– А все-таки насчет женской красоты я что-то не очень понял, – развел руками Кузьмич. – Что может быть общего у Красной Руки с женской красотой? – Думаю, что мы сейчас приступим к покраске, – высказал предположение Тим. – Красить, это я могу, – оживился Кузьмич. – И штукатурить, и красить, и кладку кирпичную делать. И еще по бетонным работам кое-что могу. – Ну, бетонные работы здесь вряд ли понадобятся, – усмехнулся Тим. – Значит, так, – раздался голос Кати. – «Шеллак», «био-гель» или «гель-лак» для маникюра нам, пожалуй, не подойдут. – Молчу, молчу, молчу, – под сочувствующем взглядом Тима закрыл, открывшийся было, рот Кузьмич. – Даже знать ничего не хочу обо всех этих женских штучках! – Дороговато это будет для такой-то площади, – покачала головой Катя, поглядев на Красную Руку. Она скептическим взглядом окинула совсем даже не маленькие ногти Красной Руки. Это, еще мягко выражаясь, не маленькие. – Придется изыскивать внутренние резервы, – закончив осмотр, сделала она вывод. – У меня в подвале краска есть, – робко предложил Кузьмич. – Масляная. – Не пойдет! – отрезала Катя. – Она очень долго сохнет. У нас как-то ей скамейки во дворе покрасили, так потом еще неделю все пенсионеры окрашенные ходили. – А гуашь или акварель? – спросил Тим. – У меня они еще от уроков рисования остались. Могу принести. – Тоже не пойдут, – покачала головой Катя. – Они не очень стойкие и быстро с ногтей сотрутся. – На тебя не угодишь! – вздохнул Тим. – Все у тебя, то очень, то не очень. – Ничего не поделаешь. Красота требует жертв! – заметила Катя. – Хорошо еще, что не от нас, – проворчал Кузьмич себе по нос. – Есть у меня на примете одна красочка. Точнее, даже не одна, – задумчиво проговорил кот. – Только какие-то они уж слишком веселенькой расцветочки. – Так это же хорошо! – обрадовалась Катя. – Чем веселее, тем лучше. Как ни странно, это действительно оказалось лучше. После того как ногти Красной Руки засияли всеми цветами радуги, она успокоилась, перестала буянить и вырываться. Казалось, что она с удовольствием рассматривает свой маникюр. Хотя, трудно сказать, как она умудрялась делать это без глаз, но каким-то образом ей это удавалось. И тут Тиму в голову пришла поистине гениальная мысль. – Послушайте! – взволнованно сказал он. – Я вспомнил, как в битловском мультфильме «Желтая подводная лодка» в самом конце главного злодея, предводителя синих злюк, заставили расцвести цветами, и он сразу же стал добрым. Может быть, наша Красная Рука такая злая из-за своего цвета? А если ее перекрасить в другой цвет и разрисовать цветами, то, может, она добрее станет? Не откладывая дела в долгий ящик, все тут же принялись за работу. Результат превзошел все ожидания – из зловещей и злобной Красной Руки она превратилась в красивую и нарядную Руку с Цветами. Для верности Тим тайком от всех нарисовал на руке еще и парочку «пацификов» – международных символов мира. – А что, мне нравится! – любуясь делом своих лап, заявил кот. – Красиво! – согласился с ним Кузьмич. – Красота – страшная сила! – заключила Катя. Но Рука, словно не соглашаясь с ней, отрицательно помахала пальцем. – Почему же нет? – удивилась Катя. – Ты, знаешь, какая красивая стала. Рука согласно покивала пальцем. – Я понял! – воскликнул Гоша. – Она хочет сказать, что она не хочет больше быть страшной силой. Потому что она теперь добрая стала. Рука радостно подлетела к нему и от души пожала его руку. – Во, как! – ошеломленно выдохнул Тим. – У нас получилось! Рука облетела всех, торжественно пожав всем руки, а Катю даже обняла, слегка прижав к себе. Рука в Цветах помахала всем рукой на прощание. И все очень отчетливо расслышали в воздухе ее слабые, как дуновение ветра, слова: – Спасибо вам всем! Век не забуду вашей доброты! Зовите, если что… И Рука в Цветах вылетела в окно, растворившись в небе. – И что, все так просто? – даже с некоторым разочарованием сказал кот, глядя вслед улетевшей Руке. Но все оказалось не так просто. А совсем даже наоборот. В комнате тут же что-то неуловимо изменилось. Как будто стало темнее, а воздух словно сгустился и почти затвердел. Раздался неприятный скрежещущий звук, и на стене начала появляться надпись, разрывая обои и осыпая штукатурку. Все с замиранием сердца следили за тем, как одна за другой появляются буквы, а из глубоких следов, оставленных в стене, начинает сочиться кровь. – «Вы еще пожалеете, что связались со мной. Очень сильно пожалеете. И очень скоро пожалеете. До встречи!» – запинаясь, прочитала Катя и поглядела на остальных. Все, молча, смотрели на надпись. А кровавая надпись как будто смотрела на них. И будущее перед ними вырисовывалось светлое, светлое… История 11-я На ком Москва держится? Молчание, казалось, длилось бесконечно. – Что ж, похоже, нас ждет весьма увлекательное продолжение наших приключений, – наконец, первым прервал его кот. – Более чем, – кашлянул Кузьмич. – Думаю, пора своих звать. – Это каких таких своих? – удивилась Катя. – Других домовых, – объяснил Кузьмич. – По всей видимости, нам без их помощи не справиться. – А что они сделать-то могут? – поинтересовался Тим. – Они же только тем, что есть в доме, могут управлять. А тут целый город. Да еще какой! Москва! – Ты Кузьмича не забижай! – осадил его кот, поглядев на насупившегося Кузьмича. – И родню его тоже. Вот, если бы тебе, к примеру, сказали, что люди ничего сделать не могут, потому что в пещерах живут? И только тем, что есть в этой самой своей пещере, могут управлять. – Да что ты за ерунду говоришь?! – возмутился Тим. – В каких еще пещерах?! – Вооот! – назидательно поднял хвост кот. – А чем домовые людей хуже? Они, знаешь ли, тоже идут в ногу с прогрессом. И не только в домах живут. Просто не говори того, о чем не имеешь малейшего понятия. И тогда не поставишь себя в глупое положение. – Нынче домовых, где хочешь, можно найти, – веско добавил Кузьмич. – Они повсюду. В метро – Метровый. В автомобиле – Автомобильный. В самолете – Самолетный. В кузнечном цехе – Кузнечный. В ресторане – Ресторанный… – А в Макдональдсе кто? – перебила его Катя. – Там не наш. Иностранный, – поморщился Кузьмич. – Но ничего. Потихоньку мы его перевоспитываем. Приучаем к нашей культуре. В общем, осваивается он у нас понемногу. Привыкает. Блины, вот, недавно страсть как полюбил. Теперь на гамбургеры даже смотреть не хочет, дай ему только блинка со сметанкой да с селедочкой отведать. – Класс! – выдохнул Тим. – Даже в Кремле у нас свой домовой есть. Кремлевский, – по секрету сообщил Кузьмич. – Но он у нас на самый крайний случай. Так сказать, домовой по особо важным делам. – Во, дела! – воскликнула Катя. – Даже представить себе не могла, что, оказывается, в Москве домовые всем заправляют! – Еще как заправляют! – гордо улыбнулся Кузьмич. – На нас, можно сказать, вся Москва держится! – Ты им расскажи недавнюю историю о ямщиках, – предложил кот. – А при чем здесь водители кобыл? – удивился Тим. – Кто, кто? – в свою очередь удивился кот. – Ну, ведь ямщики – это такие таксисты на лошадях, – начал объяснять Тим. – Это же давно было, когда еще автомобилей не было. Поэтому они пассажиров на лошадиных такси развозили. – Ну, ты даешь, Тим! – фыркнула Катя. – Лошадиные такси. Скажешь тоже… – Вот сама тогда и объясняй! – обиженно отвернулся Тим. – Вообще-то, можно ямщиков и лошадиными таксистами назвать, – попытался примирить их Кузьмич. – Ведь они пассажиров развозили. А лихачили почище нынешних таксистов. Помню, как лет двести назад на Мясницкой в аккурат под Новый год с двумя ямщиками и городовым очень интересное дорожное происшествие случилось… – Кузьмич, не отвлекайся! – укоризненно покачал головой кот.