— Ты моя маленькая. Кто хорошая собачка? Ты хорошая собачка. — Гав-гав! Соскреб челюсть с пола, вдруг осознавая, что ни в какой клуб ему не хочется. Совсем. И Ира подождет до завтра, может послезавтра. Развернулся, бросившись следом, крича решительно:  — Шуточка говоришь? А ну сюда иди шутница! Раиса взвизгнула, бросаясь вниз от него вместе с радостно гавкающей собакой на руках, провожаемая взором бабы Вари. Та задумчиво прожевала пирожок, закрывая очередную серию «Обручального кольца», пробормотав: — Таки это лучше любого сериала! Глава 5 — «И» значит идиот Пуся уже в третий раз оббегала один из раскидистых кустов, летом цветущих пышными белыми цветами. Названия Ярослав не знал, но малодушно позволял на него гадить, несмотря на запрет выгула с собаками на этой территории. Ведь это растение для чего-то посажено. А раз оно есть, почему бы не воспользоваться им, как туалетом для шпица? Не будет же него собака ходить куда попало. Бодро перебирая лапками, чуть подскакивая, задрав хвост, Патриция вышагивала. Оставляя крохотные следочки на выпавшем снеге, тщательно обнюхивая голые ветви. — Давай живее, — буркнул Ярик, в ответ ему раздалось возмущенно: — Гав! — Не мешай ей, пусть сходит, — проговорила Рая рассеяно, кутаясь в тонкий осенний плащ. Сегодня сдуру натянула, решив покрасоваться. Тонкие колготки, короткая джинсовая юбка да мягкая кофточка из ангорской шерсти, открывающая плечи. Ничего сверхневероятного, но приятные комплименты по дороге в квартиру Ярика успела услышать. Да только сам Тасманов, похоже, не замечал ее стараний. Даже на лестнице от ее шутки реакции больше было, чем на наряд. Начинало казаться. Что она его как женщина совсем не привлекает. Снова топнула ногой, вороша пожухлую траву, чуть припорошенную снегом, порадовавшись, что выбрала теплые ботинки, не рискнув надеть изящные осенние сапожки. Иначе валяться ей с температурой все выходные. Не рассчитала одного: под коварным снегом прятались обледенелые куски, на один из которых девушка и наступила. Секунда, ногу повело вперед, оттого совсем не изящно Раиса вскрикнула, взмахивая руками, приготовившись рухнуть прямо в грязный примятый следами ботинок снег, испачкав светлое недавно купленное пальто. Глаза закрыла. Но боль не наступила, зато почувствовала сильные руки, поставившие ее обратно в вертикальное положение и пальцы, ласково скользнувшие по щеке. Судорожно сжала шерстяную ткань, приоткрывая один глаза, глядя в склонившееся к ней скульптурно-красивое лицо. Ни одной не идеальной черты: ровный нос, достаточно пухлые губы, слегка пробивающаяся за день светлая щетина, яркие почти лазурные глаза в обрамлении темных ресниц, четко очерченный подбородок, высокие скулы — прямо картинка, с которой можно диснеевских принцев рисовать. — Нормально все? — обжег горячим мятным дыханием. Судорожно кивнула, вцепившись сильнее в его пальто, словно тяня на себя. Секундное замешательство в голубых глазах, будто сам не понимал, что натворил. Рая очень надеялась, что Пуся не вздумает вмешаться в такой щекотливый момент. Особенно, когда Ярослав внезапно потянулся к ней, обнимая крепче, опустив ресницы, скрывая затуманенный взор. Боялась шелохнуться, дыша через раз, но в последнюю секунду какая-то девица, проходящая мимо, крикнула, хлопнув дверью машины: — Привет, красавчик! Тасманов дернулся, словно очнувшись, моргнул, осторожно отпуская Раису, освобождая свой ворот от ее судорожно сжатых пальцев, вновь очаровательно улыбнувшись незнакомке за плечом застывшей Кошкиной. — Привет, — и подмигнул. Да так озорно, что привычно добрые мысли вылетели из головы. Впервые Кошкиной захотелось взвыть от злости. Резко обернувшись, углядела симпатичную брюнетку. Пославшую Ярику воздушный поцелуй. Раису она не заметила, даже внимания не обратила, позволив себе броситься к нему, с разбега повиснув на шее у парня, озорно смеясь. — А я еду, смотрю, гуляешь, — мурлыкнула ему почти в губы. Сердце Раисы ухнуло вниз, когда Тасманов, словно послушный щенок позволил наклонить себя, но в этот момент откуда не возьмись стремительной пушистой белой стрелой с тявканьем прямо на брюнетку бросилась Пуся, вцепившись ей в ногу. Она так заорала, что казалось, вокруг полопаются стекла автомобилей. — Пуся, фу! — рявкнул Ярослав, перехватив маленькое тельце поперек туловища. Шпиц огрызалась, вырываясь, будто порываясь порвать на части ошарашенную девицу, возмущенно завопившую на весь двор. — Твоя собака просто психованная! — Ярик с трудом удержал разъярённую собаку, озадаченно покосившись на Раису, которая протянула руки. — Дай мне ее. — Ты кто еще такая?! Игнорируя вопль, снова кивнула неуверенно посмотревшего на нее Ярику. Отдал ворчащую Пусу, чье дрожащее от ярости, клокочущей в ней тельце мгновенно расслабилось, а сама собака ласково тявкнула. Высунув язык. Злые карие глаза обожгли яростным взором, пухлые губы поджались, а сама истеричная дамочка выставила вперед пострадавшую ногу, тыкая пальцем на едва заметные следы зубов на вельветовых сапожках до колен. — Так это ты ее хозяйка? Видишь?! Видишь, что натворила твоя псина?! Да ты хоть знаешь, сколько они стоят, — она презрительно сморщила носик, оглядывая ее наряд, чья цена не оплатила бы и полпуговицы на ее платье. Рая открыла было рот, но Ярик перебил, спешно отвечая: — Это моя собака, Нин. А Рысь… то есть Рая моя хорошая подруга. Присматривает за ней, — подмигнул захлопнувшей рот Кошкиной, ловко скользнув к надувшейся брюнетке, обнимая ее за талию, потянув в сторону дома. — Не будешь же ты дуться из-за собаки, ну? Правда ведь? — его ладонь, поглаживая поясницу, опустилась на пятую точку Нины обтянутую брендовыми джинсами. Провожаемые Раисой, исчезли в одном из подъездов. Больно, ей было так больно, что на секунду сильно прижала к себе шпица, очнувшись лишь услышав ее жалобный скулёж. — Прости, — выдохнула, зарываясь носом в мягкую шерстку. Черные глазки пуговки внимательно посмотрели на нее, а мягкая лапка коснулась щеки, точно в утешении стерев слезинку, скатившуюся из глаз. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ярослав появился дома только спустя три часа. От него буквально разило чужими духами, да так сильно, что хотелось надеть противогаз, повесить желтый знак с черепом и объявить карантин. Возмущенная Пуся фыркнула на хозяина. Отвернувшись, демонстративно сделав вид, что закапывает его задними лапами, затем цокая коготками, побежала в сторону своей лежанки. Он рассеяно огляделся, заметив, что Раиса разгребла немного его хлам, сама же девушка вышла из ванной с корзиной белья, поморщившись и помахивая рукой перед носом. — У твоей девушки отвратительные духи, — проговорила, делая вид, что все нормально. Не она час назад плакала, утирая слезы в его квартире, раскладывая вещи. Говорил ей Паша, ерундой занимается, но разве сердцу прикажешь. Гордость шептала уходить, бросить все, захлопнуть двери и забыть об этом бесчувственном парне, но глупое сердце все еще надеялось на чудо. Как в тех романах, что она читала, где герой из бабника превращался в прилежного мужа под нежным надзором возлюбленной. Пока мечтала, ей на голову приземлился его свитер, а сам Тасманов радостно бросился в сторону санузла, сверкая идеальным прессом, расстегивая на ходу ремень. — Ты же приготовила ужин? Фу, блин, почему бабы так любят запах кокоса с ванилью, я весь воняю, будто рухнул в чан кокосовой стружкой! — радостно крикнул, не обратив внимания на покрасневшую Раису, провожавшую его неотрывным взором. Корзина упала, а в руке остался белый свитер. Ярослав внезапно замер, стоя полуголый в проеме ванной комнаты, держась рукой за ручку двери, обернувшись к ней. — Ах да, спасибо что погуляла с собакой и она не моя девушка, — подмигнул, послав воздушный поцелуй. И вновь за секунду вернул ей крылья эти глупые, на которых воспарилось сердечко снова к небесам. Где-то рядом тихонько проворчала Пуся, явно обозвав ее влюбленной дурой. Если у помешательства есть имя, то Ярослав назвал бы это состояние одним мощным и в тоже время таким глупым именем — Раиса. Пока он успешно включал дурочка, игнорируя любые взгляды, красивые наряды и улыбки, сам чуть не свихнулся. Сегодня почти совершил роковую ошибку. Потянувшись к манящим розовым губам, лишённым любой помады кроме гигиенической, которая пахла апельсином. Встреться они в другое время, при других обстоятельствах, не имей общих друзей, особенно бдительного Паши, только вчера ему втолковывавшему: «не лезть к этой невинной девочке своими ластами грязными». Даже сегодня в кровати видел одну, представлял другую. Поставил ладони на темно-зеленую плитку, стирая конденсат, позволяя прохладной воде стекать по плечам, стирая все прикосновения Нины, прикрыл глаза, вспоминая широко распахнутый синий взор, в котором читалось глупое обожание. Она думала он, ее не слышит, а он делал вид, что у него тугоухость на последней стадии. — Дожился Ярик, на друзей стоит, — буркнул, проводя ладонью по лицу. И без нее тоскливо, и с ней тяжело. Попробуй, удержись, когда девушка непрозрачно намекает. Особенно, стоило выйти из ванной, натянув домашние джинсы с футболкой, скользнув на кухню и услышав: — Яр, я тебе вообще нравлюсь? Поперхнулся водой, закашлявшись. Раиса стояла, прислонившись к столу, нервно прикусывая губу. С пару минут пытался вспомнить вопрос, который вогнал его в ступор, потому что все внимание было нацелено к белым зубам, сжимающим чуть покрасневшую от укусов плоть. Он бы тоже их кусал, и не только губы, длинную шею, оставляя следы, спустился бы ниже, к груди, потом на живот. — Да-а-а-а, ты ж прикольная. Конечно, нравишься, прям своя в доску. К тому же у тебя грудь, а ты знаешь, молочные железы больше Павлика люблю. За грудь друга родного на органы продам, — нес полную чушь, от которой даже его собственная собака закрыла лапами мордочку, заскулив. Девичьи губы тихонько прошептали: «Глухоухий идиот». Сильно, но с этим он в принципе сейчас был согласен, вел себя соответствующе. Потому просто прислонился к кухонной тумбе рядом с раковиной, позволяя себе разглядывать девушку, отвернувшуюся вновь к доске с недорезанным луком. Она спешно терла глаза. Делая вид, будто это слезы от овоща, а не его слов. Поддался порыву, обхватывая тонкую талию, позволив лишь немного коснуться пальцами голой полоски кожи между поясом ее безобразно короткой юбки и мягкого свитера, чувствуя, как замерла, а потом вовсе затихла, едва дыша Кошкина. Уткнулся носом в темные каштановые волосы, пахнущие почему-то всегда апельсинами, мурлыча в ухо, чуть задевая маленькую золотую сережку губами: — Кстати говоря, Рысь, ты пойдешь со мной пьянствовать в моё день варенья? Мне будет тоскливо одному уничтожать бар в клубе. — Разве… — запнулась, хрипло выдыхая каждое слово с трудом, будто собираясь с мыслями. Прокашлялась, прочищая горло, облизнув пересохшие губы. — Ты не будешь праздновать в вашей мужской компании? Думала, будут остальные. Ее сердце билось так часто и громко, что казалось его, слышат они оба. Застыла, ожидая продолжения, но ничего не происходило. В тишине большой просторной кухни, обдуваемые сквозняком из приоткрытого окна, стояли, молча, но ни один не решался что-либо сказать. — Яр, я люблю… — начала, было, первой, взяв быка за рога, но он мигом отскочил, слишком поспешно, оставляя замерзать без своих рук, резко и показушно весело бросив через плечо: - Знаю, ты любишь спокойно проводить праздники, но клуб, это же весело. Давай решим этот вопрос ближе к дню Х, но не уверен, что еще раз выдержу час просмотра Нэшинал Джиографик подле Киры. И блин, мороженное хочу, с лаймом. Мороженное будешь, я куплю, — уже крикнул из коридора, а затем хлопнула дверь, оставляя Раису в гробовом молчании.  Глава 6 — Флэш-рояль гламурных моделей Первые звоночки начались тогда, когда две модели забыли сменную обувь. Пара из пяти абсолютно одинаковых блондинок забыли запасные туфли, устроив показательную истерику. Им, видите ли, должны были выдать тапочки, дабы не рассекать по чистому полу фотостудии в своих туфлях. В модельном бизнесе существовала, как и везде своя иерархия. От новичков до профессионалов, она позволяла некоторым дамам диктовать особые условия. Как говорится: все равны, но некоторые ровнее. Так Ангелина Радилова и Ирэна Шонголь сейчас бились в истерике из-за каждой мелочи. — Вода исключительно из альпийских источников, я же просила! — вопила блондинка, трясся крашенными платиновыми кудрями, отмахиваясь от стилиста, отчаянно бегающую вокруг с кисточкой для лица. — Поль, что за неуважение ко мне? Я участвовала в международных показах, меня звали на свои шоу сами Виктория Сикрет и нигде! Слышите?! Нигде не было такого отвратительного отношения! — с пеной у рта доказывала свое право на превосходство вторая. Модели средней руки поглядывали немного надменно на персонал, вроде помощников гримеров, стилистов, и тех, кто таскал аппаратуру да свет настраивал. Новички же испуганно жались, с огромными глазами наблюдая за развернувшейся бурной деятельностью. — Гелочка, — заискивающе потянул Поль, нервно сжимая в руке фотоаппарат, поправляя модные квадратные очки в золоченой оправе, дергая другой рукой высокий ворот красной водолазки. — Не кричи моя музочка, все будет отлично. Сейчас мы отправим кого-нибудь за твоей водой. А тебе Ирэночка сейчас все принесут! Он снова обернулся, скользнув влажной от пережитого стресса ладонью по прилизанным волосам, выискивая взглядом кого-то. — Ярик?! Где этот мальчишка?! — зашипел от злости, пытаясь найти любимца главного редактора журнала, в панике метнувшись между еще не установленными до конца зеркалами. Схватил одну из гардеробщиц, сжимая руку вскрикнувшей от неожиданности женщины. — Где он!? — Кто? — испуганно прошептала Валентина Павловна, прижав ладонь к пышной груди под белой блузкой, таращась на главного фотографа журнала, чьи глаза сейчас наливались кровью от ярости. — Ярослав! — Аа… кажется, пошел в подсобку, — нервно облизнула губы, а хищный карий взор снова пересчитал по головам девушек. Так и есть, не хватало одной блондинки. Хоть они все были одинаковы, лишь с разницей профессиональности хирургов да косметологов, что вложили в них свои труды, профессиональный взгляд прекрасно уловил недостаток в виде одной. — Вот… блядун! Фотосессия «Магия белого» проходила в здании журнала, прямо в студии. Эту идею, предварительно оговоренную с руководством, Поль внес пару месяцев назад. Вместе с ассистентом они разработали концепцию, желая представить наступающую зиму во всем ее великолепии, используя блондинок разномастного сорта. Беда одна, Нона Леопольдовна не одобрила мысль пригласить для участия девушек с улицы. Ей казалось, читатель жаждет, видит знакомые лица, приевшиеся образы. А Поль настаивать не стал, в конце концов, какая разница, если контракт оплачивает тебе жилье в элитной высотке и разгульный образ жизни. Правда, пока эта бесконечная вереница губастых, подправленных филлерами девиц щеголяла по студии, он начал сомневаться в своем профессионализме. — Петя, — голос ассистента Влада Кириченко заставил мужчину скрипнуть зубами, резко обернувшись на лениво играющего в игрушки парня. — Просил же звать меня Поль! — рявкнул, зыркнув на любовника, не обратив внимания на сладкую улыбочку. И чего его угораздило связаться с таким дураком. Всем же было давно ясно, что все идеи Влада, которые он скромно преподносил, как свои, принадлежали Тасманову. Откровенно говоря, иногда Поль Жульен, он же Петр Жилин, не понимал, какого черта этот парень делает в этом журнале.