– Сделайте это, – попросил Габриэль. – Возможно, это и есть выход. Стилман прикрыл трубку рукой. – Прямой эфир не так-то просто обеспечить, агент Дин. Это всегда сложно. – Черт возьми, если это все, о чем они просят, устройте им это! – Лерой! – вновь прозвучал голос Джо. – Вы еще там? Стилман набрал в грудь воздуха и произнес: – Джо, вы должны понять. Нам понадобится время. Мы должны найти репортера, который согласится это сделать. Кто решится рискнуть своей жизнью… – Есть только один журналист, с которым мы будем говорить. – Постойте. Вы ведь не называли имени. – Он знает суть вопроса. Он подготовлен. – Мы не можем гарантировать, что этот журналист… – Питер Лукас из «Бостон трибьюн». Позвоните ему. – Джо… Раздался щелчок, затем длинный гудок. Стилман посмотрел на Хейдера. – Мы не можем посылать гражданских. Заложников станет больше. – Он сказал, что сначала отпустит двоих, – сказал Габриэль. – Вы верите этому? – Одной из них может оказаться моя жена. – Откуда мы знаем, согласится ли этот репортер? – Сделать самый громкий репортаж в своей жизни? Ни один журналист не упустит такую возможность. – Думаю, здесь интересен другой вопрос, на который пока нет ответа, – заметил Барсанти. – Кто такой этот Питер Лукас, черт возьми? Журналист «Бостон трибьюн»? Почему именно он? – Давайте позвоним ему, – предложил Стилман. – Возможно, он знает. 12 «Ты жива. Ты должна быть жива. Я бы знал, почувствовал бы, если бы это было не так». Разве нет? Габриэль сидел на диване в кабинете Мауры и, обхватив голову руками, пытался думать о том, что еще можно предпринять, но страх заглушал всякую логику. В морской пехоте ему удавалось сохранять хладнокровие даже под пулями. Сейчас он не мог сосредоточиться, его преследовал образ убитого охранника, чей труп он недавно видел на секционном столе. «Говорил ли я когда-нибудь, как сильно я тебя люблю?» Он не заметил, как открылась дверь. Только когда Маура села в кресло напротив и поставила на кофейный столик две чашки, он поднял голову. «Какая она собранная, уравновешенная», – подумал Габриэль, глядя на Мауру. Как не похожа она на его дерзкую и темпераментную жену. Такие разные женщины – и тем не менее сумели подружиться. Это оставалось для него загадкой. Маура показала ему на кофе. – Вы ведь любите черный? – Да. Спасибо. – Он сделал глоток, потом отставил чашку. Кофе ему совсем не хотелось. – Вы обедали? – осведомилась она. Он потер руками лицо. – Я не голоден. – Вид у вас измученный. Я принесу вам одеяло, – может, вы захотите немного отдохнуть. – Я все равно не усну. Пока не вызволю ее оттуда. – Вы дозвонились ее родителям? – О боже! – Он покачал головой. – Это было испытанием. Самое трудное – убедить их в том, что нужно держать информацию в тайне. Они не могут приехать сюда, не могут позвонить своим друзьям. Не знаю, может, лучше было бы не говорить им? – Риццоли из тех, от кого нельзя что-либо скрывать. – Но вряд ли они умеют держать язык за зубами. А если информация просочится, это убьет их дочь. Какое-то время они сидели молча. Тишину нарушало лишь шипение кондиционера. Со стен смотрели гравюры с изображением цветов в изящных рамках. Кабинет был отражением характера хозяйки – аккуратной, педантичной, интеллектуальной. – Джейн никогда не сдается, – тихо произнесла Маура. – Мы оба это знаем. Она сделает все возможное, чтобы выжить. – Я просто хочу, чтобы она не лезла под пули. – Она же не дура. – Да, но она коп. – Разве это плохо? – А сколько полицейских погибло из-за геройства? – Она беременна. И не станет рисковать. – Да ну? – Он взглянул на Мауру. – А знаете, почему она оказалась в больнице сегодня утром? Ответчик вышел из-под контроля, когда она выступала в суде. И моя жена – моя умнейшая жена – полезла в драку, чтобы усмирить его. Вот тогда у нее и отошли воды. – Это правда? – опешила Маура. – Именно таких поступков и стоит ожидать от Джейн. – Думаю, вы правы, – согласилась Маура, покачав головой. – Это та Джейн, которую мы оба знаем и любим. – Всего лишь раз, один-единственный раз я хочу, чтобы она была трусихой. Хочу, чтобы забыла, что она коп. – Габриэль засмеялся. – Я так говорю, как будто она когда-нибудь слушалась меня. Маура не смогла сдержать улыбку. – Что, ни разу такого не было? Он взглянул на нее. – Вы ведь знаете, как мы познакомились? – В парке Стоуни-Брук, верно? – Да, на месте преступления. И уже через полминуты вступили в перепалку. А через пять минут она приказала мне убираться с ее территории. – Не слишком обнадеживающее начало. – А спустя несколько дней она уже целилась в меня из пистолета. – Заметив недоуменный взгляд Мауры, он поспешил добавить: – За дело, конечно. – Удивительно, что вас это не отпугнуло. – Да, она из тех женщин, которые могут отпугнуть кого угодно. – Вы, наверное, единственный мужчина, который ее не боится. – Знаете, именно это мне в ней и понравилось, – продолжал Габриэль. – Джейн – образец честности и отваги. Я вырос в семье, где никто не говорил то, что думает. Мать ненавидела отца, отец ненавидел мать. Но на поверхности все было гладко, вплоть до самой их смерти. Я думал, что все люди так живут, во лжи. Но Джейн не такая. Она не боится говорить то, что думает, независимо от того, какими неприятностями это может для нее обернуться. – Он замолчал. Потом тихо добавил: – Это меня и беспокоит.