Когда сам факт перемещения в иной мир кое-как уложился в моей взбаламученной голове, я рискнула наконец отцепиться от кресла и, наклонившись к Кину, шепотом у него спросила: – Где мы? – Судя по всему, один из красных миров, – так же шепотом отозвался мальчишка. – Я тут никогда не был, но очень уж атмосфера… специфическая. – Это пустой мир, – неожиданно подал голос сидящий впереди Рэйв. – В том смысле, что людей здесь нет. – Но раньше все-таки были? – встрепенулась я. – Кто-то точно был. Не исключено, что эту цивилизацию построили люди. А может, разумные прямоходячие крысы. Или двуногие ящеры. Выяснять это мы не станем. – Что с ними произошло? – Как обычно: техногенная катастрофа, ядерная война, выбравшийся на волю смертельный вирус – у каждого мира свой сценарий гибели. Они потому и называются красными, что когда-то утопали в крови. Я немного помолчала. – У него есть название? – Наверное, есть, – равнодушно откликнулся мужчина. – Мне оно неизвестно. – Тогда почему ты уверен, что здесь никого не осталось? – Ну почему никого… тараканы наверняка остались. Я говорил только о разумных расах – если мир действительно красный, то здесь их точно нет. Я поежилась. – А нам, случайно, не нужно опасаться радиации? – Нет, – не оборачиваясь, хмыкнул Рэйв. – В миры, где можно погибнуть от инфекции или повышенного радиационного фона, мы точно не попадем. А вот на зверье или одичалых потомков местных жителей нарваться можем. – Так мы поэтому так быстро едем? – сообразила я. Таль тихонько фыркнула. – До темноты нужно найти укрытие, но тут, как назло, все просматривается до самого горизонта. Дорога пока нормальная. Бензина хватит еще километров на триста, плюс сорок литров мы залили в канистры, но все равно лучше определиться с ночлегом поскорее. – А почему вы взяли машину? – вдруг обеспокоилась я. – Откуда вы вообще знали, что тут будет дорога? А если бы нас занесло в лес, а не в пустыню? Или выбросило в море? – В том месте, где миры совмещаются, они наиболее похожи по структуре, – не оборачиваясь, бросила девица. – Это значит, что, выйдя из города, мы и оказались бы в городе, даже если здесь он полностью разрушен. Но мы выбрали шоссе, так гораздо удобнее. И пока нам везет – дорожное полотно не сильно повреждено. Так что какое-то время мы сможем путешествовать быстро и даже с комфортом. До тех пор, пока шоссе не закончится или пока нам не помешают. Внезапно налетевший из пустыни ветер поднял над дорогой целую тучу пыли, так что машина резко сбросила скорость, и дальше мы поехали буквально на ощупь. Видимость стала совсем плохой. Небо стремительно потемнело. В лобовое стекло стали настойчиво тереться поднятые с земли песчинки, еще больше ухудшая обзор. А когда вокруг нас закружился целый багровый смерч, Таль сбросила скорость почти до нуля и сердито поморщилась. – Ну вот, накликали. Только бури не хватало. – Смотри, развилка, – вдруг встрепенулся Кин, ткнув пальцем куда-то вправо. – А там какие-то строения. – Сворачивай, – скомандовал Рэйв. Я честно попыталась понять, о чем идет речь, но, кроме едва заметной полоски асфальта, тонкой лентой отходящей от трассы, и сплошной песчаной пелены в воздухе, так ничего и не разглядела. Тогда как Таль без тени сомнения крутанула руль, и авто, тихонько урча мотором, повернуло на второстепенную дорогу. Ехать по ней оказалось не в пример сложнее, чем по шоссе, – под колесами все время что-то хрустело, дорожное покрытие было неровным, его густо покрывали песок и мелкие камни. Из-за этого машину то и дело подбрасывало, а под днищем что-то громыхало, звенело и скреблось. Однажды даже громко бухнуло где-то в районе багажника, заставив нас с Кином тревожно переглянуться. Но обошлось – перевалившись через непонятное препятствие, «Форд» двинулся дальше. А минут через двадцать таких же крутых ухабов сквозь мутное стекло мне и впрямь удалось рассмотреть какие-то строения. Вероятно, когда-то это место было чем-то вроде мотеля, оснащенного заправкой и стоянкой для большегрузов. Сейчас на месте заправки виднелся огромный котлован, со дна которого беспорядочно торчали металлические трубы и остовы гигантских цистерн. Стоянка превратилась в кладбище изуродованных, покрытых ржавчиной, наполовину занесенных песками и смутно похожих на земные фуры машин. По крайней мере, кабины, колесные арки и полуразвалившиеся фургоны рядом с ними различить было можно. Людей, естественно, нигде не было. Собак, кошек или скелетов оных – тоже. Зато за стоянкой я увидела развалины, которые некогда являлись довольно большим зданием. Таль подрулила именно к нему и, достав из-под кожаной куртки платок, привычным движением повязала на лицо. Мотор глушить не стала, поэтому тусклый свет фар кое-как пробивался сквозь поднявшуюся бурю и позволял хотя бы приблизительно ориентироваться. – Инга, оставайся в машине, – велел Рэйв, повторяя нехитрый маневр подруги. – Кин, пересядь вперед. Если что, ты знаешь, как поступить. Мальчишка спокойно кивнул. Таль, покосившись в мою сторону, как-то недобро хмыкнула и открыла дверь. В салон тут же с ревом ворвался горячий ветер, на сиденья щедро плеснуло песком. Я поспешила прижать к лицу воротник куртки, чтобы не дышать всякой гадостью, а Рэйв тем временем успел выбраться наружу. После этого обе двери синхронно захлопнулись. Объятые песком фигуры тут же скрылись в багровой пелене. Тогда как Кин перебрался на водительское место и, оглянувшись, весело мне подмигнул: – Не бойся, ничего с ними не случится. Рэйва сложно поранить, а вдвоем с Таль они и вовсе могут потягаться с целым отрядом. Я только вздохнула: – Да я уже не знаю, чего бояться больше: то ли за себя, то ли за них. – Рэйв сумеет тебя защитить, – убежденно отозвался пацан. – Да и мы в обиду не дадим. Неделю прожить в красном мире – не самое страшное, что может случиться. И вообще, велика вероятность того, что мы уйдем отсюда раньше. Я удивилась: – С чего ты решил? – Мы уже бывали в таких мирах. И дольше трех дней еще нигде не задерживались. – Так, может, нам и не нужно выжидать целую неделю? Что мешает перейти в следующий мир прямо сейчас? Кин на мгновение задумался. – Как тебе сказать… ни один мир не принимает чужаков вот так сразу, по щелчку пальцев. Обычно мы являемся без спросу, тайком делаем свои дела, берем что хотим и уматываем, не дожидаясь, пока нас прихлопнут за наглость. Но сейчас другая ситуация: начав обряд, мы обязаны зайти в новый мир открыто. Как незваные, но очень вежливые и воспитанные гости. При этом мы уже не бегаем по газону, топча траву и воруя у хозяев яблоки, а смело заходим через главный вход. Осматриваемся. Изучаем. Стараемся произвести хорошее впечатление. А когда мир даст понять, что мы приняты, он сам нас отпустит. И все начнется сначала. – Погоди-ка… а до этого времени что? Нам и уйти отсюда нельзя?! – Ага. Нас должны заметить и признать. Но сколько на это уйдет времени, никто тебе не скажет. Иногда это занимает день, иногда два… – Но, если мы не придемся по душе, нас выкинут отсюда привычным способом, – мрачно заключила я. Кин хмыкнул: – Точно. Тогда обряд будет считаться проваленным. – А если кто-то из нас в процессе, так сказать, знакомства пострадает? – Главное, чтобы никто не умер, тогда все старания насмарку, – совершенно серьезно отозвался пацан, всмотревшись в завывающую снаружи бурю. – Но я уже говорил: не бойся. Рэйв знает, что делает. Я покосилась в окно, но возле руин, где исчезли наши спутники, пока не было видно никакого шевеления. – Кин, а как нам удалось сюда переместиться? Рэйв… – Вообще-то его имя Рэйвен, – не оборачиваясь, сообщил мальчишка. – Рэйвен Кроул Вард тар Ррэге. Но мы зовем Рэйвом, пока никто не слышит. Кстати, способность перемещаться между мирами у него врожденная. Обычно Рэйв это делает произвольно: куда захотел, туда и попал. Но во время обряда эта способность блокируется, поэтому последовательность миров становится случайной, и мы в итоге никогда не знаем, где окажемся. – Он сказал, что дорогу ему указывает какой-то камень… – А, это скрижаль, – отмахнулся Кин. – Ориентир, если хочешь. Маяк. Ну и доказательство заодно, что мы все сделали как надо. Если сумеем пройти все девять миров, скрижаль поможет Рэйву завершить обряд. – А если нет? – насторожилась я. – Тогда она станет бесполезной. И Рэйв больше никогда не сможет ходить между мирами. – А он вообще какой расы? – тихонько поинтересовалась я, с трудом удержавшись, чтобы не спросить, а человек ли он? На что мальчишка лишь усмехнулся: – Да как тебе сказать… сами они называют себя альтерами. Их не так много, да и выглядят они по-разному, но чаще все же предпочитают человеческий облик. Так удобнее. Магией в общепринятом понимании этого слова не владеют, но кое-какие способности у них есть. Альтеры довольно сильные, быстрые и, как ты уже знаешь, умеют ходить между мирами. Правда, до поры до времени ограничены сроками. Поэтому-то много лет назад и был придуман ритуал. Это что-то вроде испытания, этапа взросления и становления альтера как мужчины, воина. Этакий рубеж, который каждый из них должен перешагнуть, чтобы обрести всю полноту присущей им силы и получить право продолжить род. – То есть Рэйв только после этого будет считаться полноценным членом общества? – Угу. И сможет жениться. – Но ведь его девушка… – Даже не вспоминай, – предупредил Кин, быстро покосившись на окно. – Рэйв винит себя в ее смерти, хотя на самом деле это не так. Но для него это крайне болезненная тема. Однако отказаться от ритуала он тоже не может, поэтому будет вынужден так или иначе его закончить. Мы немного помолчали. Я думала. Кин нервно постукивал пальцами по рулю. Таль и Рэйв по-прежнему пропадали где-то в руинах. А снаружи все так же злобно завывал ветер. Сквозь песчаные тучи уже почти перестало угадываться солнце, но буря, похоже, и не собиралась утихать. Напротив, с каждой минутой порывы ветра становились все сильнее. И мне стало откровенно неуютно, когда один из них чувствительно качнул припаркованный автомобиль, заставив его протестующее скрипнуть. – Кин, а вы откуда родом? Ну, я имею в виду вас всех? – снова спросила я, чтобы хоть как-то заполнить неловкую паузу. – Рэйвен из белого мира. Я из зеленого. Таль из красного. Рэйв нашел нас во время охоты, и с тех пор мы ему служим. Он… вроде как наш хозяин. Но при этом и друг. – Хороший друг? – настороженно уточнила я. После чего Кин повернулся и с серьезным видом подтвердил: – Очень. Мне после этого стало чуточку спокойнее и в какой-то степени даже легче. Очень хотелось поспрашивать мальчика еще, потому что за его словами о родном мире явно крылась какая-то история. Быть может, не очень хорошая. Но сам Кин рассказывать подробности не спешил, а мне показалось бестактным выпытывать эти сведения. А еще через пару минут за окном наконец-то мелькнул человеческий силуэт, в котором я признала взобравшуюся на груду камней Таль. Нам выразительно помахали, вроде даже покричали, но из-за ветра я не разобрала ни слова. Зато Кин тут же выскочил наружу и кинулся открывать багажник, а я подхватила свой немаленький рюкзак и, прикрывая лицо воротником, побрела к развалинам. Поминутно морщась, старательно пряча глаза и очень надеясь, что не споткнусь сослепу о какую-нибудь железку и не переломаю ноги в этом негостеприимном мире. Когда я добралась до камней, Таль подала руку и помогла взобраться наверх. Затем мы подождали, когда от машины добредет согнувшийся под тяжестью огромного мешка Кин. Вдвоем втащили его наверх, следя, чтобы мальчик не оступился. Затем Таль провела нас под беспорядочно нагроможденные каменные плиты. Возле одной из чудом уцелевших стен отыскала тяжелый металлический люк. Без видимых усилий его открыла и, указав на уходящие в темноту железные скобы, скупо велела: