— В смысле? — В прямом, — вздохнула я, — Я была там вчера, с вашей дочерью и еще одной девушкой, Ольгой Верховцевой. — Ольгой? — Полагаю, вы знаете, кто это такая. — Я знал ее отца. — Знали? — Вся ее семья погибла год назад. — Перед убийством ее подруги? — нахмурилась я: рыжую стало нестерпимо жаль. — Да, примерно за месяц. — Это плохо. — Да, ужасная авария, весь город стоял на ушах… Что вы имели ввиду, когда сказали, что были там?! — Мы что, перешли на «вы»? Помнится, тыкали вы мне без стеснения, — заметила я, — И да, я была там, среди похищенных. Просто мне повезло чуть больше остальных. Теперь вот хочу отомстить гадам и заодно спасти девушек. — Вы были там и видели Токарева? — деловито уточнил прокурор, продолжая «выкать». — Была и видела. — Глупо с его стороны светиться, не находите? — Не нахожу, ведь он был уверен: я труп. — Но вас не убили? — Нет. — Можно поинтересоваться, почему? — Нельзя, — отрезала я, памятуя что передо мной не обычный смертный: укажи я на Вишневского, ему может не поздоровиться, а я этого не хотела, как бы странно это не выглядело, — Ну что, свою часть уговора я выполнила, теперь ваша очередь: что они хотят от вас? — Это же очевидно: помощи, — поморщился Нестеренко. — В каком-то определенном деле? Тогда вычислить похитителя будет не так уж и сложно, достаточно просто установить, кому это выгодно. — Пять разных дел, между собой они никак не связаны. Требования тоже абсолютно разные. Они звонили три часа назад, и все три часа я ломал голову, но… — Можно я тоже поломаю? — вежливо попросила я. — Ты думаешь, что… а неважно, — махнул он рукой, потом тяжело поднялся и сунул в руки папку, — Смотри себе на здоровье. Бегло просмотрев документы, я была вынуждена согласиться с Виктором Борисовичем. Не то, чтобы до этого я сомневалась в нем, но лучше все перепроверить самой, в себе то я уж точно не сомневаюсь. — Вы правы, никакой связи. Он лишь усмехнулся. — Но это тоже хорошо, — продолжила я, думая, как лучше донести до него свою мысль. — Чем же? — Посудите сами: перед нами пять дел. Голованова и Ахмурзина можно смело отложить, это глупости какие-то. Что насчет Башаева… обыкновенный бандит, сядет абсолютно заслуженно, и если не сегодня, так завтра обязательно, такие парни умом не блещут и как правило отдыхают на нарах довольно регулярно. — Вилами по воде, все твои рассуждения – надежда на удачу. — Но все же трудно отрицать, что все это, — я ткнула в папку, — Просто запудривание мозгов. Это даже не такая уж и большая хитрость, старый прием. Неужели вам такое даже в голову не приходило, товарищ прокурор?! — То есть, на самом деле им интересно какое-то конкретное дело? — Бинго! Осталось узнать, какое именно. — Ты можешь и ошибаться… я не могу рисковать дочерью и… — Вам и не придется. Все это, — ткнула я в папку, — Все равно займет какое-то время, вот этим самым временем мы и воспользуемся. Если я ошиблась… я никогда не ошибаюсь и очень надеюсь, что и в этот раз мне повезет. Думаю, нам нужно заняться Богдановым и Садыковым, эти намного перспективнее чем бандит и два неудачника, тем более второй мне почти знаком. Вам лучше особо не высовываться, чтобы не рисковать Викой, стало быть, займусь ими я. А вы пока поможете мне и займетесь Токаревым вплотную. Им и его подельниками, всех, кого знаю записала в ваш ежедневник. Я вытащу Вику, она даст показания, так что дядям не поздоровится. Ваша задача – обеспечить это. — Ты тоже можешь дать показания. Тогда с Токаревым можно будет побеседовать уже сегодня… — Рискованно, к тому, за этим я сюда и пришла: помочь, но так, чтобы остаться инкогнито. — Я могу вызвать охрану прямо сейчас, как тебе такое инкогнито? — Вы этого не сделаете, мы оба прекрасно понимаем: на кону жизнь Вики. О моем аресте быстро прознают и поспешат избавиться от всех свидетелей. Концы в воду, как говорится. — Ты просто не хочешь говорить, как выбралась, я прав? Надо же, а дядька проницательный. Он нравился мне все больше и больше. — Папе это не понравится, — пожала я плечами и широко улыбнулась, мол, понимай это как хочешь. — Расскажи, неформально. — Любопытство сгубило кошку… да и вообще, много других животных. А уж людей то от него полегло – тьма! Поняв, что увлеклась, я заткнулась. С минуту Виктор Борисович сверлил меня взглядом, я уж было подумала: конец мне, но дядя удивил. — Если я увижу свою дочь целой и невредимой, забуду о твоем существовании. — Этого мало. Еще я хочу… — Можешь не продолжать, остальное само собой разумеется: все они сядут пожизненно, это я тебе обещаю. — Вот и отлично. Вам есть чем заняться… — я покинула удобное кресло, — И да, свой номер телефона я вам записала, буду ждать звонка. Будут новости – естественно тоже вас наберу. Виктор Борисович мне не ответил, так и сидел, сгорбившись на диване, погруженный в свои переживания. Неожиданно стало его жаль: я вдруг поняла, что если бы не похищение его дочери, наш с ним разговор вряд ли бы прошел так гладко, мне бы точно не поздоровилось. Он сидел здесь, словно громом пораженный: еще вчера все было хорошо, а уже сегодня его родную и единственную (проверенная информация) дочь грозятся убить. И тут появляется девица и обещает ему помочь. Верится слабо, но в такой ситуации человек хватается за любую соломинку… но как то легко он за нее схватился. Интересно, Вишневский отправил меня сюда заранее зная об успехе операции? Занятно выходит… Я некстати подумала: а что бы делал на месте прокурора мой папуля? Слабо верится, что он принял бы чью-то помощь, то ли дело поотрывать головы всем к похищению причастным. Но переживал бы – это точно, просто в нашем семействе эмоции выражаются по-другому. Тряхнув головой, чтобы отогнать от себя мрачную картину, я неожиданно для самой себя выпалила: — Обещаю, я сделаю все, чтобы ее спасти. Ниночка не сказала мне ни слова, просто проводила настороженным взглядом. Я тепло с ней попрощалась (тепло исходило только с моей стороны) и отправилась восвояси, то есть ловить такси с намерением вернуться на свой пост на 3-ей Пролетарской. Ромка мне не звонил, так что моя вылазка может остаться незамеченной. По дороге я позвонила Вишневскому, но он мне ответить не пожелал. Через пару минут прислал сообщение: «Я занят. Ты жива?». И понимай это как хочешь. Я зло откинула телефон, оставив сообщение без ответа. Дураку понятно, что если смогла позвонить - еще живая. Хотя кто сказал, что Вишневский умный? Я сама, надо полагать… Ромка тоже не порадовал: подруга Крокодильши как сквозь землю провалилась, но на работу позванивает, стало быть, пока живая. Я посоветовала ему навестить родителей, друг неохотно, но согласился. Ну, и в довершение ко всему, когда я вернулась на Пролетарскую, меня ждал очередной сюрприз, точнее, его отсутствие: моя записка была на месте вместе с долларами, ясное дело, Гайманов здесь не показывался. — Что такое «не везет» и как с этим бороться, — прокомментировала я, со злостью пнув запертую дверь. Взглянула на часы: до вечера еще слишком много времени, хотя с Валерой потолковать хотелось: пока я руководствовалась собственными догадками и надеялась, что парень эти самые догадки подтвердит. И расскажет что-нибудь любопытное. Сдается мне, о Крокодильше он что-нибудь, да слышал. Я имею ввиду, о причине ее внезапной паники и последующего побега в наш славный городок. И, как отсюда вытекающее, меня весьма интересовало продолжение, да вот только Валера вряд ли сможет рассказать, что у нас творится. Ответы есть только у Вишневского… Вот покончим с этим делом и я непременно разберусь, почему он вдруг так взъелся на Макара и что планирует…что они оба планируют. Крокодильша гостила у нас довольно долго, стало быть, Андрей привез ее чуть ли не сразу после своего волшебного воскрешения. Привез и сразу приставил к Макару. Хорошо, может, он ему и не особо нравился, но приложить столько усилий – это уже слишком. Конечно, Андрей больной сукин сын с давно поехавшей крышей, но как бы сильно она у него не съехала, стоило признать, действовал он всегда целенаправленно. И тут всплывает вопрос: в чем его цель? Если он шпионил за Макаром, то наверняка ожидал что-то обнаружить… Хотя, сдается мне, «что-то» у него уже есть. Он хотел большего, и тогда появилась лже-Анна. Но зачем ему компромат на Макара? Подобраться к моему отцу? Или… навредить? Тут уместно бы вспомнить о стародавней истории гибели его семьи. Хотя, брат и сам Вишневский утверждали, что отец тут не при чем, Андрей даже намекал на некую группу людей, которых он в итоге и покарал. Но так ли это? Вполне мог и наврать, а я всерьез ничего не проверяла… Черт, может, я слишком много фантазирую и Вишневский шпионил за Макаром просто так, из вредности? Ага, а жену мэра и папулину секретаршу тащил в постель для удовольствия, как же! А вокруг меня вьется от большой любви… Нет, как-то это все сомнительно. Одно ясно: этим определенно стоит заняться, и прежде всего - поговорить с Макаром по возвращению. «Чертовы махинаторы» — выругалась я. И как в этом мире жить прекрасной злой девушке? Только и жди подвоха. Еще раз пнув дверь (все это время я стояла, застыв словно статуя и рискуя нарваться на соседей), я удалилась на улицу, взяв с себя обещание не думать об окружающих меня жуликах, семейных разборках и интригах, по крайней мере до возвращения домой. Похоже, разговор с Гаймановым не состоится: парень либо прячется, либо уже труп. Или просто уехал, не будем такими пессимистичными. Можно поискать его у друзей, если понадобится – Март мигом раздобудет нужную информацию, но бывший парень Крокодильши в приоритете уже не был. У нас тут появились новые ниточки, вот ими я и займусь. Первым делом я посетила магазин и приобрела себе шапку. Выбрала самую уродливую и закрывающую пол-лица. Теперь, если случайно столкнусь с господином Богдановым или Садыковам, они меня вряд ли узнают. Они могут вообще меня не помнить, раз на то пошло, но лучше перестраховаться. Последующие полдня прошли абсолютно впустую, лучше бы я сидела на месте и починяла примус, дав возможность мужчинам заниматься скучными делами: во-первых, слежка за моими подозреваемыми абсолютно ничего не дала. Само собой, я не рассчитывала, что они нас выведут на девушку, но хоть бы какую зацепку… ничего. Во-вторых, Ромка таки отыскал девицу, что дружила с нашей убитой, но потратил на нее целый день абсолютно впустую: подруга знать ничего не знала, по ее словам, Анну никто не искал. На Ромку поглядывала с подозрением. Свои прятки в области объяснила просто: мол, отпуск, а на работе задолбали. Поэтому и телефон отключен, звонила пару раз сама. И все не могла взять в толк: на кой черт кому то искать Аньку? Это ее слова, не Ромкины. А уехала из города Крокодильша потому, что нашла себе выгодную партию. Напуганной уж точно не была. Вот и все секреты. В общем, происходящее не клеилось, ну никак: то лже-Анна бежала из города, то нет. Были у нее неприятности, или нет? Может, дамочка просто бежала от своей прежней жизни? Хорошо, если так, но вот кто тогда ее убил? Случайный прохожий? Так у нас прохожих с роду не было, закрытая же территория и граждане гуляют по большей части за своими заборами. Вроде бы, все понятно: вот она, ее большая тайна, за которую запросто могли бы убить. Но чувство какой то… нелепости не оставляло. Нужно потолковать с Токаревым, он должен знать ответы. Но это чуть позже. Ах да, в довершение ко всей куче-мале у нас пропал Вишневский. Звонки игнорировал, на связь не выходил. Хорошо, если мерзавец просто свалил, но что-то подсказывало мне, что он еще объявится. Только бы не приготовил очередную пакость… *** — У нас двое подозреваемых, — втолковывала я Ромке, сидя в «Золотом ключике», — И лучше бы сократить этот список до одного, потому что за двоими не угонишься, Ромочка. Тем более, не такие уж они и дураки, чтобы выдать себя… — Все просто: потолкуем сначала с одним, потом с другим, — пожал плечами друг, с удовольствием попивая пиво.