* * * *** — Ненавижу тебя! — резко перебил он, голос его был тихим, но это пугало даже больше, — Ты чертова сука, лишенная морали, человечности и любых чувств. И сейчас ты радуешься… — Макар вцепился в свои волосы обеими руками, словно останавливая себя, — Держись от меня подальше. Меня от тебя тошнит. Держись от меня подальше, — повторил он, — Иначе я за себя не ручаюсь… — Ты не прав, — тихо возразила я, — По крайней мере, насчет отсутствия чувств. Слова вырвались без моего на то желания, можно подумать, сейчас они хоть что-то значили. Я сама не понимала, хочу ли я просто защитить себя, или пыталась сказать нечто такое, что говорить просто не умею. Я съежилась под его тяжелым взглядом. Таким взглядом обычно одаривают смертельных врагов. — НЕ-НА-ВИ-ЖУ! — по слогам процедил он, грубо толкнул меня со своего пути и удалился из моей жизни. Я сидела на удобном диванчике, подтянув ноги к себе и смотрела куда-то в угол. Вспоминать случившееся было неприятно, тем более это случилось меньше недели назад, но я запомнила каждое слово. И не уверена, что забуду даже через год то неприятное чувство, которое преследует меня вот уже несколько дней. Что тут говорить, раньше я бы расценила «бесчувственная сука» как комплимент, но отчего-то в этот раз слова оставили неприятный осадок. — Вы пытались сказать ему о своих чувствах? — ровным, ничего не выражающим голосом поинтересовалась Марина, мой новый мозгоправ. Со старым мы повздорили, потому что он оказался самым настоящим шарлатаном и толку от него было как он козла молока. До сей поры Марина меня вполне устраивала, сама же она говорила, что я самый интересный ее клиент. При этом вид ее был как всегда нейтральным, но я все равно была склонна ей верить: между прочим, я на самом деле исключительная личность. И да, не удивлюсь, что я ее единственный клиент: с такой то платой за час. — Что? Нет! То есть, не думаю… — Вам трудно говорить на такие темы, я вас понимаю. — Что? Это просто смешно. В конце концов, в моей жизни есть люди, которых я люблю: семья, например. И я люблю Ромку, о чем постоянно ему и твержу. Как видите, говорить на такие темы мне вовсе не трудно. Ромашка – мой друг. Мы познакомились, когда мне было три, и с тех пор я его не отпускаю: во-первых, он тогда сразу поддался моим чарам, а во-вторых, редко со мной спорил, а я это ценила даже в три года. И, хотя мы из разных миров и по сути между нами мало общего, та роковая встреча в песочнице (по словам очевидцев) подарила мне верного друга и единомышленника, поддерживающего все мои начинания. Теперь то уже никто не скажет, что мы «из разных миров». — Вы умная девушка, Сентябрина. Уверена, вы поняли, что я имею ввиду. — А если нет? Вам что, так трудно объяснить, или у вас это профессиональное: поставить вопрос так, чтобы клиент сам догадывался, по пути наболтав много лишнего? — А вы боитесь рассказать что-то лишнее? — моментально прицепилась она. Ох уж эти психологи… — Нет, — сквозь зубы выдала я. Эти дурацкие сеансы меня ужасно раздражали, но Ромка утверждал, что они мне помогают. Он вообще помешан на идее моей адаптации к окружающему миру: можно подумать, я из джунглей сбежала. Между прочим, я считаю себя более адаптированной, чем 99,9% прочего населения, но хитро об этом умалчиваю. Но посещать мозгоправа – не только Ромкина прихоть, а еще и семейная традиция, так что отвертеться возможным не представлялось. — Тогда я хочу услышать ответ на свой вопрос. — И какой же? Марина глубоко вздохнула: — Хорошо, я вас поняла. Давайте перейдем к другой теме. — Столь же неприятной для меня? — По сути вы очень закрытый человек, предполагаю, что любая тема вам неприятна, — улыбнулась она в ответ. — Вранье! — Меня интересуют ваши отношения с отцом. Они наладились? — У нас все хорошо, — с недоумением ответила я, не понимая, как вообще на нашем сеансе поднялась данная тема. — Я видела его на днях: кажется, недавно он получил серьезную травму. Я и забыла, что папуля тоже захаживает к Марине: с единственным клиентом я дала маху, раз родитель тоже тут бывает. Где-то с месяц она стала нашим семейным доктором. Ну или наполовину, потому что мамуле помощь не требовалась, а Март утверждал, что в нашей семье только один псих, и это не он. Ага, как же… — Я думала, вам нельзя обсуждать других клиентов. — Так и есть. Но сейчас мы обсуждаем не моего клиента, а вашего отца. — Ловко вы вывернулись. Ответом мне была скупая улыбка. — Каким образом вы связали его травму со мной? — Он сказал, что вы играли в теннис, на днях. — Ага, — ткнула я в нее пальцем, намекая на то, что подловила, — Никакой конфиденциальности! Она опять улыбнулась своей профессионально-нейтральной улыбкой: — И все-таки, что же случилось? Я прикрыла глаза, постаралась скопировать ее нейтральную улыбку и ответила: — Моя подача оказалась не очень успешной, я расстроилась и бросила ракетку. — В своего отца? — Нет. Я просто бросила ее, а папа сам подставил себя под удар! — Но вы этого не планировали? — Вы уверены, что у вас три диплома? Не очень похоже, — съязвила я, но моя язвительность тут ни на кого впечатления не производила, по крайней мере, видимого. Уверена, в душе Марина желала кинуть в меня стулом. Или вазой, что стояла у нее под рукой: массивная, и на вид весьма тяжелая, она производила впечатление. Сама не раз к ней приценивалась. — Я думала, агрессия – пройденный этап. — Я этого не планировала, — буркнула я. — Расскажите мне о событиях шестидневной давности, — решила сменить тему Марина, на мое явное недовольство будто и вовсе внимания не обратив. — Я уже рассказала. — Про Макара – уже не один раз, но меня интересует предыстория. — Я не вижу смысла ворошить прошлое. Тем более, самую важную часть вы уже знаете. — Я знаю только результат. Но мне интересна картина в целом. Если прошлое не безупречно, упрекать его бессмысленно, но вот изучать полезно. Вы же здесь за этим? — Я здесь, чтобы успокоить своего друга, — напомнила я, если Марина вдруг забыла, как изначально я попала к ней. Ну и еще потому, что мой предыдущий психолог утверждал, что из-за меня ему нужен отдых и собственный психотерапевт на год как минимум. А еще лучше – отлежаться в психушке. Чертов шарлатан… — Погнаться за двумя зайцами не всегда плохо, Сентябрина, — улыбнулась Марина, — Вы можете угодить своему другу и попытаться разобраться в произошедшем. Иногда понимать себя очень важно. И вы можете сделать все это одновременно. Польза для вас, друг доволен: что может быть лучше? — Вообще-то, многое. — Начнем с этого. С подозрением я взглянула на женщину: вообще-то, фраза про зайцев принадлежала мне, но откуда ей знать? Стоит признать, она хороша, мигом прознала, что я постоянно гоняюсь за десятком зайцев. Да и разобраться – тоже отличная идея. Я так погрязла в собственных мыслях и жалости к себе, что до «разобраться» дело пока не дошло. — Уговорили, — наконец призналась я, — С чего мне начать? — А с чего бы вы хотели начать? — Ну, детство я бы точно упустила. — Это ваш выбор, — пожала Марина плечами. — И ваше время. — Вы же мне платите. — С таким же успехом я бы могла поговорить дома со стулом, — понизив голос, прокомментировала я, — И совершенно бесплатно. Но вам повезло, я не склонна экономить и обожаю звук своего голоса, так что пожалуй начну с прошлого месяца. — И что случилось в прошлом месяце? — Как вы наверное догадались, ничего хорошего, — честно ответила я и пустилась в воспоминания…