд. Все люди, с которыми мы с тобой встречаемся в Аспене, живут в распрекрасных дорогих гостиницах, и только мы поселились в этой отвратительной дыре. Да еще эти двое тут на нашу голову! — она кивнула в направлении гостевой спальни. — Ты уверен, что все правильно продумал? — Я тебе уже сто раз говорил, что все продумал и уверен в своем плане, черт подери! — резко ответил Джадд. — Нам тут осталось провести всего две ночи. Прошу, не подводи меня. Делай так, как я тебе говорю. Уиллин проследовала в спальню, крепко захлопнув за собой дверь. У находившегося в соседней комнате Ибена сердце забилось быстро-быстро. Он знал, что если вдруг сообщники начинают спорить по поводу плана предстоящей операции, — это плохой знак. «Они нервничают, — размышлял он, — и, кроме того, получается, что у нас остается всего два дня, чтобы выбраться отсюда». Он краем глаза взглянул на Бесси. Теперь волосы женщины уже неопрятно выбивались из-под некогда аккуратно закрепленных заколок. — Бесси, — прошептал Ибен, — нам надо постараться достать одну из твоих заколок. Может быть, мне удастся с ее помощью открыть замок на наручниках. — У меня такие заколки, которые не так-то просто снять, — прошептала она в ответ. — Может, это и незаметно, но они по-прежнему крепко сидят у меня на голове. — Когда они опять куда-нибудь уедут, я попытаюсь снять одну из заколок зубами. — Что?! — возмущенно прошептала в ответ Бесси. — Здесь не до шуток, — очень серьезным тоном ответил Ибен. — Пора нам попытаться хоть что-то предпринять, иначе мы никогда живыми не выберемся отсюда. Бесси поняла весь ужас их положения, и ее глаза наполнились слезами. — Ладно, Ибен. — Она отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Она чувствовала, как слезы стекают по ее носу и капают на кровать. «Если я погибну, — думала она, — то отправлюсь к своим родителям». Это, пожалуй, было единственным утешением, которое она смогла себе придумать, осмыслив наконец всю серьезность своего положения.