Они были в пути уже несколько часов. Боб увозил Добблера на своем пикапе все дальше и дальше в горы. Они ехали по пыльным безлюдным дорогам, по еле заметным тропам, чуть ли не сползая в воду по скользким берегам рек, взбирались на крутые, почти отвесные, скалы. То там, то здесь им попадались старые брошенные у дороги трейлеры или обветшалые хижины. На одном из поворотов из-за горных вершин прорвался яркий луч света и перед Добблером в цветах и красках открылся весь окружающий его мир: высокие, зеленые шапки жестоких, безжалостных гор, леса и долины. Он вздрогнул. Ужасное место. В конце концов, он не выдержал: – Несколько дней назад вы… вы убили очень много людей. – Да, но они то же самое собирались сделать со мной. – Я знаю о вас все. Я изучал вас в течение нескольких месяцев. – Да и я вас припоминаю, – неожиданно откликнулся Боб. – Там, на стрельбище в Мэриленде. Вы все время смотрели на меня, небось думали: “Ну и типчик!” Для вас я был не больше, чем дикий невоспитанный медведь. – Вы поразительный человек. Вас же преследовала одна из самых безжалостных и мощных разведок мира, полностью укомплектованная бывшими сотрудниками ЦРУ и военными. А вы их всех уложили. Те, кто остался в живых, элементарно могут вас уничтожить, но все равно в общем вы победили. И они это тоже понимают. Вы их разбили. Боб плюнул в окно. – Пока еще нет, – сказал он, – все закончится только тогда, когда я уложу в пластиковый мешок для трупов вашего полковника Шрека, а рядом с ним его приятеля Пайна. И верну себе то, что они у меня украли. Мою женщину. Кроме того, мне надо смыть позор со своего имени. Ну ладно, а теперь выкладывайте, какого черта вы сюда приперлись? – Вообще-то, по двум причинам. Первая – потому, что их надо остановить. А вторая – потому, что вы единственный, кто может это сделать. – Они платили вам за вашу работу слишком долго. Не поздновато ли перебегать на другую сторону в игре? Добблер открыл свой дипломат: – Здесь, на этой пленке, записано все, что они натворили. Мне неизвестно, кто это записывал, но кажется, тут замешаны какие-то шпионские тайны. Меня втянули в это дело, совсем ничего не объяснив. Вы знаете, что все это значит? – Я знаю даже больше, чем вы думаете. – Да, конечно. Вы просто обязаны знать. Вы знали все с самого начала. Ну так вот, я просмотрел эту пленку. Этого было достаточно. – И что же на ней? Доктор сделал паузу, потом промолвил: – Освенцим в джунглях. В начале одиннадцатого Салли дала понять, что гастрономическая часть ужина закончилась. – Ну что ж, неплохо. Ужин был просто прекрасным. Ты был очень любезен и внимателен. Я никогда в этом не сомневалась. Но тебе еще нужны эти номера, да? Ты заставляешь меня отплатить тебе за чару приятных часов, проведенных вместе. Придется сделать тебе одолжение. – Разве я на этом настаивал? Мы говорили об одолжении? – О-о! О чем мы только не говорили! И о твоем юридическом факультете, и о моей несостоявшейся помолвке с Джеком Феллоузом, и о том, почему я уехала из Каппы на Оле Мисс тогда же, когда расстроилась наша с Джеком помолвка, и о том, когда ты последний раз спал с женщиной, – обо всем этом мы с тобой довольно-таки приятно поговорили. А шесть минут назад, мне кажется, мы говорили о моей безумной любви к Сэму Хоксу, который в школе был футбольным защитником. – Да… – Итак, время истекло, и ты уделил мне все внимание, которое у тебя было отведено для этого. Да, вот он – весь ВТД Ник, Весь Такой Деловой Ник, как называют тебя у нас все женщины. Все эти годы, пока рядом с тобой была больная жена, ты даже ни разу не взглянул ни на одну из нас! Такие мужчины, как ты, большая редкость. Это говорю тебе я. Ну ладно, пошли, проверим твои номера, ВТД Ник. – Пошли. Ник оплатил счет, и они вышли к зданию Управления. – Так, и что же мне там искать? – Я хочу, чтобы ты просмотрела все муниципальные лицензии на право вождения такси, выданные за последние два года. Сначала по номерам. Я ищу номера с буквами “Р” и “О”, потом пропуск, “Д”, “О”, что-то в этом роде. – Гм, не так много. – А потом просмотри по фамилиям и именам. Все лицензии. Мне нужны те, что начинаются с “Ром” или “ДО” или наоборот, на них заканчивающиеся. И естественно, все комбинации с “РОМДО” или “ДОРОМ”. – Ник! – Ну что? – Ник, какого черта… – Я думаю, что человек, который хотел меня найти, зашифровал в этих словах ответ. Первая моя мысль была, что это название какой-нибудь организации. Но теперь я понял, что это не так. Этим он хотел показать мне, где и как он спрятал то, что собирался мне передать. Единственное место, где он мог это спрятать, была та машина, которая и привезла его на свидание с собственной смертью. Поэтому он либо запомнил фамилию и имя водителя такси, либо номер самой машины. Понимаешь, он так или иначе должен был все равно запомнить эту машину, поэтому… – Хорошо, я попробую. Но обещать ничего не могу. Она вдруг наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. Ник опешил. – За что? – За то, что ты такой зануда, – улыбнулась она и, махнув ему рукой, вошла в здание. Ник ждал. Дважды проезжавшая мимо полицейская машина притормаживала и освещала его фарами, но его невозмутимое бледное лицо, плащ и дорогой галстук сами по себе служили для полицейских подтверждением его респектабельности, и они проезжали мимо. На улицах уже давно никого не было. Он знал, что внутри здания работа идет, ФБР никогда не спит. Ему казалось, что он видит сквозь стены фигуру Салли, склонившуюся над компьютером, даже слышит мерное жужжание работающих электрических приборов. Ник знал, каким странным может быть спокойствие этого здания ночью – таким, наверное, бывает только вечный покой под могильной плитой на кладбище. Первый год работы здесь он часто проводил в ночных дежурствах, поэтому он как никто другой чувствовал тишину и спокойствие никогда не засыпающего здания. Наконец она появилась. Но по дрожи в ее голосе Ник понял, что результаты были неутешительные. – Ну что, какие новости? – спросил он. – Ник, я пыталась несколько раз. Но, по-моему, мало что получилось… – Ты что-нибудь выяснила? – Во-первых, с номерами вообще ничего не вышло. Все номера машин просто-напросто обозначены цифрами, там нет никаких букв. Ни один номер такси не начинается с буквы “Р”. – Черт побери, правильно! Мне кажется, я даже знаю почему. – Я пробовала всякие комбинации цифр… – продолжала Салли. – О’кей. Это вопрос снимаем. Что с именами? Имена-то ты принесла? Она протянула ему распечатку. Ник приоткрыл дверцу машины, чтобы в кабине зажегся свет. – Не густо, – вздохнула она, – и к тому же малообещающе. Два имени и одна фамилия, которые начинаются с “РОМ” и в которых другая часть начинается с “ДО”. – Черт, – выругался Ник, чувствуя себя полным идиотом. – Ник, не принимай это так близко к сердцу. – Да нет, я просто… Но он не закончил. Он посмотрел в один конец пустынной улицы, потом в другой. Неужели еще одна ошибка? Он снова взглянул на имена. РОМНЕИ ДОНАХЬЮ РОМАН ДОХЕНИ Д’ОРЛИ РОБАРДС Больше ничего не было. – О Господи… – Ник был почти в отчаянии. – Все плохо? Он кивнул. – Ты принесла мне как раз то, что я и просил. Но… почему он написал только часть имени и часть фамилии? Я просто не могу никак… – Ник замолчал. Все его мысли и логические умозаключения по поводу последнего послания Эдуарде Ланцмана неожиданно испарились. “Ладно, – подумал он. – Здесь действительно что-то очень хитрое и непростое. Надо еще раз все проверить, просмотреть имена, сверить номера машин…” – А остальные имена? – Должны быть на другой стороне. Я выбрала всех водителей, чьи фамилии начинаются с “Р” или “Д”, а потом чьи имена начинаются с этих букв. Это я их разделила так. Если тебе не нравится… – Нравится. Понимаешь, я вижу их, я вижу эти буквы на линолеумовом полу, на плитках, вижу, как они исчезают в луже крови… – Внезапно остановившись, Ник уставился на распечатку. – Ник! Ник, с тобой все в порядке? Ник, что происхо… – Боже милостивый! Не может быть! – Он показал ей на какое-то имя. – А если кровь слилась в некоторых местах и соединила буквы там, где они совсем не должны быть соединены? Может быть, он умер, не успев дописать? – Я не… – Смотри, Салли, смотри… Он написал имя, но две последние буквы слились в самом верху. Ник чувствовал, что это именно то сенсационное открытие, которое бывает, может, раз или два за всю карьеру, когда по воле случая или в результате интуитивной догадки все сходится и становится на свои места. – “Н” и “И” были в конце этого имени. Они слились и получилось “М”. Тогда он написал средний инициал и почувствовал, что уже не может дописать фамилию до конца. Вот теперь смотри.