– Тогда зачем ты вообще с ним закрутила? – не понял полицейский. – Это Надька виновата, – угрюмо выдала Лёля. – Я так ненавидела ее тогда… Мы бегали с ней по утрам. Ну, с тех пор, как она переехала. И она говорила о влюбленностях – безопасных, когда все больше в фантазиях. А потом познакомила меня с Толей, и оказалось, у него ко мне все серьезно. Я тогда на Надьку зла была. Но… она же не знает, что мне все это не надо. Так что чего там… А Толик… Он на самом деле хороший. А знаешь, каково мне до сих пор жить с моей мамашей? Ее пролечили – от выпивки. А от мужиков нет! Хорошо, к ней какие-то старые козлы таскаются, их хоть не боишься. Но надоело мне! Вот я и решила… Она замолчала, вспомнив, что Виктор друг Толика. – Ты хотела просто перебраться к Толику, – понял он. – Но… Слушай, а спаивать-то его зачем? Ты же сама пострадала от того урода, который пил и… Виктор не стал договаривать. – В том и дело! – заявила Лёля. – Ты думаешь, как я там столько лет выживала? Да поила я его! Отчима своего! До отключки! Редко когда не получалось… Но в тот раз денег не оказалось и… Она замолчала. – Так! – Кажется, полицейский начал понимать. – Ты узнала, что Толик быстро отрубается, когда выпьет, и решила, что сможешь жить у него, но без секса. Если его подпаивать, он просто будет засыпать. Девушка кивнула. – О господи! – Он устало потер лицо. – Слушай, а просто поговорить с ним не пробовала? Толька вообще мужик нормальный. Он бы тебя из дома и просто так забрал. Лёля явно удивилась. Такая мысль ей в голову не приходила. – Ладно. – Виктор сменил тему. – Тут понятно. Если он на тебя заявление не напишет, тебе повезло. А там… Не мое дело. Надюха. Ты почти призналась, что ненавидела ее, и на день ее смерти алиби у тебя хлипкое. Ты спокойно могла выбраться с этого вашего склада, пойти к Надюхиному дому, потом проследить, как от нее ушла Катя. А там, когда на Катю напали, забрать ее телефон и… – Что? – Девушка вдруг напряглась. – Просто забрать телефон? Когда на нее напали? Ах, ты… Она бросилась на него через стол, надеясь расцарапать лицо… – Да как так-то? – в своей неповторимой манере спросил Вадим. – Я? Надю? Как только подумать можно? Вот его, эту сволочь, я бы на куски порвал. Но Наденьку… – А как же классика? – осведомился Олег язвительно. – От любви до ненависти… – Да ты о чем? – не понял мужчина. – Ну, да. Я ее люблю. Это уже навсегда, наверное. Но… У меня же Ольга, дети. Ты думаешь, я так смогу! С Наденькой, когда они рядом? Это же не по-людски. Олег хотел бы сомневаться, но… – И как ты собирался его убить, если у тебя такие проблемы при виде крови? – Не знаю. – Вадим упал духом. – В тот момент я так его ненавидел… А это у меня с того случая. На вой-ну не попал, бог миловал. Вообще никаких трагедий. Только когда Надю нашел… Потом мне еще неделю мерещилось, будто я весь в ее крови. По пять раз на день в баню бегал. И кошмары снились. Потом стало легче. Но если кровь вижу, то все! В обморок не падаю, но плохо. – Ладно. – Начальник отдела уже давно все и сам понял. – А где ты на самом деле был в день ее смерти? Только не ври, что на работе. Я тебе не жена сказки слушать. – Но ведь реально работал! – даже обиделся Вадим. – Грузчиком вкалывал. Приятель выручает, зовет иногда. В тот день мы фуру с крупой разгружали. У супермаркета в центре. Мужики подтвердят!.. – Слушай, – вдруг заинтересовался полицейский. – Ты говоришь, тогда много крови было… А он правда одел ее как шлюху? На лице Вадима появилось скорбное выражение и какая-то обида. – Да ты о чем? – переспросил он. – Она скорчилась, как ребенок, сжалась вся… Голая и избитая. Чтоб тебя прорвало, Олег! Зачем это вспоминать! – Да я понятия не имел, что Галина с Надей знакомы! – с досадой заверил Данила. – Было это давно. Ну, с Галей. И недолго. Вообще, моя личная жизнь, по идее, к этому делу отношения не имеет! – Тут никогда не знаешь, что окажется важным, – с хорошо разыгранным миролюбивым видом заметил Соколиный Глаз. – Но нам же всем Надюха важна, да? Спорить при таком раскладе Данила, конечно, не стал. – Конечно, до Нади я монахом не был, – снисходительно признался он. – И да, спал с клиентками. Вот и с Галиной так получилось. Я выходил из клиники, а тут девушка стоит, симпатичная, аппетитная. Предложил подвезти. Сказала: была у нас на консультации. Сделал комплимент, что пластика ей еще долго не нужна будет. Потом созвонились, встретились: ресторан, театр, секс. Всё как обычно. Но недолго. Галина хотела ребенка, правда, без обязательств. А я несколько лет назад переболел свинкой, так что не судьба. Расстались мирно. Вообще, даже о том, что она работает у моей матери, я узнал позже. Так что это всё к Наде не имеет никакого отношения. – Всякое бывает, – пожал детектив плечами. – Мы всегда ищем мотив. – Да бросьте, – надменно и почти брезгливо возразил Плугов-младший. – О ревности тут и речи быть не может. Это смешно!.. Олег устало потер глаза, окинул взглядом свою команду. – Будем считать, что наша коллегия адвокатов открыта, – в любимом саркастичном тоне заявил он. – Кого оправдаем первым? – Лёлю, – потирая свежую царапину на лице, угрюмо предложил Виктор. – Ты настоящий рыцарь на белом коне, – изрек его начальник. – Она явно опасна. Для всего мужского рода. – Но, как ни странно, моя почти боевая рана – один из аргументов, что Надюху порешила не она, – заметил полицейский. – С одной стороны, все сходится. Со склада своего эта бешеная девица могла выбраться незамеченной. И обида у нее на Надюху была. И вообще, Лёля крепкая, хитрая, расчетливая. Однако… Я только предположил, что она могла забрать телефон Кати, когда ту запихнули в машину, и девица набросилась на меня с кулаками. Орала: не для того их спасают, чтобы она могла девчонку в такой ситуации бросить. – Естественно. – Валька явно сочувствовала подозреваемой. – Лёля прекрасно знала, что ждет Катю. Да еще они были знакомы. Слабо верится, что одна пациентка «Феникса» бросила бы другую в беде. Хотя… Мышка тоже оттуда, но она убита. – Если уж мы говорим о психологии, – заметила Хель, – то тут я за Лёлей должной холодной расчетливости не вижу. Отравить Толика алкоголем, находясь при этом в его квартире? Даже не вытереть своих отпечатков с бутылок? Какой-то кривой у нее расчет. А Надюшку убил кто-то намного более хитрый и аккуратный. А мотив в виде обиды из-за того, что Мышка познакомила ее с Толиком? Маловато. Вот если бы Надюха ее подложила под этого парня, тогда да. А так… Она развела руками, давая понять, что аргумент слабый. – Это эмоции и размышления, – заметил Олег. – Что у нас по реальным уликам? – На камерах возле своего супермаркета и склада Лёля не засветилась, – констатировал Серый. – Зато несколько раз она выходила в зал, и это зафиксировано. Как раз была в районе касс в 18.15. Она бы не успела вернуться после убийства. – И замученные нами эксперты установили, что на складе есть ее следы, как раз пятидневной давности, – внес свою лепту Соколиный Глаз. – Боюсь, Лёля оправдана. – Следующего подозреваемого вычеркну из списков я, – с явной досадой признался начальник отдела. – Вадим. Как и говорил наш бессменный литературный консультант: слишком очевидно. Мужик любил Надюху всю жизнь, и ее новая любовь могла стать отличным мотивом для убийства. Наша Мышка этому Вадиму даже коснуться себя не давала. А тут… все по полной. Но как уже тоже было сказано, Вадим скорее бы двинул бутылкой по голове. – Или «розочкой» по горлу, – заметил Серый. – И не Надюху, а ее хахаля, – продолжила Валька. – Да и эта его боязнь вида крови… – Которую в принципе можно было имитировать, – вернул себе слово Олег. – А вот алиби, подтвержденное и камерами на парковке у очередного супермаркета, и толпой мужиков, не отменить, – возразил ему Серый. – Даже если бы у нас этих свидетельств не было, – признался начальник отдела, – я бы все равно его вычеркнул. Вадим был тем человеком, кто спас Мышку в прошлый раз. И он единственный из наших подозреваемых точно видел картину преступления. С нынешней она совсем не совпадает. – Если бы убил он, – тут же подхватила Хель, – то обставил бы это более близко к прошлой трагедии. Кстати, а… сильно не совпадает? – Вообще никак, – сухо сообщил Олег. – Если бы убийца, который знал о Стасе, работал под него, соответствий точно было бы больше. Вернее, они были бы, хоть какие-нибудь. Преступник просто изобразил картинку с обложки. – Которой семь лет назад не существовало, – напомнил Глаз. – Странно все это. Но понятно одно: Вадима тоже вычеркиваем. – Как и Галину, – взяла слово Валька. – Мотив нулевой. Ревность к Даниле не вариант, Галина по женщинам. И сразу скажу, Надюху она в сексуальном плане не воспринимала. Да и зачем? Ведь у Гали уже год как роман с местной оперной дивой. Нет мотива. Снова есть камеры и свидетели, подтверждающие алиби. – И не только это, – оживился Серый. – У нас есть еще несколько кадров, где засветился преступник. Это секс-шоп… Парень тут же начал смущаться. Валька оживилась, мужчины посмотрели на Серого с явным любопытством, Хель осталась иронично-спокойной. – Реквизит он там закупал, – пояснил в никуда компьютерный знаток отдела. – Его пол по-прежнему мало понятен. Зато есть рост. Он развернул свой ноутбук так, чтобы остальные увидели картинку на экране. – Наше чудо где-то почти на голову выше консультанта, – продолжил Серый. – А она ниже меня сантиметров на пятнадцать. Получается, преступник где-то под метр семьдесят пять – восемьдесят. – Лёля бы подошла идеально, – почти мечтательно заметил Виктор. – Рост, фигура… Ну, то, что можно разглядеть. – Вадим явно толще, а Галина намного ниже, – определил Глаз. – У нас некто высокий, стройный и даже гибкий. Смотрите, как он угол витрины почти что обтек! – Только по-прежнему непонятно, мужчина это или женщина, – разочарованно напомнила Валька. Старший детектив подошел ближе, внимательно рассматривая фигуру, двигающуюся в кадре. На каком-то моменте он скомандовал: – Стоп! И сам развернул экран ноутбука, чтобы никто не видел. – Предлагаю эксперимент, – сказал Глаз и взял со стола несколько карандашей. – Я их уроню, а ты, Валя, ты, Витя, а заодно Алиса и Серый поднимут. Это для чистоты эксперимента. Карандаши полетели на пол. Каждый нагнулся за одним из них. – Стоп! – снова скомандовал Глаз. – И пардон, замрите! Валька что-то недовольно буркнула под нос, Серый кинул на старшего товарища возмущенный взгляд – торчать головой вниз ему не нравилось. – Я понял, – заметил Олег. – Всем спасибо, все свободны.