— Но когда умер ее муж, извини, Яна, твой отец, во мне проснулся эгоизм. Я решил, что заслужил своей многолетней преданностью, чтобы твоя мать наконец-то обратила на меня внимание. Я всей своей жизнью доказал, что люблю ее искренне и бескорыстно. Да и Люся неплохо относилась ко мне. Я подумал, почему бы нам и не дожить свой век вместе? Все равно я всю жизнь был рядом, и она уже привыкла к моему присутствию. — Вы не были женаты? — поинтересовался Карл. — Был… когда-то давно. Жизнь не заладилась, у меня даже остался сын, с которым я сейчас в весьма натянутых отношениях. Что делать? Его мать не простила мне любовь к актрисе и воспитала моего мальчика в нелюбви ко мне. Сейчас моей жены уже нет, а наладить отношения с сыном мне не удается… Дело не в этом, Яна! Когда я обратился к твоей маме с предложением руки и сердца, знаешь, что она мне ответила?! — Нет, — честно ответила Яна, о том, что ее маме сделали предложение руки и сердца, она слышала в первый раз. — Люся засмеялась мне в лицо! Сказала, что ты, Илюша, мне как брат, и как мужчину она меня не может рассматривать! Людмила хорошо ко мне относится, но я словно какая-то вещь в ее гримерке и не более… — Голос Ильи Ильича сорвался, и он закрыл лицо рукавом пиджака. «Бедняга… — подумала Яна, — такие мужчины, как ты, никогда не нравились моей матери. Ты как безмолвная табуретка присутствовал в ее жизни, не внося эмоций, страстей. Никто не понимал, почему моя мама вышла замуж за простого плотника — моего отца. Так вот, я могу объяснить этот феномен. Там случались ссоры, обиды, но там же был и огонь, и ураган! А такое почитание и тихое преклонение не могли тронуть Люсю, это точно!» — Успокойтесь… — прокашлялась Яна, переглядываясь с Карлом. — Люся, она вообще такой человек… Она ничего не принимает близко к сердцу, и я уверена, что она не хотела вас обидеть. Она — актриса и все эмоции проживает на сцене, часто в обычной жизни не замечая, как ранит близких людей своим кажущимся безразличием. Она внутри очень хорошая, уж я-то знаю… — Яна, поговори с матерью. Убеди ее, что со мной ей будет лучше. Она же сейчас одна, и я один, что мешает Люсе посмотреть на меня как на мужчину? Я буду на руках ее носить, и дома ее будут всегда ждать после спектакля теплая ванна и ужин. Ты меня извини, но твой отец совершенно ей не подходил. Грубый, неотесанный, как он мог до конца оценить такую глубокую натуру и такую утонченную женщину? Яна мысленно улыбнулась. «Как раз такие мужчины и нравятся моей матери. А Илья Ильич еще тот жук, оскорбил мою маму, теперь очерняет моего покойного отца, и все это под прикрытием неземной любви к Люсе!» Вслух же она произнесла: — Конечно, Илья Ильич, я с ней поговорю, но вы же понимаете, что я не могу ничего гарантировать… нельзя заставить полюбить. Тем более что у нас с мамой, к сожалению, в силу разности характеров сложились не очень доверительные отношения. — Я понимаю, — уныло сказал Илья Ильич. — Теперь скажите мне, что вам известно об Алевтине? — попросила Яна. — Ходил слух, что ее хотел сделать своей любовницей наш режиссер… — Виктор Владиславович?! — вскричала пораженная Яна. — Да, он был просто околдован ее красотой и талантом, но она отказала ему. — И он застрелился… — машинально ответила Яна фразой из спектакля «Самоубийца». — Что? — не понял Илья Ильич. — В одном спектакле есть такой монолог стареющей проститутки: «Он хотел ее всю. Он хотел ее тело. Она отказала, и он застрелился…» — Виктор Владиславович, слава богу, жив и здоров, но он пригрозил Алевтине. Хочу еще раз акцентировать твое внимание, Яна, что это всего лишь слухи… — Почему Аля нам ничего не сказала? — поинтересовался Карл. — Не знаю… Мы спросим у нее сами. — Не говорите ей, что эту гадость я вам рассказал, — попросил Илья Ильич, протирая запотевшие стекла очков. — Хорошо, но и вы никакого волшебства не ждите от меня, вернее, от моего разговора с матушкой. У нее характер — кремень, — предостерегла его Яна. Илья Ильич выпил рюмку коньяка и, попрощавшись с Яной, ушел. Какая-то подвыпившая дама в бордовом костюме с люрексом подошла к их столику и буквально отволокла князя на «белый танец», как она пояснила, подмигивая ему подкрашенным глазом. Яна в это время сделала заказ за них двоих. Медальоны из телятины под клюквенным соусом, коктейль из соков тропических фруктов и кофе с пирожными. Ничего более изысканного в этом ресторане не предлагалось. — Скучаете? — раздался рядом приятный мужской голос. Яна подняла глаза и увидела Арнольда Ивановича в черном свитере и голубых джинсах. Его подвижное смуглое лицо лучилось весельем. Живые черные глаза с удовольствием осматривали Яну. Только что слюни у него не текли при виде симпатичной женщины. Таких мужчин в народе называют бабниками. — Я отнюдь не скучаю, я думаю, — ответила Яна. — Женщины умеют думать? — Ха-ха-ха! — с каменным выражением лица ответила Яна. — Я просто в восторге от вашего искрометного юмора. — Я видел, что вы пришли сюда с красавцем мужчиной и что вы разговаривали с моим отцом, — сказал Арнольд. — С отцом? — переспросила Яна. — Илья Ильич — мой отец, — пояснил Арнольд, присаживаясь за стол на третий свободный стул. — Ваше отчество Иванович не очень сочетается с именем вашего отца — Илья, — заметила Яна. — Моя мать была настолько зла на отца, когда он, уходя от нас, признался ей, что любит и всегда любил другую женщину, что поменяла мне отчество на имя своего отца, то есть моего деда. Кажется, вы — дочь той женщины, которая увела моего отца из семьи? — прищурил глаза Арнольд, хотя на его лице не было и тени злобы. — И именно поэтому вы открыли свой ресторанчик в театре, где служит ведущей актрисой женщина, которая разрушила вашу семью? — спросила Яна, ощущая прилив энергии. Арнольд Иванович рассмеялся. — Вы серьезно думаете, что я могу испытывать чувства, похожие на ненависть, к Людмиле Цветковой, вашей матери? Это полная ерунда! То, что случилось с моими родителями, не мое дело! Люся — милейшая своеобразная женщина, мы прекрасно ладим. А арендовав у театра помещение под ресторан, я даже помог ему не разориться окончательно. Мне нравится старинное здание театра, атмосфера, интересные люди, приходящие сюда. — Это вот те? — спросила Яна, поворачивая голову к столику, где разместились четверо бритоголовых в кожаных куртках с большими кружками пива, горой раков и бутылкой дорогой водки. Арнольд Иванович снова засмеялся. — А у вас своеобразное чувство юмора, Яна. Своей способностью обескураживать мужчин вы похожи на свою мать. Говоря об интересных людях, заходящих сюда, я имел в виду артистов. Кто-то приходит сюда пообедать, так как у нас для театральных работников существует пятидесятипроцентная скидка. Кто-то наведывается ко мне для того, чтобы выпить чашечку кофе, а кое-кто для того, чтобы пропустить чего-нибудь покрепче… А эти ребята — мои постоянные клиенты, и я думаю, что они тоже имеют право посидеть где-то и выпить кружечку-другую пивка. Даже несмотря на то, что у них бритые головы. Вы так не считаете? — Это из их компании задержали пару человек для выяснения обстоятельств убийств в театре? — спросила Яна. — Некоторые из них даже имеют судимости? — Я не проверял у них документы, но, как говорится, от тюрьмы и сумы не зарекайся, — ответил Арнольд, закуривая сигарету. Яна вынула у него сигарету изо рта и затушила в пепельнице, поясняя: — У нас столик для некурящих, потому что я не курю и не собираюсь глотать дым, выпущенный мне в лицо. — Я что-то пропустил? — спросил подошедший к ним Карл и сверху вниз смотрящий на Арнольда уничтожающим взглядом. Ему наконец-то удалось отделаться от назойливой партнерши и вернуться за столик. — Все нормально, Карл, это Арнольд Иванович — директор ресторана. Тут официантка принесла заказанное Яной блюдо. — Я не помешаю? — спросил Арнольд, почувствовав себя менее вольготно в присутствии другого мужчины за столом. — Он нам не помешает? — уточнил Карл у Яны, посмотрев все с той же угрозой в темных глазах на директора ресторана. — Конечно, не помешает, — ответила Яна, наступая под столом на ногу Карлу. — Это наше фирменное блюдо «Телячьи медальоны» — очень хороший выбор, мясо всегда сочное и свежее. — Директор ресторана решил подлизаться к Карлу, настроенному негативно. — Я надеюсь, что вы останетесь довольны. — Мы тоже на это надеемся, — сухо ответила Яна, отрезая маленький кусочек мяса и кладя его в рот. — Вы говорите с акцентом, — обратился Арнольд к Карлу, — вы иностранец? — Да, — лаконично ответил князь, уплетая мясо. — Чем вы занимаетесь, если не секрет? — поинтересовался Арнольд. Яна во второй раз наступила Карлу на ногу, и он понял ее. — Я — бизнесмен… делаю крупные денежные вложения в развитие малого бизнеса в России. Выступаю в своем роде спонсором. Сейчас езжу по вашей стране и ищу то, что меня сможет заинтересовать. — Надо же! — Брови Арнольда поползли вверх. — А почему вас заинтересовала наша страна? — Россия — великая страна, к тому же мой дедушка был из русских. — Потрясающе! Может быть, сама судьба прислала вас в мой ресторан? Мы же деловые люди, и я хотел бы познакомиться с вами поближе, вполне возможно, что я смогу вас чем-нибудь заинтересовать. — Вполне, — ответил Карл, убирая ногу из-под острого каблучка Яны. — Я хочу пригласить вас, Карл, на охоту, — предложил Арнольд. — Вполне. — Карл, видимо, прочувствовал вкус нового русского слова. — Яна, не возражаешь, если я заберу твоего любовника на зимнюю охоту на кабана? — все еще улыбаясь хитрыми, черными глазами, спросил Арнольд. — Арнольд Иванович… — Да бросьте вы, друзья. Просто Арнольд или Арни. — Ага, Арни, это у тебя такой стиль общения или ты просто стараешься быть рубахой-парнем? Надо отметить, что тебе это совсем не удается, — сказала Яна, жуя мясо. — Чем тебе не нравится мой стиль общения? — спросил Арнольд.