– Отпишу, – кивнул парень, вздохнув в ответ. – Ладно. Пойду я. Вроде все уж сказано. – Ага, ступай, – кивнул комендант. – Я и сам сейчас домой отправлюсь. Устал чего-то. – Алексей Захарович, а вы с каким оружием ходите? – уже поднявшись на ноги, вдруг спросил Елисей. – Так вот, сабля да два пистолета, – ответил комендант, удивленно демонстрируя свою амуницию, висевшую у входной двери. – Не годится, – решительно заявил парень, снимая свой пояс с кобурой и подсумками. – Раз уж девица эта у вас в доме, то вот. Держите. В случае чего, у вас не два, а шесть выстрелов будет. – А сам как же? – растерялся комендант. – У меня еще есть, – отмахнулся парень. – Неловко как-то, – буркнул штабс-капитан, вертя в руках пояс. – Ты ж за это оружие серьезные деньги платил. – Алексей Захарович, в вашем доме, помимо девицы навязанной, еще и сестра с двумя детками. О них лучше подумайте, – фыркнул Елисей. – Думаете, ежели они напасть вздумают, их пощадят? – Вот ведь… – комендант осекся и сжал кулаки. – А за меня не беспокойтесь. У меня стволов, как у дурака махорки. Я даже сейчас вооружен, – добавил парень, лукаво усмехаясь. * * * Два дня прошли спокойно, а на третьи сутки по крепости поползли слухи, что горцы готовят большой набег. И с этого момента известия от наблюдателей за приезжим господином стали поступать все чаще. Вначале его люди пытались завести знакомства с кем-то из местных, но нарвавшись на равнодушное безразличие, принялись рыскать по базару, задавая разные вопросы торговцам. Они явно пытались что-то вынюхать, но иметь с ними дела никто из местных особо не хотел. Вместе с тем сам дворянин зачастил в комендатуру, суя свой нос во все кабинеты подряд и пытаясь свести знакомство с местными офицерами. Но и тут его ожидало странное фиаско. Офицеры почему-то все время оказывались заняты своим делами и уделить ему время никак не могли. Глядя на эту суету, Елисей пытался связать все разрозненные факты в одну стройную систему, но пока ничего не получалось. Больше всего его настораживало, что этот господин ни словом не обмолвился о девице. Он ни разу нигде не спросил про нее и даже не интересовался, в крепости ли она вообще. Сама девица, явно напуганная всем с ней случившимся, даже не пыталась выходить из дома, все свободное время проводя в своей комнате, занимаясь рукоделием. Приглядывать за ней Елисей отправил еще пару ребят. Так что вся его команда теперь старательно отрабатывала скрытное наблюдение в условиях населенных пунктов. Облегчать им жизнь Елисей не собирался, поэтому вводная для ребят звучала просто, как мычание. Ни одна живая душа не должна знать, что вы в крепости и следите за указанными лицами. Вас нет. Кто провалится, будет помирать на выходе в лесу. Что означала последняя фраза, мальчишки уже отлично знали и испытывать подобное на себе желанием не горели. Так что точки для секретов выбирали и оборудовали ночами. Сам Елисей то и дело выходил прогуляться по базару, выбирая те моменты, когда там оказывались подручные неизвестного. Называть этого господина именем, которое было указано в бумагах, парень не собирался. Ясно, что оно было фальшивым. Поэтому про себя Елисей называл его господин Ноль. Свои походы на базар парень обосновывал всякими мелкими покупками, которые регулярно делал, прогуливаясь по рядам, но местные уже поняли, в чем заключается интерес парня, и добровольно сообщали ему обо всех странностях, связанных с приезжими. Этот факт поначалу удивил парня, но после разговора с дедом Святославом все встало на свои места. Как оказалось, непонятные гости местным тоже не очень глянулись. После осады обитатели крепости стали относиться ко всем приезжим с изрядной долей подозрительности. История с псевдотатарином была еще свежа в их памяти. Вот и в этот раз, медленно бредя между рядов, Елисей вежливо здоровался с торговцами, приценивался ко всякой мелочи и, лузгая семечки, краем глаза наблюдал за тремя мужиками из ополчения господина Ноль. Прилавок местного торговца, где были выложены ковры, они обступили плотно и, делая вид, что выбирают товар, принялись оттирать всех остальных покупателей. Елисею сразу стало понятно, что покупать они ничего не собираются, но под эту марку вгоняют торговца в убытки, чтобы заставить его согласиться на их условия. Действия нехитрые, но способные принести нужные плоды. Зло усмехнувшись, Елисей не спеша направился в нужную сторону, то и дело поглядывая на остальных торговцев. Недаром говорится, что восточный базар это отдельный организм, где все сразу становится явным. Глядя на пришлых, торговцы зло переглядывались, а в воздухе явственно запахло серьезной дракой. Но учинять массовое побоище парень не собирался и потому, подходя к нужному прилавку, поймал взглядом взгляд пожилого, но еще крепкого мужчины из местных. Увидев его, торговец подобрался, но Елисей, чуть скосив глаза в сторону пришлых, только отрицательно покачал головой, после чего коротко ткнул себя пальцем в грудь. Моментально сообразив, что может означать эта пантомима, мужчина коротко кивнул и выразительно посмотрел куда-то за спину парня. Чуть усмехнувшись, Елисей все так же не спеша дошел до нужного прилавка и, отряхнув ладони, решительно вклинился между толпившимся там пришлыми, громко произнеся: – А позвольте-ка, любезные, и мне на товар глянуть. – Куда прешь? Куплено, – оборачиваясь, огрызнулся один из троицы, но тут же, охнув, отступил в сторону, прижимая локоть к левому боку. Елисей коротко, без замаха ткнул его напряженными пальцами в почку. Не смертельно, но весьма болезненно. – Купили товар, так платите и отходите. Не одни на базаре, – между тем громко потребовал парень, плечом толкая следующего мужика. – Да ты… – Кулак того, который оказался отпихнутым, поднялся в воздух, но Елисей не стал дожидаться продолжения. Все так же стремительно он всадил согнутые в «копыто дьявола» пальцы ему под ложечку, заставив засипеть и сложиться пополам. – Да ты что творишь, казак? – сообразив, что все пошло не по плану, возмутился третий ополченец. – Где это видано, чтобы покупателя от товара отгоняли? – Сказано было, выбрал товар, так плати. А нет, так отойди, – фыркнул Елисей. Этот пришлый оказался явно поумнее своих напарников и обладал неплохой памятью, с ходу узнав парня. Быстро оглянувшись на помятую парочку, мужик скривился и, сделав шаг назад, со злостью выдохнул: – Давно хотел с тобой посчитаться. – Ну, так попробуй, – презрительно усмехнулся парень. – Вас тут всяко больше. А я один. Рискни. Может, чего и получится. Получивший по почке мужик без лишних слов шагнул вперед и с молодецким хеканьем махнул кулаком, целя парню в голову. Ожидавший чего-то подобного Елисей резко присел и, пропустив удар над головой, тут же ударил в ответ, всаживая кулак ему под мышку. Сила парня, помноженная на скорость и толчок выпрямляемых ног, подбросила противника. Взвыв от боли, тот рухнул на землю, держась за плечо и пытаясь глотнуть воздуха отбитым легким. Заговоривший с Елисеем ополченец, понимая, что начало положено, и отступать значит окончательно уронить себя в глазах местных, бросился в атаку, пытаясь попросту смять парня собственным весом и прижать его к прилавку. Плавно, словно танцуя, Елисей сделал шаг в сторону, одновременно хватая его за локоть и нанося удар ногой по щиколотке. В итоге ноги ополченца заплелись, и он со всего размаху влетел головой в какую-то старую бочку, стоявшую неподалеку. Третий ополченец, уже успев отдышаться, понял, что одному против такого противника ловить нечего, оскалился, словно пес, и рванул из ножен саблю. Торговцы, с удовольствием наблюдавшие за этим представлением, дружно ахнули. Ведь одно дело, кулачная драка. И совсем другое, убийство. Но вмешаться никто не успел. Сабля взлетела и начала падать на голову парня, но Елисей, вместо того, чтобы отскочить назад, сделал шаг вперед и в сторону, открытой ладонью отбивая саблю в сторону. Клинок врезался в деревянный прилавок, разрубив ковер, и завяз в древесине. Не давая противнику опомниться, Елисей жестким ударом разбил мужику кадык и, продолжая движение, сделал еще шаг, оказываясь сбоку от него. Следующий удар ребром ладони перебил позвонки под затылком, и на землю ополченец упал уже мертвым. – Господи, сохрани! – ахнула какая-то торговка. – С голыми руками против сабли! Пожилой торговец, с которым Елисей устраивал переглядки, выбрался из-за прилавка и, присев над телом, приложил пальцы к становой жиле. – Мертв, – растерянно выдохнул он спустя минуту, глядя на парня неверящим взглядом. – Я в своем праве был, – равнодушно пожал Елисей плечами. – Дрался бы на кулаках, глядишь, живым бы остался. – Т-ты что сделал? – чуть заикаясь, вдруг спросил все еще лежавший на земле ополченец, из которого Елисей вышиб дыхание. – Ты ж его убил! – И что? – снова пожал плечами парень. – Сказано было, тут вам не хозяйская усадьба. Хотите жить, сидите тихо. – Полиция!!! – вдруг завопил ополченец, даже не пытаясь подняться на ноги. Не ожидавшие такой выходки торговцы и просто зеваки, заполнившие ряд, дружно захохотали. Не удержался от смеха и Елисей. Это было так неожиданно и глупо, что у него даже злость на этих пришлых прошла. Военный патруль, протолкавшись сквозь толпу, быстро собрал всех участников этой драки и кучу, и пожилой унтер, оглядев пришлых, мрачно поинтересовался: – Ну и что тут случилось, господа хорошие? – Убийство! – тут же завопил все тот же ополченец. – Ну, это я и так вижу, – пожал унтер плечами. – И кто его убил? – Вот он, – дружно ткнули пальцами мужики в Елисея. Обернувшись, унтер несколько секунд разглядывал парня, после чего, по уставу откозыряв ему, вежливо спросил: – Расскажите, как дело было, сделайте милость. – Господь с вами, господин унтер, – улыбнулся Елисей. – Не та я птица, чтобы тянуться передо мной, словно на плацу. – Не скажите, – качнул унтер головой. – Вашим умением я и жив по сию пору. Тогда, на стене, помните? Вы еще солдатам пистолеты раздали из добычи своей. – Помню, конечно, – снова улыбнулся парень. – Ну да то дело старое. А случилось здесь вот что. Саблю видишь? – Конечно. – Вот этот вот пришлый меня ею зарубить и пытался. Ну, а я не позволил, – с улыбкой развел Елисей руками. – Вот дурак-то, – презрительно скривился унтер. – Все это видели? – громко спросил он у толпившихся вокруг торговцев. Выслушав дружный согласный гомон, унтер мрачно усмехнулся, покосившись на прижатых к прилавку ополченцев, и, ткнув пальцем в труп, приказал: – Вы, двое, забирайте приятеля своего и за мной тащите. Нечего по базару падаль разбрасывать. – Эй, а этого? – моментально взвился мужик, звавший полицию. – Пасть захлопни, – рявкнул в ответ один из солдат, ударом приклада отправляя его на землю. Сообразив, что разводить китайские церемонии никто не собирается, мужики подобрали тело своего приятеля и, конвоируемые патрулем, потащили его в сторону комендатуры. Унтер, чуть задержавшись, выдернул из прилавка застрявшую саблю и, повертев ее в руках, удивленно проворчал, повернувшись к парню: – Не знай я тебя, удивился бы. А так удивляюсь, что остальные еще живы. – Ну, что ж я, зверь какой? – усмехнулся Елисей. – Пока этот дурак за оружие не взялся, я убивать и не думал. Да и то, как сам видишь, убил только виновного. – Ну, оно и понятно, – кивнул унтер и, вздохнув, отправился следом за подчиненными. Проводив его взглядом, Елисей вздохнул и, развернувшись, собрался уже домой, когда его обступили торговцы. – Благодарствуй, казак, – склонил голову пожилой мужчина. Судя по тому, как остальные торговцы реагировали на его негласные указания, это был кто-то вроде базарного старшины.