Миша нахмурился. – Да. – Значит, он должен был знать Райкера. – Конечно, но это не значит, что он разделял… его убеждения. Миша был прав: в поступке Клэя был смысл. Он был взбешен и сказал мне вещи, которые можно было воспринять как угрозу, но что-то во всем этом не клеилось. – Знаешь, я тут подумал, – Миша откинул голову назад. – Я ничего не чувствовал прошлой ночью. Ничего, когда тебе было больно. Думаю, это неправильно. Не зная, что сказать, я подняла руки, а затем опустила. – Связь так не работает. – Связь предназначена для того, чтобы предупредить меня, когда ты в опасности, – сказал он, глядя на меня. – Ты была в опасности, а я ничего не почувствовал. Мне следовало отдыхать, но это было не то, чем я занималась. Меня даже не было в доме, и если Миша или кто-нибудь еще обнаружит, что я не в постели, придется чертовски дорого заплатить. Но я была на задании – найти и вернуть Арахиса. Называйте это шестым чувством, но я просто знала, что этот маленький извращенец-призрак прятался в комнате Зейна. Я не видела его с тех пор, как он ушел шпионить за Мэттью и Тьерри, и предполагала, что он не услышал ничего примечательного, что бы стоило отчета. И да, может быть, я хотела поговорить с Зейном, сказать ему спасибо за то, что он так быстро доставил меня к Тьерри. И за то, что проведал меня. Сомневаюсь, что поблагодарила его. И, может быть, я не хотела оставаться наедине после разговора с Мишей, который снова и снова прокручивала в голове. После того как я узнала, что это Клэй пытался убить меня, а Миша не почувствовал, что я в опасности, мне следовало отвлечься. Надев свои любимые большие солнцезащитные очки, которые все еще недостаточно защищали меня от ярких солнечных лучей, я направилась в Большой Зал, проскользнув внутрь через боковой вход. Поднимаясь по лестнице, я задавалась вопросом, как собираюсь выяснить, в каком номере остановился Зейн. Я не думала так далеко вперед, а стучать в каждую дверь было не самым блестящим решением. Наверное, следовало подумать об этом. Но теперь уже слишком поздно. Я толкнула дверь и шагнула в широкий коридор второго этажа, выскочив прямо перед Николаем и Дезом. – Вау! – я резко остановилась с легким смешком. – Простите. Не ожидала увидеть никого из вас. Николай немедленно шагнул вперед. – Почему ты не в постели? Как себя чувствуешь? Ты должна быть… – Все в порядке, – сказала я, обрывая его скоропалительные вопросы. – Просто немного болит. Большое вам спасибо за помощь прошлой ночью. – Совершенно не нужно меня благодарить, – ответил Николай, озабоченно нахмурив брови, когда я взглянула на Деза. – Рад видеть, что ты встала и двигаешься. – Я чувствую то же самое, – улыбнулся Дез. – Дез. Не думаю, что мы встречались. – Он сделал паузу. – Также рад видеть, что с тобой все в порядке. – Спасибо. Улыбка на лице Деза стала немного шире. – Сейчас та часть знакомства, где ты пожимаешь мне руку. – Оу, извини, – покраснев, я посмотрела вниз: Дез протянул мне руку, а я не видела. Я пожала ее. – Хочу поблагодарить Зейна. Прошлой ночью у меня не было шанса. Вы не знаете, он в своей комнате? – Думаю, да, – Дез оглянулся через плечо. – Его комната пятая справа. Я улыбнулась, благодаря Деза за небольшую дозу проницательности. – Спасибо. Мужчины кивнули, и сразу после того, как я обошла их, Николай заговорил: – Тринити? Я обернулась: – Да? Его пристальный взгляд искал мой, когда он шагнул вперед, понизив голос. – Зейн сказал, что он предложил тебе уехать с нами, если ты сочтешь это необходимым. Просто хочу, чтобы ты знала: я полностью поддерживаю его предложение. Шок, который я испытала, когда Зейн сделал это предложение, снова вернулся. – Я тоже, – сказал Дез. – Мы знаем, ты сказала, что здесь ты в безопасности, но если это изменится, даже после того, как мы уедем, – у тебя есть друзья в Вашингтоне, которые могут тебе помочь. В моей груди образовался узел. – Спасибо, – сказала я совершенно искренне. – Я буду… я запомню это. Николай кивнул, и они с Дезом ушли, исчезнув на лестнице, по которой я только что поднялась. Я постояла там какое-то мгновение. Они были… хорошими людьми. Улыбаясь, я пошла по коридору, щурясь, когда считала двери. Остановилась перед пятой справа, и улыбка дрогнула, а затем исчезла. Что я собиралась сказать Зейну? Эй, в твоей комнате, вероятно, прячется жуткий подглядывающий призрак? Что ж, мне действительно нужно было поблагодарить его, но это могло подождать. – Черт. Черт. Черт, – сделав шаг назад, я начала поворачиваться… Дверь открылась прежде, чем я успела сдвинуться хотя бы на сантиметр. – Тринити? Отчаянно пытаясь придумать вескую причину, чтобы объяснить свое присутствие, – такую, которая не имела бы никакого отношения к Зейну, – я застыла. Зейн был голый – голый и мокрый. Мои глаза расширились. Ладно, он не был полностью голым. На нем было темно-синее полотенце, обернутое вокруг худых бедер, но это полотенце висело неприлично низко. По обе стороны бедер были линии, и я понятия не имела, как у него там появились мышцы. Миша был хорошо развит физически, но у него этих мышц не было. Я знала. Я видела его полуголым миллион раз. Также на теле Зейна была очень тонкая дорожка волос чуть темнее тех, что на голове. Она тянулась от пупка и дальше вниз… Тепло расцвело у меня в животе, и я покраснела. Казалось, сейчас разгар лета, а не начало июня, и на мне были водолазка и куртка. И одеяло. Боже, он был… Он был сногсшибателен, и мне следовало перестать пялиться на него, но это было невозможно. В глубине души я знала: это нечто большее, чем интуитивная реакция. Он был не первым парнем, к которому я когда-либо испытывала влечение, поэтому тем более странно, почему он так сильно влиял на меня. Бедра Зейна пришли в движение: казалось, он раздвинул ноги шире. – Я начинаю чувствовать себя немного неловко. – Хм?.. – я моргнула, переводя взгляд на его лицо. – Что?.. Только что из душа, его мокрые волосы были зачесаны назад. – Ты пялишься на меня. Тепло – еще более жаркое – хлынуло на мои щеки. Я была так же плоха, как Арахис. – Нет, вовсе нет! – Ты смотришь на меня так, будто никогда раньше не видела парня. – Неправда! И я видела парней – многих вообще-то. Одна бровь идеально приподнялась. – Значит, ты видела много голых парней? Мои глаза сузились. – Нет, я не это имела в виду.