Я спохватилась и, наклонившись за саблей, вложила ее в ладонь альтера. – Держи. – Извини, – повторил альтер, сомкнув пальцы на рукояти и заодно накрыв ими мою руку. – Кин прав: я тебе обязан. – Вообще-то это он нас спас, – пробормотала я, отводя глаза, чтобы не попасть под гипнотический взгляд черных глаз. – Если бы он не опалил пауков своим светом, проку от меня было бы немного. Рэйв покачал головой: – Он не способен сделать это по своей воле. Для такого мощного выброса энергии нужен хозяин… достаточно смелый, чтобы обратиться к его силе. И достаточно решительный, чтобы не бояться последствий. К тому же портал способен открыть лишь живой человек. Сильный, жаждущий помочь другим больше, чем себе. Так что не скромничай. Это была твоя заслуга. И если бы не ты, мы могли остаться в том мире навсегда. – Ну что ты сразу пугаешь? – буркнул Кин. – Все ведь обошлось. Мы выжили. К тому же я бы никогда не навредил Инге. Она хорошая. – Спасибо, – улыбнулась я, осторожно высвобождая руку и стараясь не думать, до чего же горячие у альтера пальцы. – Рэйвен, ты рано встал. Я, конечно, рада, что ты живой, но давай пока не будем испытывать тебя на прочность? По губам альтера скользнула невеселая улыбка. Опершись на саблю, как на обычный костыль, он доковылял до фонтана и со вздохом присел на бортик. Было видно, что недолгая прогулка далась ему нелегко. Он взмок, побледнел, кажется, еще больше, чем минуту назад. А по тому, как расширились его зрачки, я поняла, что ему к тому же еще и больно. – Тебе бы прилечь, – озабоченно пробормотал мальчик, когда Рэйвен скрестил ладони на рукояти сабли и положил на них подбородок. Руки у него, кстати, совсем не выглядели грубыми. Длинные тонкие пальцы могли бы с таким же успехом принадлежать и художнику, и музыканту. На костяшках не было видно мозолей. Он словно никогда не знал физического труда, но вместе с тем я хорошо помнила, с какой силой альтер ударил по стене отеля. И была уверена, что мое впечатление об этих с виду ухоженных и в чем-то даже изящных пальцах было обманчивым. Рэйв тем временем прикрыл глаза и замер. Как бы даже уснул, хотя разговор мы явно не закончили. Прошла секунда, другая, третья… После чего я подошла ближе, заглянула альтеру через плечо и ахнула, обнаружив, что края раны разошлись, и по его спине медленно, по каплям, вновь сочится кровь. – Рэйв, ты сошел с ума! Кин, неси тряпки! Быстро! Мальчишка, сообразив по моему лицу, что дело серьезное, тут же сорвался с места, а я, чтобы не терять время, оторвала от футболки лоскут, прополоскала его в воде и принялась осторожно промакивать кровь. Рэйв, само собой, тут же очнулся и пытался протестовать, но я еще не остыла после разговора с его боевой подругой, поэтому была раздражена и, как только альтер попытался встать, стукнула ладонью по его макушке. – Сиди тихо! И только попробуй мне рыпнись! И он действительно сел обратно. Покосился только недоверчиво, но все же смолчал. И даже не дернулся, хотя мои манипуляции наверняка причиняли массу беспокойства. А когда Кин притащил чистые тряпицы со стоянки, Рэйв так же молча повернулся, чтобы нам было удобнее обрабатывать его спину. Мальчик, кстати, тряпками не ограничился и зачем-то притащил с собой оба свитера и даже мою куртку, которую мы использовали в качестве подстилки для раненого альтера. Но Рэйв и на это ничего не сказал. Просто терпеливо ждал, когда мы закончим, причем с таким видом, словно ничего особенного не происходило. Честное слово, меня это разозлило еще больше. Нет, вы можете себе представить?! Мы над ним целый день колдовали, переживали, дергались! Кин весь извелся, Таль на меня накричала. Да и я испереживалась за этот день, как, наверное, никогда в жизни! А он мало того что рано встал, так еще и не сказал, что что-то не так! И вот теперь мы снова за него перепугались, в кровище перепачкались! А ему хоть бы хны! Нет, ну что за человек, а?! – Что это? – неожиданно спросил Кин, вскинув голову и быстро оглядевшись. – Где? – встревожилась и я. – Что-то упало, – почти одновременно с мальчиком нахмурился альтер и решительно оттолкнул мою руку с чистой тряпицей. – Вот. Еще раз. Вы слышите? Я вскинула голову, навострила уши и только тогда услышала этот звук. Тихий, приглушенный песком, словно на него с небольшой высоты упал теннисный мячик. Или же созревший плод? Причем по мере того, как я прислушивалась, эти звуки раздавались все чаще. Сперва они слышались слева. Затем уже и справа. То ближе, то дальше. Пока, наконец, прямо у меня на глазах с низко наклонившейся к земле ветки не сорвалось вниз сразу два сочных оранжевых плода. Тук. Тук-тук… Мы с Кином тревожно переглянулись и, не сговариваясь, подступили вплотную к Рэйву. Альтер, несмотря на кровоточащую рану, плавным движением поднялся и выступил вперед, одновременно с этим властно задвинув меня за спину. Тем временем по окружившим нас деревьям словно ураган пронесся – тяжелые ветки заволновались, зашелестели листьями и одна за другой принялись избавляться от спелых плодов, которым вдруг стало неуютно висеть на своих местах. Они все сыпались и сыпались, щедро устилая землю и накрывая ее сплошным рыжим ковром. Но вот что странно: до нас ни один фрукт так и не докатился. Не потому, что мы находились далеко от деревьев, а потому, что упавшие плоды словно влипали в песок. Они не подпрыгивали, не раскатывались в разные стороны. А падали с таким звуком, словно каждый «мандарин» весил как минимум пуд и был просто не в состоянии куда-либо откатиться. – Назад, – процедил Рэйв, закрыв меня собой и попятившись. Я, конечно, была бы не прочь убраться из этого странного места, но идти оказалось некуда – мои ноги почти сразу уперлись в бортик фонтана. А когда я оглянулась, то испытала сразу два потрясения. Во-первых, потому, что внезапно обнаружила – все пути к отступлению уже отрезаны. Нет, рядом с нами никто чужой не объявился, однако, как оказалось, далеко не все «мандарины» не умели перекатываться: некоторые из них прекрасно это делали. Но не на виду. За нашими спинами. Оставаясь невидимыми для Рэйва, они тихо и незаметно – я бы даже сказала, разумно – откатывались из-под дальних деревьев и, будто ожившие мячики, сами по себе сбегались к краю оазиса. Образуя вокруг нас не дугу, а полноценный круг, за пределы которого лично мне очень не хотелось соваться. А вторая вещь, которая меня потрясла, относилась уже к фонтану. Потому что, пока мы таращились на «мандарины», вода в нем перестала вести себя нормально. И вместо того, чтобы мирно журчать, как раньше, бесшумной волной поднялась из бассейна и теперь нависала над нашими головами, как карающая длань древнего бога. Не скрою, при виде этого зрелища у меня из горла вырвался то ли писк, то ли стон, то ли всхлип. Так что Рэйв на пару мгновений отвлекся и обернулся. Однако вместо того, чтобы выругаться и предпринять что-то против новой напасти, он, наоборот, посветлел лицом. – В воду! Живо! Я, не сразу сообразив, что происходит, замешкалась, но альтер цапнул меня за локоть железными пальцами и буквально втолкнул в бассейн. Прямо под вертикально зависшую волну. Кин, среагировавший гораздо быстрее, успел это сделать мгновением раньше. Заодно догадался повязать себе на пояс наши свитера, куртку и даже помог мне перебраться через бортик. А когда я тревожно покосилась на воду, успокаивающе сжал мою руку: – Не бойся. Так надо. Рэйв, это ведь портал? – Да. Моя скрижаль нагрелась, – напряженно отозвался пятящийся альтер, не отрывая взгляда от окруживших нас «мандаринов». А те в это самое время стали вести себя еще ненормальнее, чем застывшая за моей спиной волна, – они разом зашевелились, задергались. Но лишь когда из толстых, покрытых похожей на мандариновую корку панцирей высунулось множество тонюсеньких ножек, а над такими же «целлюлитными» головами выстрелили вверх тысячи стебельков с самыми настоящими глазами, до меня наконец дошло. А когда у этих странных созданий, весь день дозревавших под солнцем до нужной кондиции, почти одновременно, как по команде, распахнулись усеянные острыми зубами пасти, меня аж тряхнуло. Боже, какая гадость! Теперь понятно, почему в этом проклятом оазисе не осталось ничего крупнее червяков! – Стой спокойно! – строго велел Рэйв, почувствовав, что я задергалась в попытке инстинктивно дать деру, лишь бы больше не видеть этой многолапой, многоглазой и совершенно безумной жути. – Нас отпускают, не видишь? Надо только подождать и ни в коем случае ничего не испортить. Инга, ты меня поняла? Я не смогла ответить – мои зубы в это время отплясывали чечетку. Пальцы стиснули руку Кина так, что мальчишке, наверное, стало больно. Но, как бы ни было страшно наблюдать за внезапно стронувшимися с места «зубастиками», я все же осталась стоять где стояла. И лишь поджилки тряслись мелкой дрожью, да так, что я всерьез опасалась, что упаду. Ожившие «мандаринчики» тем временем подкатились вплотную к бортикам фонтана и один за другим начали подпрыгивать, словно резиновые мячики на теннисном корте. Фонтан был совсем маленьким. Втроем мы едва там умещались, так что, когда со всех сторон на уровне моих глаз стали появляться оскаленные, яростно щелкающие пасти, мне стало совсем невесело. А когда застывшая свечой вода из фонтана без предупреждения рухнула вниз, еще и мокро. А заодно холодно и на редкость противно. Более того, когда волна всей своей массой плюхнулась нам на головы и, естественно, расплескалась далеко во все стороны, из-за бортиков послышался многоголосый визг. Настолько мерзкий и до того громкий, что захотелось зажать руками уши. И ладно если бы вода рухнула на нас вниз, и на этом все закончилось. Но нет, фонтан словно стал в несколько раз выше, да и воды в нем явно прибавилось. Не знаю, откуда что взялось, но она нескончаемым потоком лилась на наши бедные головы, забиваясь в уши, так и норовя попасть в глаза, в рот и словно вознамерившись вымочить нас до нитки. Причем поток был на удивление мощным. Он заставлял пригибать головы. Давил на плечи. С силой бил по спине и буквально вколачивал нас в дно бассейна. Раз за разом. С каждой волной. До тех пор, пока я не ощутила уже знакомое чувство проваливания и не почувствовала, что медленно и неуклонно погружаюсь куда-то вниз. Прямо в камень, которым было вымощено дно. В этот момент мои плечи крепко обняли, и я с облегченным вздохом уткнулась в грудь альтеру и подтянула поближе Кина. Саблю Рэйв так и держал в другой руке, так что все было хорошо. Мы остались живы и уже почти выбрались. – Задержи дыхание, – прогудел над ухом крепко обхвативший меня альтер. И это последнее, что я помню об оранжевом мире. Глава 7 Момент перехода, как и в прошлый раз, я не уловила. Просто в какой-то момент черные стены, сомкнувшиеся вокруг нас, посветлели, опора под ногами исчезла, но вместе с тем ко мне снова вернулась возможность двигаться. И я как-то разом ощутила, что уже не падаю, а самым настоящим образом тону. После чего дернулась, широко распахнула глаза и, углядев наверху слабо пробивающийся сквозь толщу окружившей меня воды свет, что было сил рванулась туда. Правда, сказать это гораздо проще, чем сделать, – мою правую руку что-то оттягивало и упорно тянуло вниз. Как подвешенная на веревке гиря. Или же привязанный к запястью, тяжелый и очень неудобный груз. «Кин!» – молнией мелькнула в голове догадка. И, извернувшись ужом, я действительно увидела просматривающееся в темной воде, бледное до ужаса лицо с жутковато расширенными глазами. Неподвижно висящий мальчик по-прежнему держал меня за руку, но при этом выглядел как покойник, которому только и оставалось, что разжать пальцы, а затем камнем уйти на дно. «Да он, наверное, не умеет плавать! – снова догадалась я и, развернувшись, вцепилась в его руку уже обеими ладонями, а затем снова рванулась наверх. – Мамочка! Какой же он тяжелый!» И это было правдой – худенький пацан весил едва ли не больше меня, как если бы внутри хрупкого тельца оказался залит свинец. Кин не мешал мне, но и не помогал. Только смотрел испуганными глазами, беспомощно моргал и даже не пытался шевелить руками или ногами, чтобы мы поскорее всплыли. Наконец, задыхаясь, я все же выбралась на поверхность, мысленно благодаря маму с папой за проведенное на море детство. Жадно глотнула восхитительно свежий воздух. После чего подтянула Кина наверх и охрипшим голосом велела: – Не брыкайся, не то оба потонем. – Х-хорошо. Н-не буду, – клацнул зубами мальчишка и послушно обмяк, когда я, обхватив его рукой поперек груди, заозиралась в поисках берега. Судя по всему, выбросило нас посреди озера в душном и влажном, откровенно похожем на тропический, лесу. Вокруг царили густые сумерки, отовсюду слышались громкое стрекотание цикад, шелест листьев и неумолчный птичий гомон. Воздух был душным, жарким, хотя солнце уже почти село. На черном небе горели незнакомые звезды. Да и лес совсем не был похож на обычные тропики. Судя по тому, как фосфоресцировала густо обступившая воду зелень, до берега было не так уж далеко. Сориентироваться можно. Однако стремительно сгущающаяся темнота напрягала. И отсутствие Рэйва тоже. Живой ли он вообще? Не утонул ли с такой раной? А может, его уже успели съесть? Конечно, присутствие птиц успокаивало – значит, гадости вроде зубастых «мандаринов» можно было не ждать. Однако это не избавляло нас от угрозы нападения крокодилов, змей, ядовитой мошки и прочих прелестей иномирных джунглей. – Инга! – неожиданно разнесся знакомый голос над водной гладью. Я с облегчением выдохнула (слава богу, живой) и на всякий случай помахала свободной рукой, при этом едва не уйдя под воду. – Мы здесь! Все в порядке! Кин со мной! – Держитесь! Я сейчас! Слева от нас послышался громкий плеск, словно невидимый альтер бросился в воду с моста или же с поваленного бревна, а спустя всего полминуты моего плеча коснулась горячая ладонь. Вдвоем мы уже без особого труда отбуксировали безумно тяжелого мальчишку на мелководье. А когда он смог самостоятельно стоять, то прерывисто вздохнул и вдруг крепко меня обнял, уткнувшись носом в насквозь промокшую футболку. – Ну чего ты? – ласково погладив его спутанные вихры, спросила я. – Все хорошо. Мы переместились. Все живы и здоровы. – Я… я воды боюсь, – шмыгнул носом мальчишка, не поднимая глаз. – И плаваю хуже топора. Спасибо, что не бросила. – Как же я могла тебя бросить, глупенький? – Ну… я же тяжелый… из-за меня мы могли утонуть оба… Я заставила пацана поднять голову и строго посмотрела в его глаза, в которых еще не угасли отблески недавнего испуга. – Никогда так больше не говори. Людей нельзя бросать в беде. – Я не человек, – едва слышно произнес Кин.