— Если честно, нас встревожили эти смертные случаи в результате инфекции. У нас тоже умерли два пациента из числа тех, за кем мы ведем наблюдение. Прямых указаний на какую-то связь с артригогексином нет, и все же возник ряд нерешенных вопросов. Вот мы и решили прервать программу испытаний, особенно с учетом летальных исходов во время других апробационных тестов. Селия встревожилась. Ее зазнобило. Внезапно ее охватило предчувствие: это еще не все, главные неприятности впереди. — Какие еще смертные случаи? На этот раз молчание Стоу было более продолжительным. — Так, значит, вы и об этом не знаете? — Если бы знала, я бы не стала вас расспрашивать, Алекс, — нетерпеливо ответила Селия. — Нам достоверно известно о четырех таких случаях. Деталей, правда, мы не знаем. Известно лишь, что все эти больные принимали гексин и умерли от различных типов инфекций. Стоу снова замолчал. Когда он заговорил вновь, тон его был серьезен и сдержан: — Селия, я хочу вам предложить следующее. И пожалуйста, не примите мой совет за нахальство. Поскольку речь идет о вашей компании, мне думается, вам следует серьезно поговорить с доктором Лордом. — Да. Я того же мнения, — согласилась Селия. — Винс знает о случаях с летальным исходом и у нас, и в других местах. Мы их обсуждали. Кроме того, он располагает детальной информацией, необходимой для представления в ФДА. — И снова минутная заминка. — Я искренне надеюсь, что управление было поставлено в известность. Иначе кому-то из вашей команды не сносить головы. — Алекс, — сказала Селия, — по-видимому, в сведениях, которыми я располагаю, имеются пробелы, и я намерена восполнить их не теряя ни минуты. Я искренне признательна вам за все, что вы мне рассказали. На этом, как мне кажется, наш разговор можно и закончить. — Я согласен с вами, — ответил Стоу. — И пожалуйста, звоните мне, если потребуются какие-нибудь дополнительные сведения или если я вообще смогу быть вам чем-нибудь полезен. Да, кстати, звонил-то я вам главным образом, чтобы сказать: мне искренне жаль прерывать наш контракт. Надеюсь, когда-нибудь нам еще удастся поработать вместе. — Спасибо, Алекс. Я тоже на это надеюсь, — ответила Селия. Сказала она это автоматически. Голова ее уже работала над тем, что следовало срочно предпринять. Она закончила разговор, нажав на кнопку переговорного устройства. И уже собралась было нажать другую, чтобы соединиться с Винсентом Лордом, но в последний момент передумала. Она сама пойдет к нему. И немедленно. Первое сообщение о смерти пациента, принимавшего гексин, поступило в штаб-квартиру «Фелдинг-Рот» спустя два месяца после внедрения лекарства. Как обычно, получил его доктор Лорд. Сообщение поступило от врача из города Тампы во Флориде. Из него следовало, что, хотя больной и принимал гексин в сочетании с другим препаратом, смерть наступила в результате воспалительного процесса и инфекции. Лорд счел, что все это не имеет к гексину ни малейшего отношения, и отложил отчет в сторону. Однако потом, в тот же день, вместо того чтобы отослать эту бумагу на хранение в досье, он положил ее в папку и спрятал в ящик стола, который запирал на ключ. Второй отчет поступил недели через две. Его прислал торговый агент компании «Фелдинг-Рот» после беседы с врачом в Саутфилде, штат Мичиган. Он тщательно изложил все, что ему удалось узнать. Информация о побочных свойствах препаратов, включая их вредное воздействие на организм, поступала в фармацевтические компании из нескольких источников. Иногда непосредственно от врачей. В некоторых больницах это было установившейся практикой. Сведения поступали и от ответственных фармацевтов, а иногда и от самих пациентов. Кроме того, агентам по рекламе и сбыту во многих компаниях вменялось в обязанность сообщать любые, даже самые незначительные факты о распространяемой ими продукции. Таким образом, все компании накапливали материалы о побочных свойствах выпускаемых ими лекарственных препаратов. Материалы эти ежеквартально передавались в ФДА. Так предписывали существующие правила. Закон также требовал, чтобы в случае серьезных осложнений, в особенности когда дело касалось нового препарата, сведения в ФДА передавались незамедлительно, с пометкой «срочно», не позднее чем через две недели после их поступления в компанию. Это правило действовало независимо от того, какого мнения придерживаются в самой компании — считают ли, что дело в самом препарате или в чем-либо ином. В сообщении коммивояжера из Саутфилда — Лорд перечитал его заново — говорилось, что больной, принимавший гексин в сочетании с другим препаратом для лечения артрита, умер в результате обширной инфекции печени. Вскрытие подтвердило этот диагноз. И вновь Лорд пришел к выводу, что гексин не может иметь к этому никакого отношения, и положил это сообщение в ту же папку, что и первое. Через месяц поступили две одновременные информации из разных источников. Сообщалось о смерти двух больных — мужчины и женщины. И в том, и в другом случае гексин принимался в сочетании с другим препаратом. У больной (это была женщина пожилого возраста) в результате бытовой травмы — глубокого пореза ноги — возникла обширная бактериальная инфекция. Ступню пришлось ампутировать, но инфекция быстро распространялась. Мужчина — человек вообще нездоровый — скончался от обширной инфекции мозга. Реакцией Лорда было раздражение. С какой стати проклятые болезни этих людей, от которых они могли в любую минуту умереть, связываются с гексином? Ведь и так очевидно, что ни в том, ни в другом случае он совершенно ни при чем. И все-таки поступление подобных сообщений настораживало, вызывало тревогу. На этот раз Лорд с беспокойством подумал, что нарушил предписание федерального законодательства, не сообщив незамедлительно о предыдущих случаях в ФДА. Теперь же положение становилось уже безвыходным. Отослав в ФДА эти последние сообщения, он вынужден будет предать гласности и те, что поступили раньше. Однако пятнадцатидневный срок для подачи подобных сведений давно истек, и он сам, и компания «Фелдинг-Рот» окажутся виновными в нарушении закона. Последствия могут быть самые непредсказуемые. Лорд невольно подумал о том, что доктор Гидеон Мейс, наверное, только и ждет случая, чтобы воспользоваться такой возможностью. Оба последних сообщения Лорд спрятал в папку, где лежали другие подобные документы. Как бы там ни было, напомнил он себе, только ему одному известно общее число этих случаев. Отчеты поступают из разных мест, и никто из тех, кто их присылает, не подозревает о существовании других. К тому времени, когда позвонил Александр Стоу, чтобы сообщить о решении своей компании прервать контракт на гексин, у Лорда скопилось уже двенадцать подобных сообщений, и он пребывал в постоянном страхе. А когда он узнал, что Стоу каким-то образом прослышал о четырех случаях с летальным исходом из тех, что связывались с гексином, он пришел в полное отчаяние. Сведения, которые Лорд почерпнул из разговора со Стоу, доводили количество известных смертельных случаев уже до четырнадцати. Сообщение о пятнадцатом случае поступило в тот день, когда Стоу позвонил Селии. Теперь, несмотря на все его внутреннее сопротивление, Лорд как ученый был вынужден взглянуть правде в глаза. У него начала зарождаться мысль о том, что именно гексин являлся причиной большинства, а может быть, и всех этих смертей. Несколько месяцев назад, во время совещания по вопросам планирования коммерческой политики компании в кабинете Селии, его сообщение о гексине было встречено аплодисментами. Тогда он сказал: «Гексин прерывает процесс возникновения в организме свободных радикалов. В результате лейкоциты — белые кровяные тельца — перестают поступать в очаг болезни. Итог: никакого воспаления. Боль исчезает». Все это было верно. Теперь, после анализа фактов и спешно проведенных дополнительных экспериментов, становилось ясно и другое: подавление лейкоцитов вело к ослаблению организма, к его повышенной уязвимости. При обычных условиях лейкоциты, поступая в очаг болезни, выполняли защитную функцию. Но при их отсутствии в результате подавления свободных радикалов бактерии и прочие микроорганизмы оказывались в благоприятных условиях, что вело к вспышкам различных инфекций. И в конечном итоге — к гибели больного. Винсент Лорд теперь не сомневался, что именно гексин стал причиной гибели по крайней мере десяти, если не больше, больных. Он стал понимать, что в программе апробации гексина были допущены ошибки. Большинство наблюдавшихся больных находилось в госпиталях, где на пути инфекции стоят серьезные преграды; все случаи с летальным исходом, собранные в его папке, произошли не в стационаре, а дома, в бытовых условиях, благоприятных для существования и размножения бактерий… К такому выводу Лорд пришел буквально за несколько минут до появления Селии. Это было равносильно признанию его личного поражения, крушению всех его надежд. Охвативший его панический страх усилился. Он понимал: участь гексина предрешена. Лекарство будет снято с производства. Лорд знал — и это приводило его в отчаяние, — что виновен в укрывательстве сведений о причинах смерти людей, которых можно было спасти. И как позорный финал он предвидел судебное преследование и даже тюрьму. Неожиданно в памяти ожили события двадцатисемилетней давности… Шампейн-Урбана. Университет штата Иллинойс. И тот день в кабинете декана, когда он пришел просить ускорить его продвижение в должности и получил отказ. Он ведь понимал, что декан увидел в нем, Лорде, какую-то червоточину. И сейчас, впервые в жизни заглянув в глубь своей души, Лорд задался вопросом: а может быть, декан был прав? Селия вошла в кабинет Лорда не постучавшись и тут же закрыла дверь. Было не до церемоний. — Почему мне не сообщили, что «Эксетер и Стоу» прервали контракт четыре дня назад? Застигнутый врасплох, Лорд пробормотал: — Я собирался вам об этом сказать. Просто не успел. — И сколько бы вы еще тянули, если бы я сама вас не спросила? Не дожидаясь ответа, Селия сказала: — Мне приходится узнавать со стороны, что на гексин поступают отрицательные сведения. Почему меня и об этом не информировали? — Я их анализировал… Сопоставлял факты… — пробормотал Лорд. — Покажите их мне. Все, что есть. Немедленно, — приказала Селия. Понимая, что утаить все равно ничего не удастся, Лорд достал ключи и открыл запретный ящик стола. Наблюдая за ним, Селия вспомнила случай семилетней давности, тогда она тоже пришла к нему в этот кабинет. Нужно было взглянуть на первые сомнительные сообщения о монтейне. И тогда Лорд явно не хотел ей их показывать, но когда она проявила настойчивость, он точно так же долго возился с ключом, отпирая замок ящика. Еще в первый раз ее поразило, что он держит у себя такие документы, вместо того чтобы передать их в досье компании, доступное всем сотрудникам. «Все та же склонность к укрывательству, — с горечью подумала Селия. — А ведь следовало бы извлечь урок из того, первого опыта». Этого не случилось, а значит, в организационной структуре компании существует изъян. И ответственность за это ложится на нее, президента. Причем двойная ответственность, ибо, зная склонность Винсента Лорда замалчивать дурные известия, скрывать то, что ему не нравится, она не предприняла никаких действий. Лорд передал ей толстую папку. Первое, что поразило Селию, — это ее размеры. Затем, когда она начала перелистывать страницы и читать, ее охватил ужас. Лорд молча наблюдал за ней. Селия пересчитала количество отчетов. Пятнадцать смертей! И все умершие принимали гексин. Наконец она задала неизбежный вопрос, хотя и знала ответ заранее: — ФДА поставлено в известность если не о всех, то хотя бы о некоторых из этих сообщений? — Нет, — ответил Лорд. Лицо его при этом передернулось. — Надеюсь, вам известно о предписаниях закона, в частности об уведомлении в двухнедельный срок? Лорд молчал. Он лишь медленно кивнул. — Какое-то время тому назад я вас спрашивала, поступают ли отрицательные отклики на гексин, — обратилась к нему Селия. — Вы дали отрицательный ответ. Отчаянно пытаясь хоть как-то спасти свое положение, Лорд ответил: — Я не говорил, что их не было. Если быть точным, я сказал, что нет ничего такого, что касается непосредственно гексина. Вздрогнув, Селия вспомнила, как все это было. Да, именно так он и сказал. Подобная уклончивость была в характере Лорда, но ведь она сталкивалась с этим в течение двадцати семи лет. Зная об этом, она должна была распознать в его ответе полуправду, а значит, проявить настойчивость и добиться истины. Поступи она так, отрицательные сообщения о гексине стали бы достоянием гласности несколько месяцев назад. И сейчас их было бы меньше, а значит, и меньше летальных исходов — ведь ФДА наверняка бы не бездействовало, могли быть разосланы соответствующие предупреждения… Но нет! Вместо этого она пребывала в радужной надежде на повторный крупный успех… Сначала пептид-7. Теперь гексин… Селия не допускала мысли, что возможен иной поворот. Но все получилось именно так, и теперь мир рушился не только для Винсента Лорда, но и для нее самой. — Зачем вы это сделали? — спросила Селия, впрочем, она не рассчитывала на мало-мальски вразумительный ответ. — Я верил в гексин… — начал Лорд. — Ладно, хватит! — Она махнула рукой. Положив бумаги в папку, Селия сказала: — Я их забираю. Сегодня же копии будут отосланы в Вашингтон, в штаб-квартиру ФДА, с пометкой «срочно». Их отвезет наш курьер. Я лично позвоню специальному уполномоченному ФДА и попрошу, чтобы этим документам уделили особое внимание. Думаю, вести оттуда не заставят себя долго ждать, — мрачно добавила Селия скорее самой себе. В ФДА отреагировали мгновенно. Этому наверняка способствовало решение Селии выйти непосредственно на руководство агентства. Было издано распоряжение о временном изъятии гексина из употребления. Такая формулировка оставляла открытой возможность использования этого препарата в будущем, но при условии более жесткой регламентации его употребления. Даже если такое и случится, уже сейчас было несомненно: лучшие дни гексина миновали.