В семь часов вечера в центральном парке Тарасова было особенно людно. Молодые родители спешили покатать своих детей на летних аттракционах, романтичные парочки молодых влюбленных наслаждались прогулкой по пруду на лодках и катамаранах. По дорожкам не спеша прогуливались люди, ели мороженое и попкорн, пили молочные коктейли. Я пожалела, что в парке нельзя курить — с удовольствием бы сейчас сделала пару затяжек, созерцая спокойный (правда, весьма грязный) пруд. В принципе, не стоит особо придираться, благо есть хоть такой водоем в черте города. Ну а то, что он местами зарос тиной и ряской, — проблема тех, кто ухаживает за парком. Не мешало бы им почистить пруд, чтобы не портить общее впечатление от рекреационной зоны. Я миновала детскую площадку, прошла мимо статуи ворона и направилась к тому концу пруда, где стояла лодка с фонариком. Помимо этого ориентира, в этой части парка не было ни аттракционов для детей, ни киосков с мороженым и выпечкой, поэтому народ особо не стремился к лодке. Вероятно, потому Эрри и выбрала такое место для встречи — чтобы никто не мешал разговаривать. Хотя вряд ли она предполагала, каким на самом деле будет наша беседа с ней. Наташа сидела на лавочке возле лодки — как и обещала — и смотрела на водную гладь пруда. В руках у нее был стаканчик с мороженым, и она с удовольствием поглощала холодное лакомство. Волосы она забрала под яркий летний берет, помимо этой детали, ее одежда оставалась такой же, как и во время нашей первой встречи. Иногда она болтала ногами, как маленький ребенок, и это придавало ей беззаботный, легкомысленный вид. Я окликнула ее и подошла к лавочке поближе. Эрри улыбнулась мне в ответ и спросила: — Нашли нитки? Какие подобрали? Я опустилась на лавочку рядом с ней и покачала головой. — Нет, нитки я не нашла, — проговорила я серьезным голосом. — Зато мне удалось побеседовать с вашим молодым человеком. — А, насчет видеорегистратора? — вспомнила Эрри. — Как, он помог вам найти нужный? — Помог, — кивнула я. — И еще кое-что мне рассказал. Как ни странно, Евгений оказался весьма разговорчивым человеком, и теперь я все знаю. — Что знаете? — недоуменно посмотрела на меня Наташа. Я изогнула губы в ухмылке. — Наташа, вы скрываете тот факт, что ваш молодой человек бежал из Хабаровска, а не переехал в Тарасов просто так, — заявила я. — А мне известно, что Евгений в свое время нанес тяжелые телесные повреждения некоему человеку по имени Игорь. Евгения не посадили в тюрьму, он скрывается от закона. Наташа с ужасом посмотрела на меня, лицо ее сравнялось по цвету со сливочным мороженым. Глаза стали казаться еще больше, губы приоткрылись в изумлении, смешанном с ужасом. — Вы… вы не могли узнать это… — прошептала она хриплым голосом. — Женя, он… он ничего не совершал, вы все придумали! Вы… вы ведь не собирались ничего у меня заказывать, правда? — Правда, — не стала скрывать я. — Мне не нужны от вас ни шарф, ни статуэтки. Мне нужна информация. Наташа, или Эрри, как вас называть… Я понимаю, вам неприятен этот разговор. Если вы не пожелаете со мной сейчас побеседовать, я направлюсь в ближайшее отделение полиции и все расскажу про Евгения. Ваш выбор? — Нет… — Голос Наташи стал громче. — Нет, не надо, пожалуйста! У меня нет денег, но я заплачу вам за молчание, сколько вы скажете. Назовите сумму, я наберу, только, пожалуйста, не ходите в полицию! Женя ни в чем не виноват, обстоятельства так сложились. Он и так довольно пострадал за это, он… Пожалуйста, скажите, сколько денег вы хотите! — Не в деньгах счастье, — хмыкнула я. — Не нужны мне ваши деньги. Но если вы действительно хотите помочь вашему Жене и оставить все в тайне, я могу предложить вам кое-что. Мне продолжать? — Да, пожалуйста. — Наташа выглядела совсем потерянной и несчастной. Недоеденное мороженое неумолимо таяло, но девушка совсем о нем позабыла, только сжимала в руках пластиковый стаканчик. Сейчас она все больше напоминала обиженного, растерянного ребенка, и мне даже стало ее жалко. — Я сделаю все, что вы скажете! — пообещала девушка. — Только не надо идти в полицию. Женя не может забыть этого, он переживает за свою сестру и родителей. Но если бы он не уехал из Хабаровска, те люди нашли бы его и убили. Он чудом избежал смерти, но он до сих пор не может прийти в себя. — Поэтому он и пьет каждый вечер? — бессердечно проговорила я. — Потому что забыть не может? — Да, — опустила голову Эрри. — Я стараюсь сделать так, чтобы ему было полегче. Отвлекаю его на разные дела, пытаюсь вернуть ему радость, но… Он пропадет без меня, он не сможет… Если его посадят, он сломается, и уже ничего нельзя будет сделать. — Хорошо. Я не буду заявлять в полицию, — сказала я жестко. — В обмен на одну вещь. Сейчас вы мне расскажете, где находится Жанна Климова, и от вашего рассказа будет зависеть судьба Евгения. Если я пойму, что вы лжете, я встаю и иду в полицию. Ложь я чую за версту, поэтому не пытайтесь меня обмануть. Мои условия ясны? — Да, — снова прошептала Наташа. Она опустила голову и шмыгнула носом. Не хватало мне еще, чтобы девчонка разревелась, надо же, какие мы чувствительные… А со слов Анны Климовой я поняла, что Эрри — весьма беспринципная особа, которая привыкла брать все от жизни и не думать ни о чем, кроме получения удовольствия. Оказывается, я ошиблась — Наташа искренне любит Евгения, раз готова заплатить мне деньги за молчание. — Только я мало что знаю о том, где сейчас Жанна и чем она занимается, — прибавила Эрри. — Это правда, я честно вам говорю! У меня нет причин вас обманывать. — Начнем по порядку, — заявила я. — Итак, первый вопрос. Почему Жанна с этой весны ночевала у вас? Точнее, почему она жила в вашей с Евгением квартире? Эрри отрицательно покачала головой. Потом сказала: — Не было ничего такого. Жанна даже в гости ко мне не приходила, не то что ночевала. Мы с ней только здесь в парке гуляли и учились пои крутить. Ну иногда пили глинтвейн или вино, и все. Она не вписывалась у меня никогда. Внезапно Эрри запустила свободную руку в карман и вытащила оттуда пачку тонких сигарет с ментолом. Стаканчик с мороженым она поставила на лавочку, а из пачки вытащила сигарету и виновато покосилась на меня: — Простите, можно я закурю? Понимаю, это вредная привычка, но… Просто я… — Курите, — махнула я рукой. — Если не боитесь, что вас оштрафуют за табакокурение в парке… — Да мне плевать, — заявила та и щелкнула зажигалкой. — Пусть штрафуют, только здесь обычно мало народу ходит, никто не заметит. — Что ж, тогда составлю вам компанию, — улыбнулась я и тоже вытащила сигареты. С минуту мы вместе молча дымили. — Тогда почему Жанна не ночевала дома? — нарушила я возникшую тишину. — Насколько я понимаю, вы с ней дружили, верно? И наверняка вам Жанна рассказывала, почему не появляется дома и где проводит время. — Рассказывала, — эхом откликнулась Эрри, туша окурок о землю. — Она весной, ну как раз в то время, когда началось все, — влюбилась в одного парня. Жанна ездила на ролевые игры, там они и познакомились. Я его не знаю, в глаза не видела, но как я поняла, он не слишком любил ее, вот она и страдала. Его Морт зовут, в переводе с какого-то языка означает «смерть». Жанна у него ночевала, а матери своей говорила, что у меня зависает. Ну, стеснялась она, что с мужиком живет, поэтому и врала. — Странная позиция, — заметила я. — Жанне вроде как не двенадцать лет, в ее возрасте все девушки встречаются с парнями. Мне кажется, скажи она матери правду, та бы поняла ее, а вот ночевки у подруги, которая к тому же живет с молодым человеком, наводят на не очень красивые мысли. — Ну, Жанна думала, что ее мать будет ее осуждать за то, что она спит с мужчиной, — заметила Наташа. — Который к тому же и жуткий бабник. У них ведь свободные отношения были, а Жанна страдала из-за этого. Она вообще очень замкнутая и постоянно пребывает в депрессии. Я пыталась ее растолкать, вытащить из этого. Не просто, конечно, но когда она мне все рассказывала, то ей становилось легче. Я ее и поями пыталась занять. Мне это было интересно, и я хотела, чтобы и у нее появилось какое-то увлечение, помимо Морта и ролевок. — Ролевок? — переспросила я. — Это вы про ролевые игры говорите? Жанна что, в каком-то клубе в компьютерные или настольные игры играла? Мне живо вспомнился рассказ моей приятельницы Олеси о дочери, которая не отходит от компьютера. Я слышала, что в Тарасове есть специальные клубы для игроманов, где народ играет в компьютерные и настольные игры, используя специальные карты. От обычных игральных они отличаются — на них не нарисованы никакие валеты или дамы, масти отсутствуют. Зато имеются персонажи из фэнтезийных миров. В подробности я не вдавалась — оно мне не нужно, так, развития ради поглядела в Интернете. Однако Эрри отрицательно покачала головой. — Нет, Жанна не играет в компьютерные игры, — сказала она. — С Мортом они познакомились на полигонной ролевой игре. — Честно говоря, плохо себе представляю, что это такое, — призналась я. — Полигонная игра? Это как выглядит? Естественно, на ум мне пришли взрослые «ролевые игры» между мужчиной и женщиной, которые, признаться, не вызывали у меня положительных эмоций. Скорее всего, некое сексуальное отклонение или развлечение от пресыщенности. Я не ханжа, но существуют некоторые вещи, которые мне непонятны и которые я не приемлю. Оказалось, что я снова ошиблась. — Ролевые игры — это очень интересная вещь, — проговорила Наташа. — В общем, они похожи на компьютерные с тем лишь отличием, что игроки — люди, а не персонажи на экране монитора. Мастер придумывает концепцию игры и пишет правила. Желающие выбирают себе персонажей, шьют костюмы, а в назначенный день игры едут на полигон, где она будет проходить. У нас в Тарасове несколько таких полигонов — Ивановский, Буркино, тридцать восьмой километр. Туда надо добираться на электричке или на машине. Обычно игра длится три дня, с пятницы по воскресенье. Я, к сожалению, за всю свою жизнь была только на одной — по Дикому Западу. Мы с Жанной вместе ездили, это было где-то в июне. Большая часть игр проходит летом, но есть и осенние или весенние ролевки. В этом году весна была теплой и ранней, поэтому Кали — мастер — сделала свою первую за сезон игру в конце апреля. Я на нее не попала, а вот Жанна ездила. Там она с Мортом и познакомилась. — Надо же! — удивилась я. — Честно говоря, никогда о таком развлечении не слышала… — Ой, да что вы! — изумилась Эрри. Она внезапно вспомнила про свое недоеденное мороженое и взяла стаканчик с лавки. Оно давно растаяло и превратилось в белую густую воду, но Наташа не придала этому никакого значения — ложкой она с удовольствием зачерпнула порцию и с наслаждением прищурилась, смакуя вкус лакомства. Ела она аппетитно, и даже мне, человеку, с детства равнодушному к мороженому, внезапно захотелось купить себе летний десерт. Не могу сказать почему, но Эрри мне нравилась все больше и больше, несмотря на негативное к ней отношение Анны Климовой. Да, Наташа не имела привлекательной внешности, она была странной и даже говорила не очень внятно, вероятно, имела проблемы с дикцией. Но была в ней какая-то свежесть, неиспорченность, этакая искренняя непосредственность. Она любила жизнь и наслаждалась каждым ее мгновением, не работала на публику — хотя по ее одежде у меня создалось мнение, что она склонна к эпатажу. Однако на самом деле Наташа одевалась так потому, что ей было удобно и комфортно в столь необычной одежде, и, как ни странно, яркий и несуразный облик ее был гармоничен и отражал ее внутреннюю сущность. Этакая Пэппи Длинный Чулок и Алиса из Страны чудес в одном лице. Раньше мне не попадались подобные люди, а Эрри словно сошла со страниц детской сказки и своим присутствием разукрашивала наш будничный, скучный мир яркими красками безумного акрила. — Знаете, у нас в Тарасове чем только народ не занимается! — Наташа не обращала внимания на то, что я пристально разглядываю ее, и с упоением продолжала свой рассказ: — Вот Жанна, она и страйкболом какое-то время увлекалась. Мне это не нравится, я стрелять не умею, зрение плохое. Да и вообще, не люблю всякую военную тему. А Жанка даже автомат себе купила, показывала мне. Она у меня его хранила, а то мама бы ее точно в восторг не пришла. Страйкбол — это тоже игра, но там надо подстрелить вражескую команду и выполнить какой-нибудь квест. — Квест? — переспросила я. — Задание, что ли? — Ага, — кивнула Эрри. — Например, найти что-то, какой-то артефакт. Ну, предмет спрятанный. Или отвоевать бункер, или что-то подобное. В ролевых играх тоже квесты есть, но другие. Вот, например, на Диком Западе мы с Жанкой постоянно выполняли какие-то задания мастеров. Оторвались по полной, надо сказать. Я‐то играть особо не умею, в основном Жанка нам приключения искала. Нас убивали аж пять раз, мы замучили мастеров, только и шлялись до мертвятника. — Мертвятник? — снова прервала я Эрри, стараясь успеть переварить всю информацию с обилием малопонятных терминов. — Поясните, пожалуйста, что это. — Мертвятник — это место, куда ты идешь после того, как тебя убивают, — начала объяснять Наташа. — Вот смотрите, наверно, проще будет, если я объясню все на примере той игры, куда мы с Жанной ездили. Значит, игра была по Дикому Западу. Мы выбрали себе имена: меня звали Джейн, а Жанну — Анна-Мария. Мы были девушками-ковбоями. Ездили на лошадях — лошади отыгрывались кокосами. Ну, топот лошадиный — когда идешь, надо было бить половинками кокоса друг о друга, получается звук, похожий на лошадиный топот. У нас была вводная — мы на самом деле были преступницами, которые скрывались от закона, и нужно было совершить какое-нибудь преступление. Мы решили ограбить кабак — то есть место, где за игровые деньги покупается еда и напитки. Кабак есть на каждой игре, потому что игроки не всегда успевают поесть, а так можно пообедать и при этом не бежать к своим палаткам. Если, конечно, деньги есть. По пути в кабак мы убили какого-то человека — у нас и пистолеты были, которые стреляли пульками. Ну, обычные детские игрушки, от выстрела ни капли не больно. Но по пути нас тоже убили, и мы пошли в мертвятник. Там сдали наши игровые паспорта, и мастера дали нам новые имена. Жанну звали Орейн, меня — Лили. Возвращаясь из мертвятника, мы ограбили дилижанс и получили кучу денег, но до кабака так и не дошли, потому что нас снова убили. Мы вернулись с деньгами в мертвятник, и мастера дали нам задание насобирать шишек в лесу, чтобы они зажарили к вечеру свинью. Свинья и шишки пожизневые, то есть настоящие. Ну, вечером же все голодные, вот мясо бы было. Мы пошли в лес и там нашли могилу с сокровищами индейца. Могила — игровая, индеец тоже игрок. Мы пришли к мастерам, и те сказали, что выпускают нас из мертвятника призраками, потому что на нас пало проклятье от могилы. И нам надо было свести с ума шерифа. Мы вернулись в игру, пошли в кабак. Нас не убили, потому что мы и так были мертвыми, и мы стали сводить с ума шерифа. Я мяукала, а Жанна пела во все горло, и в результате мы свели с ума весь полигон вместе с мастерами. Но убить нас уже было невозможно, и мы развлекались в свое удовольствие — купили в кабаке дыню на двоих, а потом танцевали вальс и тоже орали и мяукали. В конце концов мастера не выдержали и сказали, что мы — немые духи. Но мы продолжили танцевать все подряд, и в результате из кабака разбежался весь народ, потому что мы вальсировали очень быстро и всех сбивали с ног. Потом стемнело, и мы наконец пошли разводить костер около палатки. Там сварили глинтвейн, потому что, кроме вина и яблок, ничего с собой на игру не взяли — рюкзаки были тяжелые из-за одежды. Зато у нас была хорошая соседка — Дайна, которая поделилась с нами тушенкой и дошираком, а мы ей налили глинтвейна. Мы попили глинтвейн и пошли к речке, купаться. Но у нас не было купальников, хотя мне было без разницы. Правда, берег был весь в тине, и мы вышли оттуда грязными, как черти. Но несмотря на это, было очень весело, и по пути к палатке мы еще напились вина у индейца и потом всю ночь танцевали возле костра. В общем, это было очень весело… — Да уж… — У меня не было других комментариев. — Похоже, весело от вас было всем игрокам… — Ага, — усмехнулась Эрри. — Жаль, что больше на игры я не выбиралась… — А Морт — он тоже был на этой игре? — Я решила вернуться к интересовавшей меня теме. Но Эрри отрицательно покачала головой. — Нет, он не поехал, — сказала она. — Я его в жизни не видела, зато очень наслышана. Жанна только о нем и говорила, когда мы встречались с ней. Но ей, вообще, в любви не везло никогда — то она встречалась с жутким типом по имени Антон, с которым вообще общаться было невозможно, потом — Морт… Бедняга, мне ее очень жаль. Обычно говорят, если не везет в деньгах, то в любви — красота, но Жанке ни в том, ни в другом не фартило. Вечно без денег и в депрессии. — А на что же она покупала себе алкоголь? — поинтересовалась я. Эрри пожала плечами. — Ну, какие-то копейки ей мать давала, — предположила она. — На проезд, столовую там… А она покупала себе коктейли. Ну и иногда мы вместе вино покупали, пили его или глинтвейн варили. И трубку курили. — Глинтвейн, как я понимаю, самый популярный напиток у ролевиков? — догадалась я. Наташа пожала плечами: — Ну как сказать… В лесу его варить — самое то, он же горячий и с фруктами. Вдобавок ко всему не особо крепкий, но вкусный, если туда приправ добавить. Я еще сбитень очень люблю, это безалкогольный напиток из меда с приправами. Но Жанка в последнее время, когда мы с ней общались, сильно на алкоголь подсела, даже похуже меня. Я, не скрываю, тоже частенько пью вино, но все же не каждый вечер стараюсь. А Жанка, как у нее вся эта история с Мортом началась, постоянно выпивала. Со мной — вино, если дома ночует, какое-нибудь пойло, и у Морта наверняка добирала… Я ей ничего не говорила — сама ведь не трезвенник, — но ничего хорошего в этом нет. Она и пои потом забросила, все страдала от своей неразделенной любви. Книжки писала депрессивные и даже подписывала их — «Эмилия Морт». Псевдоним у нее такой был. — Книжки? — изумилась я. — Вот это да! И где они? — На флешке в основном, — пояснила Наташа. — Наверно, у Морта, когда вписывалась, набирала. Не помню когда, она мне скинула одну на компьютер, но я до конца не дочитала, длинная слишком. И мрачная, что-то вроде Стивена Кинга. — И в ней она описывала свою историю отношений с этим Мортом? — предположила я. Эрри покачала головой: — Нет, не сказала бы. От Морта там только ее псевдоним, та книга была про какой-то другой мир, который перекликается с современным. Вроде героиня книги то там, то тут живет, и сперва непонятно, что и как там происходит. Непонятная слишком вещь, я пыталась дочитать, но не смогла. Ну и жуткая довольно, что ни глава — так чья-нибудь смерть. — Мда, невеселое чтиво, — согласилась я. — А скажите, как можно найти этого Морта? Вы когда видели Жанну в последний раз? — Давно, — покачала головой Наташа. — Она с месяц не писала мне ни в сети, ни в сообщениях. Я ей в соцсети оставила сообщение, но она даже не прочитала его. Скорее всего, у нее какие-то проблемы с Мортом. Жанна часто так пропадала — у него зависала, а потом внезапно объявлялась и мне на судьбу жаловалась. Ну, мы с ней вино пили, я ее ткать пыталась научить, но ей это было скучно. Я привыкла, что она так исчезает, а потом появляется, как снег на голову, поэтому не беспокою ее. Понадобится моя поддержка — сама напишет. Я нисколько на нее не сержусь, что она так пропадает, забывает обо мне. Такой у нее период, любовь, тем более безответная — штука нелегкая. — То есть сейчас она, по всей видимости, находится у Морта? — спросила я. Эрри пожала плечами.