Alexander McCall Smith Blue Shoes and Happiness © Alexander McCall Smith, 2006 © Художественное оформление. Куликова А. М., 2015 © Перевод. Кулагина-Ярцева В. С., 2015 © Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015 Эта книга посвящается Бернарду Дитау из Ботсваны и Кеннету и Превайне Кинг из Шотландии Глава 1 Тетушка Эманг, которая решает проблемы Когда вы находитесь, как мма Рамотсве, в самом подходящем возрасте и когда уже повидали жизнь, как, безусловно, повидала мма Рамотсве, то некоторые вещи не вызывают у вас сомнений. Одна из таких вещей была хорошо известна мма Рамотсве, единственной создательнице «Женского детективного агентства № 1» (единственного в Ботсване), а именно: в этой жизни существует два вида проблем. Конечно, существуют проблемы, и притом самые серьезные, в отношении которых человек мало что может сделать, разве что ждать и надеяться. Это проблемы земли, полей, слишком каменистых, почвы, которую выдувает ветром, или мест, где урожай не может вызреть из-за болезней, которые таятся в самóй земле. Но страшнее всего засуха. Ботсване было хорошо знакомо ожидание дождя, которого зачастую так и не было, или он проливался слишком поздно для того, чтобы спасти урожай. И тогда землю, иссохшую, потрескавшуюся под безжалостным солнцем, кажется, ничто не может спасти, кроме чуда. Но чудо в конце концов случается, как случалось всегда, и пейзаж преображается под ласковыми поцелуями дождя, за несколько часов становясь из коричневого зеленым. А вслед за зеленым в степи появляются другие цвета – пятнышки желтого, синего, красного, словно невидимая рука разбрызгала самые разные краски из огромных банок. Это дикие цветы, таившиеся здесь в сухое время года в ожидании первых капель влаги, которая пробуждает их. Таким образом, эта проблема усиленно решается, хотя иногда приходится долго ждать. Другой род проблем – это те, что люди создают сами себе. В этом нет ничего необычного. Мма Рамотсве в процессе работы не раз приходилось иметь с ними дело. С самого основания агентства, когда у нее на вооружении был лишь экземпляр «Основ частного расследования» Клоувиса Андерсена – и собственный здравый смысл, – вряд ли проходил день без того, чтобы она не столкнулась с проблемой, которую люди создали себе сами. В отличие от проблем первого рода – засуха и прочее, – этих трудностей можно было бы избежать. Если бы люди были более осмотрительны или вели бы себя так, как дóлжно, они бы не сталкивались с подобными проблемами. Но, разумеется, люди никогда не ведут себя так, как должно. – Все мы люди, – сказала однажды мма Рамотсве своей помощнице, – а люди не умеют справляться со своими желаниями. Вы замечали это, мма? Мы не можем удержаться от того, чтобы не совершать поступки, которые приносят нам всяческие неприятности. Мма Макутси несколько минут обдумывала сказанное. Вообще, подумала она, мма Рамотсве обычно бывает права в таких вопросах, но именно это утверждение, казалось ей, нуждается в дальнейших размышлениях. Она знала, что есть люди, которые не могут устроить свою жизнь так, как им хотелось бы, но есть и другие, которые вполне способны держать свои поступки под контролем. Что касается ее самой, думала мма Макутси, она вполне может противостоять искушению. Она не считала себя особенно сильным человеком, но и не казалась себе слабой. Она не пила, не особенно увлекалась едой или шоколадом, да и вообще чем-то подобным. Нет, замечание мма Рамотсве было огульным, она бы с ним не согласилась. Но тут мма Макутси пришла в голову мысль: могла бы она отказаться от новой пары красивых туфель, даже если бы знала, что у нее их много (что не соответствовало действительности)? – Думаю, вы правы, мма, – согласилась она. – У каждого есть какая-нибудь слабость, и большинство из нас не так сильны, чтобы противостоять ей. Мма Рамотсве с интересом взглянула на свою помощницу. Она совершенно не представляла, какая слабость, и – как знать! – не одна, может быть у мма Макутси. – Вот, например, возьмите мистера Матекони, – улыбнулась мма Рамотсве. – Все мужчины со слабостями, – отозвалась мма Макутси. – Это общеизвестно. – Она замолчала. Теперь, когда мма Рамотсве и мистер Дж. Л. Матекони женаты, возможно, мма Рамотсве обнаружила у него какие-то слабости. Механик был тихим, покладистым человеком, но зачастую вот такие на вид спокойные люди совершают ошеломляющие вещи – конечно, не открыто. Что за слабости были у мистера Матекони? Интересно было бы услышать. – Сладкий пирог, – незамедлительно сообщила мма Рамотсве. – Вот самая большая слабость мистера Матекони. Он не может удержаться, когда дело доходит до сладкого пирога. Когда у него в руке тарелка с куском пирога, ничего не стоит им манипулировать. Мма Макутси засмеялась: – Мма Потокване отлично знает это, верно? Я видела, как она заставляла мистера Матекони выполнять для нее всевозможную работу, предлагая ему свой знаменитый фруктовый пирог. Мма Рамотсве закатила глаза. Мма Потокване, хозяйка сиротского приюта, была ее подругой и, что ни говори, хорошей женщиной, но становилась совершенно безжалостной, когда речь шла о том, чтобы заполучить что-то для детей, находившихся под ее опекой. Это она уговорила мистера Матекони взять на воспитание двоих детей, которые теперь жили у них; разумеется, это доброе дело, и они нежно любят детей, но мистер Матекони и не помышлял об этом шаге, он даже не посоветовался с мма Рамотсве. Кроме того, известно множество случаев, когда мма Потокване добивалась того, что мистер Матекони тратил долгие часы на то, чтобы починить в приюте старый, никуда не годный водяной насос – насос, работавший со времен протектората, который давно пора было перестать использовать и отдать в музей. И мма Потокване добивалась этого благодаря глубокому пониманию того, как устроены мужчины и каковы их слабости; это тайна многих успешных женщин – они знают все о слабостях мужчин. Этот разговор с мма Макутси происходил несколько дней назад. А сейчас мма Рамотсве сидела на веранде своего дома на Зебра-драйв ранним субботним вечером и читала газету. Она была одна дома, что редко случалось по субботам. Обоих детей не было: Мотолели уехала на уик-энд к своей подруге, семья которой жила в Могидитишане. Мать этой подруги посадила девочку в свой небольшой грузовик, а кресло на колесиках поместила сзади, привязав его веревкой, смотанной в большие клубки, привлекшей внимание мма Рамотсве, но она сочла, что сейчас не время для расспросов. Для чего человеку может быть нужно столько веревки? – размышляла она. Большинству людей нужно очень немного веревки, если вообще нужно, но этой женщине – она была косметологом, – очевидно, требовалось много. Возможно, косметологи используют веревку каким-то особым способом, о котором всем остальным ничего неизвестно? – задавалась вопросом мма Рамотсве. Говорят, косметологи занимаются подтяжкой кожи, неужели при подтяжке используется веревка? Мальчик, Пусо, непредсказуемое поведение которого тревожило мма Рамотсве, хотя в последнее время он сделался спокойнее, пошел вместе с мистером Матекони смотреть на стадионе важный футбольный матч. Мма Рамотсве не считала матч важным – она не интересовалась футболом, и ей было совершенно все равно, кто чаще всего забивает голы, – но у мистера Матекони на этот счет было другое мнение. Он был горячим приверженцем и болельщиком «Зебр» и старался попасть на стадион на каждую их игру. По счастью, команда «Зебры» в настоящий момент была на высоте, и это, думала мма Рамотсве, хорошо: она чувствовала, что вполне возможно, что депрессия мистера Матекони, от которой он вроде излечился, могла бы вернуться, если бы «Зебрам» пришлось потерпеть поражение. И вот мма Рамотсве была одна в доме, и ей казалось, что кругом очень тихо. Она налила себе чашку ройбуша и задумчиво пила чай, глядя поверх края чашки на сад перед домом. Колбасное дерево, мопорото, на которое она обычно не обращала внимания, сейчас привлекло ее внимание обилием плодов: четыре больших стручка в форме колбасы висели на конце ветки, согнувшейся под их тяжестью. Надо будет что-то с этим сделать, подумала мма Рамотсве. Известно, что сидеть под таким деревом опасно, потому что созревший плод может пробить череп, если упадет на голову сидящего под ним человека. Так случилось с другом ее отца много лет назад: плод расколол ему череп и повредил мозг, так что он с трудом мог говорить. Мма Рамотсве помнила его со времен детства, помнила, как бедняга старался говорить, чтобы окружающие его поняли, а ее отец рассказывал, что его друг уснул, сидя под колбасным деревом, и вот что случилось. Мма Рамотсве постаралась запомнить, что нужно предупредить детей и попросить мистера Матекони сбить плоды с помощью шеста, пока никто не пострадал. Затем она вернулась к своей чашке чая и к «Дейли ньюс», развернутой у нее на коленях. Она уже прочитала четыре первые страницы и внимательно, как всегда, изучила небольшие объявления. Можно узнать многое из небольших объявлений с их предложениями оросительных труб для фермеров, подержанных фургонов, сообщениями о распродаже мебели, перечнем работы всех видов, а также участков земли с разрешением построить дом. Это не только давало возможность сориентироваться в ценах, из этого источника можно было узнать множество деталей повседневной жизни. Например, в тот день было опубликовано заявление мистера Херберта Мотимеди относительно того, что он не отвечает за долги, сделанные миссис Бойпело Мотимеди, и это фактически информировало читателей о том, что Херберт и Бойпело больше не состоят в близких отношениях. Мма Рамотсве не удивилась, она всегда чувствовала, что этот союз непрочен, если принять во внимание, что Бойпело Мотимеди уже успела сменить трех мужей еще до того, как познакомилась с Хербертом, причем двое из этих бывших мужей были объявлены банкротами. Мма Рамотсве улыбнулась и принялась просматривать оставшиеся объявления, прежде чем перевернуть страницу и прочесть колонку, которая интересовала ее больше всего остального в этой газете. За несколько месяцев до этого газета сообщила своим читателям, что открывает новую рубрику. «Если у вас проблемы, – писала газета, – вам стоит написать нашей новой, единственной в своем роде колумнистке, тетушке Эманг, которая посоветует вам, что делать. Тетушка Эманг не только имеет степень бакалавра искусств Ботсванского университета, но и обладает мудростью человека, прожившего на свете пятьдесят восемь лет, и знает о жизни все». Эта предварительная заметка вызвала поток писем, и газета увеличила место, отведенное под разумные советы тетушки Эманг. Вскоре она стала настолько популярна, что к ней начали относиться как к какому-то государственному учреждению, ее даже как-то упомянули в парламенте, когда депутат от оппозиции высказал предположение, что политику, проводимую одним бесталанным министром, тетушка Эманг никогда бы не одобрила. Мма Рамотсве посмеялась, узнав об этом, и сейчас ее тоже рассмешило обращение к тетушке Эманг одного молоденького студента, который написал страстное любовное письмо девушке и по ошибке отправил его ее сестре. «Не знаю, что мне делать, – обращался он к тетушке Эманг. – Думаю, что сестра очень обрадовалась тому, что я написал, потому что она все время улыбается мне. Ее сестра, девушка, которую я на самом деле люблю, не знает, что я люблю ее, и, возможно, сестра рассказала ей о полученном от меня письме. Поэтому она теперь считает, что я влюблен в ее сестру, и не знает, что это не так. Как мне выйти из этого трудного положения?» И тетушка Эманг со своим обычным здравомыслием ответила: «Дорогой путаник из Молепололе, простой ответ на ваш вопрос таков: вы не можете выйти из этого положения. Если вы скажете девушке, что она получила письмо, предназначавшееся сестре, она очень огорчится. Ее сестра (та, которой вы действительно хотели написать) подумает, что вы нехорошо обошлись с ее сестрой, и потому не будет хорошо к вам относиться. Ответ таков: вам надо перестать видеться с обеими девушками и приналечь на занятия. Когда у вас будет достойная работа и вы станете хорошо зарабатывать, вы найдете и полюбите другую девушку. Но убедитесь, что отправляете письмо именно той девушке, какой нужно». Было еще два письма. Одно от четырнадцатилетнего мальчика, которого написать тетушке Эманг побудило то, что учитель его постоянно ругает. «Я старательный ученик, – писал он. – Я очень тщательно и аккуратно выполняю школьные задания. Никогда не кричу в классе и не толкаюсь, как другие мальчики. Когда учитель говорит, я всегда внимательно слушаю и улыбаюсь ему. У меня не бывает никаких неприятностей с девочками, как у других мальчиков. Я очень хороший мальчик во всех смыслах. Но мой учитель всегда обвиняет меня, если в классе что-нибудь случается и ставит мне плохие отметки. Я очень несчастен. Чем больше я стараюсь угодить учителю, тем больше ему не нравлюсь. Что я делаю неправильно?» Всё, подумала мма Рамотсве. Вот что ты делаешь неправильно. Всё. Но как объяснить четырнадцатилетнему мальчику, что не нужно чересчур стараться, что именно это и раздражает его учителя. Лучше, думала она, быть чуточку плохим, не стоит быть слишком безупречным. Если ты безупречен, то вызываешь как раз такую реакцию, даже притом что учитель должен быть выше таких вещей. Но интересно, что скажет тетушка Эманг? «Дорогой мальчик, – писала тетушка Эманг. – Учителя не любят таких учеников, как ты. Ты не должен говорить, что ты не такой, как другие мальчики, или люди решат, что ты похож на девочку». И это все, что тетушка Эманг смогла сказать по этому поводу – какой-то пренебрежительный ответ. И теперь бедный встревоженный мальчик будет думать, что не нравится не только своему учителю, но и тетушке Эманг. Но возможно, в газете не хватило места, чтобы как следует разобраться с этим делом, потому что там было напечатано еще одно письмо, и довольно длинное. «Дорогая тетушка Эманг, – начиналось письмо. – Четыре года назад моя жена родила нашего первенца. Мы долгое время не могли завести ребенка и были очень счастливы, когда он родился. Когда пришло время выбирать ему имя, жена предложила назвать его в честь моего брата, который живет в Махалапье, но навещает нас каждый месяц. Она сказала, что это будет правильно – раз у моего брата нет жены, хорошо, что его имя сохранится в семье. Я обрадовался и согласился. Наш сын растет, и мой брат очень добр к нему. Он дарит ему подарки и сладости, когда приезжает. Мальчик очень любит дядю и всегда внимательно слушает его рассказы. Жена считает, что это хорошо – мальчик должен любить доброго дядю. Но тут кто-то сказал мне: „Твой сын очень похож на своего дядю, можно сказать, как его собственный ребенок“. И тут я впервые задумался: вдруг мой брат – отец моего сына? Я посмотрел на них обоих, когда они сидели рядом. Они очень похожи. Я очень люблю своего брата. Мы с ним близнецы, и всю жизнь все делали вместе. Но мне не нравится думать, что он отец моего сына. Я хочу поговорить с ним об этом, но боюсь сказать что-то такое, что внесет разлад в семью. Вы умная женщина, тетушка, как вы думаете, что мне делать?» Мма Рамотсве прочитала письмо и подумала, как забавно оно звучит, – ведь они же близнецы. Если тетушка Эманг смеялась, читая письмо, то по ответу заметить этого было нельзя. «Мне очень жаль, что это вас так беспокоит, – писала она. – Посмотритесь в зеркало. Разве вы не похожи на брата?» И в этом случае она больше ничего не написала. Мма Рамотсве долго размышляла о прочитанном. Ей казалось, что у нее есть нечто общее с тетушкой Эманг. Обеим приходится иметь дело с проблемами других людей, и от обеих люди ждут избавления от своих затруднений. Но на этом сходство заканчивалось. Роль тетушки Эманг, казалось, была легче: она только должна была дать немногословный ответ на присланное ей письмо. Мма Рамотсве важные факты зачастую неизвестны, и требуется терпеливо собирать их. А когда это сделано, от нее требуется несколько больше, чем просто ответ. Ей нужно довести дело до завершения, и это не всегда так просто, как может показаться кому-нибудь наподобие тетушки Эманг. Было бы соблазнительно, подумала она, написать тетушке Эманг, когда придется разбираться с каким-нибудь особенно запутанным делом. Написать и спросить, что делать в таких обстоятельствах. «Тетушка Эманг, только вы можете разрешить эту проблему!» Да, проделать такую вещь было бы интересно, но совершенно непрофессионально. Если ты частный детектив, как мма Рамотсве, то не можешь раскрыть секреты своего клиента перед всем миром; и Клоувис Андерсен говорил кое-что по этому поводу. «Держите язык за зубами, – писал он в „Основах частного расследования“. – Держите язык за зубами все время, но при этом старайтесь поощрять других вести себя противоположным образом». Мма Рамотсве помнила этот совет и вынуждена была согласиться, что даже если он звучит лицемерно (возможно, это действительно лицемерие – делать одно и поощрять других делать совершенно противоположное), суть хорошего расследования заключается в том, чтобы дать возможность людям говорить. Люди любят поговорить, особенно в Ботсване, и, если ты предоставишь им такую возможность, они расскажут все, что тебе нужно знать. Мма Рамотсве в ходе своих расследований не раз убеждалась, что это правда. Если тебе нужен какой-то ответ, задай кому-нибудь вопрос. Это всегда срабатывает. Женщина отложила газету и задумалась. Было чудесно вот так сидеть на веранде, размышляя о проблемах других людей, но день клонился к вечеру, и надо было переделать еще много дел. В кухне на другом конце дома лежал пакет с зеленой фасолью, которую нужно было вымыть и порезать. Лежала тыква, которая никак сама не приготовится. Лежали луковицы, которые нужно было положить в кастрюлю с кипящей водой и варить до мягкости. Это была часть женской работы, подумала она, которую никогда не переделаешь. Даже если можешь позволить себе посидеть и выпить чашку ройбуша или даже две, всегда знаешь, что потом от тебя кому-то что-то обязательно будет надо. Дети или мужчины ждут еды; грязный пол хочет, чтобы его вымыли; мятая юбка дожидается, что ее выгладят. Так все это и будет продолжаться. Чай – лишь временное решение жизненных проблем, хотя, несомненно, хорошо помогает. Возможно, стоит написать об этом тетушке Эманг. Большинство проблем может утратить свою остроту, пока пьешь чай и раздумываешь над тем, что можно сделать. И даже если это не решит проблем, то, по крайней мере, немного отодвинет их, что иногда нам нужно, так нужно. Глава 2 Правильные и неправильные способы обращения со змеей В следующий понедельник с утра главной темой обсуждения, во всяком случае среди мужчин, была состоявшаяся в субботу игра «Зебр» против «Замбии». – Я был уверен, что мы выиграем, – заявил Чарли, старший ученик. – Я все время был уверен. И мы выиграли. Мистер Матекони улыбнулся. Он не ликовал, как оба его ученика, которые впадали в буйство, узнав о поражении соперников. Он понимал, что если пристально рассмотреть все результаты, то радость случайной победы будет омрачена рядом проигрышей. Трудно, будучи маленькой страной – во всяком случае, по численности населения, – соперничать с более населенными странами. Если бы кенийцы хотели набрать футбольную команду, они могли выбирать из миллионов своих жителей, и то же самое справедливо, и даже еще в большей степени, по отношению ко всей Южной Африке. Но в Ботсване, даже если она бескрайняя, как небо, и даже если ей принадлежат эти огромные, обожженные солнцем пространства, живет не больше двух миллионов человек, годных для того, чтобы набрать из них команду футболистов. Поэтому трудно противостоять большим странам, как бы ботсванцы ни старались. Это, разумеется, относится только к спорту. Когда же речь идет о чем-либо еще, мистер Матекони знал – и гордился этим знанием, – что Ботсвана выстоит, и не только выстоит. Она никому ничего не должна, она не нарушает законов. Разумеется, она не совершенна; в любой стране происходят события, из-за которых ее народ испытывает стыд. Но, во всяком случае, люди знают, что происходит, и могут это открыто обсуждать. Но футбол – это особое дело. – Да, – сказал мистер Матекони. – «Зебры» сыграли очень хорошо. Я гордился ими. – О! – воскликнул младший ученик, хватаясь за щуп, который предстояло вставить в двигатель машины, привезенной для ремонта. – О! Вы видели, как эти люди из Лусаки кричали около стадиона? – Каждый может проиграть, – предостерегающе заметил мистер Матекони. – Помните об этом каждый раз, когда выигрываете. – Ему хотелось добавить: «И каждый может расплакаться, даже мужчина», но он знал, что говорить подобные вещи ученикам бесполезно. – Но мы не проиграли, босс, – сказал Чарли. – Мы выиграли. Мистер Матекони вздохнул. Он не раз испытывал искушение прекратить попытки научить этих учеников чему-нибудь, относящемуся к жизни, но все же не оставлял их. Он полагал, что мастер должен сделать больше, чем научить своего ученика поменять масляный фильтр или проверить тормоза. Он должен показать ученикам, как подобает вести себя достойному механику, и лучше всего на примере. Каждого можно научить чинить машину – разве у японцев нет механизмов, которые способны создать машину самостоятельно, когда ими никто не управляет? – но не каждый может соответствовать стандартам достойного механика, человека, который мог бы дать совет владельцу автомобиля; человека, который мог бы сказать, чтó именно не в порядке с автомобилем; человека, который способен думать об интересах владельца и соответствующим образом действовать. Существует нечто, что должно передаваться среди механиков из поколения в поколение, а это не всегда просто. Мистер Матекони взглянул на учеников. Они должны были пойти на очередное занятие в автомобильном колледже, но он сомневался, пойдет ли это им на пользу. Он получал отчеты из колледжа относительно их успехов в академической части обучения. Читать эти отчеты не было приятно: ученики сдавали экзамены, и только. В отчетах каждый раз упоминались их несерьезность, их неряшливость. «За что мне достались такие ученики?» – спрашивал себя мистер Матекони. У него были друзья, которые тоже брали учеников, и они зачастую хвалились, как им повезло: молодые люди быстро набирали необходимые навыки и начинали отрабатывать свое жалованье. В самом деле, один из его друзей, у которого в учениках был молодой человек из Лобаце, прямо говорил, что этот юноша теперь знает больше об автомобилях, чем он сам, и к тому же умело обращается с клиентами. Это сразило мистера Матекони. «Как же мне не повезло, – подумал он, – что у меня оказались одновременно два неумелых ученика. Один такой ученик может считаться невезением, но двое – это редкостное несчастье». Мистер Матекони посмотрел на часы. Не было смысла тратить время, раздумывая, как могли бы пойти дела, если бы обстоятельства сложились по-другому. Было много работы, которую следовало сделать сегодня, и предстояло одно дело, из-за которого ему придется уехать на бóльшую часть дня. Мма Рамотсве и мма Макутси ушли на почту и в банк, и еще не скоро вернутся. Был конец месяца, а банки в такое время бывают сильно загружены. Лучше бы, подумал он, дни платежей были бы разные. Некоторым платили бы в конце месяца, как принято сейчас, а другие получали бы свою плату в какие-нибудь еще дни. Он даже подумал о том, чтобы написать в Торговую палату, но решил, что в этом мало смысла: есть вещи, которые кажутся высеченными из камня, их ничто не может поколебать. День платежа – одна из таких вещей. Он снова взглянул на часы. Скоро нужно было отправляться на встречу с человеком, который собирался продать ему смотровой пандус. В мастерской «Быстрых моторов на Тлоквенг-роуд» уже был один, но мистер Матекони считал, что было бы полезно иметь второй, особенно если купить его по сходной цене. Но если он уедет на эту встречу, гараж останется на попечении учеников до возвращения мма Рамотсве и мма Макутси. Все может обойтись, но может и не обойтись, и мистера Матекони это беспокоило. Он посмотрел на автомобиль, который медленно поднимали на пандусе. Большой белый автомобиль принадлежал Тревору Мвамбе, которого недавно назначили епископом англиканской церкви Ботсваны. Мистер Матекони хорошо знал нового епископа, ведь это он сочетал браком его с мма Рамотсве под раскидистым деревом в саду сиротского приюта, когда пел хор, а небо было чистым и высоким, и в другое время он не оставил бы ученикам этот автомобиль, но, кажется, по-другому не получалось. Епископ хотел получить свой автомобиль во второй половине дня, если возможно, потому что ему надо было присутствовать на собрании прихожан в Молепололе. Ничего серьезного с машиной не случилось, ее просто отдали для текущего техобслуживания, но мистер Матекони всегда любил проверить тормоза любой машины, прежде чем отдать ее, и, возможно, в этом автомобиле было над чем поработать. Тормоза – самая важная часть автомобиля, так полагал мистер Матекони. Если двигатель не работает, это, несомненно, выводит из себя, но, в сущности, не опасно. Вряд ли можно причинить себе вред, если будешь стоять на месте, но, конечно, можно сильно покалечиться, когда делаешь пятьдесят миль в час и не можешь остановиться. А дорога на Молепололе, как всем известно, опасна тем, что на нее выходят отбившиеся от стада животные. Стада должны находиться по другую сторону изгороди – таково правило, – но животные живут по своим законам и, кажется, всегда думают, что трава по ту сторону дороги лучше. Мистер Матекони решил, что придется оставить епископский автомобиль на милость учеников, а он вернется как раз перед ланчем и проверит их работу. Он подозвал старшего ученика и проинструктировал его.