Вернон в последний раз предупредительно и раздраженно глянул на него, а затем развернулся и поднялся по лестнице в свой кабинет. Когда за ним захлопнулась дверь, Маргарет закружилась и прижалась к Уильяму всем телом и обхватила его своими руками. — Ну, кажется, все улажено. — Что ты имеешь в виду? — спросил Уильям с опаской. — Акцию два по цене одного, вот что я имею в виду. Остатки своего товара ты получишь сегодня вечером. — А, — Уильям наклонился, оставил легкий поцелуй на ее губах, — Я уверен, что вы первоклассно обслуживаете своих клиентов. Она приблизилась к его губам и прошептала: — Вы даже не представляете, — она раздвинула губы, и Уильям поддался ее заманчивому приглашению, завладев ее губами и языком. Маргарет ошибалась, он представлял, что его ждет. После всего, что произошло, он больше не станет ни в чем себе отказывать. Жизнь непредсказуема и уязвима, а время не стоит на месте. Упущенные возможности, это плевок в лицо судьбе. А он уже извлек урок, что судьба диктует правила, и будь он проклят, если еще хоть раз нарушит одно из них. Глава 9 Уильям высадил Маргарет у ее дома, но прежде, чем уйти, она властно прошептала ему на ухо, чтобы он как можно быстрее возвращался. Она бы не отпустила его и вовсе, если бы он не настоял на том, что ему нужно заехать домой и проверить, как справляется Томми. Уильям знал, что она сочтет это своим преимуществом, и он не уйдет раньше времени, если проверит Томми сейчас, поэтому нехотя согласилась на его отъезд. Уильям обнаружил, что хотел бы знать, куда мог отправиться его отец, но все же был рад, что ему не придется объяснять свои планы на вечер. Загадочность отца немного тревожила, но так как Уильям с этим ничего сделать не мог, поэтому решил не тратить свое время и силу на размышления. Генри вернется домой через несколько дней, и тогда, он уверен, что получит ответы на все свои вопросы. Было тяжело переключать передачи одной рукой и удерживать руль коленом, но когда он, наконец, добрался до дома, почувствовал облегчение, узнав, что у Томми были уже свои планы на вечер. В записке на кухонном столе говорилось, что Уилкесы пригласили его на ужин, после того как он и их сын, Люк, весь день проработали на сенокосе. Уильям гордился братом за то, что он стал более ответственным. Мистер Уилкес теперь платил ему за работу, и Томми отдавал все заработанное отцу. Смерть Катрин сплотила их троих, как никогда прежде. Это был мучительный урок, но они его усвоили. Только потеряв что-то, ты начинаешь ценить то, что у тебя осталось. Сменив рубашку и немного убравшись дома, Уильям направился обратно к Маргарет, или как бы она сказала, к своей будущей жене. Он был рад, зная, что Вернона и Эстер не будет дома. Это позволит ему полностью сконцентрироваться на том, что Маргарет приготовила для него. Сгущались сумерки, когда он подъехал к дому, но на улице по-прежнему было довольно светло, а в доме Маргарет казалось, горели все имеющиеся источники света. Как только они станут жить вместе, он это изменит. Он презирал расточительство. Особенно расточительство денег. Он слишком тяжело трудился, чтобы заработать их, а Маргарет, очевидно, не стеснялась разбрасываться средствами. Стоя у двери, Уильям надеялся, что Маргарет, приготовила что-то на ужин, и решил, что это будет подходящий момент, чтобы поговорить о ее расточительстве, но как только перед ним открылась дверь, все мысли покинули его. Она ненадолго остановилась и улыбнулась ему. Прислонив голову к двери, Маргарет потянулась за его рукой. Уильям автоматически протянул ее, совершенно позабыв о еде или электричестве. Он никогда прежде ни видел того, что предстало пред его глазами сейчас. Рыжие волосы Маргарет струились по ее молочным плечам, и вдоль ее груди. На ней была шелковая черная сорочка, удерживаемая двумя тоненькими лямочками. Грудь и живот были обшиты лентой перевязанной крест-накрест, что напомнило Уильяму о том, как он в первый раз взглянул на тело Маргарет в тот день, когда она присоединилась к нему на рыбалке. Но вот от чего он не мог оторвать глаз, это от ее груди покрытой черным шелком. Ткань прижималась к округлой груди, едва ее прикрывая. Из-за темного шелка привлекательная кожа Маргарет, казалось, сияла. Не скрывая своей надменной улыбки, она провела Уильяма через порог, быстро закрыв дверь. Удерживая его за руку, она придвинулась ближе к нему и положила его руку прямо на свою вздымающуюся грудь. Он прижался к ней, чувствуя, как Маргарет реагирует на его прикосновение. Она обхватила его руку своей, заставляя его прижать и сжимать еще сильней. С переломом руки у него появилось столько ограничений, но это оказалось самым досадным. Маргарет убрала его руку со своей груди и потянула его в гостиную, где потрескивал огонь в облицованном камнем камине. Пламя отбрасывало оранжевые блики в комнату, освещая расстеленное покрывало на полу, обрамленное несколькими бархатными подушками с дивана. Она подвела Уильяма к покрывалу и пробежалась руками по его груди. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Маргарет увернулась от него. Она медленно покачала головой и посмотрела на него с дьявольской улыбкой. — Нет, Уильям. Сегодня я главная. Уильям кивнул, но знал, неважно, чтобы он сделал или сказал, это бы не повлияло на намерения Маргарет. — Хорошо. Все чего я хочу сегодня от тебя, это чтобы ты позволил мне позаботиться о тебе. Я несколько недель ждала, когда, наконец, смогу позаботится о тебе. Начав от подбородка, она расстегнула его рубашку медленными, неторопливыми движениями пальчиков. Освободив последнюю пуговичку, она стянула рубашку по его плечами и рукам. Маргарет пробежала руками по его оголенной груди, и эти прикосновения были истинным наслаждением для его кожи, но это чувство меркло, по сравнению, с поцелуями, что оставляли ее губы вдоль его груди, и тесно прижатыми бедрами к его телу. Она отстранилась и обхватила его руку, потянув его на покрывало за собой. Уильям опустился на колени, но Маргарет заставила его принять лежачее положение. Подобрав длинную, черную сорочку очень медленно, она смогла оседлать его пояс. Склонившись над ним, она втянула его мочку в рот и осторожно спустилась от уха к шее. Маргарет чувствовал, как ее теплый язык скользит по его груди, а душистые волосы повторяют этот путь. Маргарет опустилась ниже и, вытянув ремень, медленно расстегнула его штаны. Когда она ухватилась за его пояс, он слегка приподнял бедра, пока она стягивала их. Уильям не переживал о том, к чему это все, очевидно, приведет. Он уже знал, что когда дело касается Маргарет, то все должно быть по ее сценарию. По крайней мере, в ее голове, и сейчас она может диктовать правила. Если он только сможет потерпеть высокомерие ее отца, и слишком напористую невесту еще немного, его семье не придется ни о чем беспокоиться. Возможно со временем, брак перерастет в нечто большее, в нечто такое, каким брак и должен быть. Нечто, что было у его родителей. Нечто, которое он когда то надеялся, что у него будет. Возможно, не все потеряно. Но, до этого еще нужно дожить. Намерения Маргарет были весьма прозрачными. Она избавила Уильяма от штанов. Он наблюдал, как ее глаза пожирают его тело, отвечающее на ее прикосновения, и с каждым новым касанием, оно требовало большего. Он начал задаваться вопросом, сможет ли он позволить Маргарет управлять процессом. Если бы не его рука в повязке, он был уверен, что не смог бы удержаться от нарастающего импульса. Что ждет их в будущем, не известно. Но сейчас он, несомненно, испытает удовольствие. Маргарет слегка поправила длину своей сорочки, чтобы снова оседлать тело Уильяма. Он чувствовал, как мягкая кожа ее бедер скользила по нему. Она нависла прямо над ним, так что он был уверен, пространства между ними осталось очень мало. Маргарет прижалась телом к его груди и пробежалась кончиком пальца вдоль его скулы. — Знаешь, я принадлежу тебе, Уильям. Пока еще не официально, но я твоя, а ты мой. Сегодня, ты об этом узнаешь. Маргарет поднялась с Уильяма и выпрямилась. Он чувствовал ее жар и влагу на себе. С перевязанной рукой, ему придется быть очень находчивым. Маргарет, конечно, могла бы помочь ему в этом, но Уильям не из тех, кто пасует перед проблемами, и этот раз не станет исключением. Он потянулся к перевязанной крест-накрест ленте, и медленно потянул за нее. Развязав узел, грудь Маргарет выпрыгнула из черного шелка и молила Уильяма о прикосновении. Он взглянул на лицо Маргарет. Она была довольна. Ему казалось, словно она тестировала его, а он удачно справился с задачей. Уильям потянулся к одной из тоненьких бретелек и стянул по ее плечу. Как только Маргарет высвободила руку, одна сторона сорочки упала, полностью раскрыв перед ним ее грудь. Увидев, что он не сможет добраться до другой бретельки, Маргарет медленно стянула ее сама. Остаток сорочки упал и собрался у ее талии. По сравнению с небольшим туловищем и узкой талией, грудь просто заставляла трепетать от своего совершенства. Несмотря на все, чем они до этого занимались, он обнаружил, что с удивлением уставился на нее. Женское тело одно из самых лучших творений господа, и ни в коем случае, Уильям не оставит этот момент без должного внимания. Маргарет нависла над ним, и расположила ладони на покрывале рядом с его головой. Волосы идеально обрамляли ее лицо. Подавшись вперед, она легонько коснулась грудью рта Уильяма. Откинув голову, он проследил языком движение ее груди, когда она слега изогнувшись, поднесла манящий сосок к его губам. Своей свободной рукой на ее спине, он направил ее опуститься еще ниже, позволяя ее мягкому бугорку, вторгнутся в свой рот. Сначала он медленно шевелил языком, ощущая ее реакцию на свой поцелуй. Он притянул ее ближе, лаская ее своими губами и языком. Нежный стон сорвался с губ Маргарет, и она прислонилась к нему еще крепче. Она слегка приподнялась, Уильям высвободил ее сосок, и в считанные секунды в его власти оказался другой. Он втянул его в свой рот, на этот раз с такой необходимостью, что не смог себе позволить медленно ласкать сосок своим языком. Когда он слегка сжал его зубами, Маргарет хныкнула от удовольствия. Она отстранилась от него, и обрушилась на его губы своими. Уильям энергично исследовал ее рот своим языком. Тепло ее губ меркло по сравнению с жаром, который он ощущал между ее ног. Он потянулся за Маргарет и обхватил свой стержень. Слегка приподняв его от своего тела, он расположил его у своей цели. Маргарет разорвала поцелуй и посмотрела в его глаза. Облизнув свои распухшие губы, она тяжело выдохнула: — Ты готов, Уильям? Он медленно кивнул. Маргарет улыбнулась и опустила свои бедра, пока его кончик не прижался к ее бархатистому входу. Глаза Уильяма пылали от страсти. Глаза Маргарет озорно искрились. Она приподнялась, заставляя его кончик выскользнуть из нее. Она опустилась обратно, и в одно мгновение он был снова в ней. — Ты помнишь, Уильям? Тот вечер на столе? — она снова опустилась на него, позволяя ему войти чуть глубже. В тот день он мог овладеть ей, но не стал. Уильям очень хорошо это помнил, а теперь, ее очередь решать, как и когда случится неизбежное. Это то, чего хочет Маргарет. Власть. Она хотела показать Уильяму, что власть в ее руках, а не в его. Он понимал, что в этом самом моменте было намного больше смысла. Это послание для него от Маргарет. Но прямо сейчас, плотское желание взяло вверх над восприимчивостью. Она двигалась взад и вперед, позволяя ему лишь слегка проникать в нее. Он чувствовал, как ее тело понемногу расслабляется, позволяя ему входить глубже. Она закрыла глаза и запрокинула голову. Ее тело ритмично двигалось на нем. Не смотря на то, что она не позволяла ему полностью наполнить ее, нарастающее удовольствие было очевидным. Она опускалась и насаживалась на него, до тех пор, пока он не подумал, что может взорваться. Он сжал челюсть и наблюдал за ее лицом. Она перешла на новый уровень, где ей уже не было дела, до преподавания урока Уильяму. С каждым толчком ее бедер, она пропускала его все глубже. Она упала на грудь Уильяма и начала так хаотично двигать бедрами, что Уильям обхватил ее ягодицу и прижал ее сильнее к себе. Нарастающий экстаз Маргарет прорвался наружу, и ее тихие стоны переросли в мощные крики у его шеи. Как только Уильям почувствовал, как ее тело сжимается вокруг него, он надавил на нее, полностью пронзив ее, каждым своим дюймом. Она продолжала свои резкие движения, с каждым разом все сильней поглощая его. Приподняв свои бедра с покрывала, он прижимался к ней, заставляя Маргарет стонать от каждого толчка. Маргарет поднялась и заняла вертикальное положение. Сгибая и вжимаясь в нее, он заставлял ее слегка приподниматься. Маргарет начала медленно двигать бедрами взад и вперед, и он чувствовал нарастающие ощущения. Один ее вид верхом на нем, заставлял его хотеть ослабить образовавшееся внушающее давление. Наряду с ее подпрыгивающей грудью, и тянущими и дергающими ощущениями, с каждым движением ее бедер, было больше, чем он мог выдержать. Голос Маргарет снова начал нарастать, и сжимавшая его сила, призывала его взорваться. Прижав ее бедра к себе, он толкнулся в нее, когда его горячее семя выплеснулась из него. Сжав челюсть, он прорычал с облегчением, когда Маргарет вонзила свои ногти в его грудь, и издала свой собственный оживленный крик. Их бедра медленно замедлялись, и Маргарет резко упала на его грудь. Уильям обнял ее, и почувствовал, как их дыхания начали замедляться и стихать. Впервые за все время, проведенное в доме Маргарет, он понял, что боль в его плече усилилась в десять раз. До сих пор, он беспрекословно следовал предписанию доктора, выполняя все предосторожности для выздоровления плеча. Маргарет осторожно поднялась и снова оседлала Уильяма. Она потянулась к своей талии и, отыскав лямки, вернула их в исходное состояние. Вновь Уильям наслаждался черным шелком на ее коже. Он должен был признаться, что провести жизнь, участвуя в этом и похожих сценариях, будет не так ужасно. Маргарет улыбнулась, источая удовлетворение. Уильям понимал, что они только что преступили черту в их отношениях, и теперь все изменится. Когда Маргарет скользнула, чтобы прилечь к нему, на него нахлынуло чувство безнадежности. Если что-то еще и связывало его с Сарой, то эта ночь поставила окончательную точку, в этом он не сомневался. Он согласился жениться на Маргарет, и понимал, что это сильней связывало его с ней, что одновременно прерывало его связь с Сарой. Неожиданная волна эмоций разразилась в его голове, когда Уильям вспомнил вечер в кафе с Сарой. Сара презирала Маргарет, всегда. Если бы она узнала, что только что произошло между ним и Маргарет, это бы буквально разбило ей сердце. Уильям закрыл глаза, заставляя свои мысли вернуться к реальности, в которой Сары нет, а Маргарет станет его женой. Он не представлял, какой будет его жизнь на грани удовольствия и боли от угрызений совести. Что-то подсказывало ему, что временное удовольствие, которое может предоставить ему Маргарет, померкнет по сравнению с болью, которую он испытывает без Сары. Уильям не хотел больше думать, это ничего не изменит, и причиняет чертовски много боли, и был рад, что Маргарет прервала ход его мыслей. — Эй, — она приподняла его подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза, — ты не сказал мне, понравилась ли тебе акция. Он слабо улыбнулся и понял, что ему действительно понравилось, даже очень. Как это не могло понравиться? Теперь, будучи насытившимся мужчиной, он понимал, о чем говорил его отец, он только что слишком глубоко ввязался в нечто, откуда теперь ему не выбраться. Глава 10 Генри въехал во двор ранчо Сомертонов и заглушил мотор грузовика. Всю долгую и утомительную поездку, он не мог думать ни о ком, кроме своих давних друзей. Ему все еще было тяжело поверить в то, что их больше нет, и как трагические события заполонили его жизнь. У него было два выбора: впасть в отчаяние и скорбь, или быть сильным и стойким. Он знал, чтобы ему посоветовала сделать Катрин, и знал, что если бы все было наоборот, Эдвард и Энн сделали бы это для него. Приехать за Сарой и забрать ее домой это правильный поступок. Так он докажет свою стойкость и почтит память дорогих ему людей. Но из письма Оскара он узнал, что перед ним стоит дополнительная задача. Из-за потери памяти Сары, он не был уверен, что сможет убедить ее вернуться с ним домой в Колорадо. Для нее он незнакомец. Ей придется выбрать его, и место называемое домом, которое она больше не помнит, вместо Оскара и Элли, которые, очевидно, заботились о ней. Как он будет убеждать ее, еще предстоит выяснить. Он мог только надеяться, что судьба окажется на его стороне, и поможет ему вернуть Сару в Колорадо. Он не мог перестать думать, что если у него все получиться, то Сара так же вернется к Уиллу. А это может стать очередной сердечной болью для них. Но он опережает события. Перво-наперво нужно выйти из грузовика, и осознать, что Эдвард и Энн не выйдут ему навстречу. Масштаб потери был мучительным. Слишком знакомое ему чувство. Дотянувшись до бардачка, он достал старую фотографию. Она была выцветшей, края были погнуты, но картинка по-прежнему была четкой. Этого должно хватить. Это все что у него было. Он вышел из грузовика и захлопнул дверь. Не раньше, чем он закрыл одну дверь, открылась другая. Сара стояла, удерживая дверь скромного домика, и прикрывала глаза рукой от солнца, чтобы разглядеть его. Он сделал тихий глубокий вдох, и пошел в ее сторону, увеличивая свои медленные шаги к крыльцу из стрех ступеней, где стояла Сара. Ему хотелось обнять ее. Девочка, которая росла на его глазах с первых дней ее рождения, сейчас стояла перед ним, превратившись в прекрасную юную девушку. Она сама, несомненно, изменилась, но не ее глаза. Их глубина по-прежнему притягивала и захватывала, но так же сейчас в них можно было разглядеть сломленную душу, и Генри молил о том, чтобы суметь ее исцелить. Она убрала руку ото лба, и он надеялся хоть на малейший проблеск узнавания. Он медленно подошел к ней, словно любое резкое движение могло спугнуть ее, как дикую лань. — Здравствуй, Сара, — им овладели эмоции, увидев ее, и зная, что она, должно быть, пережила после смерти родителей. Ее лицо почти не выражало эмоций. Только, настороженность. Она протянула ему руку. — Здравствуйте, мистер Харстон. Оскар думал, что вы прибудете сегодня. Генри потянулся к ее руке, и осторожно пожал ее, снова обдумывая каждое свое движение и манеру. Он посмотрел ей в глаза, и увидел прежнюю добрую невинность, которая была присуща ей еще в детстве, преобразовавшуюся лишь зрелостью, но все же это была Сара. — Здравствуй, Сара. Я так рад тебя видеть, — он осторожно сжимал ее руку, и боролся с желанием обнять ее. Она улыбалась с опаской, и переступала с ноги на ногу. Ее волнение в его присутствии только усугубляло печальное положение. — Не желаете войти внутрь? — он мог сказать, что ее смелось, была шаткой, словно она искала поддержки. — Конечно, — подготовив себя к душераздирающим испытаниям от отсутствия Эдварда и Энн, он снял шляпу, и прошел через порог, озираясь по сторонам. Темно коричневый плащ Эдварда висел на вешалке, а фартук Энн трагично висел одиноко на кухне. Он справится, ради них. Забота об их дочери, и когда Мэтью вернется назад, об их сыне, теперь его обязанность. — Могу я вам что-нибудь предложить? Чай? Кофе? — Сара указала на кухню. Генри улыбнулся. — Конечно, на твое усмотрение. — Я только что заварила кофе, будете?