— Зачем нужно было убивать старика, Артур? Я не понимаю, — пробормотала я, вытирая влажные щеки. Инспектор присел на корточки возле меня, неуверенно коснулся пальцем подбородка и приподнял мою голову. Серые глаза смотрели ласково, с сочувствием. Теплое касание грело не только кожу, но и душу. — Я думаю, что они точно так же, как и я, догадались о том, что профессор может вывести на создателя амулета. Наш противник очень умен и самоуверен. Вы видели его лицо? — Кого? Мага? — дрожащими губами спросила я. — Нет, но вы правы, он очень силен. Настолько, что я против него словно беззащитный ребенок. — Слезы полились еще быстрее, я снова посмотрела на мертвого старика. — Я не смогла, Артур, не смогла его защитить. Простите меня, прошу… простите меня… — Вы ни в чем не виноваты. — Мистер Аддерли порывисто прижал меня к себе, и я уткнулась в его грудь, давая волю рыданиям. — Вы сделали все, что могли. Никто бы не смог сделать больше… Инспектор нежно гладил мои волосы и шептал слова утешения. Его сердце взволнованно билось в груди, а руки прижимали меня теснее. Я судорожно выдохнула, осознавая, что за последние двадцать пять лет, с самого дня моего пробуждения, ни разу не чувствовала себя более безопасно. Этот человек менял меня, рядом с ним я оживала, хотела дышать, смеяться и, хоть и не приходилось до сих пор, любить. Любить хотелось отчаянно, безудержно, страстно и самозабвенно. Я медленно отстранилась, понимая неуместность этих мыслей в сложившейся ситуации, и снова погрузилась в тепло и участие пронзительных глаз инспектора. Меня будто окутали заботой и нежностью, трепетно берегли, словно хрупкий сосуд. Артур медленно вдохнул, а потом потянулся к моему лицу. Я застыла, опасаясь спугнуть его очередной порыв. — Вы были молодцом, мисс Хоггарт, — сказал инспектор и, едва касаясь кожи, стер остатки слез с моего лица. — А теперь давайте подниматься на ноги. У меня будет к вам просьба. Очень бережно, аккуратно придерживая меня за плечи, инспектор помог встать. Я сделала несколько порывистых вдохов и выдохов, чтобы взять себя в руки. На несчастного профессора старалась не смотреть. Его мертвое лицо и так навсегда отпечаталось в моей памяти. — Что я должна делать? — Отправляйтесь в институт, у них должен быть телеграф. Попросите отправить сообщение в участок. Нужно перевезти тело профессора в морг и конвоировать Мо. — Мо? — изумилась я. — А он разве не сбежал? — Нет, — мягко улыбнулся Аддерли. — Вы, кажется, хорошо его приложили. Я успел его связать, пока и Гарри был без сознания. Жаль, что одноглазый ускользнул. — Но у нас теперь есть Мо! — тут же воодушевилась я, хватая инспектора за руку. — Мы можем узнать, что за маг управляет ими. — Будем надеяться, мисс Хоггарт, будем надеяться. Я выполнила просьбу инспектора так быстро, как смогла. Некоторое время понадобилось, чтобы объяснить сотруднику института, что именно от него требуется. Новость о смерти профессора разлетелась довольно быстро. Когда я вернулась обратно, мистер Аддерли уже уговаривал студентов и некоторых преподавателей отойти подальше и не беспокоить тело мистера Литсби, все еще лежавшее прямо на земле. Наблюдая за работой инспектора, я только сейчас заметила усталость и некую потрепанность в его внешнем виде. Пальто он где-то потерял, пиджак был надорван на рукаве, брюки помялись, на них осела пыль, на скуле ссадина. Результаты борьбы с Гарри. — Сейчас прибудет полицейский кеб, я попрошу отвезти вас в Олридж-холл, — очень тихо сказал инспектор. — Некоторое время здесь будет не до вас. — Могу дождаться вас, мистер Аддерли. — Я невольно вспомнила, что дважды обратилась сегодня к нему по имени. Смутилась, но инспектор если и заметил, то не стал подавать вида. — Не стоит, — заглядывая в глаза, улыбнулся он. — Вы не так давно подверглись нападению и еще не успели оправиться. Уже завтра прием в доме мистера Хардмана, а мы с вами выглядим весьма интригующе. Оба. Я понимала, что инспектор не хотел меня обидеть или задеть, а просто констатировал факт, но крупица сожаления все же поселилась в груди. Хотелось бы слышать только комплименты. — А можно мне тогда отправиться в пансион? Я думаю, у миссис Баррингтон могли появиться новости. Я вложила в свой взгляд всю мольбу, на какую только была способна. Артур сначала серьезно взирал на меня с высоты своего роста, а потом сдался, и один уголок его губ приподнялся в подобии улыбки. — Хорошо, — сказал он, и я ощутила внутреннее торжество, — но, как только я закончу с делами, заберу вас домой. Это «домой» прозвучало так странно, так неожиданно приятно, что я не справилась с волнением и смущенно улыбнулась, пряча глаза. Инспектор отступил, развернулся, хотел отойти, но вернулся ко мне. — Я хочу, чтобы вы были в безопасности. Раз уж вас затянуло в самую гущу расследования, моя задача уберечь вас. Особенно после того, что с вами произошло. Инспектор, как мальчишка, оправдывался, и я снова улыбнулась. Милее ничего не слышала. Спустя десять, быть может, пятнадцать минут всю территорию возле дома профессора заполонили констебли. Стало совсем тесно. Кто-то фотографировал, доктор осматривал тело, а потом пожимал плечами и что-то неуверенно говорил инспектору, который, в свою очередь, что-то пояснял. Наверняка пытался объяснить, как именно умер профессор. — Мисс Хоггарт, — обратился ко мне констебль Брикман, — я буду сопровождать вас до пансиона. — Благодарю вас, Райли, — ответила я и кивнула. Молодой человек проводил меня до кеба, помог разместиться в нем и осторожно пристроился рядом. Казалось, он боялся шевелиться, чтобы никак не побеспокоить меня. — Могу я спросить, мисс Хоггарт? — заговорил констебль, когда я рассматривала в окно город и растирала виски, ощущая вернувшуюся головную боль. — Конечно, — ответила я. — Какими именно силами вы обладаете? — Юноша смотрел на меня широко раскрытыми глазами и с откровенным интересом. — В чем заключается ваша магия? Или все маги умеют одно и то же? Я задумалась над его вопросом, решая, как коротко и достаточно развернуто ответить. Это было не так-то просто. — Я спросил что-то неприличное? — смутился Райли. — Нет, ну что вы, — успокоила я его. — Просто пытаюсь подобрать слова, — и снова сделала паузу. — Нет, маги не обладают одним и тем же набором способностей. Есть, конечно, нечто общее между ними. Почти все мы можем ощущать присутствие чужой силы, но не все могут распознать ее, угадать, в чем она заключается. Большая часть магов обладает способностью передвигать предметы силой мысли, чувствовать погоду, ощущать присутствие живого существа поблизости… Я понимала, что говорю так, будто рассказываю урок своим девочкам, но констебля Брикмана моя манера изложения, похоже, не беспокоила. Он с чуть приоткрытым ртом ловил каждое слово. — Есть колдуны, способные управлять чужими мыслями, внушать идеи, побуждать к нежелательному действию. — А вы умеете превращать один предмет в другой? — спросил он. — Я — нет. — Меня радовало подобное любопытство. Вообще, этот юноша был мне очень симпатичен с его часто краснеющим лицом, подвижным умом и внимательными глазами. — Но у меня есть ученица, которая на это способна. Ей всего шесть лет, но она может изменить внешний вид любого предмета и даже внешность человека. — А сражаться вы умеете? — Не скажу, что мне приходилось часто это делать. — Я отвернулась к окну, чтобы юноша не увидел печаль, проснувшуюся в сердце и отразившуюся на лице. — Но в случае необходимости защититься я, пожалуй, смогла бы. Вы спрашивали, какими способностями обладаю именно я, — чтобы отвлечься от грустных мыслей, напомнила ему. — Я могу вернуться в прошлое. В любое место в любом времени. Могу избавить от кошмаров, страха, паники. Могу ненадолго зачаровать кого-то. Ну и прочие мелочи, которые было бы просто невозможно перечислить. — А почему вы такая одинокая? — неожиданно спросил он, и я вскинула голову, глядя юноше в лицо. В горле образовался ком. Он мешал говорить свободно, поэтому я кашлянула, прежде чем ответить: — Почему вы решили, что я одинокая? — Не знаю. — Райли пожал плечами. — Просто вижу. Иногда я замечаю блуждающий взгляд, словно вы все время ищете кого-то. Кого? — Себя, наверное, — пробормотала я, а потом уже громче сказала: — Мне некого искать. Я совсем одна на этой земле. За эти годы я часто думала о том, была ли у меня семья. Тогда, чуть ли не полтора века назад. Если и была когда-то, то они давно умерли, не оставив даже памяти обо мне. Больше констебль ничего не спрашивал, а я не хотела говорить. Сердце радостно подпрыгнуло, когда глаза увидели стены родного пансиона. Я распрощалась с Райли и буквально выскочила из кеба. Меня встретили радостные крики и объятия. Время близилось к обеду. Теоретические занятия закончились, практические начнутся не скоро. Фредди охала и ахала, когда я поведала ей все, что произошло со мной за это время. Моя подруга ходила по классу, где были и мои ученицы, которые наотрез отказались уходить и уверяли, что им можно доверять. Я нисколько не сомневалась, поэтому позволила девочкам остаться. Юная Элла Гилл с помощью своих сил залечила мои раны, однако головная боль так и не прошла. По мере рассказа я наблюдала за Каролиной, поскольку, пока отсутствовала, переживала за девушку. Она казалась немного отстраненной, но больше ничего странного я не заметила. Отбросив наконец свои подозрения, я решила больше не вспоминать о воронах и прочем. В конце концов, это никак не отразилось на здоровье моей ученицы, а излишнее беспокойство может довести до безумия. Уиннифред поведала, что миссис Баррингтон и мистер Оглси уже два дня неустанно изучают кулон и книги о драконьем пламени. Они запираются в кабинете хозяйки пансиона и никого туда не пускают, дабы не подвергать обитателей пансиона лишней опасности. Где миссис Баррингтон хранила сапфир, никто не знал, да и знать не хотел. Опасная вещь все-таки. Я было подумала присоединиться к изысканиям своей благодетельницы, но Фредди уверила меня, что, пока они сами не выйдут из кабинета, попасть внутрь я не смогу. Пообедав вместе с девочками, я ушла в комнату и переоделась, сожалея о прекрасной ванной в Олридж-холле. Странно, но я уже скучала по этому просторному дому, его запахам, его обитателям, его непередаваемо-чарующей атмосфере. Приведя себя в порядок, вышла из комнаты и направилась в гостиную, чтобы выпить чаю с Фредди, прежде чем посетить практические занятия, дождаться хозяйку пансиона и поговорить о новостях. Спустившись вниз, я оказалась в узком коридоре. Сделала пару шагов и услышала странный звук. Сердце тревожно забилось. Остановилась, прислушалась. Из стены медленно показалась кучерявая шевелюра. Я присмотрелась, узнавая одно из привидений этого дома. — Так и с ума сойти можно, — пробормотала я себе под нос. — В собственном доме буду искать опасность. От каждого звука шарахаться. Привидение давно почившей женщины посмотрело на меня странно. Открыло рот, будто кричало во все горло, но звуков, как и положено, я не услышала. Повеяло холодом и пустотой. Я поежилась и обняла себя руками, делая новый шаг. И снова этот звук. Я решила просто покинуть коридор как можно скорее, но не успела. Когда проходила мимо приоткрытой двери, газовые лампы замигали, а потом и вовсе погасли. Я вздрогнула от испуга и, как только собралась прибавить шаг, почувствовала, что уже не одна. Прежде чем разобралась, меня резко втолкнули в комнату и захлопнули дверь. Я вскрикнула от неожиданности, а потом услышала все тот же звук. Обернулась. Позади меня зияла дыра в пространстве. Портал. Словно почуяв мое присутствие, он шевельнулся, расширяясь, а потом поглотил меня. Немного придя в себя от ужаса, приоткрыла глаза и не удержалась от удивленного возгласа. Я оказалась в той самой башне, с которой началась череда странностей в моей жизни. Посреди продуваемого ветрами зала все также стоял котел. Светло-желтый кирпич сейчас казался серым от влаги и вообще складывалось впечатление, что башня первого магистиума заброшена и позабыта. — Вы уже бывали здесь, мисс Хоггарт, — послышался голос за спиной, и я вздрогнула от неожиданности. — Правда, не одна, и видели то, что вам видеть не полагалось. Голос не казался знакомым, а обернуться и взглянуть в лицо говорившего я не решалась. Понимала, что трусить не время, но на словах быть храбрым легко, а столкнуться лицом к лицу с кем-то настолько сильным и безжалостным на деле оказывается очень страшно. Добавили ужаса воспоминания о ювелире и профессоре. — Прошу прощения, мисс Хоггарт, — продолжил он, — вы ведь так сейчас называете себя? Я снова вздрогнула, только на этот раз по спине поползли леденящие душу мурашки. Этот человек знал меня прежнюю? Теперь ничто не могло меня остановить, я резко обернулась. Передо мной стояла все та же фигура в плаще и маске. Не знаю даже, какое чувство преобладало во мне: разочарование или облегчение. — Что вы знаете обо мне? — дрожащими от волнения губами произнесла я. — Немного на самом деле, — ответил маг, и мне показалось, он усмехнулся. — Но даже те крупицы, что мне известны, не достигнут ваших ушей. Вы должны узнать о своем прошлом сами. — Что это значит? — Лишь то, что я сказал. Вы должны выяснить сами, кто вы и откуда. — Тогда кто вы и чего хотите от меня? Как бы мне ни хотелось вытрясти из него все, что он знает, я понимала — мне это не под силу, поэтому хоть и с трудом, но подавила горечь. — Мое истинное имя вам знать необязательно, оно ничего вам не даст, а вот в тесном кругу… мм… самых близких меня называют Лютером. — Маг говорил медленно, можно даже сказать, лениво, а я наблюдала за тем, как он бродит вокруг котла. — Отвечая на ваш второй вопрос, скажу: у вас есть то, что принадлежит мне. — Кулон с сапфиром, — выговорила я.