Я добралась до края стены, которая окружала дом, подняла правую руку… И врезалась во что-то теплое и твердое – что-то пахнущее… морозной мятой. Зейн. Я отлетела назад, потеряв равновесие. – Что за черт? – воскликнул Зейн, хватая меня за руку – раненую руку. Я втянула крик резким вдохом, проглотив его, когда боль вспыхнула с новой силой. – Тринити? Он потянул меня вперед так быстро, что я не смогла сориентироваться вовремя. Зейн схватил мою вторую руку, поддерживая: морозная мята вытеснила металлический запах собственной крови. Мой дикий взгляд остановился на его лице, но здесь было слишком темно, чтобы разглядеть его. – Черт возьми, – прошептала я, чувствуя тошноту. – Ты как стена – теплая твердая стена. – Теплая твердая стена? Подожди, – беспокойство наполнило голос Зейна, когда его руки переместились на меня. – У тебя кровь. Черт. Ты истекаешь кровью. Я смутно ощущала, как его прикосновения смягчаются, а мое сердцебиение учащается. – Вроде того. – Вроде того? Что случилось? – Зейн продолжал держать меня за руку, к беспокойству присоединился гнев, а тон стал резче. – Кто это сделал с тобой? Я начала отвечать, но остановила себя. – Я… я не знаю. – Ты не знаешь? – Нет, – я проглотила подступившую желчь. Боже, меня чуть не стошнило. Возможно, я теряю сознание. Может быть, и то и другое. – Мне нужно… Мне нужно увидеть Тьерри. – Думаю, тебе нужен врач, – чья-то рука коснулась моей щеки, и снова этот странный толчок, как будто электрический разряд. Я дернулась назад от прикосновения. – Извини, – последовал грубый ответ. – Все в порядке. Все в порядке. Я не была в этом уверена. – Николай, – позвал Зейн, и у меня внутри все сжалось. Он был не один. Здорово. Как мы будем объяснять все это? – У нас проблема. – Нет проблемы, – пробормотала я, осознавая, что лидер клана Вашингтона присоединился к нам. – Что, черт возьми, произошло? – спросил Николай. – Попала в аварию, – сказала я. – С цепной пилой? – уточнил Зейн. – Ты ранена где-нибудь еще? – Все в порядке, – я отклонилась от его прикосновения. Мои ноги вели себя странно. – Мне просто нужно добраться до дома. Мэттью – он… Он может мне помочь. – Тринити… – Мне нужно увидеть… – мир слегка покачнулся. – Вау. – Вау что? – Рука снова оказалась на моей щеке, пальцы раздвинулись и скользнули вниз по шее, по волосам. Кажется, меня может стошнить. И, несмотря на это, я вздрогнула в ответ на медленное скольжение его кожи по моей. – Твоя голова тоже кровоточит. Правда? Я не должна была удивляться. Страж действительно пытался проломить мне череп. – Мне просто нужно… – Не думаю, что у нее все хорошо, – сказал Николай настойчиво. Зейн сделал шаг ко мне, и тепло его тела было манящим. Странное ощущение в ногах усилилось, и весь свет, который я могла видеть, погас. Мне показалось, кто-то выкрикнул мое имя. Следующее, что я осознала, – я больше не стояла на ногах. Меня несли. Моя щека покоилась на груди – на груди Зейна. Какого черта? – Опусти меня, – сказала я, пытаясь поднять голову, но это была жалкая попытка. Она будто весила тонну. – О нет, я не опущу тебя, – его шаги были длинными и быстрыми. – Ты только что потеряла сознание, и я действительно не хочу тебя снова ловить. Меня охватило замешательство. – Я… не теряла сознание. – На самом деле собираешься спорить со мной, когда ты только что упала, как мешок с картошкой? Мешок с картошкой? Это было… лестно. – Никогда в жизни не падала в обморок. – Все когда-нибудь бывает в первый раз. Я попыталась разглядеть, где мы находимся, но света было недостаточно. – Где мы? Где Николай? – Он пошел вперед, чтобы найти Тьерри. Понятия не имею, где в этом месте находится больница. Если бы знал, твоя задница была бы сейчас там. Зажмурив глаза, я пыталась не думать о том, что меня нес Зейн, который был не только самым привлекательным парнем, которого я когда-либо видела, но и… – Ты… пахнешь. – Что? – я ахнула сквозь стиснутые зубы и открыла глаза. Теперь мы были под светом прожекторов, и Зейн, шагая, смотрел на меня сверху вниз. – Я истекаю кровью, а ты тратишь время, чтобы сказать мне, что от меня пахнет? – О, я думал, с тобой все в порядке. Нет? – сказал Зейн. – Я не чувствую запаха. – Чувствуешь, – он казался смущенным. – Ты пахнешь, как… мороженое. Я моргнула, думая, что удар по голове испортил мой слух. – Что? – Ты знаешь, – короткий, неуверенный смешок сотряс грудь Зейна. – Я даже не догадывался, что у него есть запах, но он есть. Ваниль и сахар, – продолжал он, и я не могла понять, говорит он серьезно или нет. – Я не пахну мороженым, – проворчала я. – И поставь меня… – Тринити! – Тьерри выкрикнул мое имя так громко, что я была уверена: небеса услышали его. А потом он оказался рядом с нами и коснулся моей щеки. – Боже милостивый, заноси ее внутрь сейчас же. Зейну не нужно было повторять дважды. Он поднялся по ступенькам, и мы вошли через открытую дверь в хорошо освещенный дом. Я мельком взглянула на Мэттью. Он мчался вперед со своей сумкой, в которой, как я надеялась, были очень, очень сильные лекарства. – Это был Клэй? – спросил Тьерри. Зейн напрягся. – Кто такой, черт возьми, Клэй? Мое сердце подпрыгнуло. Сделал бы он такое из-за того, что я вышвырнула его из окна? Что он сказал тогда в Яме? На днях. Это было своего рода предупреждением. – Я… я не знаю, – у меня не было уверенности, как много можно сказать в присутствии Зейна. – Я не видела, кто это был, но он… – Я замолчала, встретившись взглядом с Тьерри и желая, чтобы он все понял без слов. Его глаза слегка расширились: Тьерри догадался. – О, Тринити, – прошептал он. – Где это произошло? Я ответила, а затем прошептала: – Мне очень жаль. – Что я говорил тебе раньше? – сказал он, дотрагиваясь до моего лба. – Не знаю, – прошептала я. – Ты так много говоришь. Смешок Тьерри был хриплым.