— Вы же признали, что мистер Оддеркот был убит обычным человеком, на этом, я думаю, ваше участие должно закончиться. Если появятся новые вопросы о деталях прошедшей ночи, я пришлю констебля. Благодарю вас, мисс Хоггарт, за бесценную помощь, но теперь мне нужно приступить к своим непосредственным обязанностям. Несмотря на то что слова были вроде бы вежливыми, я не смогла не заметить доли иронии в них. Впервые за много лет в душе зародилась обида. Этот человек не воспринимал меня всерьез, он пусть и не откровенно, но насмехался надо мной и моими опасениями. — Что ж, инспектор Аддерли, — в моем голосе прозвучал непривычный лед, так нужный мне сейчас, чтобы скрыть горечь, — не буду более навязывать вам свое общество, но прежде чем уйти, попрошу об одолжении. Предупредите, пожалуйста, мистера Хардмана об опасности, возможно, он прислушается. — Спасибо, мисс Хоггарт. Ответ Аддерли убедил меня в том, что ничего подобного делать он не собирается. Искра негодования вспыхнула в груди. Захотелось назвать его чурбаном и остолопом, но я сдержалась, предполагая, что это его начальство осталось недовольно моим вмешательством. Совладав с собственными эмоциями, я развернулась на каблуках и направилась к выходу, но на пороге все же задержалась: — И еще, инспектор, я бы настоятельно рекомендовала вам выяснить, что именно заключено в кулоне, чтобы понимать, чем грозит нам его воссоединение с хозяином! Всю дорогу до пансиона я фырчала, ворчала и негодовала. От любезного предложения констебля Брикмана подвезти меня отказалась, чтобы успеть успокоиться по пути к поместью Хэксмен-хаус. Злилась я в основном на саму себя. Не сиделось мне спокойно! Хорошо еще, что за время, проведенное с инспектором, он не стал раскапывать подробностей о том, кто я и откуда. Поверхностных вопросов ему, вероятно, хватило. Миссис Баррингтон пила успокоительную настойку, когда я вошла в ее кабинет. Несчастная женщина была бледна больше обычного, обмахивалась стареньким, но горячо любимым веером и глотала ртом воздух. Вокруг нее суетилась моя подруга Уиннифред, которую я звала просто Фредди. Пышная, лучистая, всегда искрящаяся оптимизмом и весельем. — Мисс Хоггарт! — воскликнула хозяйка пансиона. — Ну нельзя же так пугать в самом деле! Я всю ночь просидела в чайной гостиной, ожидая вашего возвращения. Миссис Элмерз до последнего разогревала воду, чтобы обогреть вас по прибытии, а мистер Тодд то и дело выходил на порог с лампой! От этих слов стало немного стыдно, я ведь не привыкла так обременять людей. Бросила взгляд на Фредди, которая, уперев руки в бока, смотрела на меня выжидающе. — Ты расскажешь нам, где тебя носило? Миссис Баррингтон не одобряла немного грубоватую манеру общения моей подруги, упрекая ее и всячески выражая свое недовольство. Однако девушка не переходила границ, разговаривая так вольно лишь со мной, но никогда со своими ученицами, поэтому наша строгая хозяйка не предпринимала радикальных мер. Присев в кресло у стола, я перевела дух и рассказала все, что со мной приключилось. Миссис Баррингтон поохала и поахала, хватаясь за голову, но уже к концу моего монолога полностью овладела собой. — Вам не стоило сегодня ехать на место преступления, дорогая Аделаида, — задумчиво сказала она. — Вы могли привлечь ненужное нам внимание к своей персоне и зародить в голове инспектора лишние вопросы. Вы поступили неосмотрительно. — Я понимаю, миссис Баррингтон. За более чем двадцать лет знакомства я так и не научилась называть ее Элиной, хотя, когда я вторглась в ее жизнь, она была фактически моей ровесницей. Если не считать тех ста лет, что я проспала во льдах. Миссис Баррингтон всегда была строгой и благовоспитанной и с самого первого дня будто прочертила невидимую границу между нами, которую переходила крайне редко, а я так и не осмелилась. Я знала, что она искренне любит меня, заботится и считает себя кем-то вроде ангела-хранителя, оберегающего мой покой. Моя тайна завораживала ее, возбуждала любопытство всякий раз, когда мы заводили о ней беседу. — В чем дело, Ада? — спросила подруга, присаживаясь на подлокотник кресла и обнимая меня за плечи. — Ты так долго избегала неосторожных знакомств, что изменилось? Не сразу найдя слова, я благодарно улыбнулась Уиннифред и встала. Воспоминания о возродившихся чувствах тут же засверкали с новой силой. Я подумала о том, как моя душа устремилась к раскрытию тайны, как внутри разгорался азарт, движимый любопытством. Да, я много лет старалась держаться в тени, но стоило случиться чему-то загадочному и интересному, не смогла удержаться. Иногда мне казалось, что в прошлом, в том, которое забылось, я была совсем другой. Не такой закрытой и сдержанной. — Это дело манит меня, интригует и заставляет забыть о прочем, — сказала я, немного приоткрывая плотные шторы и выглядывая в окно. — Я не могу это объяснить, но кулон будто притягивает мое внимание, и я пренебрегаю осторожностью. Что-то есть в этом деле, в этом украшении. Нечто такое, что не позволяет душе успокоиться. Некоторое время в комнате стояла тишина. Обе мои собеседницы задумчиво молчали, и, повернувшись к ним, я заметила, как они многозначительно переглянулись. — Интересно, — опережая мой вопрос, сказала миссис Баррингтон и заправила выбившуюся из прически прядь. — Возможно, магия кулона притягивает не только вас и ваше любопытство, но и вашу магию. — Как это? — не поняла я. — Видите ли, мисс Хоггарт, я не исключаю вероятности, что вы тоже как-то связаны с этим сапфиром. — Каким образом? — Тут уже и Фредди поразилась словам хозяйки пансиона. — Мы ничегошеньки не знаем о вашем прошлом и вполне может быть, что вы уже когда-то видели этот кулон. Неспроста встреча с ним так… активировала, что ли, ваши эмоции и стремления. — А ты не можешь заглянуть в прошлое этого сапфира? Вернуться ко дню его создания? — загорелась идеей Уиннифред. — Не знаю… — ответила я, уже прикидывая в голове, как это правильно сделать. — Без самого кулона вряд ли получится, но попробовать стоит. — Так и попробуйте, — подхватила миссис Баррингтон, — вдруг это хоть что-то прояснит. Самым действенным я посчитала возврат к Томасу Марлоу, к его работе, к его жизни. Прежде я никогда этого не делала, и сейчас неожиданно пришла в голову мысль, что мог бы получиться прекрасный урок для моих девочек. Я сосредоточилась, закрутила руками, образуя воздушные потоки, представила улыбающееся лицо с портрета и прикрыла глаза. Кабинет миссис Баррингтон закружился, завертелся и померк. Часть комнаты будто стерлась, но часть все же осталась. Я видела двух моих собеседниц, которые наблюдали за мной, но в той части, что исчезла, не было ничего. Стоило мне всмотреться, как голова пошла кругом, меня замутило, и тошнота подкатила к горлу. Сквозь медленно образующийся туман робко вырисовывалось знакомое лицо, обрамленное медными кудрями. Из прошлого на меня смотрело мое собственное лицо. — Ничего не понимаю, — пробормотала самой себе. Другая я испуганно посмотрела мне в глаза и поднесла палец к губам, словно призывая к молчанию, а потом отрицательно мотнула головой и исчезла. Кабинет миссис Баррингтон вернулся на место. — Ну как? — спросила Фредди, беря меня за похолодевшие ладони и заглядывая в лицо. — Что ты видела? — Ничего, — растерянно ответила я, пытаясь понять, что же произошло. — Ровным счетом ничего. Путь в прошлое Томаса Марлоу по каким-то причинам для меня закрыт. — Такое случалось? — нахмурилась миссис Баррингтон. — Никогда. Глава 6 ТАИНСТВЕННОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ — Сегодня мы поговорим о магистиуме, — объявила я, и девочки встрепенулись, заерзали на стульях, воодушевленно захлопали глазками. С тех пор как я покинула ювелирный магазин почившего мистера Оддеркота, прошло три дня. Наш конюх мистер Тодд по моей просьбе ежедневно приносил свежие газеты, чего мы прежде почти не делали. Я пыталась следить за расследованием инспектора Аддерли, но оно редко освещалось в прессе. Было лишь сказано, что в деле задействованы лучшие умы полиции Вичпорта и что за ним пристально следит главный комиссар Брендон Трэйси. Я искала хотя бы строчку о продвижении, но тщетно. История сапфира почти постоянно занимала мои мысли. Я хотела понять, почему его судьба так увлекла меня, почему я поддалась чувствам, забывая об осторожности, и почему так и не смогла увидеть его создание. Азарт немного поутих, и уже сегодня утром я чуть легче отбросила мысли о кулоне и приступила к своим обязанностям. Вспомнив прошлое путешествие, которое оставило много вопросов без ответов, я решила немного поговорить о магистиуме и о его создателе. — Кто расскажет нам, что это такое? — спросила я у девочек. — Это самый первый магический институт, созданный сильнейшим колдуном Окартом, — ответила Каролина. Ее глаза вновь заблестели, стоило только упомянуть магистиум. — А для чего он его создал? — спросила я. — Элла? — Ну… Окарт хотел собрать вокруг себя талантливых магов и обучать их, направлять. По преданиям он отвращал безумцев от темной стороны, брал под свое крыло, помогал вернуться к свету, — неуверенно сказала юная мисс Гилл. — Но если учесть то, что мы видели, он и сам не гнушался использования темных заклятий, — вставила Ева, и в классе повисло молчание. Шесть пар глаз обратились ко мне, а я, признаюсь, даже не знала, что им на это сказать. — Нам всем годами внушали, что Окарт был лучшим из когда-либо живших магов. Он прожил достойную жизнь и творил лишь добро! — заметила Инди Крамер. — А теперь что? Выходит, это все неправда? — Я понимаю ваше негодование, — аккуратно подбирая слова, сказала я. — Но мы ведь до сих пор точно не знаем, что именно там произошло. — А по-моему, все очевидно! — возразила Каролина. Она единственная из девочек, кто не был задет открывшейся темной стороной светлейшего мага. — Мы видели, как величайший из нас творит древнее колдовство! И это было поразительно! — Каролина! — строго одернула ее Ева. — Твое восхищение неуместно! — Отчего же? — Мисс Кэри смерила недовольным взглядом подругу. — Такая мощь не может не вызывать восхищения! — Так, девочки! — призвала я их к порядку, пока этот разговор не зашел слишком далеко. Порой Каролина бывает слишком вольна в своих высказываниях о темной стороне магии, и это немного пугало меня, поэтому я пыталась заглушить такие разговоры, меняя тему или давая собственные разъяснения. — То, что мы видели, не стоит воспринимать однозначно. Это… словно фрагмент, вырванный из контекста. Чтобы делать выводы, нужно видеть картину целиком. — Вы хотите сказать, что при определенных обстоятельствах темное колдовство допустимо? — изумилась Софи Форстер. Впервые за годы преподавания я не очень хотела что-то обсуждать. Мне не нравилась эта тема. Я пыталась сохранить веру девочек в незыблемость вложенных в них знаний и при этом как-то объяснить то, что эту самую незыблемость пошатнуло. — Я бы не выразилась именно так, нет, недопустимо, конечно, но бывает объяснимо. — Мне даже стало немного жарко, поскольку я шагала по тонкому льду. — Но мы сейчас не совсем об этом. Давайте сосредоточимся на магистиуме. Что еще вы можете сказать о нем? — Создав его, Окарт сконцентрировал там фактически всю магию Аврии, и это место и по сей день является своего рода магическим артефактом, который хранит в себе остатки мощного колдовства, — ответила на мой вопрос Инди. — Хорошо, мисс Крамер, — кивнула я, и голубые глаза девушки блеснули. — И что с ним стало? — Около семидесяти лет назад магистиум был разрушен. — Каролина пожала плечами. — Никто не знает, что именно там произошло. Просто однажды ночью прогремел взрыв, и стены магистиума рассыпались, а о судьбе Окарта почти ничего не известно. Многие маги, которые в тот момент находились внутри, погибли. — Верно, — согласилась я, — с тех пор долгие годы маги были рассредоточены и растеряны, но молодой еще тогда принц Эдред решил это исправить. Он заручился поддержкой отца и объявил о том, что хочет вновь дать магам приют, и начал строительство новых институтов магии. Он объехал почти всю Аврию лично и знакомился с теми, кто мог бы возглавить эти учебные заведения. — Говорят, ему тогда было лет семнадцать, — восхищенно пробормотала Софи. — Это правда? — Восемнадцать, если быть точнее, — поправила Ева. — И уже почти двадцать лет он достойно держит свое слово, помогая магам и ни в чем их не притесняя. Также ходят слухи, что все это он затеял неспроста, что он сам обладает каким-то даром, правда незначительным. Как вы думаете, мисс Хоггарт, это может быть правдой? — Мне сложно судить, поскольку об этом не упоминается в каких-либо официальных источниках, но я тоже слышала такие разговоры, — сказала я, проходя по классу и мечтая впустить хоть немного свежего воздуха. На самом деле его величество никаким даром не обладал, но заявлять об этом категорично я не могла, чтобы не появилось еще больше вопросов. — Итак, нам известно, что институтов магии всего семь, где они находятся, Молли? Девочка с готовностью вскочила с места, ее завивающиеся волосы подпрыгнули, а губки растянулись в довольной улыбке. Я тут же поняла, что она хорошо знает ответ. — Самый большой и значимый расположен в горах, недалеко от ледника Кромсворт, на севере. Он относится к территории нашей столицы Аддлтона. Его построили там, потому что ледник проявлял небывалую магическую активность. Это место больше всего любят посещать наш король Эдред и его супруга Ядвига. Институт так и называют — Кромсвортский или просто «столичный». Я машинально одобрительно кивнула девочке, а мыслями вернулась в каменные стены института и вспомнила лицо Огюста, помешавшегося на жажде бессмертия. Голосок Молли Пейдж звучал где-то вдали, а в голове шумели слова мага: «Вспоминай! Ты не стараешься, черт возьми! Напрягись! Старайся лучше!»