— Это несущественно, — быстро ответил Лорд. — Важно другое: у нас они есть, и мы изучаем возможность передать их генеральному прокурору и в газеты. В этом случае, естественно, назначат расследование, и если за вами значатся другие подобные проделки, они также станут достоянием гласности. По выражению страха на лице Мейса Лорд понял, что его последний, посланный наугад выстрел попал в цель. Так, значит, имелись и другие случаи! Теперь это было известно им обоим. — Естественно, вы отправитесь в тюрьму, — спокойно продолжал Лорд, — мне также думается, что на вас наложат крупный штраф, который полностью сведет на нет ваши финансовые ресурсы. — Но ведь это шантаж! — В голосе Мейса звучало отчаяние. — Вас могут… — Забудьте об этом! — грубо оборвал его Лорд. — Существует масса способов провернуть все дело так, что никто не узнает о причастности нашей компании. Да и свидетелей здесь нет — только вы да я. Тут Лорд нагнулся к столу, сгреб документы, которые он предъявил Мейсу, и спрятал в портфель. Он успел вовремя сообразить, что на них остались отпечатки его пальцев; рисковать, оставляя лишние улики, совсем ни к чему! Мейс был сломлен полностью. — Что вам от меня нужно? — пролепетал он, словно слабоумный, сквозь пузыри слюны. Лорд испытал приступ отвращения. — Я думаю, вы догадываетесь, — ответил Лорд. — Мне кажется, вы способны понять, что именно мы считаем «разумным подходом к делу». И снова отчаянный шепот: — Вам нужно разрешение на этот препарат? На монтейн? Лорд молчал. — Но послушайте, — сквозь всхлипывания взмолился Мейс, — я ведь вам искренне сказал, что здесь не все ладно… этот случай в Австралии, недоверие к монтейну… Мне действительно показалось, что здесь дело нечистое… Вам бы следовало… — Мы это уже обсудили, — с презрением бросил Лорд. — Люди поумнее вас считают, что австралийский случай — ерунда. Снова молчание. — А если вы его получите… разрешение? — При определенных обстоятельствах, — подбирая слова, сказал Лорд, — документы, с которых были сделаны предъявленные вам копии, не будут переданы генеральному прокурору и в газеты, они будут отданы вам с гарантией, что по крайней мере у нас дубликатов не осталось. — И я могу быть в этом уверен? — Тут уж вам придется полагаться на мое слово. Мейс предпринял попытку прийти в себя; в его глазах засверкала дикая ярость. — Чего стоит твое слово, сволочь? — Прошу прощения, но вынужден напомнить, — спокойно ответил Винсент Лорд, — в вашем положении я бы не употреблял таких слов. Все заняло две недели. Даже при содействии Гидеона Мейса колесам бюрократической машины потребовалось время, чтобы набрать обороты. Но к концу этого срока с санкции ФДА этот препарат разрешалось прописывать и продавать по всем Соединенным Штатам. В компании «Фелдинг-Рот» царило радостное настроение: коммерческий дебют монтейна, как и запланировано, состоится в феврале. Не доверяя почте или посыльному, Винсент Лорд отправился в Вашингтон и собственноручно передал Мейсу компрометирующие документы. Лорд сдержал свое слово. Все копии были уничтожены. Разговор происходил с глазу на глаз в кабинете Мейса. Оба они стояли, все было предельно кратко. — Здесь все, как и было обещано. — С этими словами Лорд протянул Мейсу конверт из плотной коричневой бумаги. Мейс взял конверт, проверил его содержимое и лишь тогда взглянул на Лорда. — Отныне и впредь у вас и у вашей компании в ФДА есть враг, — проговорил он голосом, исполненным ненависти. — И наступит день, когда вы об этом пожалеете. Лорд пожал плечами и молча вышел из кабинета. С приближением февраля рекламная кампания, предшествующая запуску монтейна, разворачивалась в бешеном темпе. Селия и ее помощник Билл Ингрэм уже успели потратить на эти цели несколько миллионов долларов; еще более крупную сумму предстояло израсходовать в ближайшие месяцы. Красочная и дорогостоящая реклама в виде четырех страниц цветных вкладок начала появляться во множестве различных медицинских журналов. Одновременно компания обрушила целую лавину писем, адресованных врачам и провизорам по всей стране. Среди всего прочего рассылались и магнитофонные кассеты — на одной стороне пленки была запись прекрасной «Колыбельной» Брамса, на другой — подробное описание свойств монтейна. В довершение ко всему коммивояжеры — мужчины и женщины — распространяли тысячи упаковок монтейна среди врачей, не забывая при этом оставить на рабочих столах в их кабинетах фломастеры, которыми метят мячи для игры в гольф, с надписью «монтейн». Как обычно при выпуске нового лекарства, всю компанию сверху донизу охватило приподнятое настроение — нервное возбуждение, суета последних приготовлений, чувство надежды слились воедино. Надежду, причем куда более весомую, внушали и последние сообщения из научно-исследовательского центра компании «Фелдинг-Рот» в Англии. Наконец-то, казалось, Мартину Пит-Смиту и его команде удалось преодолеть научный барьер, столь долго стоявший у них на пути. Из письма администратора исследовательского центра в Харлоу стало известно, что удалось решить такую техническую проблему, как получение очищенного вещества на основе пептида из мозга крыс, а опыты в лаборатории подтвердили его эффективность — он улучшал память старых животных. Предстояло, правда, провести еще много экспериментов. Ясно было одно: даже если до получения средства, способного улучшать человеческую память, оставалось неопределенное количество лет, сама по себе такая возможность становилась куда более реальной, чем когда-либо раньше. Известие об этом поступило как нельзя более кстати, как раз накануне последней попытки добиться закрытия института в Харлоу, предпринятой рядом членов совета директоров. Попытки, опять-таки мотивированной высокими расходами и отсутствием результатов. Теперь, когда появились хоть какие-то обнадеживающие перспективы, центр в Харлоу и программа изучения умственного старения хоть на какое-то время были вне опасности. Протокол судебного разбирательства о монтейне, запрошенный по указанию Селии в Австралии, появился на ее рабочем столе в середине декабря. Это был объемистый том в несколько сотен машинописных страниц. Но к этому времени она была настолько перегружена другими делами, что пришлось отложить его чтение на потом. Не успела она его прочитать и к началу января, когда совершенно неожиданно произошло другое событие, способное, как оказалось, отодвинуть ее знакомство с протоколом суда в Австралии на еще более неопределенный срок. Завье Ривкин, вице-президент компании «Фелдинг-Рот» по торговле и коммерческим операциям, был активным членом демократической партии. В последнее время он энергично поддерживал президента Картера, добивавшегося переизбрания на второй срок, не жалел времени и средств на избирательную кампанию; Ривкин был лично знаком с новым президентом еще по совместной службе на флоте. И вот за все это последовало вознаграждение — предложение места заместителя министра торговли. Поначалу эта новость держалась в «Фелдинг-Рот» в тайне, равно как и намерение Зэва воспользоваться сделанным ему предложением. Сэм Хауторн и несколько членов совета директоров, с которыми он в частном порядке обсудил этот вопрос, считали, что Ривкину следует его принять. Они считали, что компании вовсе не повредит свой человек в Вашингтоне, в министерстве торговли. Без лишней огласки Ривкину оформили весьма щедрую персональную пенсию, которую предстояло выплачивать вскоре после 20 января, когда президент вступит на свой пост. В середине января Сэм вызвал Селию и сообщил ей об отставке Ривкина. Для нее это явилось новостью, правда, через день-два об этом должно стать известно всем. — Если честно, — сказал Сэм, — никто, в том числе и я, не ожидал, что все произойдет так быстро. Однако с уходом Зэва ты поднимешься на место вице-президента компании по торговле и коммерческим операциям. Я уже обсудил это с теми же членами совета, которые решали вопрос об отставке Зэва. Мы понимаем, что все случилось не в самое подходящее время; монтейн вот-вот должен… — Тут Сэм прервался: — Что-нибудь не так? — Отчасти, — ответила Селия. Разговор происходил в кабинете Сэма. Оба они стояли. — Ты не против, если я сяду? — спросила Селия. — Конечно. Пожалуйста, — ответил Сэм, жестом указав ей на кресло. — И дай мне минуту, чтобы собраться с мыслями. — Сказано это было несколько сдавленным голосом. — Тебе, наверное, невдомек, но то, что ты сказал, словно удар грома. — Вот проклятие! Прости ради Бога! — разволновался Сэм. — Все следовало бы обставить куда торжественнее. Но порой приходится работать в такой бешеной спешке, что… — Да не в этом дело. Все и так отлично, — ответила Селия. — Вот только что касается монтейна… Однако сказано это было словно не ею. В сумбурном потоке воспоминаний, нахлынувших на нее, перед Селией ожило событие семнадцатилетней давности, когда вице-президент по торговле Ирв Грегсон, давно уже покинувший компанию, гневно приказал ей покинуть съезд коммерческого персонала в Нью-Йорке на глазах сотен свидетелей… …И спас ее тогда Сэм — от вице-президента и всех прочих бед. И теперь все тот же Сэм… Проклятие! Только разреветься не хватает, сказала себе Селия. Но как она ни сдерживалась, все-таки расплакалась и, подняв глаза, увидела Сэма. Улыбаясь, он протягивал ей носовой платок. — Ты это заслужила, Селия, — мягко проговорил Сэм. — Сама всего добилась, без чьей-либо поддержки. Поздравляю! Вот все, что я могу сказать! Я рассказал обо всем Лилиан за завтраком, и она рада не меньше моего; просила передать тебе, что всем нам нужно собраться поскорее. — Спасибо тебе, — ответила Селия. Она взяла платок, вытерла глаза и сказала уже своим обычным голосом: — Пожалуйста, поблагодари Лилиан; и тебе я тоже благодарна, Сэм. Теперь относительно монтейна. — Так вот, — начал Сэм, — поскольку ты с самого начала занималась подготовкой к запуску монтейна, мне, как и другим членам совета директоров, хотелось бы, чтобы ты довела это дело до конца. Конечно, это будет означать гораздо большую ответственность, да и нагрузки неизмеримо возрастут, но… — С этим я справлюсь, — заверила его Селия. — И насчет монтейна я с тобой согласна. — Одновременно, — отметил Сэм, — ты должна подумать о преемнике на посту директора отдела торговли фармацевтическими товарами. — Билл Ингрэм, — не задумываясь ответила Селия. — Хороший работник, к тому же полностью подготовленный. Он, как и я, работал над монтейном. «Вот он принцип — следуй за тем, кто идет впереди», — подумала Селия. Именно о нем она поведала Эндрю еще во время их медового месяца. Как давно это было! Она шла наверх по следам Сэма, и до чего же удачно все сложилось! А теперь Билл идет по ее следам; интересно, кто будет следующий? Кто пристроился к колеснице Билла? Вечером, когда Селия рассказала Эндрю о предстоящем повышении, он обнял ее и сказал: — Я так горжусь тобой! Впрочем, как всегда! Позднее, когда они собирались лечь спать, Селия устало проговорила: — Ну и денек сегодня выдался! — Это был радостный день, — продекламировал Эндрю. — Надеюсь, так будет всегда. И причин для иного не вижу. Но Эндрю ошибался.