1 Мягкий, пушистый снег кружился в воздухе и опускался на землю, покрывая ее белой шалью. Зима в этом году словно решила сдать план на ближайшие пять лет по норме выпадения осадков. Снег валил и валил, снегоуборочные машины не успевали его убирать, ломались ветки деревьев, не выдерживая его тяжести, а люди вязли в нем по колено, когда шли на работу или по другим своим делам. В прогнозе погоды каждый день дикторы с виноватым выражением лица упорно объявляли обильные снегопады и плохую видимость на дорогах. «Настали черные деньки для дворников», — подумала Яна, сидя у окна в офисе детективного агентства, куда она иногда заходила в гости к Григорию Андреевичу и его супруге Лере — очаровательной, рыжеволосой, молодой женщине. — Клиентов совсем нет, — пожаловалась Валерия, доставая из шкафа стеклянную вазочку, наполненную конфетами в разноцветных обертках. — Готовятся к встрече Нового года и Рождества, — вздохнул Григорий Андреевич и пригладил широкой пятерней лохматые, русые волосы. — Кто готовится? — не поняла Яна. — Убийцы, маньяки и воры? Да… они же тоже люди, им под Рождество тоже некогда заниматься своими темными делишками. У многих есть семьи, дети, заботы, поиски подарков… Яна представила себе радужную картину, где за столом с семьей сидит серийный маньяк-убийца и со знанием дела разделывает тушку индейки, мечтая, как он будет также разделывать свою очередную жертву после праздников. — Да ты о чем говоришь?! — воскликнул Григорий Андреевич, отрывая взгляд от окна, где снег продолжал чарующе падать, словно маятник гипнотизера, вводящего в транс. — Яна все о своем, о наболевшем, — пояснила Лера, — она же не может без расследования какого-нибудь преступления. — Люди сейчас заняты своими мелкими, бытовыми проблемами, вряд ли кто-то будет теперь обращаться в детективное агентство, чтобы установить слежку за неверной супругой, — пояснил шеф детективного агентства Григорий Андреевич. — В лучшем случае нанятый детектив предоставит клиенту обширный список магазинов, которые посетила его супруга перед праздниками в поисках подарков. — Точно, а муж потом будет сверяться по списку, что из купленных вещей в мужском отделе не досталось ему, — согласилась Яна. — Сейчас, в праздник, все обиды забываются, все стараются друг с другом помириться и встретить Новый год весело и мирно, — согласилась с мужем Лера, смотревшая на него влюбленными глазами, — не даром же существует пословица о том, что как встретишь Новый год, так его и проведешь. — Хм, — хмыкнула Яна, оставшаяся при своем мнении. — В Новый год ничего не меняется… Обычные дни! Люди и умирают в Новый год, и расстаются, и совершают преступления! Жизнь не останавливается! — Что у тебя за настроение?! — всполошился Григорий Андреевич. — Как у вас с Ричардом дела? — Нормальная семейная жизнь, здоровые супружеские отношения, — ответила Яна таким тоном, словно поставила диагноз своим отношениям с любимым мужем Ричардом. С Ричардом они жили вместе уже несколько лет и воспитывали маленького сынишку Володю. Они были одно время даже женаты, но потом развелись. Ричарда грубо шантажировали как крупного бизнесмена тем, что нанесут вред его семье. Ричард, впавший в шоковое состояние от ужаса потерять близких ему людей, развелся с Яной, ничего ей не объяснив. То есть он просто-напросто лишил себя семьи, главного козыря шантажистов. Он знал, что если бы Яна узнала истинную причину, по которой Ричард хочет расстаться с ней, то она никогда бы не ушла. Мало того, она бы полезла расследовать это дело и выяснять, кто шантажирует ее любимого мужа. Когда все выяснилось и преступники были пойманы, семья воссоединилась. Официально зарегистрироваться Ричард с Яной уже не могли, так как Яна заключила фиктивный брак… Вообще эта история напоминала полнейший бред. Надо было знать Яну, чтобы понять, что такая нелепость могла приключиться только с ней. Их домоправительница Агриппина Павловна была настолько недовольна поведением Ричарда, когда он развелся со своей женой, что осталась жить с Яной, их сынишкой и своим гражданским мужем Борисом Ефимовичем. Именно в то нелегкое время их нашла адвокат и огласила странное завещание, которое составила бывшая жена Бориса Ефимовича. Все деньги — и немалые! — в свое время отобранные у мужа, она завещала не ему, а его новой жене. Возникал логический вопрос: почему бы ему не жениться на своей любимой Агриппине Павловне? Но бывшая жена Бориса Ефимовича была особой очень странной, она поставила условие, по которому новая жена ее бывшего мужа должна быть моложе его вдвое. Видите ли, так она решила отомстить ему, чтобы он на старости лет помучился с молодой вертихвосткой. Так Яна фиктивно стала законной женой Бориса Ефимовича, а заодно и законной наследницей всего состояния. Теперь они все жили одной дружной сумасшедшей семейкой — Ричард, Яна, их сын Вова и Борис Ефимович с Агриппиной Павловной. Проследить все их семейно-юридические отношения нормальному человеку не представлялось никакой возможности. Лера налила Яне чашечку кофе и угостила ее шоколадными конфетами. — Значит, сидите без дела… — подытожила Яна то, что своими глазами увидела в детективном агентстве. На столе зазвонил телефон, Яна машинально взяла трубку, словно была у себя в офисе в стоматологической клинике «Белоснежка», директором которой она являлась. — Алло? — Яна, это Ричард. Тут случилось такое дело… приехала твоя мама, и она хотела бы поговорить с тобой. — Что-то случилось? — Я не знаю, она сказала, что будет говорить только с тобой. — Все, я поняла, лечу пулей! Мама Яны жила в провинциальном городе не так далеко от Москвы, но, несмотря на это, виделась с дочерью очень редко. Сама Яна постоянно была в делах и заботах, а ее мама работала в Театре юного зрителя с такой самоотдачей и энтузиазмом, словно находилась на самой престижной и высокооплачиваемой сцене мира. — Пока я работаю, я живу! — не раз любила повторять мать Яны, обязательно добавляя при этом: — Я покину сцену только вперед ногами! Мама Яны имела непростой характер и жуткие перепады в настроении, и все равно Яна любила ее, так как больше родственников у нее и не было. Яна вылетела из офиса детективного агентства, запахивая на ходу полы короткой шубы. Ее красная машина марки «Пежо» за те полчаса, что она провела в детективном бюро, превратилась в один большой сугроб. Несмотря на то что дворники в Москве работали исправно, они не успевали убирать снег, который валил с неба, не переставая. Видимость на дороге была очень плохая, ширина дороги тоже сузилась вдвое из-за снега. Яне казалось, что она ехала до дома целую вечность. Наконец она остановилась у их особняка, окруженного кованой решеткой. Выскочив из машины, она принялась нетерпеливо нажимать на кнопку звонка. В проеме двери показалась высокая, спортивная фигура ее гражданского мужа Ричарда. Видимо, он недавно приехал с работы, так как еще находился в костюме и белой рубашке. Он подбежал к воротам, утопая по щиколотку во влажном снегу, словно в длинном ворсе ковра. — Мы давно ждем тебя! Почему ты так долго? — И ты меня еще об этом спрашиваешь? — Яна отпихнула Ричарда так, что он чуть не упал в сугроб, и понеслась по дорожке, ведущей к крыльцу, с диким криком: — Мама, вот и я! Мама Яны сидела в большом кожаном кресле в гостиной вместе с Агриппиной Павловной и Борисом Ефимовичем. Их милая беседа была грубо прервана появлением Яны. Мать посмотрела на свою дочь и поморщилась, ее укоризненный взгляд говорил: «В кого ты у меня родилась такая непутевая?» Яна в распахнутой шубе, в снегу, с разлохмаченными длинными светлыми волосами и горящим взглядом синих глаз стояла в дверях гостиной и улыбалась. Налипший на нее по дороге снег отваливался комками и падал на паркет, мгновенно тая, так как полы во всем доме были с подогревом, и растекаясь лужами вокруг ног Яны. — Мама, как я рада тебя видеть, — выдохнула она. — Сколько раз тебе можно говорить, чтобы ты не мамкала! Даже твой сын зовет меня Люсей. Это звучит по-молодежному, сексуально и кокетливо! Что подумают обо мне окружающие, если увидят такую тетю, как ты, называющую такую моложавую женщину, как я, мамой?! — Ты так говоришь, словно я плохо выгляжу, — пробормотала Яна и, подумав, добавила: — Люся… — Ты выглядишь на свои тридцать! А между прочим могла бы выглядеть моложе, если бы вела нормальный образ жизни, а не впутывалась во всякие сомнительные дела… Меня в твоем возрасте не пускали в кино на фильмы до восемнадцати, приходилось предъявлять паспорт! Яна вздохнула, скинула шубу и сапоги и прошла в гостиную. Ее мать Людмила Анатольевна Цветкова задержалась в детстве. Скорее всего, не последнюю роль сыграло в этом место ее работы. Всю жизнь играть зайчиков, лисичек, принцесс и спящих красавиц — тут невольно впадешь в детство. Такие ведущие актрисы, ветераны театра до конца своих дней старались выглядеть молодо, чтобы не скатываться с главных ролей до персонажей Бабы-Яги и ее знакомых пеньков да кикимор. Мать Яны держала марку, в свои пятьдесят шесть лет имела девичью фигуру, симпатичное лицо и задорный взгляд. Внешне они с дочерью были совершенно непохожи. Люся была невысокого роста, стройная, с красивыми рыжеватыми волосами, подвижным лицом актрисы, выразительными светлыми глазами и поставленным, звонким голосом. Когда она приезжала, весь дом Ричарда и Яны наполнялся трелями ее голоса. — Ну и акустика у вас тут! Нам бы такую слышимость в наш старый театр, — даже как-то заметила она сама. Яна присела к ним, налив большую чашку кофе из кофейника. — Кофе в таком количестве портит цвет лица, — заметила ее мама. — Я это как-нибудь переживу, я же не актриса, — отмахнулась Яна. — И это говорит моя дочь! Ты же в первую очередь женщина! Актрисой ты бы стать не смогла, ты слишком прямолинейна и безответственна. Яна подавилась кофе. — Ну, ма… кхе, Люся, ты что, приехала учить меня жизни? — Я приехала повидать вас. Где там мой несчастный зять, добровольно взваливший на себя бремя под названием Яна Карловна Цветкова? Ричард вошел в гостиную и извинился. — Снег не прекращает идти, я пойду расчищу лопатой дорожку, а то мы завтра не выйдем отсюда. К тому же необходимо раскидать снег перед гаражом и поставить туда машину Яны, которую она легкомысленно бросила на улице. — Золотой мальчик, — воскликнула Люся, когда Ричард ушел, — слишком порядочный, чтобы оставить мою непутевую дочь и вздохнуть со спокойной совестью. — Почему ты обо мне такого плохого мнения? — обиделась Яна. — А это, кажется, твой официальный муж? — кинула цепкий взгляд Люся на Бориса Ефимовича, производившего впечатление человека, рожденного еще в девятнадцатом веке. — Люся, ты же знаешь, как все получилось… — покраснела Агриппина Павловна. — Шекспир бы перевернулся в гробу, если бы узнал, до каких интриг додумались вы, — грустно покачала головой мама Яны. — От своей дочери я могла бы ожидать любого необдуманного поступка, но вы-то, Агриппина Павловна, серьезная, рассудительная женщина, и устроили такой вертеп в этом доме! Познакомившись с вами, я рассчитывала, что вы присмотрите за моей непутевой дочерью. А еще говорят, что сплетни и интриги у нас в театре! Что бы подумали люди про вас? — К нам ходят только те люди, которые правильно думают про нас, — отрезала Яна. Оставшийся вечер прошел в мирной беседе с обменом последних новостей и сплетен и обсуждением экономической и политической обстановки в мире. Под конец к ним присоединился и Ричард, уставший в своей неравной борьбе со снегом. Когда все разошлись спать, Яна спустилась в гостевую комнату на первом этаже, чтобы пожелать Люсе Цветковой спокойной ночи. Мама полулежала на кровати в ночной рубашке цвета морской воды с белыми кружевными вставками, с маской из крема на лице белого цвета, удачно гармонирующей с кружевами на ночной рубашке. Голос ее был печален и трагичен, Яна поняла, что мама находилась в образе Снежной Королевы. Яна же себя почувствовала маленькой девочкой Гердой, мнущейся в дверях. — Проходи, садись, Яна, мне надо с тобой серьезно поговорить, — протяжно сказала Люся. — Люся, если ты опять о моей жизни… — О жизни другой девушки, — монотонно проговорила Люся. — Какой девушки? — удивилась Яна. — Ты ее не знаешь. — Тогда при чем здесь я? — Сядь и слушай и не спорь с матерью! — Голос Люси вернул себе прежние командные нотки. Яна поняла, что спорить с матерью бессмысленно, села на пуфик и приготовилась слушать очередную театральную зарисовку. Люся Цветкова не могла не быть в центре внимания, она должна все время что-то играть и перед кем-то выступать, пусть даже это будет ее неблагодарная дочь.