— Специально обученный человек, по соответствующей команде из Москвы. Пакистанец внимательно посмотрел на Закатова: — Но ведь прошло столько лет… — Русский клянется, что взрывное устройство по-прежнему находится в рабочем состоянии. — Что именно он может нам сообщить? Какими сведениями он располагает? — Адрес в Лондоне, где спрятана бомба. А также фамилию и имя советского агента, который за ней присматривает… — И что это нам дает? — Организация получает возможность нанести смертоносный удар в самое сердце ближайшему союзнику США по антитеррористической коалиции! Очевидно, что взрыв «грязной» радиоактивной бомбы посреди Лондона затмит собой даже одиннадцатое сентября… — Звучит привлекательно, — закатил глаза вверх, под глиняный потолок, международный террорист по прозвищу Абу-Джихад. — Кстати, откуда у русского эти сведения? — Он не сказал. И не скажет, я думаю… — Вы ему доверяете? — Я никому не доверяю, уважаемый господин Хан. Даже самому себе! — Как-то все подозрительно вовремя… — вздохнул пакистанец. — Какое радиоактивное вещество использовано в бомбе? — Он что-то говорил мне про полоний, про его изотопы… но я не уверен. — Чего он хочет, этот ваш русский? — Денег, разумеется. И хотя бы несколько часов — для того чтобы успеть покинуть Лондон перед тем, как этот город превратится в зону бедствия и катастрофы… — Это не провокация? Как вы полагаете? — Не исключено, — согласился Ахмед Закатов. — Однако, с другой стороны, чем вы, в сущности, рискуете, принимая предложение? Всего лишь деньгами, к тому же не такими большими. А вот я действительно могу потерять в Великобритании все, что имею… — Да, ваши гостеприимные друзья-англичане вряд ли простят вам участие в подобном проекте! — АбуДжихад рассмеялся и даже хлопнул себя ладонями по коленям. — Я не люблю иметь дело с неверными, — негромко, но так, чтобы его услышали, произнес пакистанец. — Что же поделаешь? — Нужно, чтобы этот русский доказал свою искренность. — Каким образом? — Для начала предложите ему принять ислам… * * * Площадь перед аэропортом Пулково-2 нехотя пенилась грязными лужами. Противный, холодный ноябрьский ветер швырял по стеклам свинцовые россыпи дождевых струй. Судя по надписи на световом табло, самолет Британских авиалиний вылетал из Санкт-Петербурга по расписанию. — Спасибо. — Счастливого пути! Рассчитавшись с таксистом, Владимир Александрович Виноградов прошел первую зону досмотра и встал в очередь на регистрацию. — Проходите, пожалуйста… Ни таможенник с постным выражением на помятом лице, ни пограничная девушка в форме старшего прапорщика не проявили к Виноградову ни малейшего интереса. — Всего доброго! — До свидания. Потом был еще один досмотр сотрудниками службы авиационной безопасности: с короткими перебежками пассажиров по ковру, в одних носках, без обуви, с торопливым освобождением карманов от всего, что может зазвенеть или вдруг запищать под металлоискателем… Тем не менее уже через десять минут Виноградов бродил с синей пластиковой корзинкой по магазину аэропорта, раздумывая, что бы такое беспошлинное приобрести на дорожку. Как правило, кто-то из его женщин, жена или дочери, непременно заказывал что-нибудь из парфюмерии, но на этот раз Владимир Александрович не был обременен подобного рода семейными поручениями. Поэтому Виноградов пребывал в затруднении… Покупать и везти с собой в Англию виски или джин казалось не совсем приличным. Бутылка водки по традиции лежала в чемодане — скорее для представительских нужд, чем по необходимости. Вино, ликеры, сладости и сигареты вообще никакого интереса не вызывали… В конце концов Владимир Александрович купил бутылку «Адвоката» и поднялся на второй этаж. Посадку еще не объявили. Виноградов нашел себе место в кресле, напротив телевизора. Пристроил рядом прозрачный полиэтиленовый пакет с ликером… Дорога. Опять дорога… Путешествующий по необходимости человек находится в некоем относительном небытии — в начале при его уже нет, а до конечного пункта еще предстоит добраться. Другое дело, когда едешь для собственного удовольствия. Тогда уже сам процесс становится едва ли не конечной целью, глаза распахнуты, чувства обострены, и хочется не упустить ничего из меняющегося калейдоскопа впечатлений. Владимиру Виноградову, правда, чаще приходилось оказываться странником поневоле. Не успел он побывать разве что в Австралии и в Антарктиде, а так, считай, везде отметился. Добрую половину Европы исколесил… Добрую половину… Скорее уж как раз — недобрую половину! Потому что маршруты Виноградова пролегали в основном по бесчисленным «болевым точкам» планеты: видимым, истекающим кровью — и пока незаметным, внешне благополучным… по тем, что не сходят со страниц газет, — и по тем, что еще только завтра появятся в экстренных выпусках новостей. Идеалы остались в прошлом. На смену им пришел циничный профессионализм, порожденный опытом потерь. Чередовались страны, задачи, фамилии и документы… Вот уже третье десятилетие подряд Владимир Виноградов выстраивал хитрые оперативные комбинации, вербовал и терял агентуру, что-то вынюхивал, дрался, стрелял, убивал, но и сам уже тысячу раз мог быть убит. Он не чувствовал себя в безопасности нигде — даже неторопливо перебираясь из одного уютного отеля в другой по автострадам Западной Европы. Ведь для него это были дороги войны — непрерывной войны, даже если многие поколения людей вдоль них веками не слышали взрывов и пушечной канонады. Ничего не поделать — планета давно уже превратилась в огромный театр объявленных и необъявленных военных действий… «Паранойя! — отмахнулся всего год назад от его рассуждений приятель. Они тогда только-только вернулись из Чехии, с трудных переговоров, и по русской привычке, расслабленные алкоголем, изливали друг другу душу. — Понял? Паранойя… Сходи прими холодный душ и позвони блядям — верное средство!» А сам весной, не догуляв очередного отпуска, застрелился у себя на даче под Выборгом из именного охотничьего карабина… По телевизору передавали какие-то новости. — Скажите, как вам удается покидать Великобританию и свободно путешествовать по миру? Невысокая девушка-корреспондент протянула перед собой микрофон, и оператор тут же взял крупным планом бородатое лицо Ахмеда Закатова. — А кто или что может мне помешать? Я — свободный человек, живущий в свободной стране… — Но ведь Россия объявила вас в международный розыск. — Это, скорее, не моя проблема. Это вообще, на мой взгляд, не проблема… — Официальные власти Туниса утверждают, что вы въехали в страну под чужой фамилией. — Да, это так. — Разве это не нарушение закона? — Я имею полное право назвать себя хоть Джоном Смитом, хоть Владимиром Путиным… — И пользоваться документами на чужое имя? — Да, такое право — право в целях безопасности выезжать за границу под чужим именем — вместе со статусом политического эмигранта предоставили мне власти Великобритании. — Еще один вопрос. Господин Закатов, как вы прокомментируете… — Извините — всё! Я очень тороплюсь. Камера тут же дала панораму: песчаный берег, финиковые пальмы, белоснежная лестница какого-то отеля, сползающая прямо к морю…