Через открытые двери Боб вылетел к бассейну и увидел троих из них. Они как раз подходили к противоположной стороне дома, согнувшись, держа наперевес свои штурмовые “галилы”. Каждый из этих парней готов был выстрелить в любую минуту. Они тоже его заметили. Пока они еще только поднимали винтовки к плечам, Боб уже выстрелил три раза. На каждый выстрел ему понадобилось по три десятых секунды – как раз столько, сколько длится подача патрона из обоймы вверх, где он досылается в канал ствола на место только что вылетевшей гильзы. Две пули попали прямо в грудь, и получившие их были мертвы еще до того, как их колени коснулись земли. Третья попала в горло, и смертельно раненный солдат, выронив винтовку, схватился за шею и начал крутиться волчком на одном месте, разбрызгивая вокруг себя лужи крови. Не имея возможности вступать в перестрелку, не имея времени даже оглянуться назад, Боб перепрыгнул через ограду бассейна и, свалившись в низкий кустарник, быстро вскочил на ноги и побежал вверх по склону холма. Добежав до деревьев, он сбросил куртку и дозарядил кольт. Потом, набрав в легкие побольше воздуха, рванулся через густые заросли карликовых сосен, цепляясь ногами за сухие ветки и пучки густой травы. Здесь деревья были не очень высокими, и ему то и дело приходилось на большой скорости пересекать опасные участки открытой местности, где ничего не росло. Сзади надрывно тарахтели вертолеты, привозящие все новое и новое подкрепление. Да, это была серьезная операция. Они бросили против него все силы. То тут, то там раздавались выстрелы, явно предназначавшиеся ему. Одна пуля даже могла считаться опасной, потому что пролетела всего в нескольких сантиметрах от Боба. Попав в землю, пуля взметнула вверх целый фонтан пыли. Он прищурился, чтобы пыль не попала в глаза, и побежал дальше. В одном месте ему пришлось остановиться, чтобы осмотреться. За его передвижением следили в трубы и бинокли, но Суэггер знал, что они все равно будут ждать, пока не прибудут все силы, и только потом начнут сжимать кольцо вокруг холма согласно плану операции. Он бы поступил точно так же, поэтому понимал, что эти люди – настоящие профессионалы. Он стоял и смотрел на них, зная, что может немного передохнуть, пока взводы занимают свои позиции у подножия холма под прикрытием деревьев. Внизу как на ладони был виден весь дом. Лон Скотт, сидя в своем инвалидном кресле, разговаривал возле бассейна с каким-то высоким мужчиной в камуфляжной форме. Во время беседы они то и дело показывали рукой на холм. Боб никак не мог различить лица второго человека. Но ему казалось, что он и так знает, кто это такой. Боб посмотрел в другую сторону. Здесь заросли кончались и повсюду виднелась одна только голая земля. Спрятаться было негде. До вершины оставалось каких-то сто футов открытого пространства. Засунув кольт в кобуру, Боб прищурился. Вершина представляла собой голую каменноземляную шишку, круто выпиравшую на фоне бледноголубого неба. Пот заливал глаза и мешал смотреть. Он несколько раз моргнул. Ему надо было преодолеть этот участок – самую опасную часть пути, – потому что он простреливался без труда со всех сторон. Есть ли у них снайперы? Есть ли у них такой стрелок, который не промахнется в движущуюся цель на расстоянии шестьсот футов? Пора узнать. Боб оттолкнулся от зеленой травы и, набрав в легкие побольше воздуха, рванулся вперед, преодолевая последние препятствия на пути к вершине. Кровь бешено стучала в висках, а в мозгу свербила только одна мысль: “На вершинах умирало немало мужчин”. – Вон он идет, – показал куда-то вверх Лон Скотт, у которого, как и у Боба, было великолепное зрение. В то же мгновение его заметил и Шрек. По склону холма сквозь заросли деревьев и кустарника спешил вверх одинокий человек. Полковник поднес к глазам бинокль и отчетливо увидел, как высокий, сильный мужчина быстро преодолевает последние метры открытого пространства, отделяющие его от вершины. – Я бы мог его снять прямо сейчас, – продолжал Лон Скотт. – Теперь это уже не важно, – отозвался Шрек. – Ему не выбраться. Теперь все закончится и так. У подножия холма прозвучало несколько выстрелов. Это солдаты батальона “Пантеры”, заметив Боба на открытой местности, открыли беглый огонь. Вокруг него засвистели пули, с шипением впиваясь в сухую землю. В какой-то момент показалось, что Боб споткнулся и вот-вот упадет, но он, собравшись с силами и бросившись вперед, пересек линию вершины и укрылся таким образом от их глаз. – Генерал де Раджиджо! – гаркнул Шрек. Стоявший рядом с двумя молодыми офицерами генерал быстро подошел. Офицеры остались возле переносной радиостанции. – Доложите обстановку. – Полковник, все сто двадцать человек переброшены. Я жду доклада только от второго взвода, который должен занять свои позиции с той стороны холма. Тогда я дам команду перейти в атаку. По всей линии наступления они будут вести продольный огонь, и через две минуты я принесу вам голову этого человека. – Мне нужен только его труп! – отрезал Шрек и, резко повернувшись к Скотту, добавил: – А пока что он показал нам только свою задницу. – Интересно, о чем он сейчас думает, – сказал Скотт. – Было бы крайне любопытно узнать, что может думать такой человек в подобных обстоятельствах. Шрек хмуро ответил: – Однажды я был на вершине холма и должен был умереть. Но там об этом не думаешь. Там тебе просто становится жалко, что ты не сможешь прожить еще один день, вот и все. А этот подлец, наверное, думает о том, сколько человек с его помощью отправится прокладывать ему дорогу на тот свет. Но у меня припасено для него кое-что напоследок. Чтобы ему не так сладко умиралось. Подошел генерал де Раджиджо и доложил: – Полковник Шрек, подразделения готовы. Разрешите начинать? – Одну секунду, – сказал Шрек. Потом он повернулся к Скотту: – Я не хочу облегчать ему дорогу в ад. – Полковник Шрек, – возразил Скотт, – не стоит переходить на личные моменты. Хью очень не хотел, чтобы дело принимало такой оборот. – К черту Хью, – огрызнулся Шрек, – это всегда будет личным! И он поднес ко рту громкоговоритель. Боб лежал на вершине холма. Он чертовски устал. Внизу, в четырехстах ярдах, виднелся дом. Возле бассейна сидел Лон Скотт в своей коляске в окружении нескольких офицеров. Еще три-четыре молодых офицера стояли возле переносной радиостанции у края бассейна. Ближе, среди деревьев, мелькали фигуры головорезов из батальона “Пантеры”. Неожиданно в воздухе раздался голос Шрека: – Боб Ли Суэггер. Боб Ли Суэггер. Ты знаешь, кто я такой. Суэггер, я хочу, чтобы ты знал, перед тем, как тебя уничтожат, что мы нашли твою женщину в Ахо, в Аризоне! Я послал за ней Пайна. Он ее и убьет. Может быть, она уже мертва. “Вот черт”, – подумал Боб. Он прислонился спиной к скале. Солдатам дали команду наступать, и в этот момент он услышал свист. Никаких проблем у Пайна не возникло. Прилетев в Тусон, он нанял машину и уже через час был в Ахо. Найти трейлер особого труда не составило. Припарковав машину, он подошел к двери. В ответ на стук Пайн услышал ее голос и спросил: – Медсестра Фенн? – Да… – произнесла женщина. Такой женщины, как Джули Фенн, у Пайна никогда не было. Он трахался с проститутками во всех концах света. Вялые и апатичные мегеры со сморщенной грудью или же молодые и глупые секс-бомбы, изображающие африканскую страсть, все они не оставили у него никаких воспоминаний. Это было все равно что заниматься сексом с самим собой. Поэтому в свое время он потерял к этому всякий интерес, и теперь желание просыпалось в нем только тогда, когда он напивался. Но сейчас Пайна захлестнула слепая ярость, когда он подумал, что Боб обладал такой великолепной женщиной, а у него никогда и в помине ничего подобного не было. – Так это ты была с ним? – спросил он. – Я не понимаю… – Не притворяйся, что не знаешь его! Боба Ли Суэггера! Того самого, который пытался убить президента в Новом Орлеане. Ее лицо резко побледнело. Она не умела лгать. – Я… а вы из полиция? – Не удостоился такой чести, леди, – сказал он и вытащил из-под руки короткий ремингтон. Она в страхе отступила вглубь. Держа в руках двустволку, Пайн наслаждался своей властью над ней. Пройдя в комнату, он прижал женщину к стенке и приставил дуло 12-го калибра к ее щеке. – Что вы… – Просто заткнись и слушай. Твой паршивый дружок остался жив. Это так, для информации, если ты не знала. Хотя к этой минуте он уже наверняка мертв. А сейчас ты присядешь на стул и малость остынешь. Не надо так напрягаться, или, клянусь, я убью тебя сам. Изволь только заткнуться и делать все, что я тебе скажу. – Я не… – Заткнись, шлюха! Нам придется немного побыть с тобой вместе. Поэтому сидя и не дергайся. Неужели не понятно? Лучше поверь мне на слово, я не тот, с кем ты привыкла иметь дело. Если будет надо, я пристрелю тебя, как бешеную собаку и уйду отсюда, даже не оглянувшись на твой труп. – Я поняла. – Ну вот и хорошо. Суэггер тебе вряд ли поможет. Наши ребята загнали его на вершину холма, и теперь от него уже, наверное, ничего не осталось. Джули посмотрела ему прямо в глаза и сказала: – Боб побывал на этом холме еще до того, как вы его туда загнали, идиоты. Неужели вы этого еще не поняли? Он очень любит холмы и горы. Ведь он там родился и вырос. Фигурки людей на пленке выглядели расплывчатыми и трудноразличимыми. Понятно было только, что солдаты жгли дома, а жители деревни разбегались в разные стороны. Все это дергалось и плясало в руках неопытного оператора. Добблер сглотнул. Потом он увидел полковника Шрека, Пайна и одного латиноамериканского офицера в черном берете и зеркальных очках. Все они были в камуфляжной униформе и до зубов вооружены. Они что-то обсуждали у карты. Добблер нажал кнопку ускоренной перемотки. Все фигуры теперь задвигались быстрее и стали выглядеть немного комично, как в водевиле. Солдаты по-прежнему жгли хижины, и это напоминало Украину 1943 года, когда эсэсовцы при отступлении палили целые деревни. Но здесь было совсем другое, потому что эти солдаты были совсем молодые и делали свое грязное дело с необыкновенной радостью. По мере того, как развивались события, войска спустились по какому-то склону. Камера замерла, и он наконец смог увидеть, что там происходит. Жители деревни бежали к реке. Они стояли прямо в воде, а на них шли солдаты с пулеметами наперевес. Они стояли и дрожали! Добблер видел, что в основном это были женщины и дети. Он видел, как молодые солдаты подошли к самой воде. Добблер нажал кнопку отмены быстрой перемотки. Теперь появились Шрек и его коллега-латиноамериканец; они что-то оживленно обсуждали. Доктор услышал голос Шрека: – Прикажите им побыстрее кончать со всем этим. Уже пора садиться на вертолеты и отправляться обратно. Живее сворачивайтесь, генерал, и эвакуируйтесь. Генерал отдал приказ, и камера повернулась к воде. – Нет! – заорал Добблер на всю комнату. – Нет! Но там, на экране, его никто не слышал. Застрочили пулеметы, и пули, вздымая вверх фонтаны воды вперемешку с кровью стали одну за одной уносить человеческие жизни. – Нет… – повторял Добблер снова и снова. – Нет, нет, нет. Боб услышал чей-то голос: – Ну, я уже думал, что ты не заберешься на этот проклятый холм, старина, – сказал Ник Мемфис. Боб перевернулся на живот и увидел подползавшего к нему Ника.