– На португальском, – сказал он, надеясь, что этот язык даст ему некоторое преимущество. – Вы португалец? – Я имею честь быть им. – Вы моложе, чем я ожидал. – Сеньор Родригес очень добр. Он оказал мне больше доверия, чем я заслуживаю. Вас он описал очень точно. Так же как и вашу смелость. Блэкторн наблюдал, как иезуит повернулся, как бегло и любезно он заговорил с Торанагой, и это еще больше расстроило его. Хиромацу, единственный из всех в комнате, слушал и следил за происходящим, как ястреб. Остальные словно каменные уставились в пространство. – Итак, начнем. Будьте любезны слушать все, что говорит господин Торанага, не прерывая, – начал отец Алвито. – Потом отвечайте. С этого момента я буду переводить почти одновременно с тем, как вы произнесете фразу, так что, пожалуйста, отвечайте с большой осторожностью. – С какой стати? Я не доверяю вам. Отец Алвито немедленно перевел все, что он сказал, Торанаге, и тот заметно рассердился. «Осторожней, – подумал Блэкторн, – он играет с тобой, как кошка с мышкой! Три золотые гинеи против ломаного фартинга, что он может подловить тебя, когда захочет. Независимо от того, правильно или нет он переводит, ты должен произвести хорошее впечатление на Торанагу. Это, возможно, твой единственный шанс». – Вы можете быть уверены, что я переведу все сказанное вами с предельной точностью. – Голос священника звучал мягко, но уверенно. – Это двор господина Торанаги. Я переводчик Совета регентов, верховного правителя Торанаги и верховного правителя Исидо. Господин Торанага многие годы доверяет мне. Я предполагаю, что вы будете отвечать правдиво, потому что производите впечатление очень проницательного человека. И я не отец Себастио, который, возможно, чересчур ревностен, не очень хорошо говорит по-японски и к тому же не имеет большого опыта жизни в Японии. Ваш внезапный приезд лишил его Божьего милосердия, он позволил прошлому возобладать: его родители, братья и сестры были вырезаны самым жестоким образом в Нидерландах вашими соотечественниками – людьми принца Оранского. Я прошу прощения за него и взываю к вашему состраданию. – Он по-доброму улыбнулся. – По-японски слово «враг» звучит как тэки. Вы можете пользоваться им, если хотите. Если вы, указав на меня, употребите это слово, господин Торанага точно поймет, что вы имеете в виду. Да, я ваш враг, Джон Блэкторн. Решительно и бесповоротно. Но не убийца. Вы погубите себя сами. Блэкторн видел, как иезуит передает свои слова Торанаге, и, услышав слово тэки, произнесенное несколько раз, задумался: действительно ли оно значит «враг»? «Ну разумеется, – сказал он себе. – Этот священник не похож на того». – Пожалуйста, на время забудьте, что я существую, – продолжал отец Алвито. – Я только переводчик, не более. – Отец Алвито сел, повернулся к Торанаге, вежливо поклонился. Торанага выпалил какую-то короткую фразу. Священник начал переводить одновременно, на несколько слов запаздывая, голосом точно передавая модуляции и подтекст. – Почему ты считаешь врагом Цукку-сана, моего друга и переводчика, который не имеет врагов? – Отец Алвито добавил, объясняя: – Цукку-сан – мое прозвище. Японцы не могут произнести мое имя. Цукку – переиначенное японское слово «цуяку», что значит «переводить». Пожалуйста, ответьте на вопрос. – Мы враги, потому что наши страны воюют. – Да? А из какой вы страны? – Из Англии. – Где это? – Это островное королевство, в тысяче миль к северу от Португалии. Португалия – часть полуострова в Европе. – Сколько времени вы воюете с Португалией? – С тех пор как король Португалии стал вассалом испанской короны. Это случилось в тысяча пятьсот восьмидесятом году, двадцать лет назад. Испания завоевала Португалию, а мы воюем с Испанией почти тридцать лет. Блэкторн заметил удивление Торанаги и вопросительный взгляд, который тот бросил на отца Алвито, спокойно смотревшего в пространство. – Что он говорит? – резко спросил Блэкторн. Отец Алвито не ответил, а продолжал переводить, как и раньше. – Ты говоришь, Португалия – часть Испании? – Да, господин Торанага. Вассальное государство. Испания завоевала Португалию, и теперь это, по сути, одна страна с одним королем. Но португальцы служат испанцам по всему земному шару, а те с ними не считаются. Наступило долгое молчание. Потом Торанага обратился прямо к иезуиту, который улыбался и отвечал в пространство. – Что он говорит? – потребовал разъяснений Блэкторн. Отец Алвито не ответил, но переводил, как и прежде, почти одновременно, виртуозно копируя интонации. Торанага ответил прямо Блэкторну, его голос был суров: – Что я сказал, тебя не касается. Когда я захочу, чтобы ты что-то знал, я тебе скажу. – Прошу прощения, господин Торанага, я не хотел быть грубым. Позвольте сказать, что мы пришли с миром… – Ты не можешь ничего мне говорить сейчас. Придержи свой язык до тех пор, пока я не потребую ответа. Понял? – Да. «Ошибка номер один. Следи за собой. Ты не можешь себе позволить ошибки», – подумал Блэкторн. – Почему вы воюете с Испанией? И Португалией? – Отчасти потому, что Испания стремится захватить весь мир, а мы, англичане, и наши союзники голландцы отказались покориться. Отчасти из-за веры. – А! Религиозная война? Какая у вас религия? – Я христианин. Наша Церковь… – Португальцы и испанцы тоже христиане! Ты сказал, что исповедуешь другую веру. Какую? – Я христианин, это не объяснить в двух словах, господин Торанага. Они все… – Нет необходимости торопиться. У меня масса времени. Я очень терпелив. Ты человек ученый – видно, что не из крестьян, – так что объясняй, просто или сложно, как хочешь, объясняй сколько нужно, чтобы тебя можно было понять. Если будешь крутить, я отошлю тебя обратно. Ты будешь говорить? – Моя религия христианская. Есть две основные христианские религии – протестантская и католическая. Большинство англичан – протестанты. – Ты молишься тому же Богу, Мадонне и Младенцу? – Да, господин. Но не так, как это делают католики. «Что он хочет узнать? – спросил себя Блэкторн. – Он католик? Следует ли отвечать то, что, как ты думаешь, он хочет услышать, или то, что ты считаешь правдой? Он против христиан? Но разве не он называл иезуита своим другом? Симпатизирует ли Торанага католикам или собирается перейти в католичество?» – Ты веришь, что Иисус – Бог? – Я верю в Бога, – сказал Блэкторн осторожно. – Не уходи от ответа. Ты веришь, что Иисус есть Бог? Да или нет? Блэкторн знал, что любой католический суд давно бы признал его еретиком. И большинство протестантских судов, если не все. Малейшее промедление с ответом на такой вопрос посчитали бы признаком сомнения. А сомнение уже ересь. – Человек не может, отвечая на вопрос о Боге, отделаться простым «да» или «нет». Должны быть оттенки «да» или «нет». Ты ничего не знаешь о Боге наверняка, пока не умер. Да, я верю, что Иисус был Бог, но я не узнаю этого наверняка, пока не умру. – Почему ты разбил крест священника, когда впервые появился в Японии? Блэкторн не ожидал такого вопроса. «Неужели Торанага знает все, что случилось с тех пор, как я прибыл сюда?» – Я хотел показать даймё Ябу, что иезуит отец Себастио, единственный в тех краях переводчик, мой враг, что ему нельзя доверять, по крайней мере на мой взгляд. И потом, я не был уверен, что он точно переведет мои слова, как это делает сейчас дон Алвито. Он проклинал нас, объявил пиратами. Мы не пираты, мы пришли с миром. – Ах да! Пираты. Я вернусь к пиратству в свое время. Ты говоришь, что вы оба принадлежите к христианским сектам, оба почитаете Иисуса Христа? Разве это не главная его заповедь – «возлюбите друг друга»? – Да. – Тогда как вы можете враждовать? – Их вера, их понимание христианства извращают Священное Писание. – А! Наконец-то мы до чего-то добрались. Так вы воюете из-за разницы во мнениях относительно того, что есть Бог и что не Бог? – Да. – Это очень глупая причина для войн. Блэкторн кивнул: – Согласен. – Он поглядел на священника. – Согласен всем своим сердцем. – Сколько кораблей в твоей флотилии? – Пять. – И ты вел ее? – Да. – Где остальные? – В море, – произнес Блэкторн осторожно, продолжая держаться за свою ложь, – наверняка Торанага сначала задал несколько вопросов Алвито. – Мы потеряли друг друга во время шторма. Где точно, я не знаю, господин. – Ваши корабли были английские?