– Те парни, закопанные рядом с резиденцией «Гадюк»? – Да. – А где находится их мотоклуб? – В Сен-Базиль-ле-Гранд. – На лице Кита промелькнуло странное выражение, но он ничего не сказал. – Позже удалось установить, что эти два скелета принадлежали членам П М К «Тарантулы», ныне не существующего, но весьма активного в семидесятых – восьмидесятых годах. – А что насчет костей девушки, найденных вами там? – Впоследствии удалось выяснить, что ее звали Саванна-Клер Оспрей и жила она в городе Шарлотт, что в Северной Каролине. Вот почему я летала в Роли. В 1984 году, когда Саванна исчезла, ей исполнилось шестнадцать. – Кто ее убил? – Мне и самой хотелось бы знать. – Как она оказалась здесь? – Ответа нет. Но позволь мне рассказать еще кое-что. До обнаружения останков в Сен-Базиль-ле-Гранд было совершено еще одно убийство. Начальник безопасности «Гадюк», некий господин по имени Ричард Маркотт, кличка Паук, вышел из дома и по дороге в спортзал был застрелен из проезжающей машины. Вероятно, так «Дикари» отплатили за Клика и Клака. – Что ж, налогоплательщики только выиграли. – Да, но не забывай, что месть они осуществили прямо на улице. Под перекрестным огнем оказался ребенок. – Точно. Девятилетняя девочка. – Он не сводил глаз с моего лица. – Она ведь умерла, верно? Я кивнула. – Эмили-Энн Туссен убили в тот день, когда вы с Говардом привезли Берди. – Ни черта себе! – С того времени я занимаюсь судебно-медицинскими исследованиями, связанными с этими байкерскими разборками. Теперь ты понимаешь, почему твои новоприобретенные приятели не вызвали во мне никакого энтузиазма. – Да еще и эта татуировка. Тебе пришлось несладко. – Это не все. Я вгляделась в лицо Кита. Из тени ресниц его глаза поблескивали, как у любопытной сороки. – На прошлой неделе убили еще одного байкера. Ива Дежардена по прозвищу Чероки. – На чьей стороне? – Он «Хищник». А те – «Ангелы Ада». – Получается, что «Дикари» сравняли счет, отомстив за близнецов? – Может быть. Но дело в том, что Чероки – отошедший от дел байкер в годах. К тому же, по-видимому, он организовал себе собственную концессию на торговлю кокаином. – Тогда, выходит, его убрали свои же? – Возможно. У нас не хватает улик. Мы просто не знаем. В данный момент наше расследование замедлилось. Я рассказала ему о Ламанше. – Вот так хрень! Точно, они и до него добрались! – Кто? – «Ангелы», конечно. Может, он был близок к тому, чтобы обнаружить что-нибудь в трупе, что они хотели бы скрыть. – Я так не думаю, Кит. – Может, они засунули в него что-нибудь. Ну, ты понимаешь, один из этих ядов, которые не оставляют следов. – Ламанш находился в помещении для вскрытия. А туда посторонних не впускают. – Тогда в вашей лаборатории завелся шпион. Ты же знаешь, они так делают. Засылают своих людей туда, где есть доступ к секретной информации. – Эй, стоп! – Я рассмеялась. – Давай-ка не увлекайся. Он отвернулся и стал смотреть мимо японских туристов на видневшиеся вдали неясные очертания горных пиков. Кто-то позади нас открыл дверь автобуса, и голуби испуганно сорвались со ступеней. – Черт возьми, тетя Темпе, я чувствую себя сейчас самой настоящей сволочью! Твой начальник в больнице, ты сама пытаешься найти разгадку несусветного количества разных убийств. А что делаю я? Заявляюсь без приглашения, бросаю мертвую рыбу тебе на стол, а затем болтаюсь по городу в поисках развлечений. Японцы двинулись в нашу сторону. – А я была слишком занята своими делами, чтобы присматривать за тобой. Ладно, забыли. Готов к экскурсии? – Да прогулки – смысл моей жизни! Мы обогнули тале, и пошли по одной из многочисленных троп, рассекавших гору. Некоторое время мы шагали молча, наблюдая за то и дело мелькающими среди прошлогодней листвы белками, которых наступление весны наполнило бурным ликованием. Деревья жили своей жизнью, встречая нас громким чириканьем, трелями, мелодиями и пронзительными криками. В одном месте мы остановились, чтобы послушать пожилого мужчину, исполняющего на флейте «Оду к радости». В длинном пальто и берете, он играл с самоотдачей истинного виртуоза. Мы повернули на запад, на горизонте возникли очертания собора Святого Иосифа. Я рассказала Киту историю с сердцем брата Андре. Похищенный из склепа под алтарем, этот орган стал объектом самой настоящей охоты. В конце концов, он очутился в нашей лаборатории и теперь надежно покоится в безопасном месте глубоко под землей, на которой стоит собор. На юге возвышалась светло-желтая башня политехнического отделения Монреальского университета – печально известное место жестокого убийства тринадцати женщин в 1990 году. День выдался слишком замечательный, чтобы омрачать его этой мрачной историей. Мы спускались вниз по склону, когда Киту вздумалось затронуть не менее неприятную тему: – Ну а этот парень, Райан, он кто такой? – Просто друг, – уклончиво ответила я. – Мне Гарри о нем говорила. Он ведь детектив, верно? – Да. Из полиции Квебека. Я познакомила сестру с Райаном, когда Гарри приезжала в Монреаль. Между ними мгновенно пролетела искра, но я почти сразу же уехала из города и до сих пор не знаю, было, ли между ними что-нибудь. После той встречи я долгое время избегала Райана, но так никогда и не спрашивала. – Так в чем же дело? – Он попал в неприятности. – Какого рода неприятности? По дороге проехала caleche,[24] двигаясь в ту сторону, откуда мы пришли. До меня донеслось покрикивание кучера, затем послышался звук удара поводьев по лошадиному крупу. – Возможно, он как-то связан с наркотиками. – Употребляет? – Продает. – Хотя я пыталась держать себя в руках, голос слегка дрожал. – Ох… Стук копыт постепенно удалялся все дальше и дальше, постепенно затихая. – Тебе ведь нравится этот парень, верно? – Да. – Даже больше, чем дядя Пит? – Не очень вежливо с твоей стороны задавать такие вопросы, Кит. – Прости. – А что там случилось с той рыбой? – поинтересовалась я, меняя тему. – Она в морозилке. – Тогда слушай мой план. Мы достанем мадам Форель из холодильника, и пока она будет размораживаться, мы с тобой займемся нашими les motards.[25] Сегодня вечером мы ее отправим на гриль, а потом забудем на время о всяких там «харлеях» и просто попьем пива. – Только не мадам, а мистер. Это лосось. А так план очень даже неплох. Мы стали спускаться, срезали путь через «Монреаль дженерал» и пошли вниз по склону в сторону Кот-де-Неж. Оказавшись внизу, я повернулась и окинула прощальным взглядом вершину. – Ты когда-нибудь видел этот крест ночью? – Конечно. Классное зрелище.