– Мне нельзя в преподавательский корпус. – Зачем, как ты думаешь, я подарил тебе крылья? Очень захотелось укусить его за наглую морду, прямо вот вцепиться зубами в какое-нибудь чувствительное место и стереть с лица ехидную ухмылочку, но вместо этого я посмотрела на часы и вздохнула. – Мне пора. Хочу успеть к тренеру и извиниться за пропущенные тренировки. А потом на завтрак. – Ты же только что поела! – Я хочу поговорить с Аннабет, а не насладиться овсяной кашей. – Подожди две минуты, поедем вместе. – Ты же не собираешься теперь всюду меня провожать? – с подозрением прищурилась я. – У меня лекция. А меня освободили от занятий вплоть до бала огня. Хотя спина уже почти зажила, и даже швы рассосались. Я с удивлением рассматривала только-только затянувшиеся розовые шрамы, на которых не было ни следа грубых черных ниток, что так испугали в самом начале. Медицина в Штормхолде во многом уступала земной – особенно в части диагностики и сложных операций, но некоторые изобретения магического врачевания могли спасти много жизней в соседнем мире. Вот чем надо было озаботиться, а не тащить сюда инстаграм, от которого теперь полный котелок проблем! Всю дорогу до школы мы целовались в экипаже. Несмотря на шутки и заверения Бастиана я сильно сомневалась, что нам позволят хоть пару часов проводить наедине в будни. Если бы кто-то спросил меня – я бы сказала, что этот роман вообще лучше скрыть от общественности. Но меня никто не спрашивал, и я просто наслаждалась. Там было чем наслаждаться: торопливыми лихорадочными поцелуями, излишне жаркими объятиями и тоненькой ниточкой, отделяющей нас от того, чтобы вспомнить, как хорошо бывает ночью, и попробовать повторить на узкой скамейке в летящем экипаже. Но, к сожалению, путь от Спаркхарда до школы оказался слишком коротким. Кое-как пригладив волосы и понадеявшись, что в такой ранний час никто не заметит опухшие от поцелуев губы и странный, слегка неадекватный блеск в глазах, я спрыгнула на землю, потянулась – и тут же понеслась в спортивный корпус. Тренировки крылогонщиков начинались еще до завтрака, особенно зимой, когда поздно светлело. Тренер считал, полеты в темноте положительно сказываются на маневренности и внимательности. Будь его воля, он бы устраивал ночные марафоны. Но вот незадача: Крост не разрешал тренироваться после отбоя, так что приходилось выкручиваться. – Тренер? Разрешите? – Я осторожно постучалась в тренерскую. – Шторм? Входите. Тренировка команды сегодня вечеро… Он так и застыл с открытым ртом, когда обернулся и увидел меня без крыльев. Во взгляде, да и на лице тренера читались все его эмоции. От недоуменного «Что?!» до отчаянного «За что?!». – Шторм! – не то взвыл, не то простонал он. – Как это понимать?! Где ваши крылья?! – Простите, тренер. Из-за… мм-м… травмы пришлось их удалить. – Травмы?! Какой, к демонам, травмы?! Шторм, вы что, не могли обращаться с инвентарем осторожнее?! Вы – член школьной команды! Кем я заменю вас в середине года?! Кем?! Они тут все инвалиды в воздухе! Мне пятьдесят пять лет! Я мечтал выйти на пенсию с кубком Штормхолда среди школьных команд! И что теперь?! – Погодите! – Мне с трудом удалось вставить хоть слово. И еще я подумала: «Хоть бы посочувствовал, больно вообще-то!». – У меня есть крылья. Я могу летать на них. Я достала из сумки колбу с огненными крыльями Бастиана и невольно снова ими залюбовалась. Удивительно красивые. Созданные специально для меня и оттого особенно ценные. – Что это за крылья? Я никогда таких не видел. – Это подарок. Я смогу летать на них? Мне бы хотелось. Школьные им сильно уступают. – Я несколько месяцев потратил на то, чтобы выбить в комитете крылогонок разрешение для вас. Доказывал, что нельзя запрещать адептке участвовать в соревновании на собственных крыльях, если они из нее растут. Что это неэтично и неправомерно. А вы мне предлагаете теперь снова писать ходатайства и ходить на заседания, чтобы вы могли летать на крыльях из огня?! – Ладно, хорошо, извините, – слегка испуганно пробормотала я, – попробую летать на школьных. – Нет уж! – рявкнул тренер. – Будете летать на хороших! Я не собираюсь рисковать кубком и хочу уйти на пенсию тренером чемпионов! Ну-ка, надевайте крылья – и в зал! Докажете, что умеете ими управлять, – останетесь в команде. Кажется, меня сейчас будут убивать… – Боюсь, что сейчас не смогу показать вам их. Раны от родных крыльев еще не зажили. Магистр Крост освободил меня от учебы и тренировок до нового учебного блока. Мне очень давно не было так стыдно. И обидно тоже, потому что я дважды пропускала крылогонки и всерьез собиралась участвовать в них хотя бы сейчас. Кто знает, вдруг это мой последний год в школе? Вдруг это вообще мой последний год… Не говоря ни слова, тренер отвернулся к окну и смотрел на разыгравшуюся метель грустным задумчивым взглядом. – Тренер? – осторожно позвала я. – Кыш. Я прощаюсь. – С кем? – С пенсией тренера чемпионов! С мечтой, Шторм! Кыш, я сказал, не испытывай мое терпение! Вот за это я точно не скажу Ванджерию спасибо, потому что к любым крыльям нужно привыкнуть. Будь то школьные или родные. На родных я была сильнее, маневреннее, мне не требовались крупицы, и я не отвлекалась на закачку магии в крылья. А теперь совершенно не факт, что у меня получится летать без крупиц, но что самое главное – даже если получится, я не могу вот так взять и выбросить браслет. Богиню точно не допустят соревноваться со школьниками. Кстати, а вообще справедливо ли мое участие в крылогонках? Надо будет спросить у Кроста. Прежде чем идти на завтрак, я подождала, пока в столовой соберется вся школа. Украдкой, из-под лестницы, смотрела, как сонные адепты все прибывают и прибывают. Видела Аннабет, Катарину, Корви и других однокурсников. И только когда среди толпы огневиков увидела Лорелей, выждала минут десять и отправилась в святая святых Высшей Школы Темных. Просто не будет. Но мне и никогда не было здесь просто. Самое сложное было держать уверенный вид, потому что когда все взгляды обратились ко мне, внутри что-то дрогнуло и сжалось. В каждых без исключения глазах, обращенных в мою сторону, читались и любопытство, и злое торжество, и досада. Я не сомневалась, что Лорелей не удержится и отпустит комментарий, так оно и случилось: – Избавилась от уродства? – улыбнулась огневичка. – Думаешь, это сделает тебя хоть чуть-чуть привлекательнее? Или снова пустит в постель ди Файра? Кстати, у кого ты делала операцию? Было очень больно? Ярость внутри вспыхнула без моего участия. Лорелей очень метко выстрелила, намекнув о Ванджерии. Я бы с огромным удовольствием скинула ее со стула и как следует поправила хорошим разрядом электричества прическу, но, в конце концов, я и добивалась, чтобы Лорелей выступила. Поэтому наклонилась к ней и, расплывшись в хищном оскале, тихо, почти на ухо, сказала: – Осторожно, Лорелей. У тебя-то нет артефакта, который делает меня беспомощной. В отличие от твоего приятеля. И да, кажется, ты не так хороша, как хочешь казаться. Потому что твой любовник совсем не выглядел удовлетворенным. Но громкость моего голоса никого не могла обмануть. Разговор слышали все, кто сидел за столиком, а может, и соседи. – Что касается Бастиана, – обернулась я, уже направляясь к своему столику, – выскажешь ему все соображения и претензии сама. Он обещал зайти за мной в семь, так что к восьми мы, возможно, доберемся до бала. Не скажу, что это было неприятно. И что перекосившееся лицо Лорелей не вызвало у меня определенного удовлетворения. Я даже почти решила выбросить гроб и не запирать ее туда на время танцев, хотя и такая идея была. – Деллин! – Аннабет, едва я подошла к столику, бросилась мне на шею. В отличие от Катарины, которая и ухом не повела. – Что с тобой случилось? Магистр Крост сказал, ты травмировалась и живешь у Бастиана… где твои крылья? – Тише, давай не здесь. На нас и так пялились, вслушиваясь в каждое слово. – Расскажу вечером, когда вернетесь с пар. Без лишних ушей. – Уж простите, что лишние уши тоже не прочь позавтракать, – едко откликнулась принцесса. Что-то мне это напомнило… – Я имела в виду не тебя. – О… как приятно. – Катарина, в чем дело? – Она не идет на бал, – пояснила Аннабет, – потому что Габриэл до сих пор в больничном крыле. Он пропускает, и Рина уже не успеет найти себе пару. – И в этом виновата я? – А кто отделал его так, что бедняга с койки встать не может?! – воскликнула Катарина, едва не расплескав кофе. – Похоже, жизнь. Ну, Габриэл! Нашел, значит, способ, как сачкануть и от принцессы, и от собственной девушки. Ей: прости, дорогая, травма в процессе учебы, встретимся на зимних каникулах. И Катарине: прости, милая, я бы и рад стать твоим рыцарем на балу, но так отбил себе задницу, что не могу больше искать на нее приключений. – Что-то я не помню, чтобы наносила Габриэлу тяжкие телесные. Может, твой кавалер симулирует? – А может, ты просто любишь лишать меня партнеров? Н-да. Наверное, это такое проклятье: за одним столиком не могут сидеть одновременно две девушки, которым нравится Деллин Шторм. – Пока, – бросила Катарина и гордо удалилась, даже не доев.