Вот только до наших мест мы не дошли. Лира вдруг остановилась и потащила меня в темный угол у сцены. — Что такое? — нахмурилась я, не понимая, в чем причина такого поведения. — Онни, да ты в него по уши, — тихо сказала мелкая, придвинувшись вплотную. — Я такого восхищенного и беззащитного взгляда у тебя не помню… Да почти три года, наверное. Я ощутила, как заливаюсь краской, и опустила взгляд. Что я могла на это сказать? Что это не так? Да нет, вранье, так… Этот странный парень за месяц умудрился не только выбить меня из колеи, поломать кучу стен, которые я строила два года, и подтолкнуть к принятию ряда важных решений, но и пробраться в сердце и с комфортом там устроиться. Мне же оставалось лишь надеяться, что у этой истории будет хороший конец, а не разбитое корыто как итог. — Я ему бошку откручу, если он тебя обидит, онни, — мрачно пообещала Лира, поняв, что подтверждать очевидные вещи я не собираюсь. — Надеюсь, до такого не дойдет, — нервно хохотнула я. — И я надеюсь, но все же, — поджала губы она, а затем вздохнула: — Ладно, идем на наши места… Девчонки открывают второй блок, не хотелось бы опоздать. Мы успели как раз вовремя: стоило нам встать на облюбованное место, как на сцену вышли наши «The Trolls». Я сосредоточилась на девочках, про себя надеясь, что это поможет мне выбросить Дэймона из головы. Хотя бы до выступления «Келлир». — Всем привет, мы — «The Trolls»! — бодро рявкнула Рикки, сжимая тонкими пальцами одной руки микрофон на стойке, а второй ладонью нежно поглаживая гитару по грифу. — Давайте отор-р-рвемся! Лекси постучала палочками друг о друга, отсчитывая начало вступления остальных инструментов, а затем в небо рванула музыка. Оглушительная, мощная, в которую после интро вплелся хриплый низкий голос Рикки. Я впервые слушала девчонок как самостоятельных музыкантов, а не каверщиков, и, честно скажу, рот мой, удивленно приоткрытый, не закрывался все три песни. От девушек, которые увлекаются к-попом, косплеем и анимэ, как-то подсознательно не ждешь настолько мощного звучания. Классический рок, звучащий сейчас со сцены, им шел. И вычурные костюмы только подчеркивали эту органичность. — А-а-а, мои девочки, как они круты-ы-ы! — вопила от полноты чувств Лира, прыгая рядом со мной заправской козочкой. — Невероятно круты! — поддержала я, совершенно наплевав на больную ногу. Три песни пролетели, как одна. И, когда девчонки поклонились и ушли, я, словно подкошенная, рухнула на табурет. Как не промахнулась еще. — Вот это была бо-о-омба! — выдохнула, обмахивая себя ладонью. — Им явно пора делать свою музыку! Вышло очень и очень круто! — Думаю, это только начало! — Лира была немного взмокшая, но счастливая. — Каверы каверами, но вот это чувство, когда толпа реагирует именно на твою музыку, — ни с чем не сравнить! Я хотела ей ещё что-то сказать, но… В этот момент на сцену начали выходить «Келлир» и я, каюсь, совершенно забыла обо всем. Мой взгляд сразу сам собой приковался к высокому соло-гитаристу, который встал в левого края сцены, и теперь смотрел на беснующуюся толпу со снисходительной улыбкой. Я поймала себя на том, что опять безбожно залипла. Дэймон сбросил куртку, и оказалось, что у его водолазки короткие рукава, открывающие подкаченные руки с множеством браслетов. И то, как «хакер» нежно и крепко сжимал своими длинными пальцами гриф гитары, заставило меня судорожно сглотнуть и отвести взгляд. Словно что-то неприличное увидела. И в этот момент грянула музыка. Я непонимающе моргнула, а потом про себя невесело посмеялась. Даже не услышала традиционных воплей Райза, с которых всегда хохотала до упада. Тяжелый рок ударил по ушам, заставляя вспомнить период, когда я искренне считала себя частью этой субкультуры. А уж когда запел Райз, ощущение стало настолько полным, что я заорала со всей мочи, вскидывая вверх «козу» [20]. Каким бы засранцем ни был солист «Келлир», его довольно-таки низкий для тенора голос был идеальным для таких мощных песен. Четыре песни пролетели, словно одна. Я, кажется, окончательно сорвала голос и есть шанс, что танцевать не смогу и в понедельник. Но, честное слово, оно того стоило! Я ощущала себя живой и счастливой, все проблемы перестали иметь какое-либо значение. Даже если это на время… передышка — прекрасно всегда! — Хм, а почему они остановились? — нахмурилась я, наблюдая за парнями на сцене. — У них же пять песен, я не путаю? — Пять, — кивнула Лира, не сводя взгляда со сцены. — Смотри, онни. Я повернулась и непонимающе моргнула, осознав, что Райз отошел на место Дэймона и сейчас осторожно пробует первые аккорды на соло-гитаре. А мой ненаглядный «хакер», соответственно, занимал место вокалиста. Подозрение, что это вж-ж-ж неспроста, затопило меня с головой, и я дернула мелкую за руку: — Что это значит? — Не отвлекайся, онни, — хихикнула та. — Дэймон, между прочим, первый раз за год выступает на сцене. — В смысле?.. — начала было я, но заговорил Райз, так что пришлось прикусить язык. — Думаю, многие из вас помнят группу «Stray Island» [21], не так ли? Восхищенный гул был ему ответом, а я нахмурилась ещё больше. О группе я краем уха слышала, им пророчили славу и признание, вот только, насколько знаю, все закончилось, когда солист и барабанщик подрались из-за девушки. «Stray Island» распались, и о музыкантах я больше не слышала. Постойте, так Дэймон?.. Я остро пожалела, что не помнила ни имен, ни песен — ни-че-го. — Для меня большая честь, — продолжал меж тем Райз, — представить вам бывшего соло-гитариста «Stray Island» — Дэймона, который сегодня выступает с нами. «Хакер», сверкнув широкой улыбкой, поклонился, сорвав кучу визгов и аплодисментов. — Сегодня мой дебют, как вокалиста, на большой сцене, так что не судите строго, — хрипло проговорил Дэймон, обхватив длинными пальцами микрофон. И опять толпа одобрительно загудела. — И как автора тоже, — продолжил он. — Потому что эту песню написал я сам. Очередная порция криков до меня донеслась, как через вату. Я смотрела на Дэймона с открытым ртом и… Запрещала себе думать. Вообще. ВООБЩЕ! Первой вступила одна гитара, потом к ней присоединилась вторая, а следом и третья… А после зазвучал чистый и такой любимый мной баритон. И я, честное слово, совершенно забыла, где нахожусь и что происходит вокруг. Словно зачарованная смотрела на прикрывшего глаза Дэймона, который крепко сжимал микрофон и отдавал песне всего себя… И этот текст… Он пел о тонком силуэте, парящем над паркетом. О том, как легко было упасть и непросто — подняться. О воле и о силе, о стальном стержне в хрупком теле, и как хочется помочь, пронести над разбитым стеклом, но нельзя… Ведь есть пути, которые нужно проходить самому. Дэймон тихо рассказывал о собственном восхищении и о том, как сотни, казалось, разрозненных осколков однажды соединились в живую девушку, в которой он попросту потерялся. И финальный куплет — как обещание. Что будет рядом, что сделает все, от него зависящее, только чтобы тонкий силуэт и дальше парил над паркетом, срывая восхищенные аплодисменты. Я стояла, открыв рот, и не сводила взгляда с «хакера». А он, казалось, вообще в мою сторону не смотрел. Могла ли эта песня… быть про меня?.. Или я сейчас слишком хочу обмануться? Музыка постепенно затихает, унося с собой и голос. И я вздрагиваю, понимая: темные глаза смотрят прямо на меня. Смотрят пристально и… — Я люблю тебя, — выдыхает Дэймон одновременно с последним аккордом. Толпа взрывается восторженными криками, а я… Слезы побежали по щекам сами собой, честное слово, я не собиралась плакать. Сердце билось так сильно, что, казалось, поломанными ребрами дело не закончится. Мне было так сладко, что даже больно. С головой накрыло ощущение нереальности. Словно я сплю и мне это все снится. Кажется, рядом что-то кричала Лира, но я не соображала и не воспринимала ничего. Только в ступоре наблюдала за тем, как Дэймон и Райз кивают друг другу, и, пока последний орал что-то в микрофон… первый легко сбежал по ступенькам со сцены и, остановившись перед нами, взволнованно спросил: — Лин, я могу тебя украсть сейчас? Каюсь, я по-прежнему тупила, потому суть того, о чем говорят, дошла до меня не сразу. Но ничего ответить я не успела. — Да кради ты ее уже полностью! — проворчала Лира, толкая меня к «хакеру». — Что за драма, честное слово… Я, не удержав равновесия, чуть не уткнулась носом в его грудь, но Дэймон придержал меня за плечи. — Сейчас просто умру от смущения, — простонала я, закрыв лицо руками, а затем посмотрела на него, растопырив пальцы. — Пока этого не произошло… воруй. Дима блеснул такой ослепительной улыбкой, что, пожалуй, могла бы заменить концертные софиты. А затем, обняв меня за плечи, настойчиво повел за сцену, на которой уже готовилась выступать следующая группа. ГЛАВА 15 Тащили меня явно целенаправленно. Причем Дэймон умудрялся, не останавливаясь, вежливо отвечать на все поздравления. Я же на окружающих практически не реагировала. Первый ступор прошел, и включились мозги. Процесс пошел. Итак… Две недели назад, когда Лира спрашивала у Димы, едет ли он на рокфест, тот явно никуда не собирался. Какие-то несчастные две недели — и он не только здесь, но и с песней собственного сочинения… Я, конечно, могу ошибаться, но… Та неделя, когда он был, цитирую: «Очень занят. Даже половину пар прогулял»… Получается, за это время Дэймон умудрился написать песню, договориться с «Келлир» и отрепетировать с ними всю программу. Выходит, все это было ради того, чтобы сегодня выступить передо мной… Я ощутила, как счастливая улыбка сама собой расплывается на моем лице. — Хотел бы я знать, чему ты так радостно улыбаешься, — вывел меня из мыслей тихий голос.