Я невольно улыбнулась: – А ведь тебе понравилось, верно? – Немного. Иногда мне этого не хватает, – помолчав, признал он. – Хорошей драки? А как же твои спортивные школы? – Там я только преподаю, а учитель и соперник – разные категории, и степень ответственности у них тоже разная. Значит, этот верзила к тебе с первого дня присматривался? – сменил он тему. – Не сразу, а после того, как я ему пару раз улыбнулась, согласно плану. Думаю, ему просто нравятся полуголые девицы лёгкого поведения, опять же – физиология. – Или же ему нравятся блондинки. – Алан остановил машину на обочине и сунул мне в руку что-то мягкое и невесомое. – Проверь на всякий случай. Я осторожно перевела взгляд на «презент» и затряслась от беззвучного нервного смеха. – Волосы? Боже, ты выдрал у него клок волос! А ещё меня называл фетишисткой! – Я же для дела, – не смутившись, пояснил Войнич и настоятельно повторил: – проверь. – Зачем? Мы ищем женщину. – Как ты можешь быть уверена на сто процентов, если у тебя нет ДНК маньяка и ни одна из жертв его не видела? И вообще, чтобы втащить тело в квартиру бесшумно и быстро, – нужна сила. Тут не каждая женщина справится, разве что с сообщником. – И всё-таки это была женщина. Пусть не на сто, но на девяносто восемь процентов я в этом уверена! Алан упрямо поджал губы. Не поверил. – Хорошо. Если настаиваешь, я его проверю, только через установку наблюдателя – жалко тратить силы на такого неприятного субъекта. Проверка, как я и ожидала, дала отрицательный результат. Петя блондинок действительно любил, но не разделывать, а… в общем, маньяком он не был. Однако, просматривая «киноплёнку» его воспоминаний, я увидела среди посетителей кафешки знакомое лицо – мужчину, который вчера ссорился с Ольгой Ворошиловой на ступеньках «Мегаполиса», в недавнем прошлом несколько раз появлялся в заведении. Общался он в основном с хозяйкой и… Валерией Козинской – второй жертвой охотника на блондинок. Наблюдение интересное, но ничего не дающее: во-первых, мужчина, во-вторых, у него алиби на третью смерть. Этот день пролетел быстро и оказался не таким энергозатратным, как вчерашний. С Аланом было проще, чем с Глебом. Он не заставлял кокетничать со всеми подряд, доверял моим ощущениям и интуиции (в большинстве случаев), не ворчал, когда, прогуливаясь с ним по тротуару, я снимала надоевшие туфли и шла босиком. И в то же время с ним было сложнее – трагические смерти девушек всколыхнули слишком много воспоминаний и ассоциаций. К вечеру они встали между нами прочной стеной отчуждения. Нет, он не грубил мне, не попрекал родственными связями, был сдержанно вежлив и… бесконечно далёк. В «Мегаполисе» мы провели четыре часа. Я почти оглохла от режущей слух музыки, а Войнич, неуклюже изображая подобие танца, практически оттоптал мне ноги. А результат по-прежнему был нулевым. Обойдя все залы, постояв за спиной у каждого посетителя, я не почувствовала ничего общего со вчерашним эмоциональным штормом. Либо тот, кого мы ищем, сегодня непробиваемо спокоен, либо его здесь просто нет. Отвлёкшись на молодёжь, визгливо горланящую что-то у меня за спиной, я ненадолго потеряла Алана из поля зрения, а когда обернулась, увидела, что он, зажав ухо ладонью, говорит по телефону, стараясь перекричать общий звуковой фон. А потом он нашёл меня взглядом, и стало ясно, что сегодня мы опоздали. * * * Умывшись и переодевшись, я бесцельно бродила по квартире, обхватив руками плечи в попытке согреться. Меня морозило от тревоги и разочарования – ещё одна жертва! К счастью, жива (Зверя спугнули), но в тяжёлом состоянии. Алан вызвал Глеба и отправил меня вместе с ним на квартиру, а сам поехал к Громову – на место происшествия, велев ждать и ничего не предпринимать. А что тут предпримешь?! Все предыдущие попытки ни к чему не привели – я его чувствовала, стояла совсем рядом и ничего не смогла сделать! И теперь неизвестно, доживёт ли та девушка хотя бы до утра. – Злата, перестань мельтешить, в глазах рябит, сядь, – уныло попросил Глеб. Он сидел на диване, обхватив ладонями кружку с чаем и с тревогой наблюдал за увеличивающейся траекторией моих движений. – Иди вон лучше чай попей, я заварил. Я отмахнулась и бросилась в прихожую на звук открывшейся двери. Войнич, усталый, осунувшийся, бледный, кивнул в ответ на мой невысказанный вопрос: – Жива. Без сознания. Сейчас в реанимации. Есть вероятность, что выживет. – Где это случилось? – Неподалёку от «Феерии». – Не в квартире? – удивился подошедший Глеб. – Раньше он нападал только в помещениях! – Значит, что-то изменилось. – Личность установили? – Да, – Алан достал из кармана исписанный белый стикер, – Ирина Фадеева, учительница начальных классов. Свидетели говорят, она пыталась увести из заведения своего жениха, который сильно набрался и предпочёл общество местных стриптизёрш. Не получилось. Из клуба девушка вышла одна, направлялась, вероятно, к парковке, но дойти не успела… Глеб, спасибо за помощь, дальше я сам. Можешь идти. В тихом голосе спортсмена прозвучали стальные нотки. Таким тоном отдают приказы, которые вряд ли кто осмелится нарушить. Вот, и Глеб не стал нарываться, попрощался и ушёл с недовольной миной. – Ты говорил, его спугнули. Кто? Есть свидетели? – Нет. Мужчина тоже шёл в сторону парковки, услышал шум, но, когда приблизился, обнаружил только истекающую кровью блондинку. А вот она могла что-то видеть. Ты как себя чувствуешь? Сможешь… посмотреть? – У тебя есть? – Да, Громов постарался. Алан, пряча взгляд, протянул мне прозрачный пакетик со светлым локоном. Я взяла его и побрела в гостиную. На диване будет удобнее. Меня всё ещё морозило, да и общее самочувствие было скорее неудовлетворительным, но сейчас это не имело значения. Если есть хоть какая-то возможность вычислить Зверя, её нужно использовать… Это было ужасно! Я не раз лечила людей от депрессии, снимала последствия приворотов, помогала смягчить горечь потери близких, пропуская чужие страдания через себя, да и сама пережила немало, но редко когда мне доводилось испытывать такую душевную боль и муку! Они были острее взрыва ярости и ненависти. Определённо, в этом эмоциональном коктейле лидировали обречённость и отчаяние. Даже страх, охвативший жертву, и вспышка острой физической боли, терялись на таком фоне. – Злата! Злата, очнись! – В чувство меня привёл испуганный голос Войнича. Спортсмен с силой тряс меня за плечи. – Отпусти, больно, – прошептала я чужим охрипшим голосом и растёрла ноющие виски. Как же мне было плохо! – Злата, как ты себя чувствуешь? – Алан с тревогой вглядывался в моё лицо. – Терпимо. – Но… ты… плачешь?! Я провела рукой по щеке. И правда слёзы. – Это не я. – А кто? – Не знаю, жертва или… убийца. Алан не стал тратить время на разгадывание словесных шарад и нетерпеливо спросил: – Ты его видела? – Нет, но очень хорошо чувствовала. И ещё, когда Ирина выходила из клуба, она обернулась и увидела, что в её сторону идёт женщина… Может, конечно, это не имеет значения. Больше она не оглядывалась, а потом было уже поздно. – Что за женщина? Как выглядела? – Точно не скажу, она была в тени. Темноволосая, но это мог быть парик, выше среднего роста, в какой-то серебристой мешковатой тунике, поэтому фигуру и комплекцию оценивать не берусь. Лица не видела. Это всё. А теперь, если не возражаешь, я очень устала. Спокойной ночи. Я вытерла слёзы и поднялась, недвусмысленно намекая на окончание аудиенции. Чужие эмоции всё ещё переполняли. Хотелось просто побыть одной. Вот только Войнич уходить не торопился. – Тебе домой не пора? – ещё раз намекнула я. – Сестрёнку, например, проверить, вдруг она снова в Ненси Дрю играет! – Не играет. Она сейчас в Питере у отца, – возразил Алан и со вздохом признался: – Неспокойно мне как-то, лучше бы тебе сегодня не оставаться одной. Ну всё, приплыли! – Ты что, собираешься ко мне ещё и компаньонку подселить или компаньона? – Нет. Просто Глеб или я могли бы… – Нет! – Он даже вздрогнул от моего крика. А это был именно крик отчаяния, отчасти всё ещё чужого.