— Рьешар, что это значит? — шептала Цецели, приложив пальцы к губам. — Когда мы закрывали портрет, он точно был другим. Волосы... У Лии ведь длинные волосы! Её лицо... И она не так бледна... Но как?.. Ролвен молчал, плотно сжав губы и напряжённо смотря на портрет дочери. Да, он понимал, что значили эти изменения. Но как такое могло произойти? Ведь из этого следовало, что Анатолия была в замке, даже смогла попасть в эту комнату, но осталась незамеченной. Как такое возможно? И, главное, почему подобное произошло? Почему она решила скрываться? Мучил монархов и ещё один вопрос — почему они были уверены, что дочь мертва? Возможно, тут и сокрыта причина, почему они её не заметили? — Да, — поймав на себе взгляд отца, Дармон кивнул, отвечая на незаданный вопрос. — Я знал. Но только потому, что сам застал её в этой комнате. Лия действительно была в замке, — слово «была» он особенно выделил интонацией, намекая, что теперь искать бесполезно. — У неё есть причины скрываться, и я согласен с ними. И потому я не выдал её. И не скажу теперь, куда она направилась. Могу сказать лишь одно — она была моим пажом. — Не может быть! — воскликнула Цецели, всплеснув руками. — Мы ведь достаточно часто видели Анатолия, и он не был похож на неё. — Не был... — задумчиво повторил Ролвен, снова переведя взгляд на портрет. — Но это действительно она. У них одинаковый шрам, похожие черты. А ещё это имя... Рьешар! Насколько же слепы мы оказались в своей уверенности и насколько недооценили собственную дочь! — Но если она жива, мы должны... — Не должны, — перебил Дармон мать и скрестил на груди руки. — Пока Лия не вернётся, она так и останется ушедшей к Шерер. Думаю, по возвращении она сама раскроется, и тогда будет разумнее оповестить о том, что она жива. Пока что эти слова пусты. И поймите, она действительно знает, что делает. А ещё заслужила хоть немного свободы после тех лет в башне, на которые вы её обрекли. Но вы не виноваты в этом. Дроссел всё продумал заранее, даже ваши мысли о том, что она мертва — его вина. Объяснять всё это слишком долго. К тому же, у меня это выйдет хуже. Просто дождитесь её возвращения. Цецели встала со стула и принялась ходить из стороны в сторону, теребя платок. Сразу становилось ясно, от кого подобная привычка передалась Анатолии. Кусая губу, она то и дело оборачивалась к портрету, а потом взволнованно и растерянно смотрела на мужа. — Но ведь это опасно! Если с ней что-то случится? Лия же совершенно не приспособлена к такой жизни. Мы просто обязаны вернуть её. — Мама, пожалуйста, успокойся... Вы ведь действительно многого о ней не знаете. К тому же, если она смогла пройти испытание, значит, не такая и неумеха. Она почти одиннадцать лет жила одна! Так что к быту приспособлена явно лучше обычной принцессы. И да, она не одна, а точного направления я не знаю и сам. Если вам и удастся вернуть её, вы сделаете только хуже. Лия действительно не зря ушла. И если потребуется — сбежит снова. Она уже не та семилетняя девочка, позвольте ей самой принимать решения. — Думаю, ты не зря говоришь так уверено, — снова заговорил отец, усмехнувшись каким-то своим мыслям. — Но если Лия не вернётся через два месяца, и не будет никаких вестей — нам придётся заняться её поисками. — Спасибо. — Но я всё равно жду от тебя объяснения, — шепнул Ролвен на ухо сыну и, взяв жену под руку, повёл ту из Галереи. Дармон лишь ухмыльнулся и посмотрел на портрет сестры. «Если от тебя долго не будет вестей, я сам на поиски отправлюсь. Нир, ты головой отвечаешь за эту недотёпу», — подумал он, положил всё ещё лежавшую на полу ткань на спинку стула и тоже покинул помещение, прикрыв за собой двери. *** Сидя на кровати в трактире, Лия вздрагивала при каждом раскате грома. Она прижалась к самой спинке, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом, крепко глаза зажмурив. Очень страшно, ведь в комнате она одна — Анирон ушла за едой, потому как время уже обеденное. Когда от особо сильного раската всё вокруг сотряслось, Анатолия вздрогнула и закусила губу, ногтями впиваясь в ногу. И не услышала, как тихо отворилась дверь, а в комнату прошла Шерман. Поставив еду на тумбу, Анирон подошла к подруге и, рядом присев, приобняла за плечи, шепча что-то успокаивающее. Казалось бы, этот детский страх уже должен пройти. Но, похоже, он теперь с принцессой на всю оставшуюся жизнь. — Спокойнее, спокойнее. Ты не одна, бояться нечего. Ну, Лия, ты ведь уже большая. А трясёшься прямо как ребёнок... — Анни-и. — Посмотрев на Анирон полными страха глазами, Лия крепко обняла её, уткнувшись носом в грудь. Анирон вздохнула и, тоже обняв, начала медленно поглаживать по спине. — Тут так шумно. Я боюсь этого шума. Он совсем рядом. Будто вот-вот ударит по мне. Всё трясётся... — Не бойся так. Всё будет в порядке. Я ведь тут. И я не боюсь. Съешь лучше пирожок, он с яблоком. — Высвободившись из объятий, Анирон встала с кровати и, взяв с тарелки по пирожку, вернулась обратно, один протянув Анатолии. Села рядом, свободной рукой прижав подругу к себе. — Везёт тебе... — Лия откусила немного и снова вздрогнула, услышав гром. — Ты ведь ничего не боишься. — Неправда, я тоже боюсь. Но не чего-то, что есть вокруг. Или того, что может случиться. Эти страхи в нас губят с детства, ведь не выйдет достойный слуга короны из того, кто боится. Ты ведь знаешь наш девиз? — Анатолия кивнула. — Страх — это выбор души. А для нас первостепенен приказ. Но ничего не бояться, наверное, невозможно. И пускай я не боюсь того, что приготовил для меня мир, я боюсь себя. — Себя? — Анатолия вопросительно заглянула в глаза подруге, а та отрешённо смотрела куда-то вперёд. — Да. Потому что слишком многого о себе я не знаю. И не помню. Почему я не одна? Почему на потрете в комнате нас двое? Я не помню её, просто точно знаю, что и раньше нас было двое. Но что произошло? И что я забыла? И я не знаю, что происходит. Почему иногда я — это я, а иногда становлюсь совсем другой. И ведь ничего не могу с этим поделать. А кто из нас настоящая? Если настоящее «я» — другое? Что случится, если оно возьмёт верх? А то «я» меня пугает. Она другая, истинная Шерман. У неё нет души... — Анирон откинулась на спину и прикрыла лицо рукой. Она не рассказывала никому об этих страхах. Семья не поймёт, а доверять мало кому можно. Особенно такое. Личное и необъяснимое. И сейчас Анни чувствовала себя очень странно, рассказывая о самом сокровенном. Лия уже позабыла о грозе. Убрав еду на тарелку от греха подальше, она держала Анирон за руку, с беспокойством смотря в лицо. Убрав от него другую руку, ободряюще улыбнулась, ложась рядом. — Как бы банально это ни звучало, но ты — это ты. Именно ты сейчас здесь, ты всегда была рядом со мной, ты есть — значит, ты настоящая. Но не давай тому «я» воспользоваться твоей слабостью. Пока ты сильнее — бояться нечего. Когда-нибудь ты сможешь во всём разобраться, а до тех пор просто оставайся собой. И помни, я всегда буду верить в тебя, я буду на твоей стороне. Ведь для меня ты всегда в первую очередь подруга, а не шпионка на службе у короны. Подруги молча лежали, взявшись за руки и прикрыв глаза. Гроза за окном постепенно стихала, унося вместе с собой страхи. Вскоре Анирон задремала, умиротворённо улыбаясь. Довольная Анатолия встала и помогла спящей устроиться поудобнее, а после накрыла одеялом. Взяв надкусанный пирожок и сумку с деньгами, она направилась к ювелиру. Что-то замок в совсем плачевном состоянии, заставляя волноваться из-за возможности потерять бубенец. На улице пусто и сыро. Неудивительно, ведь дождь до сих пор слегка моросил, лишь недавно прекратив лить. Дождь Анатолия любила и радостно прыгала между лужами, не забывая поедать оказавшийся очень вкусным пирожок. Настроение вновь стало приподнятым, всё же она быстро отходила. Наверное, будь оно иначе, вряд ли бы Лия начала действовать так скоро после случившегося. Страдала бы несколько дней, горевала... И, кто знает, что бы и этого вышло. У Дроссела было бы больше шансов добиться своего. Или просто убить принцессу. Притормозив встреченного на улице человека, она уточнила дорогу к ювелиру. Прохожий что-то недовольно буркнул, но всё же указал, в какую сторону идти. И даже назвал опознавательные признаки. Поблагодарив, Лия поспешила продолжить свой путь. Она даже не обратила внимание на то, что бубенец, кажется, звякнул как-то очень печально. Будто пытался предупредить о чём-то. Остановившись перед дверью, застыла в нерешительности. Немного подумав, Анатолия сняла с цепочки бубенец и спрятала его в карман. Она боялась доверить кому-либо столь ценную вещь, свой последний шанс вернуть память любимому. Даже просто позволить кому-то постороннему глянуть на этот предмет, дотронуться... «Нет! Это моё и только моё!» — подобная собственническая мысль не понравилась Анатолии, но поспорить с ней не вышло. Всё же принцессам положено быть эгоистками. А бесконечно альтруистичные, честные, добрые и до мозга костей благородные создания среди аристократов просто не выживают. Дверь открылась, тихо звякнули подвешенные над ней колокольчики. В помещении оказалось пусто. Ни посетителей, ни ювелира. Лия застыла на пороге и уже подумала, что, наверное, стоит зайти потом. Но вспомнила, что этого потом может и не быть — ещё не известно точно, как скоро караванщики решат продолжить путь. Значит, надо действовать сейчас. Закрыв за собой дверь, она подошла к прилавку. На нём стоял колокольчик, но Лия решила пока что не звонить в него. Ожидая, она начала осматриваться. На стенах в позолоченных рамах висели очень красивые украшения. Несмотря на то, что лавка расположена не в столице, считалась очень известной, а местный мастер — одним из лучших. «Кстати, вчера вечером на базаре говорили, что у мастера появился временный работник. Сын друга или вроде того. Странно, что никого нет». На прилавке под стеклом тоже лежали украшения. Кольца драгоценных металлов, украшенные камнями. Простые, а также с узорами или россыпью мелких камешков. Серьги, поскромнее или же такие, в которых не стыдно на приём заявиться. Имелись тут и браслеты. Простые тонкие цепочки, с подвесками, украшенные металлические обручи... Даже залюбовавшись украшениями, Анатолия услышала, как скрипнула дверь. Подняв взгляд, она посмотрела на вошедшего и сначала на миг растерялась. А в следующее мгновение, когда она уже собиралась отпрянуть и выбежать из лавки, молодой человек крепко сжал её запястье. — И тут ты мне решила жизнь испортить? — зло прошипел он, гневно смотря на принцессу мёртвыми синими глазами. — Поверь, теперь так просто не отделаешься. Подумать только, тут меня из-за тебя разыскивают, в том мире изгнали. Противная проблемная девчонка. — Отпусти! — Лия попыталась выдернуть руку, но её сжали ещё сильнее, заставляя поморщиться от боли. — Ты сам во всём виноват! Такой же полоумный, как и дед. Пусти! — Она попыталась выхватить меч, но левой рукой делать это неудобно. Зло улыбнувшись, Герван начал выворачивать правую руку, заставив Анатолию тихо застонать. — Ты выбрала не то время, чтобы бродить одна. Даже если закричишь — некому будет услышать. И, уж тем более, помочь. — Тварь... — сквозь зубы процедила Анатолия, не оставляя попыток вывернуться. Глава 20. Путь: На новое место Шерман не спала. Находясь в лёгкой дрёме, она прекрасно всё слышала и ощущала, но только соображала заторможено. Вот в комнате какое-то движение, шаги, тихо прикрыта дверь... «Что? Куда она?» — лениво проплыла в голове мысль, ещё до конца не осознанная. Неожиданно Анирон резко открыла глаза и села на кровати. Точно! Анатолия ведь ушла! Куда? Мало того, её ведь нельзя отпускать одну, совершенно без присмотра. Если что-то случится, можно сразу себя мертвецом считать. Вскочив с кровати и на ходу заплетая волосы в косу, Анни схватила оружие и поспешила покинуть комнату. Куда идти? Лия уже скрылась из виду, а потому пришлось вспоминать. Куда именно уходила, она не сообщала. Но известно, что подруга собиралась навестить ювелира, дабы починить замок на цепочке. Значит, в первую очередь стоит проверить именно это направление. А если нет? Думать об этом придётся потом. Пустота улиц одновременно и радовала, и напрягала. С одной стороны, у Анатолии было меньше шансов вообще с кем-либо встретиться, в том числе и с личностями подозрительными, для подвыпивших компаний сейчас и вовсе слишком рано. С другой же, если что-то всё же случится, то помощи неоткуда ждать, да и произойдёт всё тихо и незаметно. Это и беспокоило, заставляя ускорить шаг. Конечно, Лия могла за себя постоять, но всё равно довольно слаба. Нормальному взрослому мужчине она вряд ли сможет что-то противопоставить, если только тот не безоружен и не лишён способностей к магии. Чуть не упав в лужу, Анни была вынуждена немного замедлиться, заодно приводя в порядок мысли и чувства. От беспокойства никуда не деться, но всё равно надо сохранять ясность рассудка. Иначе, если действовать придётся быстро, можно всё испортить непозволительным промедлением. Как показывала практика, иногда даже секундная задержка становилась решающей. «Да, Лия не так уж сильна. Но некоторое время защищаться всё равно сможет. Недооценивать не стоит. В драке с братом она не так уж плохо себя показала, пускай тот и поддавался. Это не даёт мне права опаздывать, однако я ни в коем случае не должна паниковать. Вот только куда мне дальше идти?» Анирон застыла на пересечении двух улиц, ведь тоже не знала точно, где что находилось в этом городе. Редко бывала тут и то только по поручениям. Растерянно посмотрев по сторонам, она вдруг услышала справа какой-то шум и приглушённые крики. Что бы это ни значило, Анирон поспешила в том направлении, а заметив впереди соответствующую вывеску, и вовсе на бег перешла. Если что-то произошло в лавке, то, скорее всего, именно с подругой. Дверь ювелирной лавки резко распахнулась. Анатолия, прижатая грудью к прилавку с заведёнными за спину руками, не могла видеть вошедшего, вынужденная смотреть либо в стол, либо на своего врага. Зато ясно слышала, как в стену вонзился стилет. Судя по судорожному выдоху Гервана, тот пролетел очень и очень близко. Повисло напряжённое молчание, все застыли, напряглись. Шерман и ювелир пристально следили друг за другом. Льдисто-голубые глаза встретились с мёртвыми синими и угрожающе сузились. Это противостояние стало продолжением того испытания, где преимущество явно было на стороне Анирон. И Герван понимал это, но теперь в его руках принцесса, которую можно использовать в качестве щита. Если успеть. — Если не отпустишь её — следующий попадёт в цель. Не было приказа задерживать тебя живым, — в голосе Шерман слышались стальные нотки, сама же она стояла, готовая в любой момент атаковать. Герван чуть заметно усмехнулся и резко дёрнул Анатолию вверх, разворачивая к себе спиной и больно прикладывая поясницей о прилавок. Лия резко выдохнула и сжала зубы. Руки она уже почти не чувствовала, а тут ещё удар. В уголках глаз уже давно от боли выступили слёзы. — А не боишься задеть эту малышку? — со свойственной ему надменностью заметил Герван, снимая с пояса нож и прикладывая его к шее Лии. Почувствовав ледяное прикосновение металла, та вздрогнула. — Или, что я причиню ей вред... — Анирон! — вдруг резко выкрикнула Анатолия, смотря подруге в глаза. — Схвати его! Этот приказ важнее! «Приказ», — слово эхом отдавалось в голове. Действительно, приказ о поимке ученика Дроссела шёл от монархов, приказ о целостности и сохранности принцессы — от наследника. Защитить жизнь принцессы важнее, но если раны не угрожали ей, то допустимы. Значит больше никаких размышлений. Следующий стилет попал в руку, которая держала нож. Тот, оставив на шее тонкий порез, упал на прилавок. Сдавленно шипя, Герван ругался сквозь зубы, но снова взяться за нож не успел — Анирон, практически мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, выхватила меч Лии и с силой ударила ювелира эфесом по голове. Тот остался в сознании, но ослабил хватку. Анатолии удалось вырваться. Прихватив с собой нож, она быстро отбежала в сторону и прислонилась к стене, судорожно сжимая рукоять и следя за происходящим. Шерман замахнулась, Анатолия испуганно зажмурилась. Послышался звон металла — похоже, Гера отразил атаку стилетом. Но куда ему, да ещё и с раненной рукой, до королевской шпионки? Всё же открыв глаза, Лия вытянула перед собой руку, направляя её на врага. Тому сейчас не до заклинаний какой-то девчонки. С тонких пальцев слетело несколько маленьких молний, попадая точно в цель и парализуя ту. Анирон тут же воспользовалась этим, приложив Гервана головой о прилавок, и снова ударила эфесом. На этот раз он всё же потерял сознание. Раньше времени этому не радуясь, она достала верёвку, связала лже-ювелира, и только после этого, немного успокоившись, посмотрела на подругу. Нож упал на пол из внезапно ослабевших рук, а сама Лия осела, всё так же опираясь на стену. Руки дрожали, на предплечьях наливались синяки. Однако в остальном она была в порядке, даже царапина на шее оказалась незначительной. Анирон облегчённо выдохнула. — Мне надо передать его страже. Ты как? Пойдёшь со мной или... — Я останусь тут. Дождусь хозяина. Всё же надо сделать то, зачем пришла сюда. Я дождусь тебя здесь. Шерман кивнула в ответ и, вернув меч, покинула помещение, таща с собой Гервана. Для обычной девушки её комплекции это оказалось бы сложно, даже не невыполнимо. Но кровь как оборотней, так и кентавров давала о себе знать. Посидев некоторое время, Анатолия неуверенно встала, поднимая нож и рассматривая тот. А ничего так оружие, красивое. Занятая изучением ручки, она не сразу заметила возвращение хозяина лавки. Только поле того, как тот поздоровался, оторвалась от ножа и смущённо поздоровалась в ответ. К счастью, заметных следов драка не оставила. Попавшая на прилавок кровь была вытерта, а след от стилета в глаза не бросался.