* * * Оставив вещи в номере, пролистав полученный от гостиничной администрации путеводитель и сунув в карман фотоаппарат, Владимир Александрович пошел продляться по Стрэнду. Во-первых, совсем не хотелось коротать первый лондонский вечер в четырех стенах гостиничного номера. А во-вторых, элементарные правила техники безопасности предписывали присмотреться к окрестностям… К тому же благодаря путеводителю и карте города Виноградов считал себя теоретически более подкованным. Например, теперь ему было известно, что Стрэнд — это довольно длинная, переполненная машинами улица, которая соединяет два исторических центра, Вестминстер и Сити. Проскочив быстрым шагом мимо фонтанов Со-мерсет-хауса, Владимир Александрович сделал свои первые лондонские фотографии: знаменитая чайная лавка Томаса Твиннингса, больше похожая на средневековую аптеку, чем на магазин, и удивительной красоты паб «Джордж», выглядевший именно так, как представляют себе заведения подобного рода гости английской столицы. Иностранцев, желающих пешком прогуляться по старому Лондону вечером трудного дня, конечно же, было вокруг достаточно, но на Стрэнде пока что не наблюдалось ни давки, ни суеты. На углу с Олдвич-стрит Виноградов не удержался и сфотографировал здание Би-би-си, с надписью «За вечную дружбу англоязычных стран» на фасаде, потом обошел его вокруг, свернул к Темзе и отправился прямо на мост Ватерлоо. Перебираться на другой берег, к вокзалу, Владимир не стал — он дошел примерно до середины моста и остановился, чтобы полюбоваться классическими видами Лондона, разошедшимися по миру в миллионах картин, фильмов, открыток и фотографий. Отсюда действительно открывалась великолепная панорама. Впрочем, долго наслаждаться ею Виноградов не смог. Поежившись, он вернулся обратно, к набережной Виктории, — несмотря на то что ветер, как по заказу, немного утих, над водой было все же еще слишком прохладно и сыро. Прямо под мостом Ватерлоо бездомных и нищих кормили благотворительным горячим бульоном с сухариками. Некоторые из нищих то и дело отрывались от бесплатной еды, чтобы ответить кому-то по мобильному телефону… Темнело. На всякий случай, чтобы не заблудиться, Владимир Александрович вернулся на Стрэнд и пошел по нему: мимо каких-то театров, названия которых Виноградову ни о чем не говорили, мимо старинных церквей и домов, выстроившихся по обе стороны улицы. Спустя всего несколько минут он уже был на Трафальгарской площади и вместе со всеми совершал ее круговой обход, непременный и обязательный для любого туриста, хоть раз посетившего Лондон. Люди здесь — вне зависимости от религиозной принадлежности, цвета кожи, возраста, образования, политических предпочтений — уже не были предоставлены сами себе: по мере приближения к площади они волей-неволей сгустились в толпу, подчиняющуюся уже только своим собственным законам возникновения, перемещения и распада… Вместе со всеми Владимир Александрович дисциплинированно забирался на львов, окруживших колонну Нельсона, щелкал фотоаппаратом, с уважительным интересом рассматривал статуи каких-то генералов и с некоторым недоумением — монументальное изображение безрукой и обнаженной беременной женщины-инвалида, обосновавшееся на одном из каменных постаментов. Возле конной статуи короля Карла I, которому еще три с половиной века назад отрубили голову республиканцы, Владимир Александрович едва не наступил на голубя и с трудом сохранил равновесие. — Вот скотина крылатая! Голуби, перебравшиеся в Лондон со скалистого южного побережья, очевидно, считают себя местной достопримечательностью и держатся с высокомерием столичных жителей, вынужденных терпеть нескончаемое паломничество провинциалов. Они везде: под ногами, на колонне, на треуголке отважного бронзового адмирала, на куполе церкви Святого Мартина, на подоконниках и под крышами здания Национальной галереи… А с тех пор как мэр города превратил Трафальгарскую площадь в пешеходную зону, эти наглые твари стали ленивыми до неприличия и вообще ничего не боятся. Наблюдая, как разноцветные дети, японцы и бабушки позднего пенсионного возраста бросают голубям какой-то специальный птичий корм — это тоже, оказывается, считается непременной частью обязательного туристического ритуала, — Владимир Александрович почувствовал, что проголодался. Ну что же, время позднее, аппетит нагулял — пора и честь знать… Вернувшись в отель, он с большим удовольствием, очень вкусно и достаточно дешево поужинал в индийском ресторане и выпил кружку пива, после чего улегся спать. Как и предполагалось, в этот вечер на контакт с Виноградовым никто не вышел… Очередное совещание оперативного штаба проходило в специально оборудованном помещении, защищенном от прослушивания любыми видами техники. Обстановка не баловала излишествами: полупрозрачная легкая мебель, бледно-бежевые стены без окон, светильники, упрятанные в потолок, и пластиковая доска для графических схем. Разумеется — никаких портфелей, сумок или сумочек, включая дамские, мобильных телефонов и персональных компьютеров. Перед каждым из присутствующих лежала лишь пара листков белоснежной бумаги и карандаш, которые следовало оставить по окончании совещания на месте для последующей утилизации. — Как известно, джентльмены, после начала операции в Ираке американцы пошли на очень жесткие меры по обеспечению своей внутренней защиты от террористических ударов. А вот наш премьер-министр Блэр, кроме заявлений общего плана, не предпринял ничего, чтобы пресечь деятельность экстремистских исламских группировок на территории Великобритании. В том числе структур так называемого чеченского национального сопротивления — и это при той опасности, которая совершенно ясно проистекала из нашего активного участия в действиях коалиции. К тому же негативная кампания в прессе… и вот вполне закономерный итог — террористические акты в лондонском метро совершили не какие-то заезжие исполнители, а подданные Великобритании пакистанского происхождения. Мистер Ремингтон кивнул. Он полностью разделял позицию человека, которому предоставили слово: более чем наивно было полагать, будто опубликованные мировыми средствами массовой информации факты оскорблений и издевательств со стороны британских военнослужащих в отношении религиозных чувств мусульман не вызовут соответствующей реакции. — Чем, на наш взгляд, сильна «Аль-Каида», так это умением не только тщательно разрабатывать свои акции, рассчитанные на мощный международный эффект, но также подбирать и психологически готовить исполнителей! этих террористических актов. Теперь уже установлено, что некоторые члены пакистанской «спящей ячейки» до своего участия в проведении взрывов выезжали для специальной подготовки в военно-религиозные лагеря на историческую родину — так что господин Тони Блэр проявил, мягко говоря, неосмотрительность. — Начальник отдела «G» оперативного управления контрразведки перевел дух и продолжил: — Не случайно господин премьер-министр на своей недавней встрече с лидерами исламского движения Великобритании фактически вынужден был признать пробел в воспитании основной массы выходцев из бывших британских колоний. Они так и не восприняли в полной мере западные моральные ценности. К сожалению, попытки нынешнего правительства взять под свой контроль подготовку имамов и вообще религиозное воспитание мусульман, проживающих в Соединенном Королевстве, сильно запоздали и, скорее всего, вызовут лишь достаточно жесткое сопротивление со стороны исламской обшины и правозащитников… Контрразведчик внимательно оглядел участников совещания, ожидая каких-либо возражений. Возражений не последовало. Все были прекрасно осведомлены о том, какими опасностями грозит обществу так называемая политкорректность, выведенная за рамки здравого смысла. — Собственно, господа, английские спецслужбы не в первый раз оказались втянутыми в тайную войну с вооруженным подпольем исламского толка. Например, немцы еще во время Второй мировой войны успешно пользовались ненавистью к нам мусульманского населения — и даже сумели спровоцировать на этой почве восстание иракцев против нашей администрации. А в тысяча девятьсот сорок третьем году находившемуся на переговорах в Турции премьер-министру сэру Уинстону Черчиллю из Лондона была направлена шифровка с предупреждением о том, что германская военная разведка планирует покушение на него. Поданным нашей агентуры, осуществить это покушение готовилась террористическая группировка, исповедовавшая идеи исламского фундаментализма. Тогда, получив телеграмму, Черчилль срочно вернулся в Лондон… — Спасибо, сэр. Кто еще хотел бы высказаться? — Господа, а вы абсолютно уверены, что в информации Интерпола содержатся сведения именно об изотопе полония? — Да, вы же видели текст… — Мистер Ремингтон кивнул капитану первого ранга, задавшему этот вопрос. Кстати, моряк из военной разведки был единственным, кто пришел на совещание в форме. — Сообщение достаточно конкретное — по крайней мере, в этой части… — Дело в том, — начал представитель морской разведки, — что, транспортируя радиоактивные вещества, всегда рискуешь, что их обнаружат. В случае же биологических материалов такой риск практически отсутствует. А факты кражи смертельно опасных вирусов зафиксированы почти на пятидесяти заводах системы «Биопрепарат». — Простите, как вы сказали? — «Биопрепарат», — медленно и четко повторил моряк. — Что это такое? — поинтересовался кто-то. — Это научно-производственная сеть в бывшем СССР… После распада Советского Союза часть ученых, работавших по программам оружия массового поражения, устроилась на такую же работу в Иране. Северной Корее и Пакистане. Часть из них, по нашим данным, до сих пор работает на русские преступные группировки, помогая отбирать материалы для последующих краж или для приобретения. У меня, например, не вызывает сомнения, что Осама бен Ладен и его люди уже располагают опасными биологическими материалами — в частности, биологическим оружием, которое можно прикрепить к взрывному устройству на теле террориста — самоубийцы. — Или выстрелить им из гранатомета, не так ли? — Совершенно верно. Можно запустить контейнер с вирусами, как ракету, над городом или взорвать его, скажем, при помощи дистанционного взрывателя в каком-нибудь людном месте… Господи, да как угодно! Помните террористическую атаку на вокзале в Мадриде? — Вы полагаете, что и у нас может произойти то же самое? Даже если сидевший напротив представитель правительства и рассчитывал на отрицательный ответ, он его не дождался. — Вполне возможно! И тем более если принять во внимание недавнее обнаружение полицией в одной из лондонских квартир смертельного яда… — При чем тут еще какой-то яд? — Ядовитое вещество рицин… его несколько лет назад уже применили фанатики из одной религиозной секты в Японии, чтобы совершить массовое отравление пассажиров токийского метро. Тогда действительно погибло и пострадало довольно много народу, — пояснил вместо военного контрразведчика мистер Ремингтон. — Господа, прошу внимания! Ход оперативного совещания ни в коем случае нельзя было выпускать из-под контроля. Каждый из присутствующих по праву считался специалистом в каком-то своем, иногда очень узком и специфическом, направлении обеспечения национальной безопасности — и оттого готов был говорить на любимую тему практически бесконечно. — Господа, давайте все-таки послушаем эксперта? Нет-нет, сидите, пожалуйста! — Спасибо, мистер Ремингтон, мне так удобнее… Со своего места поднялся мужчина, одетый так, как одеваются обычно обеспеченные холостяки или мужья после второго развода, — достаточно дорого и довольно небрежно. Пластиковый прямоугольник специального пропуска, висящий у него на шее, перевернулся, поэтому прочитать имя и фамилию эксперта было невозможно. — Начнем с того, что иногда, как известно, «грязную» бомбу называют атомной бомбой для бедных. Однако если цель применения ядерного оружия — мгновенное и масштабное уничтожение противника, то террористическая атака с применением «грязной» бомбы призвана произвести совершенно иной эффект… По поручению мистера Ремингтона мы попытались выстроить математическую модель того, что может произойти при срабатывании такого устройства в центре Лондона. В результате достаточно сложных расчетов, учитывающих множество факторов — от рельефа местности, плотности и характера городской застройки до преимущественного направления и скорости ветра на разных высотах, наши специалисты смоделировали сценарий, при котором в Лондоне взрывается бомба на основе радиоактивных изотопов полония. Считается, что именно это радиоактивное вещество находится сейчас на территории Великобритании, хотя лично я имею по этому поводу свое особое мнение… — Оно отражено в отчете, господа, — сообщил членам оперативного штаба мистер Ремингтон. — Продолжайте, пожалуйста! — В качестве места взрыва было выбрано несколько точек, в частности один из магазинов на Оксфорд-стрит, офис частной компании в Сити и Трафальгарская площадь. Условная бомба содержала некоторое количество изотопов полония-210 и около четырех килограммов тротила… Очень жаль, что нет возможности воспользоваться компьютером! — Эксперт даже прихлопнул от досады в ладоши. — Программа нарисовала нам наглядную картинку вероятной зоны поражения… — Простите, но я не отношу себя к любителям смотреть фильмы ужасов, — усмехнулся начальник оперативного отдела МИ -5. — Ну что вы! Это — всего лишь динамические схемы, компьютерная графика. — Для вас, для ученых. А для кого-то из жителей… — Господа, прошу вас! — призвал к порядку мистер Ремингтон. — Продолжайте, пожалуйста. — обратился он к эксперту. Тот обиженно поджал губы: — По нашим расчетам, взрыв сам по себе может убить от десять] до пятидесяти человек, Когда на место происшествия начнут прибывать чрезвычайные службы, их представители, прошедшие курс специальной подготовки и оснащенные аппаратурой экспресс-ана-лиза, достаточно быстро поймут, что прогремевший взрыв не совсем обычен. Однако простая сила нагретого воздуха уже поднимет частицы радиоактивного материала на десятки метров вверх… — Эксперт оперся руками о пластиковую поверхность стола. — Ветер практически немедленно начнет разносить по Лондону миллионы мельчайших крупиц радиоактивного полония. Например, при совершении террористического акта у подножия колонны Нельсона при попутном ветре через несколько секунд зараженное облако может достичь Уайтхолла, минутой позже — Черинг-кросса, потом Сити, а через полчаса радиоактивная пыль могла бы долететь до пригородов, отстоящих на десять километров от места взрыва. Зараженный воздух распространится по Лондону, и никаких указаний на его зараженность не будет… Стивен Ремингтон, как и все остальные, слушал эксперта со все возрастающим напряжением. — По мере охлаждения воздуха радиоактивные частицы постепенно станут выпадать на людей, не подозревающих об опасности. Пыль осядет в парках, в садах, на тротуарах и автомобилях — и основной опасностью впоследствии будет риск развития раковых заболеваний. В пяти километрах от взрыва такой риск увеличится незначительно, составив один возможный случай из тысячи, так как естественный фоновый уровень радиации не слишком изменится. Однако уже на расстоянии в километр радиация будет в шесть раз выше естественного уровня, и риск получить раковую опухоль увеличится до одного случая из ста. На удалении в пятьсот метров — до одного случая из пятидесяти, а в двухстах метрах от взрыва уровень радиации в восемьдесят раз превысит естественный фон; и в итоге шансы заработать онкологическое заболевание в результате атаки у тех, кто, на свою беду, оказался слишком близко, составят уже один к семи! Кажется, только впитанная с молоком матери неизменная британская выдержка не позволяла сейчас участникам оперативного штаба явно выразить свое отношение к подобной перспективе. — Еще одной проблемой станет очистка зараженных районов центрального Лондона. Любая подобная операция будет невероятно масштабной и дорогой — при этом неубранные частицы некоторых веществ способны сохранять смертельно опасную радиоактивность в течение двухсот лет! Кажется, только теперь правительственный чиновник действительно испугался: — И что же придется делать? — Один из выходов в таком случае — надолго забросить или вообще снести часть города.