Но я держусь. Очень крепко держусь. Естественно, с маньяком за спиной летать как-то не очень удобно, вот мы и сменили траекторию. Ветер хлещет в лицо, и подсохшая на нём кровь начинает морозить кожу. Во все стороны разлетаются перья. Изо всех сил я сжимаю рукоять, чтобы не упасть. Хотя… плевать! За мгновение вытаскиваю нож и снова втыкаю его в крыло. На этот раз в другую подсвеченную красным точку. — ХВАТИТ! — чуть ли не визжит одноглазый. Эх, а раньше ты казался мне таким таинственным и невозмутимым. Будто знал больше всех, и умел больше всех. Походил на того, кто сохраняет спокойствие при любой ситуации и знает, как найти из неё выход. Теперь же — ты словно общипанный петух, которого готовятся выпотрошить для сытного ужина. «Шаг сквозь тень!» БАМ! Одноглазый с огромной скоростью впечатывается в землю, а я успеваю телепортироваться за спину серокожего для мягкой посадки. Так как монстры последние несколько минут перестали обращать на меня внимание (видимо, отвлекшись, птенчик больше не мог ими управлять), то я беспрепятственно приближаюсь к распластавшемуся на земле ублюдку. Он всё ещё жив, хотя и выглядит не самым лучшим образом. Второе крыло исчезло, а оставшееся — неестественно изогнулось, переломавшись сразу в нескольких местах. Тело более-менее цело, но изо рта вытекает густая кровь, а рука болезненно дёргается. Вот и закончилась его ультимативная форма. Единственный глаз больше не горит красным, снова став узким и тёмным. Им он безотрывно глядит на меня. — Ты в порядке? — еле сдерживая усмешку, спрашиваю я. — П…пошёл ты… — произносит птенчик и сплёвывает кровью. — Ублюдок… — а после заходится громким и хриплым кашлем. Ставлю ногу на впалую грудь и склоняюсь над поверженным. — Запомни, мразь, — сделав серьёзное лицо, посильнее вдавливаю ступню, отчего одноглазый хрипит и морщится. — Соваться в нашу деревню, а тем более вредить её жителям — не позволено никому. Даже подобным тебе. Ты понял? — Кх… ах! — на бледном лице проступает мрачная улыбка. Птенчик начинает смеяться, хотя это больше походит на вопль сумасшедшего или плачь ребёнка. — Сколько пафоса для такого мелкого ублюдка вроде тебя. Да в гробу я видал вас всех, и вашу деревню! Сука… не обольщайся, вам всё равно настанет конец. С таким подходом вам не выжить. Передохнете, как собаки! Запомни мои слова! Кха-кха! — А… — убираю ногу и отхожу в сторону. Смеряю когда-то грозного главу банды Воронов и улыбаюсь. — Теперь повтори тоже самое для этих ребят. Эй! Фить! — поворачиваюсь на бродящих неподалёку монстров и свищу им. — Ы-А-Э? — с вопросительным выражением те поворачиваются на нас. А через секунду срываются с места и бегут сюда. — Эй! Эй-эй-эй! — начинает нервничать крылатый и пытается встать. Но он и двинуться не в состоянии. — Нет! Пожалуйста! — выпячивает на меня глаз, а его губы умоляюще дрожат. — Я сделаю всё, что попросишь! Только не подпускай их… Никогда больше не появлюсь в вашей деревне, и другим скажу! Пожалуйста! ПОМОГИ МНЕ! ЗОДИАК! ПРОШУ! Я молча отхожу в тень, пропадая из поля зрения монстров, и продолжаю наблюдать. — НЕ-Е-Е-Е-Т! А-А-А-А-А! Добежав до птенчика, зомби набрасываются на него со всех сторон. Зубами разрывают его податливую плоть на куски. — ПОМО…ГИТЕ-Е-Е-Е! — визг этот слышен, думаю, на всю деревню. Это агония. — Уй…дите! Нет! Хва… — ему отрывают руку. — Тит… А-А-А-А! — нога с кровавыми брызгами отделяется от тела, и её утаскивает пробегающий мимо таракан. — НЕ-Е-Е-Е-Т! Гм… как он ещё не отключился? Остаётся в сознании, превращённый в кровавое (без)конечное месиво. Да, всё-таки, запас прочности у птенчика немалый. Но в его случае это только минус. Ладно. Пора заканчивать. ШУХ! Я выпрыгиваю из тени и отрезаю ублюдку голову, тем самым добивая его. * * * — Сюда! — командным шёпотом произносит Сергей, и остальные следуют его примеру. Группа припадает к траве возле невысокого деревянного забора. — Ни звука, — мужчина оглядывает остальных, прислонив палец к губам. Сергею стало очевидно, что в нынешнем положении — когда он сам не очень себя чувствует, Леонид серьёзно ранен в руку, а Петя вообще при смерти, — сражаться им будет бессмысленно. Может, они и убьют с десяток зомби, но шумом выстрелов привлекут остальных, и тогда точно будет худо. Монстры по какой-то причине перестали действовать слаженно и теперь заполонили улицы в поисках новых жертв. Вот если хотя бы Петя чувствовал себя отлично, ситуация бы кардинально изменилась. Он может взять на себя огромную кучу зомби, отвлекая их на себя, пока другие сбегут. Всё равно ведь не обращается после укусов. Тогда бы подключился и Сергей, нанося урон своим любимым дробовиком. В этом случае шанс есть, но… Сейчас всё по-другому. И придётся мириться с суровой реальностью. Сергей размышлял, что им делать дальше, даже если их не обнаружат монстры. И пока что никак не мог придумать… Как им попасть в крепость Петровича, минуя кишащих по дорогам монстров?.. — Сука… — еле слышно выругался Сергей, позабыв, что рядом с ним дочь. Хотя раньше никогда себе такого не позволял. Правда, сейчас на это была довольно веская причина… — Петя… — прошептал Андрей, косясь на серую, покрытую струпьями и синими венами руку, что тянулась к здоровяку через забор. Петя полусидел, прислонившись к деревянной поверхности, и тяжело дышал. Из-за своих размеров его голова находилась на самом высоком среди присутствующих уровне. И рука зомби тянулась прямо к ней… Казалось, будто серокожий уронил что-то за забором, и теперь пытается это достать. Типичная ситуация для людей, но… зачем это делает монстр⁈ — Ы-а-а… — загадочно мычал он. — Папа, что нам делать! — шептала, чуть не плача, Алёна. — Он же сейчас схватит Петю… — Вот дерьмо, — ещё раз выругался Сергей, так как был ошарашен и не понимал, как ему поступить. Пожертвовать Петей ради спасения остальных? Или вступиться за него, но подвергнуть риску группу? Что же выбрать?.. БАХ! Видимо, решив всё за остальных, Леонид призывает из инвентаря пистолет, встаёт, и выстреливает в серую голову. — БЕЖИМ! Запись 20 С полуулыбкой я глядел на то, что осталось от одноглазого. Хотя… теперь безглазого. Да куда там, — бестелесного. Нет, мне не доставляло удовольствия это кровавое зрелище. Поэтому не стоит обвинять меня в маньячестве! Просто радовался из-за того, что победил этого ублюдка. Справедливость восторжествовала, и теперь на душе намного спокойнее. Я спас своих людей, и… Поздравляем, за убийство игрока вы получаете + 9 очков развития! В смысле… всего лишь девять очков⁈ Но почему так мало? Выходит, у Ворона был всего лишь девятый уровень? Только на один больше, чем мой. У него ведь столько сильных способностей по типу крыльев и управления монстрами. И тут всего два варианта: либо барахлит система, либо… Нет, система точно не может ошибаться. Так что я уверен, что всё дело в уникальном классе одноглазого. В классе, который он, как и я, получил с самого первого уровня. А по-другому и быть не может. Поэтому-то мы и были плюс минус равны.