Вошла в пустой холл больницы и меня окутала безмолвная прохлада. Эхо закрываемой двери ударилось о стены и растворилось, и я машинально осмотрелась, ища глазами камеры. Насчитала четыре. Значит, на этаж где лежат больные так просто не пробраться, наверняка задержит охрана. Надо что-то придумать. Сделала несколько шагов и перед моим взором возник большой зал со стенами отделанными под белый мрамор и полом в виде шахматного поля. В центре широкой стены виднелась полукруглая стойка наподобие барной, стилизованная под интерьер вокруг, и я направилась к ней. Девушка, одетая так, словно прямо сейчас пойдет зачитывать речь перед собранием акционеров, подняла на меня густонакрашенные глаза и окинув мою фигуру взглядом скучающей королевы, поднялась со своего трона на колесиках. — Чем могу помочь? — произнести эту фразу более пренебрежительно не смог бы даже Крестный отец, и я подавила инстинктивное желание бросить в сторону администратора неприязненный взгляд и натянула на лицо улыбку. — Я по объявлению, — вытерла повлажневшие ладони о джинсы и продолжила. — По поводу работы. Мне сказали вам требуется фармацевт на выписку… Ляпнула первое, что пришло в голову, и будет просто удивительно, если это прокатит. Её Величество вскинула идеальные брови и потянулась к телефону, но ее рука замерла на полпути, когда я торопливо заговорила, боясь, что сейчас обман раскроется. — Я от Маши. Мои документы уже рассмотрела служба безопасности, и теперь нужно только подписать трудовой договор. Маша сказала, что вам напомнит, что мне нужен пропуск… Осталось надеяться, что у них есть хоть какая-нибудь Маша… — Ильюхина? — не знаю, о чем спрашивала скучающая королева, но я торопливо закивала, едва не запрыгав от радости. Админша отсканировала ключ-карту и протянула мне наманикюренными пальцами. — Отдел кадров на третьем… — Я знаю, — улыбнулась ей и припоминая, где обозначения, развернулась и направилась в сторону дверей, ведущих к лестнице. Приложила ключ-карту к считывающему устройству и на индикаторе загорелась зеленая лампочка. Толкнула двери и оказалась на лестничной площадке, больше напоминающей шахту лифта. От лоска, царившего в холле тут не осталось и следа. Бетонные ступени и стены со скупыми обозначениями этажности — единственным украшением в общей серости, окутали своим эхом, и стало жутко. Видимо этой лестницей пользуется только персонал, но оно мне на руку. Значит, смогу избежать камер, которые натыканы всюду, кроме скромной лестницы. Миновала пять этажей и влетев на последний, торопливо толкнула дверь и оказалась в длинном коридоре. Здесь ремонт был однозначно лучше, и поначалу глаза резанул белый свет отражающийся от стен и пола, и я зажмурилась, заметив идущую неподалеку женщину в униформе санитарки. — Простите, а где тут ординаторская? Я новенькая и еще не разобралась, куда идти, — показала ей пропуск, и тучная женщина заулыбалась, добродушно отмахиваясь. — Милочка, ординаторская этажом ниже, а тут только палаты пациентов. — Спасибо, — сделала вид, что разворачиваюсь к лестнице, а женщина прошагала мимо, к двери под номером семь. Открыла и взяв из тележки мусорные мешки, вошла в палату, а я торопливо сдернула с ее тележки белый халат, который она явно везла в стирку и вновь скрылась в слепой зоне камер — у входа на лестницу персонала. Надела униформу, радуясь, что та оказалась в пору и убрав волосы под шапочку, которую нашла в кармане вышла и медленно зашагала по коридору расправив плечи. 17 Пятнадцать дверей — столько я насчитала пока шла от одного конца к другому. В какой палате моя Натка, и тут ли она вообще, я пока не знала, но готова была побиться об заклад, Сукманова где-то здесь, потому что ну не ляжет она в простую больницу с ее-то связями и баблом. Значит, мне следует поторопиться. Сделала глубокий вдох и коснулась ручки первой двери. Хромированный металл холодил руку, и я надавила, с замиранием сердца толкая дверь. Огромная, как вся моя бывшая квартира вместе взятая, палата встретила уже привычной безукоризненной белизной и пустотой. Никого. Ладно, идем дальше… Вторая, третья дверь, с каждой новой преградой мое сердце стучало все чаще, потому что я прекрасно понимала, что назвала Яру место, где возможно лежит моя подруга, и он наверняка уже где-то рядом, буквально в затылок дышит. И если я не успею к ней зайти, то… — Девушка, вы не могли бы… — обернулась на голос и замерла, заметив в паре метров от меня какую-то цацу. Именно это пришло в голову в первую очередь, потому что та, кто стояла сейчас напротив была именно ей. Стройная фигура с непропорционально большой грудью для такой хрупкой талии ее обладательницы заставила дважды моргнуть. Длинные белокурые волосы, тонированные в модный оттенок, собраны в хвост который сейчас картинно теребили наманикюренные пальчики с красным матовым гельлаком. Губы у этой особи тоже были слегка великоваты для ее ухоженного лица, но сейчас так модно да ведь? — Не можете мне на счет закинуть денег? У меня интернет не ловит в вашей этой дыре, я даже не могу запостить сторис в инстаграмм… Видимо меня должна была растрогать ее речь, но вместо этого я подвила инстинктивное желание поморщиться и сделала глубокий вдох. — Простите, телефоны в больнице запрещены, — решила, что после этой отмазки барышня отстанет, но она еще настойчивее шагнула ко мне и сунула пятитысячную купюру в руку не боясь что на камерах это будет расценено как взятка. — Пожалуйста, очень вас прош-ш-шу… — она довольно настойчиво обхватила мою кисть и сунула в мой же карман вместе с зажатой нашими руками купюрой. — Три косаря бросьте, остальное себе за беспокойство оставьте, — опустила взгляд на мою грудь и вновь в глаза. — Алла Александровна… Нахмурилась и проследила за направлением ее взгляда, заметив на груди вышитый бейдж. Значит, я врач-косметолог… — Я не уверена, что мне по пути попадется терминал, — начала было спорить, но настырная бабенция лишь ухмыльнулась и развернувшись скрылась за дверью одной из палат, в которые я заглядывала ранее. В одной из них лежали женские вещи и сумки, но они были розовыми, а Натка этот цвет ненавидела, и я решила что палата не ее. Достала из кармана купюру, заметила написанные на ней номер телефона и в который раз удрученно покачала головой. Россия — страна контрастов… В глубинке семья из трех человек может месяц жить на эти деньги, а для некоторых это просто на раз на мобилу кинуть… Убрала деньги в карман и взялась за ручку очередной двери. Какая это по счету? Седьмая? Восьмая? Сбилась из-за цацы и теперь пришлось слегка отступить, чтобы посчитать. Нажала на хромированную ручку и затаила дыхание, невольно замедляя движения. Аромат знакомых до боли духов ударил в нос и я шире распахнула дверь тут же отскакивая, когда заметила Натку на кровати, у которой стоял высокий мужчина в белом халате, видимо доктор… — Простите, — выпалила и закрыла за собой зверь, прижимаясь к ней снаружи. Если бы он увидел мое лицо, сразу понял бы что я не персонал клиники, и мой обман раскрылся бы. Боясь, что мужчина почует подвох и пойдет за мной, рванула к лестнице для персонала и скрылась за дверью, которая к ней ведет. Но стоило оказаться внутри бетонной клетки, меня тут же стянули будто канатами жесткой хваткой чьих-то рук. Вскрикнула, хватка усилилась, а я инстинктивно выгнулась и попыталась ударить нападавшего в пах. Промазала, но зато удалось нехило так укусить его предплечье, когда отвлекся на пинок. Заорал, долбанул о стену со свей дури, и я потерялась. В прямом смысле как будто мозг взяли и как бочонки лото в мешке встряхнули, и у меня даже мир посыпался. Попыталась сморгнуть, но меня дернули за грудки и боль прострелила челюсть и губа запульсировала. Рухнула на бетон, понимая что вот этот точно не в бирюльки пришел играть, краем глаза заметила униформу охранника: черная спецовка с надписью на спине и груди, ремень, к которому прицеплена дубинка и пустая кобура. А его лицо. Незнакомое. Полное ярости и одновременно ледяного спокойствия лицо. Так смотрит смерть. Вытянул руку с пистолетом и взвел курок, а я в немом оцепенении уставилась на дуло. Палец охранника скользнул на курок и я зажмурилась, но глухой удар раздался совсем рядом, а потом что-то покатилось вниз по лестнице, и меня как, измятый лист бумаги встряхнули. — Надо было дать ему тебя убить, — Яр огрызнулся, и усадил меня к стене спиной, оглядывая лестницу чуть ниже на пролет. Там лежал тот самый охранник, который вовсе не охранник… — В другой раз думала бы башкой. В мозгу все еще плыло, а губа пульсировала до невозможности горячо, и я провела по ней рукой, ощущение будто слюни текут. А это просто кровь. — Спасибо, — глухо произнесла и откинулась на стену затылком чтобы хоть немного прийти в себя. — Он бы убил… — Ты заслуживаешь, — его спокойное и ровное заявление заставило скрипнуть зубами, и челюсть тут же прострелила боль. Но раз я могу говорить, значит она просто сильно ушиблена, но не выбита. — Не тебе решать! — сделала попытку встать, но мир покачнулся, и я осела обратно. На плечо тут же опустилась рука Яра. — Не думай даже. — Я не увиделась с ней, — стряхнула его руку, видимо совершенно растеряв рассудок, потому что он тот, кого следовало бы бояться, но я почему-то осмелела. — Я знаю, в какой она палате, дай мне пять минут… — Чтобы опять сбежать? — снова опустил на плечо руку и надавил, а я поморщилась от тяжести. — Я все равно к ней пойду! — вскинула полный непоколебимой уверенности взгляд на Яра и замерла. Он вернул мне такой же. — Нет. — Пойду! — Надеешься, силой решить вопрос? Секунду выдерживала его давящий взор, понимая что силой не вариант, и все же вздохнула, отводя глаза. — Палата восемь, от этого входа налево третья дверь. Мне понадобится меньше минуты… — оперлась ладонью о шероховатый бетонный пол, каменные крошки впились в кожу, и я медленно поднялась, с каким-то странным оцепенением ожидая, что Яр меня остановит. Но он молчал. Молча же встал вслед за мной и упрямо поджал свои губы, как суровый старший брат, которого достали выходки сестры. — Минута. После я за волосы выволоку тебя из больницы. Едва не бросилась ему на шею от радости. Просияла, и тут же проведя по губе тыльной стороной ладони, шагнула к двери в коридор. Теперь времени на раздумья и опасения не было и я прошла прямиком к нужной двери. Открыла ее, молясь, чтобы врач ушел, и выдохнула с облегчением, когда поняла, что палата почти пуста. Никого из персонала не было, Натка в совершенном одиночестве лежала на постели, и я подошла к ней и заметив в изножье кровати отсек с карточкой вынула ту и пролистала, читая заключение. Повреждения поверхностны. Никаких внутренних кровотечений и разрывов нет. Значит будет жить! Убрала карточку и подойдя к подруге обхватила теплую кисть и сжала, смаргивая набежавшие на глаза слезы. — Прости меня… — наклонилась и быстро чмокнула спящую Натку в лоб и выпрямилась. А потом шагнула к изножью, оторвала уголок одного из листиков в карточке и взяв ручку начеркала на листе послание. Смяла бумажку и сунула подруге в руку, поворачивая кисть так, чтобы со стороны никто не увидел записку. Моя рука дрогнула, со стороны лестничной площадки раздался выстрел и я метнулась туда и миновав узкий коридор толкнула дверь на лестницу для персонала. 18 Едва не запнулась о ноги сидящего на полу Яра и окаменела, заметив как он прижимал руку к боку, сквозь пальцы сочилась бордовая кровь. Второй кистью он стискивал пистолет, дуло которого все еще было овеяно следами дымка. Стрелял он… Зажала рот рукой, дрожь прошибла тело, и голову обнесло. Выглянула на пролет ниже и заметила охранника, который на меня нападал, а рядом с ним в такой же нелепой позе лежало тело еще одного из стражей порядка, видимо это было подкрепление, о котором мы с Яром не подумали… Точнее он думал, поэтому не позволял мне идти, а я… Опустилась на корточки у ног своего похитителя, и в оцепенении потянулась к его ране, но он зашипел, когда коснулась кисти, покрытой кровью, и я отдернула пальцы. — Навылет прошла, но надо обработать, — его губы были белыми как и лицо, и сквозь стиснутые зубы мне ни сразу удалось разобрать что он сказал. Глаза цвета непролитого дождя закрылись, и я резко выпрямилась, понимая что надо убираться отсюда, пока не набежал персонал и охрана с полицией. — Я сейчас, — соскочила на ноги и не давая опомниться выскочила в коридор на этаже. Одна из дверей, куда я заглядывала, вела в темную коморку со стеллажами, я проигнорировала ее тогда, но сейчас рванула прямиком к ней. Открыла и нашарив выключатель удовлетворенно кивнула, рассматривая коробки с медикаментами. У порога стояла пустая урна с заправленным мусорным мешком, который видимо поменяла моя бывшая собеседница, и я выдернула его из ведра и начала скидывать все, что могло пригодиться. В конце коридора послышался шум, и я схватила мешок и выскочив из каморки и не потрудившись закрыть дверь рванула к лестнице для персонала. Яр был в сознании и яростно на меня уставился, когда присела около него, косясь на дверь. — Идти можешь? — заглянула в глаза, он кивнул и поднялся с моей помощью. А я краем сознания отметила, что он слишком тяжел, значит силы на исходе. — Надо дойти до площадки второго этажа, там козырек, по нему спустимся… Яр молча кивнул, явно бросая все силы на то чтобы не потерять сознание, а я вела его, обхватив за талию и позволив опереться на мои плечи. Эта лестница показалась мне самой длинной в жизни, и что удивительно, охрана не спешила проверять, что происходит и что за выстрелы звучали. И никого из персонала мы тоже не встретили. Подошли к окну, которое к счастью открывалось, и я забралась на подоконник и помогла Яру на него сесть. Он тяжелел с каждой секундой, но нам удалось выбраться на козырек широкого крыльца, и я едва не разрыдалась от облегчения, когда заметила машину такси, из которой вышла недавно.