— Кто такие? — спросил человек в кожухе. — Мы шли из Мехува в Дзялошице. Заблудились, — соврал Ян. — Что вам нужно было в Дзялошице? — Мы сбились с дороги… — начал Ян, но конвоир оборвал его: — Пан командир, мы их взяли в овраге. Они откапывали тех мертвяков. — Для чего вы это делали? — Пан, разрешите вопрос? — осмелел Ян. — Ну? — Вы партизаны? — А ты как думаешь? — Я думаю — партизаны. Человек в кожухе усмехнулся. — А если я тебе скажу, что мы — полицаи и служим немцам? — Это неправда. — Почему? — Потому что вы одеты… не так. — Ну, предположим, что мы — партизаны. Что дальше? — Мы тоже ищем партизан. — Это для чего же? — Хотим вступить в отряд. — Говори, откуда вы. Только не заливай, что из Мехува. Это не пройдет. — Так вы точно партизаны? — Я сказал — предположим. — Тогда предположите, что мы из Борковицкого леса. Лицо у человека в кожухе стало вдруг злым. Он медленно поднялся из-за стола. — Ага. Так вот вы, значит, откуда. Борковицы… Хотел бы я поздоровкаться с вашим командиром. Ой как хотел бы! Как, кстати, его зовут? — Лёнька, — сказал Ян. — А что? — А ну, говори: Дембовский склад брали вы? Ваша работа? — Предположим, — сказал Ян. — Предположим! Так вот я скажу: из-за вашего нападения на Дембовцы я потерял трех человек. Сопляки! — Зачем ругаться, — сказал Ян. — Мы хорошо взяли склад. Все кончилось тихо. — Тихо для вас, а не для нас! В ту ночь, когда вы обработали склад, мы находились на Черной Гати, под самыми Дембовцами. Утром снялись с места и сразу же нарвались на карателей. Едва унесли ноги. Швабы никогда не отправляли карателей из Дембовцев. Понял теперь? Мы не могли понять, почему они так всполошились. — Так мы ничего не знали о вас… — Я вас и не обвиняю. Просто обидно. Ну, так сколько же у вас всего в отряде? — Девят… теперь уже восемнадцать. — Не густо. Где стоите? — На северо-западе, километрах в семи от оврага, где нас взяли. — Пан Трыбусь, я те места знаю, — сказал конвоир. — Мы ходили туда с Юзефом Лясеком в разведку. Видели их шалаши. — Точно, — подтвердил Ян. — Там у нас шалаши. — Много в отряде коммунистов? — спросил Трыбусь. — Н… не знаю, — замялся Ян. — Может быть, Лёнька… — Вот что, — решил Трыбусь. — Завтра вы поведете меня к своему командиру. А сейчас вас накормят. Да, так что же вы делали в овраге? — Пан Трыбусь, — сказал Ян тихо. — Там лежит наш товарищ — Януш Големба. Он пошел на разведку сюда, в Яслицы, и… — Знаю, — сказал Трыбусь. — Он напоролся на немецкий дозор. Мои хлопаки прибежали на выстрелы, но было поздно. Они кончили одного шваба, остальные ушли. Так вы искали его? — Мы шли к вам по его следу. — Ясно. — Разрешите еще вопрос, пан Трыбусь? — Ну? — Почему швабы вас не трогают в деревне? — Они еще не знают, что мы здесь. А когда узнают, нас уже здесь не будет. ○ Группы соединились через день. Сводный отряд насчитывал теперь сорок девять человек. На вооружении у него было двадцать два автомата, четыре пулемета и даже один миномет с двумя десятками мин к нему. СОЮЗ ДРУЗЕЙ — Вы знаете не хуже, чем я, что творится в стране. Все ограблено дочиста. Они тащат у нас все, что им нужно и что ненужно. Даже картофельную ботву вывозят к себе в рейх. Население смотрит и молчит. Попробуй пикни! Они разговаривают на языке силы. Террор и смерть. В Вавере и Пальмирах расстреляно более пяти тысяч. Они хотят приучить нас к мысли, что сопротивление бессмысленно. Они хотят парализовать нашу волю. Трыбусь передохнул и отер шапкой пот со лба. Партизаны, сидящие вокруг него на поляне, молчали. Их потемневшие лица заострились. Улыбки почти не появлялись на них. Слишком многое люди вынесли за эту зиму. — Остатки нашей армии погибли в Подляшье и в Свентокшиских горах, недалеко отсюда. Они дрались до последнего человека, до последнего патрона. Без продуктов, без связи друг с другом. Они приняли на себя первый удар. Они умерли, но не склонились. Но не умер народ, который они защищали. Еще живем мы. Но сидеть в лесу мы не можем. Нужно действовать, а не ждать карателей. Трыбусь кивнул головой кому-то позади себя, и вперед вышел невысокий бледный человек в крестьянском полушубке и новых яловых сапогах. — Это Кароль Лех, — сказал Трыбусь. Кароль оглядел всех и улыбнулся. Улыбка была усталой. — Я из Пинчува, — сказал он. — Меня прислали в ваш отряд товарищи из Центра. Вы слышали что-нибудь о Кедыве? Так вот — Кедыва — это центр руководства диверсионными действиями специальных отрядов. Мы планируем эти операции. — Сидя в Пинчуве? — крикнул кто-то из партизан. — Я этого не сказал, — парировал Лех. — Я только сказал, что я сам из Пинчува. И если я здесь, значит мы не сидим на месте. Кругом засмеялись. — Чего вы от нас хотите?