– Ты сделал это из-за своих амбиций, – прервал его император. – Я понимаю тебя, дорогой друг. В конце концов, если сильных властителей нет, нет централизованной Империи, то глава единственной организации, признаваемой всеми, становится самым влиятельным человеком в мире. От Вольных Городов до Великой Чащи, а может, даже и в степи за ней. Много языков, богов и культур, но общее знамя с Серой Башней везде, где только живут люди. На самом-то деле наши цели весьма похожи, вот только я вместе с получением власти ввожу мир, порядок и стабильность. А ты вносишь хаос и все больше конфликтов. – Император Аурелиус IV Драконис встал и взглянул на своего собеседника с полной серьезностью и авторитетом титулярного владыки большей части обитаемого мира. – А теперь у тебя есть две недели, чтобы отдать княгиню Ольгу и ее ублюдка, а потом уйти с должности, или мой маленький палаточный городок увеличится на несколько тысяч легионеров, и тогда осада командории где-то далеко, на Границе, станет наименьшей из твоих проблем. * * * Вильгельм в очередной раз выглянул за бойницы. Знал, что увидит то же, что и в прошлый раз, но какая-то внутренняя сила заставляла его делать это каждые несколько минут. – Они все еще там, – сказал он вполголоса. – Ты чего-то другого ждал? – От неожиданного голоса он даже слегка вздрогнул. Это насмешило хозяйку голоса. – Прости, я не хотела тебя испугать, – сказала Надя, приближаясь. – Княгиня Ольга велела спросить, изменилось ли что-нибудь. Она спросила бы лично, если б ты хоть иногда покидал стены. – Утром пришло еще несколько сотен легионеров. – Он проигнорировал ее комментарий. – Сейчас там около четырех тысяч человек. Я так понимаю, они перебросили сюда отряды из-под Убежища, так что перед нами сейчас настоящий легион. – Это которые из них? – Вон те, с красивыми знаменами. – Он указал на удаленный всего метров на пятьдесят лагерь. Слышны были даже свистки офицеров, вызывающих солдат на прием пищи. – Не похожи они на свои изображения на картинах и резьбе, – разочарованно сказала девушка. – Ни сегментной брони, ни прямоугольных щитов. – Да, действительно, такого у них нет, – признал рыцарь. – Давно уже нет. Еще перед Катастрофой ребята перешли на кольчуги и овальные щиты. Нынешние не придерживаются больше принципов численности, обученности и даже номенклатуры. И это я даже не говорю о местных легионах с Границы, в которых обычно сотня пареньков, вооруженных тем, что под руку попало. И руководит ими обычно средней руки офицер, который просто получил от Императора разрешение использовать название «Легион» и номер, связанный с каким-то древним штандартом. Я говорю о знаменитых легионах с Центральных Территорий, что состоят из стольких солдат, на сколько хватает денег у князя, что их набирает. А когда-то каждый Легион состоял из пяти тысяч человек. Тут же мы видим штандарты трех легионов, и все вместе они столько не насчитывают даже и близко. – Ну, значит, нам не о чем беспокоиться, – сказала Надя с юмором. – Даже крестьяне с заостренными палками могут тебя убить, если их достаточно много. А это не крестьяне… – Я пошутила, – прервала она его. – Прошу прощения. Как я уже говорил, терпеть не могу осад. Вдобавок легионы меня раздражают. – Это и так было слышно в его голосе. – Вместо того чтоб выдумать что-нибудь новое, пробуют копировать устаревшую систему, потому что это напоминает им о старых добрых временах. И вот так вот все на этом проклятом континенте. И никому как-то не приходит в голову, что если б те старые времена и впрямь были такие добрые, то они бы не закончились. Ветер принес запах солдатской каши, смешанный с запахом тысяч людей, вынужденно скученных на небольшом пространстве. Белые облака медленно ползли по небу. Надя огляделась, ища повода для смены темы. – А в чем проблема с ним? – Она указала на стоящего на другой секции укреплений старца. – Он сходит со стен еще реже тебя, а все Стражники избегают его как прокаженного. – Это из-за того, что его выперли из Ордена. Насколько я понимаю, после этого с его стороны очень невежливо вообще попадаться им на глаза. Его печать стала блеклой и расплывчатой. – Печать? – Это татуировка, которую ты получаешь, вступая в Орден, и говорят, она магическая. Благодаря печатям Стражники чувствуют друг друга. Но человек, которого изгнали, становится для них… Один Серый как-то сказал мне, что по ощущениям это напоминает ампутированную конечность, а парень уж в этой теме разбирался. Так или иначе выходит, что его присутствие для них не слишком приятно. Я удивляюсь, что его вообще пустили внутрь. – А за что его изгнали? – А ты не слышала этот рассказ, что ли? – Слышала, – признала фрейлина. – Я их даже много разных слышала, по большей части совершенно дурацких. Начиная с того, что ему надоело убивать – что явно неправда, – и заканчивая тем, что он, наоборот, слишком полюбил проливать кровь. Я бы сказала, что вопрос довольно остро стоит сейчас, раз уж мы доверяем ему нашу безопасность. – Честно говоря, я и сам понятия не имею, – ответил рыцарь. – Ульм не слишком любит об этом говорить, по крайней мере, со мной. Может быть, больше шансов узнать было бы у какой-нибудь милашки, – добавил он с усмешкой. – Тем не менее мы можем полностью на него рассчитывать. – Даже перед лицом верной смерти? – В особенности, – заверил Вильгельм. – Ты же знаешь, что можешь отсюда выйти? – Что? – Этим, снаружи, нужны только Ольга и ребенок. Остальные из нас могут выйти в любую минуту. – Так что ж ты тут до сих пор делаешь, господин Ненавижу Осады? – Я принял заказ, взял деньги. Может, я и не образец рыцарской чести, но каких-то принципов все же стараюсь придерживаться. Да и к тому же мой оруженосец вряд ли выйдет отсюда без своей сестры, – добавил он тоном, обозначающим шутку. – Ну не повезло тебе, значит, потому что я уж точно Ольгу не покину. Я ей абсолютно всем обязана, и… – Она заколебалась. – Она еще найдет способ вытащить нас отсюда, – сказала наконец. – А потом выиграет, она выигрывает всегда. И я планирую быть рядом с ней, когда это случится. – Ну, удачи. – Вильгельм взглянул на армию врагов. – Я могу только надеяться, что меня не будет там, если она проиграет. * * * Люциус еще раз присмотрелся к листу с планом Командории 42, после чего сложил бумагу и спрятал за пазуху. Сложил остальные документы и спрятал их в тайник, выдолбленный в стене библиотеки. Еще раз проверил, что никто его не видит, потом просунул руку за один из книжных шкафов и с трудом нашел там рычаг, замаскированный под случайно выдающийся из стены камень. Тайник закрылся, в очередной раз пряча свои секреты. Мужчина встал, поднял свечу и напряженно прислушался. Из-за этой ситуации у него понемногу развивалась паранойя. Наконец успокоившись, Люциус медленно двинулся в сторону выхода. Невольно поглядывал на остальные тайники, безопасность которых доверил ему Морган. Небольшие стопки документов и целые помещения, заполненные книгами, слишком опасными даже для других членов Братства Мудрецов. Он вышел в коридор, дружески кивнул часовому и начал долгий путь в другой конец крепости, в кабинет Гроссмейстера. В середине ночи коридоры были пустыми и темными. Эхо его шагов отдавалось вокруг, создавая раздражающее впечатление, что кто-то идет за ним. Какое-то время Люциус даже подумывал, не использовать ли один из тайных проходов, о которых он читал в секретных документах, но все же решил воздержаться. Это был ненужный глупый риск. К тому же ему ничего не угрожало, он был в самом безопасном месте на свете. Когда Люциус поднялся на самый верх главной башни, он дышал уже с легкой одышкой. Должность опекуна библиотеки избавляла его от ежедневных тренировок, и это уже начинало давать о себе знать. Морган всегда говорил, что телу надо посвящать столько же времени, сколько и разуму, но Люциус все никак не мог собраться, выкроить время. Ведь ему выпала уникальная возможность проводить целые дни в крупнейшей сокровищнице знаний во всем мире. Он трижды постучал в дверь, как и было договорено, потом приоткрыл ее и скользнул внутрь. Натаниэль сидел за столом и писал письмо. На столе рядом лежала уже целая кипа запечатанных посланий. – Я уже заканчиваю, – обнадежил он, складывая лист и запечатывая оттиском печати на специальном сером воске, который изготавливался по заказу Стражи. Личный герб Гроссмейстера представлял собой башню, на которой сидел ворон, на фоне скрещенных меча и косы. На самой башне можно было заметить символ глаза, хотя мало кто приглядывался к гербу настолько подробно, чтобы этот символ увидеть. – Много корреспонденции, – заметил Люциус, усаживаясь. – Я написал всем, кто хоть чего-то стоит в Вольных Городах. Завтра займусь Спорными Землями, а потом Севером. Вот где будет потеха, – буркнул Натаниэль в ответ. – Ты нашел планы? – Да, и ты был прав. – Библиотекарь жестом заговорщика вынул лист и расправил его на столе. – Существует тайный выход, ведущий через туннель в пещеру, которая должна находиться за периметром осады. Проход настолько широкий, что лошади пройдут. Конечно, Ольге придется по-прежнему избегать патрулей до самой территории склавян, так как я полагаю, что она отправится именно туда, – сказал он с внезапным беспокойством. – Безусловно, – успокоил его Натаниэль. – Куда еще бы ей податься. Ты ж не думаешь, что я дам ей убежище здесь? – Ну, я надеялся, что нет. Но со всеми этими письмами и планами… Ты, с тех пор как поговорил с Императором и Магнусом, ведешь себя несколько… как бы это сказать… как будто готовишься идти на войну. – В самом деле? – Эверсон остановил взгляд на кипе бумаг, а потом бесцеремонно сменил тему. – Касс сумеет отправить им сообщение о туннеле? – Может быть, но я бы предпочел использовать для этого Альдермана. У него лучше получается… ну, это… быть Зрячим. – Превосходно, тогда пусть сделает это как можно скорее. Я хочу, чтоб Ольга исчезла с нашей территории, пока кто-нибудь не потерял терпение и не устроил что-то безрассудное. – Да, – согласился Люциус, тоже заглядевшись на устилающие стол письма. – Безусловно, мы бы предпочли избегать безрассудных поступков. * * * Ольга взглянула на вход в туннель, который открылся в одной из стен бани. – И тебе это приснилось? – спросила она, многозначительно поднимая бровь. – Поверь мне, на этой работе я видела и более странные вещи, – заверила Заря. – Туннель безопасен, я лично его проверил, – вмешался Вильгельм. – Он выходит далеко в тылу у имперцев. Округа свободная, наверняка какие-то патрули встречаются, но ничего такого, с чем бы Ульм не справился. Княгиня посмотрела на старца и подняла бровь еще выше. – Я вовсе не уверена в действенности этого плана. – Это самый лучший выход, – заверил рыцарь. – Старик и женщина с ребенком – это достаточно типичная картина во время войны. Мало кто из наших преследователей узнает его или тебя в лицо. Но я и Бедвир значительно более известны, особенно среди наемников и солдат. Поэтому мы с Надей двинемся через несколько часов после вас и выберем другой маршрут. При небольшом везении мы все повстречаемся на границе территории склавян через четыре-пять дней. Примерно в это же время Заря сообщит, что в крепости тебя нет, и проблема будет решена. – Мои сомнения относятся не к этой части плана. – Я просил бы не беспокоиться. – Голос Ульма был гладким как шелк. – Может, я и выгляжу как последний из отбросов общества, но вполне способен обеспечить охрану и приятную компанию как даме, так и молодому княжичу. А если какие-нибудь враги вдруг решат затруднить наше путешествие, – его голос вдруг стал неприятным и жестким, – то разбросаю их кишки по всему тракту, на страх другим оленям. – Видишь, беспокоиться не о чем. – Вильгельм с излишним энтузиазмом прервал тишину, которая повисла в помещении. Ольга, безусловно, не готова была согласиться с такой оценкой ситуации, но вынуждена была признать, что план наемника наиболее толковый из имеющихся. Так что она взяла на руки маленького Земовита и двинулась вглубь тоннеля. Ульм поспешил за ней, ведя в поводу двух коней. Они шли в тишине по выдолбленному в литой скале коридору, который освещал ряд факелов, заранее расставленных Вильгельмом. Княгиня погрузилась в мысли, планировала свои дальнейшие действия. Делала это в каждую свободную минуту на протяжении последних недель. Это отгоняло чувство бессилия, удушающее чувство потери контроля над собственной судьбой. Но уже скоро, как только они доберутся до Города Гракха, она перестанет быть беженкой и вновь примет облик Княгини Ольги, матери будущего хозяина всей Склавии. А незадолго перед этим на место прибудет тело ее мужа, и его похороны станут настоящим спектаклем. Будет много рыданий и криков о мести. Наверняка другие попробуют отобрать у нее этот момент, поэтому придется подчеркивать, что она и Гракх имеют приоритет, что это их потеря и их кровная месть. А потом… Бег мыслей Ольги прервала мелодия, которую тихонько напевал ее спутник. Это была старая колыбельная, которую она слышала еще ребенком. – Тебе не мешает? – голос старца был усталым, но мягким. – Нет… Ты сейчас говоришь совсем другим голосом.