Нора была, пожалуй, единственным известным Эфу человеком, кому эмоции помогали работать лучше и эффективнее, у всех остальных происходило наоборот. – Кто-нибудь побывал в самолете после того, как вынесли трупы? – Думаю, что нет. Пока нет. Эф поднялся по трапу и вошел в салон, не забыв прихватить с собой схемы. Все кресла пустовали, в салоне царило нормальное освещение. С точки зрения Эфа и Норы, была еще одна важная вещь, отличавшая это посещение от предыдущего: освободившись от упаковки защитных костюмов, теперь они могли включить все пять органов чувств. – Запах улавливаешь? – спросил Эф. Нора принюхалась: – Что это? – Аммиак. Но не только. – Еще… фосфор? – Нора поморщилась. – И что, из-за этого они отправились на тот свет? – Нет. В самолете газовых примесей не обнаружено. Но… Эф огляделся… Что же здесь такое, что они никак не могут увидеть? – Нора, будь добра, принеси «волшебные палочки». «Волшебными палочками» они называли компактные лампы черного света – невидимого глазу ультрафиолетового излучения. Именно от него ярко светятся свежестираные хлопчатобумажные рубашки посетителей во время «страшных поездок» в парках развлечений. Эф вспомнил, как они отмечали девятилетие Зака в «Космическом боулинге»: всякий раз, когда Зак улыбался, его зубы сверкали ослепительной белизной. Пока Нора ходила за лампами, Эф прошелся по салону и опустил везде шторки, чтобы затемнить помещение. Нора вернулась с двумя «волшебными палочками». Они с Эфом включили лампы, и мгновенно темный салон превратился в безумный калейдоскоп – на полу и на сиденьях вспыхнули пятна света, переливающиеся всеми цветами радуги. Темными остались только те участки кресел, которые когда-то были непосредственно скрыты телами пассажиров. – О боже… – прошептала Нора. Кое-где светящаяся субстанция покрывала даже потолок – словно кто-то плеснул красок и туда. – Это не кровь, – сказал Эф. Зрелище потрясло его. При попытке охватить взглядом весь салон, до задней стенки, создавалось ощущение, будто они попали в картину Джексона Поллока. – И все же это какое-то биологическое вещество. – Что бы это ни было, оно распылено по всему салону. Словно здесь что-то взорвалось. Но откуда пошел взрыв? – Отсюда. С того самого места, где мы сейчас стоим. Эф опустился на колени, чтобы осмотреть ковер. Едкий запах усилился. – Нужно взять образец и отправить на анализ. – Ты уверен? – спросила Нора. Гудвезер поднялся. Он все еще не мог прийти в себя от изумления: – Посмотри-ка сюда. Он показал Норе одну из конструктивных схем. На ней изображался лаз аварийного доступа, предусмотренный в «боингах» 777-й серии. – Видишь этот заштрихованный контур в передней части самолета? – Похоже, какая-то лестница. – Ну да, и она примыкает к кабине экипажа. – А что означают буквы «ВМОЭ»? Эф направился к камбузу, располагавшемуся рядом с кабиной экипажа. Эти же буквы были нанесены на одну из стенных панелей. – Верхнее место отдыха экипажа. Стандартное решение для этих магистральных птичек. Нора пристально посмотрела на Эфа: – Кто-нибудь его проверял? – Я точно знаю, что мы не проверяли, – ответил Гудвезер. Он повернул ручку, утопленную в стене, и отодвинул панель в сторону. За трехстворчатой дверкой открылась узкая винтовая лестница, уходящая вверх, в темноту. – Черт! – вырвалось у Норы. Эф направил на ступени «волшебную палочку». – Я так понимаю, это означает, что ты пропускаешь меня вперед, – улыбнулся он. – Подожди. Давай позовем кого-нибудь. – Нет. Они не знают, чего искать. – А мы знаем? Эф проигнорировал вопрос и начал подниматься по узкой спирали лестницы. Отсек наверху был очень тесным, с низким потолком. Иллюминаторы отсутствовали. «Волшебные палочки» куда больше подходили для криминалистических исследований, чем для освещения. Они разобрали очертания двух стоявших по бокам отсека кресел бизнес-класса. Спинки были опущены. За креслами, вплотную друг к другу, располагались две койки. Забираться в них можно было только ползком. Черного света хватало, чтобы понять: в помещении никого не было. И его было более чем достаточно, чтобы высветить то же многоцветное месиво, которое Эф и Нора обнаружили внизу. Пятна сливались в полосу, которая шла по полу, по сиденьям, по одной из низких коек. Она была смазана, словно что-то тащили, когда месиво было еще влажным. – Какого черта?! – воскликнула Нора. Аммиачная вонь чувствовалась и здесь… но к ней примешивалось что-то еще. Какой-то простой, заурядный запах. Эф напряг память, пытаясь подобрать соответствие. Нора тоже почуяла его и поднесла к ноздрям тыльную сторону ладони: – Что это? Эф, согнувшись в три погибели, стоял между креслами. Он никак не мог выделить нужное воспоминание. – Так пахли дождевые черви, – наконец сказал он. – В детстве мы выкапывали их из земли. Разрезали надвое, чтобы посмотреть, как будут расползаться половинки. Черви пахли землей – холодной землей, в которой они и ползали. Эф провел лучом черного света по стенам и полу, словно совершая обряд очищения от скверны. Он уже готов был сдаться, как вдруг увидел что-то возле бахил Норы. – Нора, не двигайся! – приказал он и склонился набок, чтобы рассмотреть ковровое покрытие под более выгодным углом. Нора окаменела, словно осознав, что наступила на мину. На узорчатом ковровом покрытии лежала кучка земли. Совсем крохотная, несколько граммов, не более. Даже не кучка, а мазок земли – жирный, черный. – Это то, о чем я думаю, или мне только кажется? – спросила Нора. – Ящик, – хрипло произнес Эф. Они спустились по заднему трапу и прошли в ту часть ангара, где сложили весь груз рейса 753. Там как раз открывали и осматривали тележки, на которых по салонам развозили еду. Эф и Нора оглядели кучи чемоданов, сумки с клюшками для гольфа, каяк. Черный деревянный ящик исчез. Место, где он раньше стоял, на краю брезента, пустовало. – Кто-то, должно быть, передвинул его. – Эф отошел на несколько шагов, оглядывая ангар. – Он где-нибудь неподалеку. Нора сверкнула глазами: – Они ведь только начали осматривать багаж. Никто еще ничего не забирал. – Одну вещь тем не менее забрали. – Это же охраняемая территория, Эф. А размеры? Два с половиной метра на полтора на метр. И вес килограммов двести. Тут работка на четверых. – Именно. Значит, кто-то знает, где он. Они направились к дежурному офицеру, который занимал пост у дверей ангара, – у него должны быть все необходимые записи. Молодой военный сверился с табелем имущества, с журналом, где отмечались все приходы и уходы людей, все вносимые и выносимые предметы. – Здесь ничего не отмечено.