В Отделе управления все сидели тихо. На лицах была написана серьезность. Никто ни на кого не смотрел. У каждого были свои наушники, и все они могли, таким образом, следить за тем, как развиваются события в Блу-Ай. – Всем подразделениям! Всем подразделениям! Объект в красном пикапе находится в зоне заграждения. Черт побери, клянусь, это он!.. – Говорит Центр, говорит Центр! Всем подразделениям оставаться на своих местах. Объект преследует полиция штата. Вам понятно, Виктор-Майкл-Пять? Следуете только за ними. – Вы даете “зеленый свет”? “Зеленый свет”?! – Только если вы сможете сделать точный выстрел, без промаха. Всем подразделениям! Объект вооружен и очень опасен, у него есть заложник! – Заложник представляет какую-нибудь ценность? – Вы не должны позволить объекту уйти, это приказ всем подразделениям! – О Господи! – сказал один из сидящих в Отделе управления. – Тот, кто руководит операцией, только что дал команду “вперед” и приказал при необходимости убрать своего собственного человека. Да, фэбээровцы действительно имеют зуб на этого парня! “Они еще про меня не знают”, – подумал Шрек. – Левее, – заорал Боб, сам хватаясь за руль. Ник почувствовал, как грузовик резко развернуло влево. Впереди было проволочное заграждение. Ник понимал, что это препятствие им не преодолеть, но оно промелькнуло мимо со скоростью ветра. Ник успел только заметить, что двадцать футов заграждения в какой-то момент были буквально в миллиметрах от борта пикапа, а теперь остались позади. Он понял, что Боб спланировал все это заранее и рассчитал, где они смогут проехать. Пикап вылетел к холму. Здесь Нику инструкции были не нужны. Он выжал педаль газа до упора, переключил передачу, и грузовик стал медленно карабкаться вверх сквозь мелкий кустарник и камни. Он напоминал собой космический корабль, который при выходе на орбиту преодолевает силу гравитации. Нику казалось, что машина движется почти вертикально и в любую секунду может опрокинуться назад, но пикап потихоньку пыхтел и все полз и полз вверх. Вдруг, совсем неожиданно, они оказались на самой вершине и, перевалив через нее, выехали на пыльную дорогу. – Давай, давай, жми, сукин сын! – надрывался Суэггер. – О-о-о-о… Дьявол! Чтоб эти мудаки там, внизу, и остались! Полицейские машины и спецпикапы действительно отстали – у них не было таких мощных пониженных передач. Ник успел увидеть, как одна или две машины попытались взять высоту, застряв, однако, на полпути, а остальные направились в объезд по окружной дороге. Но вертолеты были везде. Два, три, четыре – они висели над ними, выдавая их местоположение, как птицы на охоте. – От вертолетов нам так просто не избавиться, – прокричал Ник. – Ты крути баранку, а об остальном позабочусь уже я, – приказал Боб. Он выглядел почти счастливым. Вдруг раздался выстрел и пуля с визгом ударила в капот пикапа. – Вот сволочи! Они еще и стреляют! – возмутился Ник. Боб немного опустил боковое стекло и наполовину высунул в образовавшуюся щель ствол своего карабина. Вертолеты сразу же отлетели в сторону. – Молоко еще на губах не обсохло, – сказал он, убирая карабин. – Кишка тонка! Они мчались вниз по дороге, преследуемые по пятам вертолетами, когда вдали появились полицейские машины с ярко горящими сигнальными огнями. Рядом с ними неслись грузовики с группами быстрого реагирования. – Давай, парень, жми. Восемьдесят мало, надо за сто. – Мы и так на пределе. У меня педаль газа уже на полу. Они вот-вот нас настигнут! – Еще милю, малыш, и все будет в порядке. Эту милю они пролетели за несколько секунд, хотя полицейские машины неслись под горку быстрее, чем по ровной местности, и очень быстро сокращали расстояние. В зеркало заднего вида Ник увидел, что из машины, ехавшей за ними, высунулся человек с пистолетом, готовясь выстрелить, когда они подъедут поближе. Он долго выбирал положение, но дорога была слишком неровной, а пыль – слишком густой. – Отлично, малыш, теперь готовься! – прокричал ему в ухо Боб. – Вот мы и приехали. Ник в ужасе повернулся к Суэггеру и увидел, как тот, в радостном возбуждении, схватился за руль и резко крутанул его вправо. Нога Ника автоматически нажала на тормоз, но было слишком поздно: пикап на скорости шестьдесят миль в час слетел с дороги и теперь мчался почти по отвесному склону горы. Весь мир за лобовым стеклом сумасшедше закрутился и, казалось, превратился в сплошной растительный покров. Повсюду были стебли и листья высокой травы. Она яростно хлестала по корпусу пикапа, когда тот несся вниз, то и дело подскакивая на естественных ухабах и трамплинах и пролетая в воздухе по несколько метров. Потом его колеса снова касались земли и он опять мчался сквозь густые заросли кустарника и травы. Ник отчаянно пытался хоть как-то управлять машиной при помощи руля, но у него мало что получалось. Внезапно он увидел перед собой деревья и услышал свой собственный крик, потом все исчезло – потерял сознание. Мир вздрогнул. Лобовое стекло напряглось и задрожало, покрывшись мелкой паутинкой трещин. Через секунду оно лопнуло, и Нику на голову обрушился целый водопад осколков. Он чувствовал, как куда-то летит, потом в ноздри ударил запах пыли и выхлопных газов и он с силой стукнулся головой об угол двери. Наконец-то они остановились! Нику потребовалось буквально секунда или две, чтобы осознать, что он остался в живых. Он слышал монотонный звук работающего двигателя сквозь дикую боль в голове. Он чувствовал соленый привкус стекавшей в рот крови. Открыв глаза, Ник обнаружил, что лежит наполовину в машине, наполовину на земле. Пикап в конце концов обрел покой, остановившись в густых зарослях деревьев, у самого подножия горы. Ник видел наверху полицейские машины и столпившихся вокруг них людей с оружием в руках. Кое-кто пытался спуститься самостоятельно по склону вслед за пикапом. Над головой появился вертолет, затем другой, но уже ниже, буквально оглушив Ника шумом работающих лопастей. Он обернулся и увидел, как через травяное поле прямо на них мчится целая кавалькада полицейских машин. Еще три минуты – и они будут здесь. Где Боб? Ник, привстав, помотал головой, пытаясь прийти в себя. Рука скользнула к колену, и через мгновение он уже держал “кольт-агент” 38-го калибра. Ну где же Боб? Тут до него донеслось чье-то натужное сопение и, обернувшись, Ник сквозь заднее стекло пикапа увидел, как Боб достает из багажника мешок с телом Майка. Опустив его на крышку багажника, Боб на секунду остановился, и Ник успел заметить на его лице такую нежность, какой он никогда прежде не видел у этого человека. Взвалив мешок на плечи. Боб поковылял прочь. Ник прицелился. – Стой! – Он держал свой 38-й калибр двумя руками, чувствуя упругость маленького курка указательным пальцем. В барабане блестели гильзы патронов с мелкой дробью фирмы “Глэйзер”. На таком расстоянии они обеспечивали поражение цели с одного выстрела в семидесяти трех случаях из ста. – Черт побери, стой!!! – снова заорал Ник. Он выскочил из машины, вытирая рукавом кровь, заливавшую ему глаза, и дрожа, как ребенок, неожиданно попавший под проливной дождь. Он лег на покатый капот пикапа и, уперев локти, совместил мушку пистолета с целью. Он отлично прицелился: корпус Боба находился как раз посредине. Мушка в прорези прицельной планки почти не шевелилась, можно было стрелять. Ник заметил, что и Боб был весь в крови, еще больше, чем он. – Брось собаку на землю, руки за голову и становись на колени, Суэггер! Еще несколько шагов – и, клянусь, я стреляю! Это “глэйзеры”! – Черт бы тебя побрал, малыш, – сказал Боб, – если ты собираешься в меня стрелять, то лучше это сделать прямо сейчас. И в довершение всего этот сукин сын еще ему подмигнул! Потом спокойно отвернулся и быстро зашагал прочь, обхватив одной рукой мешок с собакой, а другой держа винчестер. “Стреляй!” – приказал сам себе Ник. Курок упрямо давил на указательный палец, и ему ужасно хотелось, плавно нажав на него, раз и навсегда покончить со всеми своими неудачами. Однако для того, чтобы выстрелить в человека, необходимо хотя бы одно условие из двух: или ужасный, сметающий все барьеры страх перед собственной смертью, которого Ник еще никогда в жизни не испытывал, или твердая уверенность в своей правоте. В этот раз получилось, что у него не было ни того, ни другого. “Он не мог промахнуться по горизонтали, не мог. Только по вертикали”, – думал Ник, наблюдая за тем, как шаг за шагом Боб уходил все дальше и дальше. Боб дошел до поля, в ста ярдах от которого находилось такое же, как и на всех стандартных открытках, живописное деревенское кладбище: старые могилки прятались в тени густых высоких деревьев, а неподалеку стояла покосившаяся деревянная церквушка. Ник видел, как Боб отвалил один могильный камень, который ничем не отличался от других неровных почерневших могильных камней, положил в видневшуюся под ним свежевырытую яму мешок с собакой и, достав лопату, которая наверняка была там припрятана заранее, быстро закопал новую могилку. В следующую секунду он уже двигался в сторону церкви, небрежно держа в правой руке свой карабин. Ник слышал шум быстро приближающихся машин, но преследователи явно не успевали. Боб зашел в церковь, и оттуда сразу же высыпала целая орава маленьких негритят, которые, визжа, разбежались в разные стороны. В этот момент из первой подъехавшей машины выскочили вооруженные магнумами и винтовками полицейские и, целясь в направлении церкви, спрятались за корпусом машины. Прошла секунда, две, три, десять, потом двадцать. Через минуту вокруг церкви уже было плотное кольцо из полицейских машин и подразделений по обеспечению законности. Все они были готовы открыть огонь и ждали, пока из церкви выйдет последний прихожанин. Самым последним вышел сутулый старый чернокожий священник. “Ну вот и все. Теперь ему крышка”, – подумал Ник. И только тут услышал, как кто-то кричит ему в ухо: – Ты не выстрелил! Ты же целился в него, сволочь! Ник обернулся. Голос не был ему знаком. Перед ним стоял какой-то сержант полиции, высокий и на вид крепкий. Из-за плеча полицейского выглядывал его коллега, на лице которого было написано нескрываемое презрение. “Похоже, мне придется заплатить еще и за это”, мелькнуло в голове у Ника. – Черт побери, – сказал один из полицейских, доставая из машины кольт Боба 45-го калибра, – в нем нет ни одного патрона!!! Ник услышал, как по громкоговорителю передали приказ о сдаче. Секунду длилось молчание, потом в воздухе прозвучали выстрелы, и Ник в ужасе повернулся к церкви. Подразделения по обеспечению законности закидывали церковь гранатами со слезоточивым газом. Он молча наблюдал за тем, как тяжелые болванки влетали в окна и через разбитые стекла выползали белые струйки ядовитого дыма. Сначала из одного, а потом и из всех остальных окон появились клубы дыма и пламя. Через несколько секунд вся церковь уже была объята огнем. Стоя рядом с машиной, Джек Пайн смотрел в бинокль. У него над головой пролетел вертолет телевидения, и буквально следом за ним по направлению к церкви пронесся фургон с надписью “ТВ”. До Джека доносились голоса переговаривающихся в машине полицейских: – Черт, хорошо занялась, видно дерево сухое. – А он не появлялся? – Нет, может быть, мне надо… – Нет, Виктор-Майкл-Тридцать Три. Вы остаетесь на месте и продолжаете наблюдение. Ни на секунду не отвлекайтесь. Кто-нибудь видел этих проклятых фэбээровцев? – Вон, только подъезжают, Чарли. В этот момент Джек заметил четыре черные машины, подъехавшие к церкви с другой стороны. Но было уже слишком поздно. Джек видел, что потушить пламя невозможно: черные столбы дыма слились в один, и церковь превратилась в пылающий факел. – Ух!.. – раздался знакомый голос. За ним стоял Эдди Никлс. – Черт, они сожгли его живьем. Наверное, он там неплохо поджарится, а? Даже с корочкой. – Заткнись, – сказал Джек. Он не знал почему, но в этот момент чувствовал себя так омерзительно, словно поучаствовал в убийстве ребенка. Глава 23 Шрек смотрел, как горит церковь. Когда она сгорела дотла, он нажал перемотку и начал смотреть все с самого начала. Телевизионный комментатор всякий раз взволнованным голосом сообщал одни и те же новости: – Позади меня сейчас горит погребальный костер пресловутого Боба Ли Суэггера, в марте месяце покушавшегося на жизнь президента Соединенных Штатов. Преследуемый полицией штата Арканзас и агентами ФБР, он после неудачной попытки выкрасть труп своей собаки, укрылся в этой сельской церквушке. В ответ на требования властей выйти и сдаться Суэггер открыл по ним огонь. Гранаты со слезоточивым газом явились причиной возгорания этой старой постройки. Церковь горела в течение двух часов. К утру, согласно докладам официальных представителей, местность достаточно остынет, чтобы на ней можно было произвести своего рода раскопки и попытаться найти в этих горах пепла сгоревшие останки Боба Ли Суэггера. Шрек наблюдал за холокастом. Языки пламени охватили нижнюю часть здания и теперь уже подбирались со всех сторон к крыше, жадно облизывая ее сухие деревянные доски своими огненными щупальцами. Казалось, что они вытанцовывают сумасшедший танец, переплетаясь в бешеном ритме с черными клубами дыма. Он снова нажал перемотку. В комнате было темно. Здесь сидели еще три-четыре человека из группы Джека Пайна и Добблер, который обычно старался не выходить из своего маленького, похожего на келью, кабинета. – Посмотрим еще раз, – сказал Шрек. По данным ФБР и из радиообмена по полицейским каналам было ясно, что телевидение сработало эффективнее всех: оно засняло горящую церковь со всех сторон. С вертолета это выглядело как погребальный костер: церковь находилась как бы в благочестивом и священном окружении полицейских машин, немного в стороне от старой рощи и заброшенного кладбища. Слышен был треск горевшего дерева.