— Какие змеи? — упорствовал Райан. — Что-нибудь есть о звонках? Я непосредственно перешла к другому предмету, не желая дальнейших комментариев относительно духовного пыла наших горных соседей. — Звонки были сделаны белым американцем без акцента. — Это сужает круг подозреваемых, на сколько миллионов? Я уловила движение глаз Макмахона, словно он серьезно раздумывает над этим вопросом. — Не много. Макмахон осушил свою банку, смял ее и присоединил к коллекции пустых банок в своей сумке. Затем он поднялся, пожелал нам спокойной ночи и пошел к двери. Прозвенел колокольчик, и через несколько мгновений на верхнем этаже зажегся свет в окне. На благо растений Руби на крыльце наступила тишина. Райан закурил и спросил: — Ходила на охоту за койотами? — Да. — И как? — Никаких койотов, никаких разрушенных могил. — Нашла что-нибудь интересное? — Дом. — Кто там живет? — Ганзель и Гретель вместе с колдуньей-людоедкой. — Я встала. — Откуда мне, черт возьми, знать? — Дома кто-нибудь был? — Никто не выбежал, чтобы предложить мне чай. — Дом заброшен? Я закинула свою сумку на плечо и задумалась. — Не знаю. Когда-то там были сады, но сейчас они сильно запущены. Дом такой крепкий, что трудно сказать — то ли за ним ухаживают, то ли он просто непроницаем для повреждений. Он ждал. — Но есть одна особенность — с фасада это просто неокрашенный горный домик. Но сзади большая стена окружающая внутренний двор и какие-то постройки. Лицо Райана порозовело и он отступил в темноту. — Скажи мне об этих дрессировщиках змей. У вас что в Северной Каролине есть дрессировщики змей? Я собралась ему отказать, когда колокольчик на двери снова звякнул. Я повернулась ожидая увидеть Макмахона, но никого не было. — В другой раз. Открыв внешнюю дверь я заметила что тяжелая внутренняя дверь была приоткрыта. Войдя внутрь я захлопнула ее поплотнее и подергала ручку, надеясь что Райан сделает тоже самое. Я дотащилась до своей «Магнолии», намереваясь принять душ и свалится в постель. Я только вошла в комнату как кто-то тихонько постучал в дверь. Думая что это Райан, я сделала хмурое лицо и распахнула дверь. В коридоре стояла Руби. Она выглядела торжественно и в то же время довольно помятой. На ней была какая-то фланелевая серая роба, розовые носки и коричневые тапочки в форме звериных лап. Руки она держала на уровне груди и пальцы ее были крепко переплетены. Улыбнувшись, я сказала ей: — Я ложусь спать. Она серьезно смотрела на меня. — И я уже ужинала, — добавила я. Она подняла одну руку, так будто хотела что-то взять из воздуха. Рука заметно дрожала. — Что такое, Руби? — У дьявола много обличий! — Да, но я уверена ты всегда его узнаешь. Жутко хотелось помыться и спать. Я потянулась, чтобы коснуться ее плеча, но она отстранилась, и снова сцепила руки. — Они общаются с Люцифером перед лицом бога. Они — богохульствуют! — Кто? — Они украли ключи от преисподней и от смерти. Так говорится в Откровениях. — Руби говори, пожалуйста, на простом языке. Глаза у нее были расширены, лимфоузлы на шее порозовели и лоснились от пота. — Ты не местная так что и не можешь знать. — Знать что? — мой голос дрожал от раздражения. Сейчас не время для притчей. — Здесь есть зло! Это она про пиво, что ли? — Детектив Райан… — Злые мужчины насмехаются над Всевышним! Это уже ни в какие ворота! — Давай завтра поговорим об этом? Я взялась за дверную ручку, но она тут же схватила меня за руку. Ее грубые мозоли шуршали на рукаве моего нейлонового жакета. — Господь послал нам знак! Она еще приблизилась. — Смерть! Мягко убирая ее костлявые пальцы с рукава, я ступила обратно в номер. Потом понаблюдала за ней сквозь щель приоткрытой двери: ее маленькое застывшее тело, этот завиток, свисающий со лба, словно грустная, серая змея. Глава 8 На следующий день был праздник. Кажется был день Христофора Колумба. К полудню он превратился в кошмар. Я ехала в морг сквозь такой густой туман, что гор не было видно. Работала до половины одиннадцатого и затем сделала перерыв на кофе. В комнате отдыха персонала я нашла Ларка Тайрелла. Он подождал пока я налила в чашку кофе и добавила сахар. — Нам надо кое-что обсудить. — Ладно.