– Как стервой была, так стервой и помрёт, – возмущённо шептала та. – Она не имеет права… – Ещё как имеет. И вообще – не будь строга. Кому горе, кому радость. Сколько, говоришь, у нас коньяка? Из передней донёсся тихий стук в дверь. – Это ещё кто? – Лара испуганно попятилась к лестнице. – Да кто угодно. – Андреас, открой, пожалуйста. – Ты что, трусишь? – с разоблачающей улыбкой спросил тот. – Богатый дом наколдовать не побоялась, а открывать его боишься? – Дело не в страхе, – настаивала Лара. – В приличных домах двери открывают лакеи, а не сами хозяйки. – Трусиха… – пробормотал Андреас, распахивая дверь. На крыльце сидел взлохмаченный ворон. – Крэх! – обрадовалась Лара. – Неужто клювом постучал? – улыбнулся Андреас. – Залетай, старик. Ворон не угомонился, пока не облетел весь дом. Только когда Лара и Андреас сели за длинный стол с мозаичной столешницей, он опустился на подоконник, уставившись на них блестящими бусинками глаз. – Расширяя дом, я случайно сломала его жёрдочку. Завтра с утра наколдую ему новую. А то у меня под вечер голова уже не та. – Она и без этого не та, – сказал Андреас. – Она и без этого не та… – со вздохом согласилась Лара. – Устала я от заклинаний. – Ты хоть одно запомнила? – Если бы… Кстати! Я превратила две деревянные ложки в скрипку и флейту. Они сейчас в музыкальном салоне. Как бы их оттуда вызвать? – Не отставляя ложку, Лара перелистнула оглавление книги. – Неужели придётся подниматься за ними самой? – Осторожно, не капни на страницы соус, – с укором заметил юноша. – Будь добр, сходи в музыкальный салон за скрипкой и флейтой. – Зачем? – Я хочу, чтобы играла музыка. Это полезно для пищеварения. Андреас разочарованно вздохнул, но музыкальные инструменты всё-таки принёс. На вид они были самыми обыкновенными, но стоило Ларе произнести магическую формулу, и по струнам скрипки затанцевал смычок, а во флейту словно подули незримые губы. Мелодию играли излишне бодрую, и Лара одним заклинанием замедлила её ритм. – Знаешь, что странно? – сказала она, осушив серебряный кубок. – Вино – наколдованное, а хмелеешь от него по-настоящему. Странно, правда? Андреас внимательно взглянул на Лару. – То есть всё остальное кажется тебе нестранным? Она задумалась. – Надо ещё выпить. Бывший кот с готовностью подлил ей вина. – Тебе нравится, как они играют? – Лара кивнула на скачущих в воздухе «музыкантов». – Я не большой любитель музыки. – А танцев? – Чего? – Андреас замер с ложкой у рта. – Потанцуем? – Лара порывисто встала. – Ты хорошо себя чувствуешь? – Прекрасно. Она схватила Андреаса за руку и потащила в бальный зал. Скрипка с флейтой поспешили за ними. – Ты ведь умеешь танцевать? – лукаво спросила Лара. – Я уже говорил про свою исключительную память? Она засмеялась, а потом поняла, что Андреас обнимает её за талию и увлекает в середину зала. Музыка стала быстрее, от танца и света, бьющего в глаза, закружилась голова. – Крестьянский танец в бальном зале, – услышала Лара. – Ты не находишь, что это кощунство? – Это сошло бы за кощунство, будь мы трезвыми, – весело сказала она. – Хорошо, что я пьяна. Можно больше ни о чём не думать. Андреас смотрел на неё с улыбкой, в которой ясно сквозила насмешка. – Ты как про буфет догадалась? Лара так удивилась, что едва не отрезвела. – Ты знал?! – А то. – Если бы я знала, что тебе известно про тайник, я бы сразу у тебя спросила! – Так бы я тебе и ответил, – фыркнул Андреас. – Я полдома перевернула, чтобы найти эту злосчастную книгу, а оказалось – она была там, где бы я никогда не подумала её искать. – Бабка знала, что ты не любительница выпить. Хотя сейчас я в этом очень сомневаюсь… – Бабушка знала меня лучше, чем я сама. – Лара ощутила, как к глазам неотвратимо подступают слёзы, и остановилась. – Что с тобой? Лара прижала ладони к лицу и зарыдала. – Ещё вчера она готовила ужин, а сегодня… Она так боялась огня инквизиции, а погибла в огне, который сама же и развела. Я весь день себя занимала, учила заклинания, обустраивала особняк… Только чтобы не думать о том, что у меня больше нет моей бабушки, единственного родного человека… – Как же тебе идёт это платье! – громко прервал её Андреас, но это не помогло. – Я наколдовала такое же, как в прошлый раз. – Лара отняла руки от мокрого лица, чтобы расправить складки своего наряда. – То платье я хотела спрятать, но, найдя его, бабушка узнала бы, что я брала её книгу. Наверняка была минута, когда я даже пожалела, что она есть, моя милая бабушка. – Она заревела ещё сильнее. – Я так хотела сохранить лавандовое платье. А теперь моё желание сбылось, но на что оно мне? На кого мне теперь полагаться? В целом свете я совсем одна. Андреас взял её за плечи. – Почему одна? – обиделся он. – А я? – Ты ненастоящий, – всхлипнула Лара. – У меня не то что платье, у меня даже кавалер наколдованный! – Осознание этого обстоятельства усилило её рыдания вдвое. – Как это ненастоящий? Очень даже настоящий. – Ты кот, – скорбно напомнила та. – А коты так умеют? Лара почувствовала, что её снова целуют. Так же горячо и пылко, как в первый раз. Только теперь он целовал её при свете. Только теперь она была пьяна и играла музыка. «Жаль, что я пьяна», – подумала она, самозабвенно отдаваясь поцелую и понимая: «музыканты» больше не нужны. Андреас подхватил Лару на руки так же легко, как прошлой ночью подхватил её бабушку. Только одну он бросил в бездну, а другую понёс в спальню. – Что ты делаешь? – Разве не видно? Я тебя утешаю. Первым, что наутро услышала Лара, был треск. Ей понадобилось время, чтобы вспомнить: накануне она устроила в своей спальне камин. Она открыла глаза, потянулась всем телом и перекатилась на другой бок. Андреаса рядом не было, а к треску хвороста прибавился тихий бумажный шелест. Тогда Лара приподнялась на локтях: Андреас сидел в кресле в одних штанах до колен, вытянув длинные ноги к огню. Она не сразу осознала, что именно её удивило и на миг сбило с толку. А потом поняла – он читал, бывший кот читал! И читал он книгу заклинаний.