Я задержалась у портрета пожилой дамы. Меня привлек ее взгляд: суровый, непреклонный, твердый. Он пробирал до костей, вызывая желание спрятаться. Внизу была табличка с именем: графиня Изольда Олридж. — Вот, значит, какой вы были, графиня, — пробормотала я самой себе, вглядываясь в строгое лицо. Художник изобразил хозяйку Олридж-холла полной достоинства и гордости, а возможно, и гордыни. Женщина сидела в роскошном кресле и опиралась одной рукой на трость с золотым набалдашником. Ее заостренные черты лица и прямая спина поведали мне о силе духа и непоколебимой воле, и я добавила: — Вы были с характером, с очень сильным характером. Чуть дальше я заинтересовалась еще одним портретом. На нем были изображены двое: мужчина и женщина. Мужчина, высокий, темноволосый, очень похожий на усопшую графиню, по всей видимости, сын, однако в глазах читалась мягкость, и вообще, лорд казался добродушным. Женщина, что держала его под руку, улыбалась и выглядела веселой. Она была ниже супруга почти на целую голову. Тоненькая, миниатюрная, со светлыми локонами и прекрасными голубыми глазами. Я еще немного полюбовалась на приятные лица и пошла дальше. Внезапно мое внимание привлекли голоса из приоткрытой двери, я остановилась и застыла в нерешительности. — Артур, это дело до добра не доведет. — Голос был мужской, но мне не знакомый. — Ты же знаешь, там, где замешана магия, всегда только смерть. — Ты слишком категоричен, Ноа, — ответил Аддерли, и я сделала робкий шаг вперед. — Не вся магия во зло. — Что доброго принесло тебе это расследование? — Расследования крайне редко бывают добрыми, даже если в них не присутствует магия. Я заглянула в приоткрытую дверь и увидела инспектора, который сидел в кресле и устало потирал переносицу. Его вид не казался мне бодрым и свежим, скорее измученным и усталым. Инспектор откинулся на спинку кресла и посмотрел куда-то перед собой. Всю комнату разглядеть я не могла, но прошла еще чуть вперед, чтобы попытаться увидеть собеседника Аддерли. — Я бы не хотел, чтобы ты связывался с магией, друг мой, — сказал высокий темноволосый мужчина примерно одного с инспектором возраста. Он немного повернулся, и я смогла его рассмотреть, насколько это было возможно. Привлекательный молодой мужчина с красивыми светлыми глазами, решительными чертами и рваным шрамом на правой скуле. — И я понимаю тебя, поверь, — ответил инспектор, взирая на друга теплым взглядом. — Твоя история сама говорит за себя, по я не могу отказаться от этого расследования только из-за колдовства. Был убит человек и, по словам мисс Хоггарт, за всем этим стоит кто-то очень сильный. — Ты доверяешь ее мнению? — Его друг прищурился, всматриваясь в лицо Аддерли. — Не знаю. — Инспектор взъерошил волосы. Он, конечно, не обязан всецело доверять мне, но услышать об этом было не очень приятно. — Эта девушка возникла так неожиданно. В городе никто толком ее не знает, она не появлялась на людях. Сам пансион достаточно обособлен, однако с ним никогда не возникало проблем. Либо она оказалась не в то время не в том месте, либо… — Ты думаешь, она как-то связана со всем этим? — совершенно серьезно спросил Ноа, и я затаила дыхание, ощущая, как сердце взволнованно ускорило свой бег. Инспектор Аддерли не спешил с ответом, и это настораживало. Он поднял глаза на собеседника и ответил на взгляд друга. Некоторое время мужчины будто вели безмолвный разговор, а потом Аддерли сдался: — Я ни в чем не уверен, но очень не хочу, чтобы мисс Хоггарт была как-то замешана во всей это чертовщине. Я даже не заметила, что не дышала все это время. От сердца немного отлегло. Пусть инспектор не сказал, что уверен во мне, но и сразу отрекаться от меня не стал. — Возможно, это и так. В конце концов, бывают же и случайности, воля судьбы или какое-то совпадение. — Ты сейчас говоришь то, что думаешь, или то, что я хочу услышать? — усмехнулся Аддерли. — А ты хочешь что-то услышать? — лукаво приподнял брови его друг. Инспектор стрельнул в приятеля глазами, чем вызвал у того смех: искренний и очень заразительный. Сначала Аддерли держался, но потом не выдержал и тоже расхохотался. Слышать их смех было приятно, на душе стало радостно и светло. Но вот смех стих и Ноа снова стал серьезным: — Что мисс Хоггарт знает о нас? Инспектор тоже вмиг переменился, глубокая складка залегла между бровей. Даже глаза перестали искриться радостью. Я похолодела, совершенно не понимая, о чем идет речь. — Ничего, все это не только моя тайна и не мне решать, что можно рассказывать кому бы то ни было. Собеседник Аддерли подошел к открытому графину и плеснул темно-коричневую жидкость в хрустальный бокал. Сделал жадный глоток, едва заметно поморщился и без тени смеха спросил: — А ты хотел бы? Инспектор резко поднял голову, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на муку. Он долго вглядывался в лицо Ноа, а потом негромко произнес: — Сам не понимаю почему, но да. Друг мистера Аддерли подошел к нему ближе и положил руку на плечо инспектора. Сейчас он оказался лицом к двери, за которой я стояла, и это могло привести к нежелательным последствиям. Затаив дыхание, я нехотя сделала осторожный шаг назад, а потом еще один и еще. Мягкий ковер под ногами заглушал шаги, поэтому мое бегство осталось незамеченным. Я покидала коридор, не желая того, поскольку в голове появились вопросы, которые назойливо кружили, не давая мне покоя, а ответы на них я так и не услышала. Выходит, я не одна обзавелась тайнами, но кто я такая, чтобы судить кого-то? Я брела по дому, думая о том, что секреты инспектора разжигают пламя любопытства. Что могут скрывать эти люди? Кто такой Ноа? Возможно, это его голос я слышала, когда в прошлый раз гостила в поместье. Но почему он не показывается на глаза? И вообще, очень странно, что в Олридж-холле проживает так много посторонних людей. — Мисс Хоггарт! — окликнула меня явно запыхавшаяся Мэдди. — Я ищу вас по всему дому. В столовой для вас накрыли обед. — А мистер Аддерли? — спросила я. — Он приносит свои извинения, что задержится, но к столу непременно спустится. — Благодарю, — задумчиво пробормотала я и последовала за девушкой. Меня ждали овощной суп, запеченная рыба, картофель и свежий хлеб. Все тот же молодой лакей, которого Мэдди называла Альфредом, ненавязчиво ухаживал за мной. Блюда были приготовлены отменно, сладкий картофель таял во рту, а нежная рыба вызвала желание попросить вторую порцию. Инспектор присоединился ко мне, когда я закончила с основными блюдами и собиралась приступить к десерту. — Добрый день, мисс Хоггарт, — поздоровался мужчина, опускаясь на стул и придирчиво меня рассматривая. — Как вы? Вам лучше? — Да, благодарю, — слабо улыбнулась я. Мистеру Аддерли подали суп, и он с аппетитом начал есть. Я тайком наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Мои мысли возвратились к невольно подслушанной беседе. Таинственный друг инспектора не жалует магов, насколько я поняла, может, именно по этой причине нас не представили друг другу? Других объяснений я не находила. — Я забыл вас вчера спросить, — прервал мои размышления мистер Аддерли. — Вы упомянули, что кто-то помешал одноглазому убить вас… — Да, — воодушевилась я, вспоминая привлекательного спасителя, — мне очень повезло, что мистер Хардман проезжал мимо, и, как только я сорвала амулет с шеи Гарри, он смог увидеть происходящее и тут же вмешаться! Инспектор очень удивился и даже отложил в сторону ложку, забыв о голоде. Он нахмурился, что-то обдумывая, а потом настороженно спросил: — Вы уверены, что это был мистер Хардман? — Конечно! Он представился, — не справившись с чувствами, нахлынувшими вместе с воспоминаниями о вчерашнем вечере, я понизила голос до шепота и опустила глаза, — после того как одноглазый сбежал. Горячие пальцы накрыли мою руку, я вздрогнула и подняла голову. Серые глаза смотрели ласково и будто извинялись. Я даже представить себе не могла, какую бурю способны разбудить во мне прикосновения этого мужчины. Сердце подпрыгнуло от восторга, и в животе распустились цветы. На душе стало тепло и радостно, все мрачные мысли будто развеялись, а появившиеся им на смену чувства походили на озорные лучики солнца. Продолжая смотреть в глаза мистера Аддерли, я улыбнулась. Инспектор немного смутился, кашлянул и осторожно убрал свою руку. Чтобы скрыть неловкость и заполнить возникшую паузу, я заговорила: — Мистер Хардман оказался прекрасным человеком! Очень чутким и вежливым. Инспектор снова взялся за ложку и, когда я расхваливала своего спасителя, приподнял брови, уставившись в тарелку. Внезапная мысль заставила меня подпрыгнуть на месте, и столовый прибор мистера Аддерли звякнул о посуду. — Что такое? — испугался он. — Вот же голова моя пустая! — разочарованно воскликнула я, прикладывая пальцы к губам. — Я даже не подумала предупредить его об опасности, которую таит в себе кулон! Я засуетилась, откладывая салфетку и пытаясь подняться на ноги, будто собиралась тут же броситься к мистеру Хардману, где бы он ни находился, и исправить ошибку. — Как же так? Ну почему не вспомнила об этом? — корила я себя, так и не встав из-за стола и растерянно глядя на инспектора. — Я была так растеряна… и напугана… — Вот вы и сами ответили на свой вопрос, — мягко сказал Аддерли. — Вам не стоит волноваться. Тем более сапфир находится в ваших руках. К тому же вы еще успеете сообщить мистеру Хардману… — Точно! — облегченно воскликнула я. — На приеме! Я смогу предупредить его об опасности на приеме! — Вы тоже приглашены? — спросил Аддерли. — Да, и была ужасно удивлена этому, — ответила я. — И вчера, когда мистер Хардман сказал, что хотел познакомиться со мной! Он уверял, что причина тому — желание поблагодарить за спасение его драгоценности. — Заметив явное удивление моего собеседника, я решила уточнить: — Мистер Хардман сказал, что ваш начальник — завсегдатай его мужского клуба. Отсюда и такая осведомленность. — К сожалению, это не редкость среди высоких чинов. — Инспектор позволил Альфреду сменить блюда и скривился, увидев перед собой рыбу. Он поднял глаза на лакея, который виновато потупился. — Прием уже через два дня, вы пойдете? — Мы с миссис Баррингтон решили, что мне пора выходить в свет и знакомиться с горожанами, — неуверенно ответила я. — Я имел в виду… — ковыряя вилкой рыбу, попытался объяснить инспектор. — Ну… — Вы имели в виду, отважусь ли я показаться на глаза высшему обществу Вичпорта с синяками, ушибами, ссадинами и прочими прелестями на моем лице? — улыбнулась я ему. — Нет, я не совсем это хотел сказать, — оставляя наконец в покое несчастную рыбу, так и не проглотив ни кусочка, твердо сказал мужчина. — Слово «отважитесь» не очень уместно, на мой взгляд. Вы еще не здоровы, и доктор Джарви прописал полный покой. Ваши раны еще не зажили, а приемы отнимают много сил. — Вам доводилось часто бывать на приемах? — удивилась я, уклоняясь от нежелательной темы. — Доводилось, — отмахнулся мистер Аддерли и кивнул лакею, чтобы подавал десерт. Юноша поставил перед нами чудесный бисквит, состоящий из коржей розового и желтого цветов и скрепленных в шахматном порядке ароматным абрикосовым джемом. Сверху лакомство было покрыто аппетитной марципановой глазурью. После первого же кусочка настроение инспектора заметно улучшилось. Его лицо осветила задумчивая улыбка, когда он повернулся к окну. — Вы позволите спросить? — осторожно воспользовалась я моментом. Сердце задрожало в страхе испортить расположение духа собеседника. Аддерли повернулся ко мне и кивнул, прищуривая глаза, словно ждал от меня подвоха. И не зря. — Кто та девушка, которую я видела, когда гостила в прошлый раз? Миссис Додсон наверняка сказала вам о том, что я случайно оказалась в той комнате. Некоторое время инспектор молчал, глядя прямо на меня и одновременно будто мимо. Мой вопрос не разозлил его, уже хорошо, но и отвечать Аддерли не торопился. Он отодвинул бисквит, потеряв к нему всякий интерес, что вызвало у меня легкий укол вины, и поднялся на ноги. — Она гостья в этом доме, и это все, что я могу вам сказать, — проговорил наконец инспектор и раздвинул шторы у окна. — Если это возможно, я попросил бы вас не беспокоить ее и больше не входить в комнату. Я могу на вас надеяться? В его вопросе прозвучало столько доверия, что я тут же кивнула. Было немного грустно от того, что инспектор не доверил мне своего секрета, но он и не обязан был. Не сдержавшись, я вздохнула и тоже поднялась из-за стола, попросив Альфреда передать мою похвалу и благодарность кухарке.