Капитан подхватил меня прямо возле отеля. В яркой гавайке и черных очках за рулем большого блестючего джипа он казался олицетворением этого вечного праздника жизни под названием «Нью-Рино». – Привет! Хорошо отдохнул? – Тебе как ответить? – Подробно. Алкоголя выпито столько-то, девиц соблазнено столько-то. С разбиением по категориям – отдельно блондинки, отдельно брюнетки, отдельно рыжие. И по напиткам тоже – пиво, водка, виски, коктейли… – Я-то расскажу… Километры кабелей, десятки шкафов, тысячи разъемов, грязь, пыль и паутина… Первый раз за неделю солнце увидел. Все, теперь твоя очередь. – Вот чего-чего, а солнца у нас было… Короче, мы нашли семью Папы Капра. Жену, дочку и няню. – Где и, самое главное, как? – Единственное, что дон выбил из Мартинса после похищения, было разрешение каждый день разговаривать с семьей по телефону. В одно и то же время. Довольно быстро вычислили, что звонки приходят из нью-риновской резиденции Мартинса. Но звук при этом – со свистом и шипением, словно по радио. Мы привезли сюда людей и оборудование, сделали несколько засечек… – Не томи, рассказывай. – У банды Мартинса есть база за городом, довольно большая. Там тренируются бойцы, там у них склад и производство. Ты в курсе, что бывшие доблестные американские спецназовцы подгребли под себя выращивание и производство всей дешевой наркоты в округе? Весь Нью-Рино затаривается травкой у них, а они крышуют окрестных наркофермеров и скупают урожай. На базе – сушка, фасовка. Все прекрасно организовано. Доход поскромнее, чем от торговли «ангельской пылью» или «райскими ягодками», но туда влезть у него пока кишка тонка. Да и растет эта дрянь только у латиносов. Опять же, экстракцию на коленке не проведешь, нужно серьезное оборудование. Ты должен быть в курсе, судя по тому, как старательно наркос ищут одного канадца с исконно канадским именем Владимир. До сих пор ищут, а уже полтора года прошло. И улыбается, сволочь. Вот интересно, есть хоть что-нибудь, что они про меня не знают? При встрече задам пару неприятных вопросов Марлоу. Я, конечно, планирую покинуть Новую Землю в ближайшее время, но чем меньше про тебя знают, тем ты крепче спишь остаток жизни. И тем он дольше, этот остаток. – Похищенных держат на той же базе? – Мы тоже так думали, но это было бы нелогично. Там множество народу крутится, в том числе и посторонние. Никаких тайн не сохранишь. А девочка, судя по тому, что она по телефону рассказывала, гуляет каждый день. – Вы продолжили искать? – Да, и нашли километрах в двадцати симпатичную маленькую ферму. Ферму, где ничего не выращивают. В стороне от дороги. И очень, очень хорошо защищенную. – Ошибки быть не может? – Вечерами, когда жара спадает, пленницы гуляют во дворе. Там хорошо, тень, трава, цветы, деревья… – И зачем ты мне это все рассказываешь? – Ферма хорошо укреплена. Так хорошо, что можно отделением против роты держаться. Особенно когда нападающие должны не крошить все в мелкий винегрет, а вытащить заложников. Живыми и, по возможности, невредимыми. – На такой случай и существует спецназ, всякие «Альфы» с «Вымпелами». – Беда в том, что оборону тоже будут держать не новобранцы. – Повторю вопрос. Зачем ты это мне рассказываешь? – Периметр просматривается видеокамерами. Там даже часовые не ходят – в помещении сидят, в камеры пялятся. Ты, насколько я помню, специалист… – Серег, я и так по вашей милости торчу здесь уже третий месяц. Добрый десяток раз меня пытались убить. – И добрый десяток раз мы тебя вытаскивали. Кто-то из наших, иногда в ущерб здоровью. Будем считать, кто кому и сколько должен? Если не удастся победить эти проклятые камеры, останется два выхода: или штурмовать в лоб с неясным результатом, или пытаться выкрасть Мартинса, наплевав на заложников. И в том и в другом случае одной маленькой девочке, одной яркой женщине и одной доброй старушке придется очень плохо… – Сволочь ты, Авдеев! Девчонок кадришь, тоже пользуясь мерзкими рекомендациями из секретных методичек по прикладной психологии? – Это ты зря. Во-первых, я женатый человек, так что никаких девочек. Во-вторых, психология – хорошая наука, правильная, только многократно перевранная всякими модными докторами с кучей красивых дипломов по стенам. Капитализм, мир чистогана, что с них взять. Кстати, о психологии! Хочешь узнать, что у тебя написано в личном деле? – Есть и такое? – Конечно, есть, как не быть! Поверь, появилось оно гораздо раньше нашего с тобой знакомства, сразу после одного громкого скандала в Новой Одессе. Процитировать твой психологический портрет? «Парадоксальным образом сочетает лень с высокой работоспособностью, безответственность с чувством долга. Нередко пытается бороться за справедливость, как он сам ее понимает, зачастую весьма нетривиально и в ущерб себе. Легко увлекается сложными задачами, может быть весьма настойчив в поисках решения. Простая и размеренная работа вызывает раздражение». Будешь возражать? – Не буду. В чем-то так оно и есть. – Вот! После недели скучных занятий я предлагаю тебе нечто сложное, интересное и необычное. Да еще направленное на благое дело – защиту слабых и воссоединение семьи. Вроде все правильно сделал, нет? – Сволочь ты, капитан, особо циничная. У самого-то что в характеристике? – Не знаю, если честно. Не положено мне собственное личное дело читать. Но, подозреваю, вряд ли что-то лестное. Разве что настойчивость из плюсов. – Это да. Тебе проще дать, чем объяснить, что не хочешь. Ладно, поехали смотреть твои видеокамеры. Восстановим метро в Берлине, и домой[52]. Пару минут мы ехали молча, потом Авдеев свернул на поперечную улицу. Снова свернул. Развернулся, поехал обратно. – Заблудился, Серег? Капитан вытянул из-за спинки сиденья компактный автомат, положил на колени. – Машина навстречу едет, та, серая. Никого не узнаешь? Я старательно вгляделся в мелькнувший навстречу неприметный седан, пожал плечами: – Никого знакомого. Да и тонировка там, толком ничего не видно. – Они за нами от отеля как привязанные катаются. Не могут быть ребятками Капра? – Зачем? Кальяри сказал напоследок, что взаимные обязательства выполнены и сделка закрыта. Да и потом – они на своей земле, скрываться бы не стали. И машина слишком убогая для серьезных людей. – Тогда кто? – Люди Мартинса. Возможно, наркосы, которым ну очень нужен канадец по имени Владимир. Или просто любители отжать у удачливого игрока часть неправедно нажитых денег. Но последнее сомнительно – я в игорной зоне не показывался, а грабить каждого выходящего из казино – нерентабельно и чревато проблемами. – Тогда проведем одну нехитрую операцию. Мы вернулись на Стрип и остановились возле отеля, из которого я вышел полчаса назад. Авдеев вытащил мобильник, натыкал сообщение, отправил. – Сейчас минут сорок погуляем, а потом поедем к ветеринару. – К какому ветеринару? – Ну как – к какому? Хвост купировать. Авдеев сделал пальцами характерный жест, как ножницами. – Пошли тогда в бар отеля. Сомневаюсь, что кто-то в здравом уме рискнет там нападать на посетителей. – Угощаешь? – А то! Мы оценили местный бар (я снова взял вино, а капитан два коктейля – на халяву-то!), поглазели на красоток в бассейне и в целом прекрасно провели время. Потом у Авдеева пикнул телефон. – Пора. Операционная готова, и блестящие инструменты разложены на белом полотенце. Дело за пациентом. Я расплатился, и мы пошли к машине. – Серег, с тобой все нормально? Если хочешь, могу я за руль. Что-то ты слишком красноречив. Необычно. – Сам психологию ругал, и сам же мой портрет рисуешь. Фигня. Прорвемся. У меня настроение – как раз для сшибки. Зря я его в бар потащил, ой зря! Только сейчас вспомнил, что в Рино посетителям в коктейли добавляют экстракт тех самых «райских ягодок», что рабы Корнелиуса ван дер Пирса выращивают за горами. Это не совсем наркотик, просто снимает психологические барьеры и раскрепощает. Игровым заведениям, да и борделям тоже, с раскованными клиентами проще работать, чем с осторожными. Прибыльнее. Хвост никуда не делся. На выезде из города серый седан сменился здоровенным ярко раскрашенным пикапом. И микроавтобус рядом с ним. Очень знакомый микроавтобус. Возили меня в нем совсем недавно. – Серег, я узнал этих ребяток. Все-таки наркос, которые меня уже один раз похищали. Похоже, решили, что защита семьи Капра на меня больше не распространяется. – Ничего, сами защитим, не боись. Преследователи явно решили закончить дело побыстрее. Пикап рванулся вперед, но Авдеев был начеку и тоже придавил газ. – Прорвемся. Эта блестящая хрень не «уазик», конечно, но тоже худо-бедно ездит, даже по кочкам. Мы неслись по грунтовке, поднимая облака пыли. Преследователей можно было пожалеть, собственный капот и то плохо видно. Пикап сунулся было в сторону, чтобы обогнать по целине, но тут же остановился и медленно попятился назад. – Слабак! Машину купил, права купил, ездить не купил! Серега победно поглядел в зеркало заднего вида и хищно оскалил зубы. Словно в ответ, сзади раздалась автоматная очередь. В молоко, естественно. – Ну не идиоты, а? – Здесь вокруг дороги такое… На танке не везде проедешь.