Возможно, я и не любила говорить о себе, но лгать человеку прямо в лицо не привыкла. Конечно, спокойнее сослаться на темноту и испуг, но это было бы неправильно. — Ну вот и ответ на ваш вопрос, мисс Хоггарт, — приближаясь ко мне, сказал мистер Аддерли. — Я был бы благодарен, если бы вы оказали помощь полиции и описали преступников, которых так хорошо рассмотрели. Стоило инспектору подойти, и меня тут же окутало необъяснимое чувство покоя и надежности, будто я завернулась во что-то теплое и уютное. И дело было не только в его профессии, но и в силе, исходящей от него. Его глаза, движения рук и походка — все говорило о том, что инспектор Аддерли из тех, на кого можно положиться. Он все еще смотрел на меня с тенью недоверия, но я предположила, что это обусловлено лишь родом деятельности. — Уже поздно, — сказала я, кутаясь в пальто, словно оно могло спасти меня от накрапывающего дождика, — к тому же скоро будет гроза. Мы не можем перенести этот разговор на завтра? Я бы пришла в ваш участок… — Мне жаль, но нет, — ответил инспектор и вдруг пронзительно свистнул. От неожиданности я подпрыгнула, а потом изо всех сил постаралась сделать вид, что полностью сохранила самообладание. — Простите, — бросил он мне, а затем повернулся к молодому человеку в форме, прибежавшему на его зов. — Райли, проводите, пожалуйста, мисс Хоггарт в магазин мистера Оддеркота, пока она не вымокла и не окоченела на ветру. Паренек лет двадцати с готовностью откликнулся на просьбу и широким жестом пригласил меня следовать за ним. Невысокий, немного худощавый и нескладный констебль приоткрыл передо мной наполовину стеклянную дверь. Войдя, я тут же услышала хруст под ногами. Бросив взгляд на пол, поняла, что это стекло, разбросанное по всему магазину. Витрины были разбиты, но, как ни странно, драгоценности так и остались лежать на своих бархатных подставках. — Весьма необычно, — пробормотала я, продвигаясь вглубь магазина. — Что вы сказали? — спросил констебль. — Необычно, говорю, — повторила я. — Ограбление какое-то странное, ничего ведь не взяли, кроме одного мешочка. — Ах! Вы об этом! Да, очень странно! — оживился юноша, словно ждал, с кем бы обсудить случившееся. — Вошли тихо через заднюю дверь, вскрыли только сейф. Зачем тогда побили витрины, непонятно?! — Констебль Брикман! — послышался за спиной грозный голос инспектора Аддерли. Мы с молодым человеком обернулись и наткнулись на сердитый взгляд серых глаз. Инспектор стоял в дверях и своей позой демонстрировал явное недовольство подчиненным. — Прошу прощения, инспектор, — потупился констебль. — Ваш длинный язык когда-нибудь сослужит вам плохую службу, — покачал головой Аддерли и приблизился к нам. — За хозяином послали? — Да, инспектор, Барти отправился за ним. — Хорошо, говорите, что видите, — велел Аддерли и склонился над разбитыми витринами. Пока констебль Брикман проговаривал все, что видел, и делал из этого выводы, я отошла чуть в сторону. Магазин оказался небольшим, но у хозяина явно был прекрасный вкус. Он не собирал украшений, как сорока, лишь бы блестели, здесь были только на самом деле изысканные изделия. Туда-сюда сновали констебли и, на мой взгляд, их было слишком много для такого тесного пространства. — Мисс Хоггарт, — обратился ко мне инспектор Аддерли, — там, в комнатке хозяина, есть кресло, можете присесть. Еще несколько минут — и я сам опрошу вас о приметах преступников. — Благодарю, — ответила я и отыскала взглядом нужную дверь. В небольшом помещении без окон прямо у дверей стоял всего один констебль. Вероятно, наблюдал за распахнутым сейфом, в котором, как я успела заметить, лежали какие-то деньги и еще пара-тройка мешочков с драгоценностями. Садиться сразу я не стала, решив рассмотреть комнату. В левом от меня углу стоял тот самый сейф, перед ним кресло и стол, заваленный бумагами, счетами и прочим. Справа — невысокий шкаф с книгами. Я прочитала несколько названий и поняла, что это издания о камнях и знаменитых драгоценностях. Мое внимание привлекло, что почти все книги были пыльными, эту придирчивость годами прививала мне миссис Баррингтон. Только два потрепанных томика отличались чистотой. На корешках ничего примечательного, просто справочники по минералам и породам. Один из корешков был особенно потрепан только сверху, будто его чаще пальцем выдвигали, чем открывали. Повинуясь инстинкту, я взялась рукой за верхний угол книги и потянула на себя, чтобы вытащить томик и рассмотреть получше. — Мисс Хоггарт, прошу, ничего не трогайте, — только и успел произнести появившийся в дверях инспектор, когда что-то щелкнуло, громко лязгнуло и пришло в движение. Испугавшись, я отступила, но, как оказалось совсем не туда, куда следовало. В один миг пол под ногами исчез, и я провалилась куда-то вниз. Мои ребра почувствовали каждую ступеньку, а приземлившись, я больно стукнулась головой. Шляпка осталась где-то на полпути, от пальто, кажется, оторвалась одна пуговица. Из-за неудобной позы не сразу получилось встать. — Мисс Хоггарт! — окликнул меня инспектор Аддерли. Я не ответила, поскольку пыталась подняться на ноги, и ему пришлось повторить: — Мисс Хоггарт, вы в порядке? Я услышала шаги и поняла, что инспектор решил спуститься следом. Очень неловко было от того, что он застал меня, чуть ли не ногами вверх. Слава богу, что здесь было темно, если не считать света из заслоненного фигурами констеблей проема. Ну вот, теперь все эти мужчины стали свидетелями моего постыдного фиаско. Я попыталась извернуться, но нога застряла в прутьях лестничного ограждения. — О вашем везении можно анекдоты рассказывать, — послышался голос сверху. — Это вы сейчас издеваетесь, инспектор? — возмутилась я, злясь на себя за то, что никак не получалось вытащить ногу и принять уже более приличную позу. — Прощу прощения. Вот тут непонятно было, за что именно извиняется инспектор, то ли за свои слова, то ли за действия, которые за ними последовали. Мужчина аккуратно взял меня за ногу в районе щиколотки и медленно развернул ступню, а потом, немного надавив, освободил застрявший ботинок из плена металлических прутьев. Ему не стоило никакого труда взять меня за талию и, снова пробормотав извинения, поставить на ноги, убедившись, что я больше не упаду. Ничего более интимного еще не случалось в моей жизни, по крайней мере, в той, что я помнила. Позволив ему осмотреть себя, насколько это было возможно, я подавила стон и постаралась забыть об ушибах. Стоило сохранить хоть каплю достоинства. — Благодарю, — пробормотала я и отвернулась. Чтобы спрятать неловкость, решила заняться чем-то полезным и отыскать лампу или что-то подобное. Инспектор, похоже, озаботился тем же. Он достал сигарные спички и, чиркнув одной о коробок, добавил немного света. Керосиновая лампа дожидалась своего часа неподалеку, на столе. — Похоже на ювелирную мастерскую, — сказала я, как только стало светлее. — Это неудивительно, — заметил инспектор. — Мистер Оддеркот ювелир. — Я имела в виду, что он не только торгует, оценивает или гравирует. — Я взяла лампу и поднесла ее ближе к инспектору, чтобы и он мог рассмотреть стол. — Вот посмотрите на верстак, это финагель — упорная часть для выпиливания, а вот это тигель — емкость для нагрева и плавления плюс разного рода напильники, молоточки, линзы и щипцы. Это инструменты мастера ювелирного дела. Мистер Оддеркот не только продает украшения, но и создает их. — Или переделывает, — задумчиво сказал инспектор. Мне показалось, что мысленно он отправился куда-то далеко, некоторое время помолчал, разглядывая инструменты, а потом будто очнулся. — А вы откуда так много знаете о ювелирном деле? — В его вопросе прозвучало колючее подозрение, брови нахмурились. Инспектор насторожился, как борзая на лисьей охоте, почуяв зверя. Взгляд стал тяжелым, но я выдержала его, понимая, что в этом вопросе мне нечего скрывать. — Я люблю драгоценности. — Пожала плечами и отставила лампу, освобождая руки. — Мой предмет — история, инспектор, и я прочла большое количество литературы. Пансион миссис Баррингтон довольно обособлен, вечерами бывает нечем себя занять, и тогда я пополняю свои знания. Ювелирное дело странным образом притягивает меня, поэтому я изучала и его, правда, не скажу, что очень глубоко. И девочкам немного рассказывала. — А разве это не то место, где обучают магии? — В том числе, — согласилась я, перебирая пальцами несколько полудрагоценных камней, что лежали в открытой коробочке на столе. — Среди магов тоже были ювелиры, и как раз сегодня мы с моими ученицами говорили об одном из них. — Вот так совпадение. Я спиной ощущала его взгляд, он нервировал до такой степени, что захотелось дернуть плечом, чтобы сбросить неприятное чувство. — Не верю в совпадения, — ответила я. Инструменты у мастера были хорошие, качественные. Бросалось в глаза, что за ними тщательно ухаживали, и вообще на рабочем столе хозяина царили чистота и порядок. — Вы всегда ходите именно этой дорогой, когда посещаете почтовое отделение? — прозвучал вопрос. — Да, она самая удобная, и вы наверняка не хуже меня об этом знаете. — Устав от его намеков, я развернулась к инспектору лицом и открыто посмотрела в глаза. — Вы считаете, что я как-то причастна к ограблению? Инспектор ничуть не растерялся, так же смело отвечая на мой взгляд. Показалось, что он пытается меня разгадать, понять, кто я на самом деле и как ко мне относиться. — Пока не знаю, мисс Хоггарт, но все это по меньшей мере подозрительно. — Что именно, инспектор Аддерли? — Я вскинула брови. — Что я оказалась в этом районе? Что я нашла мешочек, который так неосторожно обронили преступники, тем более приходили они, по всей видимости, именно за ним? Или что я совсем чуть-чуть разбираюсь в ювелирном деле? А может, подозрительно то, что я благодаря своему любопытству нашла эту мастерскую? — Все сразу, — сказал мистер Аддерли и отвернулся. — Констебль Брикман! Хозяин пришел? — Нет еще! — послышался голос сверху. — Ладно, тогда давайте поднимемся, — обратился инспектор снова ко мне, — и вы наконец опишете мне беглецов. Я не стала отвечать, просто направилась к ступенькам, ощутив, что рядом с инспектором мне стало мало воздуха. Подъем прошел без происшествий. Я, как и собиралась, присела в кресло и приготовилась неспешно диктовать все, что мне запомнилось. Однако инспектор Аддерли меня удивил. Он сделал жест рукой, который тут же был понят и расценен как призыв к какому-то действию. Вскоре Райли Брикман принес ему широкий блокнот и карандаш. — Прошу вас, — попросил он меня и приготовился рисовать. Отойдя от первого шока, я осознала, что наша беседа затянется на неопределенный срок. — Прежде чем мы начнем, вы не могли бы послать кого-нибудь с запиской в пансион? Миссис Баррингтон с ума сойдет от беспокойства. Уже очень поздно, и на улице гроза. — Конечно, — ответил инспектор и повернулся к констеблям, которые, услышав мои слова, будто все перепугались разом. — Уильям, отправляйтесь в пансион миссис Баррингтон и деликатно, чтобы не напугать, объясните, что мисс Хоггарт в безопасности, но немного задержится. Молодой, розовощекий, на вид ужасно застенчивый юноша тоже был немного напуган, но все же кивнул. — Не переживайте, Уильям, — сказала я. — Привидения так же, как и живые люди, не любят грозу и не покажутся вам на глаза, а миссис Баррингтон кусается, только если девочки стерли не всю пыль или не выучили урок. Ни то, ни другое к вам не относится. Может, и зря я так пошутила, но довольно быстро простила себя, оправдавшись тем, что мне пришлось немного понервничать, побывав в перестрелке. Инспектор посмотрел на меня с укоризной. Чтобы загладить свою вину, я постаралась детально вспомнить внешность двух мужчин, которых встретила в переулке. Как оказалось, инспектор весьма недурно рисовал, и лица получились очень даже похожими. Спустя примерно полчаса, развернув ко мне рисунки, он попросил поправить, если что-то отражено недостоверно. Человек, которого я приметила, когда создавала щит для инспектора, казался особенно неприятным. Один его глаз походил на сплошной шрам, будто ему его выкололи, а потом зашили. Нарисовано было так подробно, что я поежилась. — Все верно, инспектор, — тихо сказала я. — Прекрасно, спасибо. Мне показалось, благодарил он неискренне, но вполне могло быть, что это повлияла усталость. В зале, где хозяин вел торговлю, послышался какой-то шум и возбужденные голоса. Я, как по команде, поднялась на ноги и схватила шляпку, которую любезно подобрал кто-то из констеблей и вернул мне. В комнатушку ворвался высокий, худощавый и слегка лысоватый человек с круглым носом и недовольно изогнутыми губами. Он осмотрел свой кабинет, открыл рот, заметил инспектора, сурово взирающего на него, и тут же захлопнул его, правда, при этом ноздри мужчины возмущенно раздулись, словно он проглотил свое негодование и его остатки выпорхнули через нос. — Что здесь происходит? — усердно работая над интонацией, проговорил мужчина.