Это было первое серьёзное потрясение в моей жизни. Я впервые чувствовал горе, которое съедало меня изнутри. Мы похоронили Аноху в лесу, посадив на могиле молодое дерево, как того требовал местный обычай. Я горевал в последующие дни, а Эдвор безбожно пил. Я стал сбегать от него, сидел на каменном обрыве перед морем. Небо Амарана всегда было багряно-розовым, а половину горизонта занимала большая ярко-красная планета. Вода в море, на самом деле, была прозрачной, но я помнил, что сверху она выглядела темнее неба. В те дни море казалось мне залитым кровью всех безвременно умерших людей. Иногда я сбегал к Элиз, несмотря на последующие наказания Эдвора. Она сочувствовала мне. Нам больше не хотелось играть, поэтому мы гуляли по побережью и разговаривали обо всём на свете. В один из таких дней была ветреная погода, и волны с моря шумно обрушивались на берег. Ветер развеивал накидку Элиз, а моя рубаха раздувалась, как шар. Мы решили спрятаться в шалаше на берегу. Присев на песчаный пол самодельной постройки, подруга взяла меня за руку и спросила: — Как думаешь, где теперь душа Анохи? Она говорила прерывисто, словно о чём-то запрещённом. Вопрос поставил меня в тупик, и я ответил: — Не знаю. Я об этом не задумывался. — Мама говорит, что все те, кто умерли, сейчас находятся в лучшем мире. — А что это за мир? — Мама не говорила. Думаю, она сама не знает. Но я хочу верить, что не исчезну, когда умру, — Элиз смотрела мне прямо в глаза. — А я, вообще, не хотел бы умирать! — возразил я. — Разве такое возможно? — Элиз очень удивилась. — Что-то мне подсказывает, — да, — самоуверенно заявил я, поглядывая на небо. — Если ты найдёшь способ не умирать, ты же поделишься со мной? — спросила она, с надеждой посмотрев на меня. — Обещаю, — твёрдо сказал я, сжимая в ладонях её замёрзшие руки. Хлынул ливень, и на нас полилась вода через щели в потолке хлипкого шалаша. Элиз засмеялась и предложила возвращаться. Мы побежали обратно, я проводил подругу до дома. — Я буду очень ждать следующей встречи, — говорила она на прощание, сжимая мою руку. — Обещаю вернуться завтра. — Не обманешь? — Элиз рассмеялась. — А разве я когда-то тебя обманывал? — спросил я в недоумении. — Нет. Я буду ждать тебя завтра, — с улыбкой ответила она, и закрыла дверь, услышав приближение мамы. Я переждал ливень под навесом через несколько домов, и вернулся домой. Эдвор спал за столом рядом с бутылкой хмельного напитка. От него несло смрадом. Я брезгливо прошёл мимо и лёг спать в своей маленькой кровати, сооружённой из деревянных балок с настилом из сухой травы. Мне долго не удавалось уснуть, я то и дело обдумывал наш разговор с Элиз. «А, может быть, в самом деле, есть жизни после смерти? Душа не может исчезнуть безвозвратно, ничто в этом мире не исчезает бесследно…» Когда я проснулся, Эдвора уже не было поблизости, что меня несказанно обрадовало. Из принесённой пиратом рыбы я сварил себе суп на костре возле хижины, поел и начал собираться к Элиз. Не успел я выйти, как Эдвор вернулся. На удивление, он был трезв и начал собирать вещи в сундуки. — Ты тоже собирайся! Наш корабль отплывает на закате, — недовольно пробурчал он мне. — Я же не моряк, у меня были другие планы! — громко возразил я. Эдвор подошёл ко мне и сказал, глядя на меня с яростью: — Мне больше некуда тебя девать. Тебе придётся учиться морскому делу, хочешь ты того или нет! — Я не хочу! — прокричал я и попытался сбежать. — А я тебя не спрашиваю! — он наклонился и схватил меня за воротник рубахи. Я вырывался, как мог, но пират не отпускал. — Оставь меня тут, я прекрасно проживу без тебя, — взмолился я и затрясся от испуга. — Я обещал ей о тебе позаботиться, а ничего, кроме морского ремесла, не знаю. Я обязан научить тебя выживать, пока ты мал. Когда вырастешь, тогда уж будешь сам решать свою судьбу! — он смягчился, отпустил меня и продолжил собираться. — Но я не хочу, чтобы ты обо мне заботился, я хочу остаться здесь, — меня охватила паника, и я заплакал. — Не ной! Мужчины не плачут, — брезгливо сказал пират и вышел из хижины. Я плакал, сидя на полу, невольно осознавая бедственность своего положения. Не успел я отойти от смерти моей дорогой ведьмы, как судьба подбросила новые неприятности. Через несколько минут я успокоился, вытер слёзы и умыл лицо. Остаться на долгие годы с Эдвором — событие, грозившее стать наихудшим в моей жизни. Если трезвым этот пират пренебрежительно относился ко мне, то пьяным вымещал всю злость. Он винил меня во всём! Иногда даже в смерти Анохи. Как же мне её не хватало! Мои прошлые синяки только зажили, и мне следовало поскорее сбежать, пока Эдвор не вернулся! Я вылез из хижины в проём, напоминавший окно. И побежал в сторону леса. Нужно было добежать до соседней деревни, встретиться с Элиз, а позже спрятаться, пока Эдвор не уплывёт. Потом можно было бы вернуться обратно в эту хижину. Я был так воодушевлён, что бежал со всей силой! Только вот под ноги не смотрел. Когда нога застряла в капкане, оставленном кем-то для охоты на диких зверей, я рухнул на землю. Это произошло далеко от деревни. Боль была ужасной! Я стал звать на помощь. Время тянулось долго и мучительно. Я не терял надежды и всё орал: «Помогите! Помогите, я здесь!». Наконец, послышался шелест деревьев и хруст веток на земле. Как же я надеялся, что это не дикий амаранский кабан, который хочет мной полакомиться. У этих мохнатых существ было по четыре глаза, а клыки торчали из пасти, как пиратские сабли. Эта встреча могла закончится плачевно. Я затих и ждал. «Либо спасут, либо съедят…» Из-за деревьев показалась человеческая фигура, и я воодушевился, даже боль от сжимавшего ногу капкана затихла. Но это оказался Эдвор. Кабан был бы куда лучше. Разве может быть такое, чтобы смерть была лучше жизни? Похоже, это был мой случай. Эдвор подошёл и безмолвно нагнулся ко мне. Его мощные руки раздвинули капкан и освободили мою ногу. Острые шипы медленно выходили из моей плоти, и это было адски больно. Я орал. Когда нога освободилась от капкана, пришло облегчение. Эдвор поднялся и мне велел вставать. Деваться было некуда, бежать я уже не мог, пришлось повиноваться. Пират схватил меня за руку, и мы пошли обратно. Идти было больно, я сильно хромал, но он тащил меня, приговаривая: «Больше-то ты не сбежишь…». Этот путь к нашей хижине показался мне вечностью. Мой опасный спаситель больше ничего не говорил. Вернувшись в хижину, Эдвор посыпал рану на моей ноге сожжёнными целебными травами, перевязал чистой тряпицей и снова приказал мне собирать вещи. В этот раз я его послушался. За пару часов до заката мы прибыли на корабль. Эдвор величаво называл его «Анн-Мей», в честь своих сестры и матери, покинувших этот мир, так он поведал по пути к причалу. Нас ожидало большое парусное судно с прямыми парусами на двух мачтах, а на третьей было косое парусное оснащение. Корабль сделали вручную из прочного красного дерева, что дало ему невероятную обтекаемость. Это был несомненно, один из самых быстрых пиратских кораблей. Мы взошли на борт по мостику и стали располагаться. В команде я насчитал тридцать два человека: все взрослые мужчины, от которых страшно несло спиртом. Меня определили юнгой в общую каюту матросов. Кровати не дали, только гамак, как и у большинства пиратов. Вонь тут стояла невыносимая: перегар не мог сравниться с запахом грязных тел. А я-то надеялся, что буду в капитанской каюте Эдвора, но просить его об этом не смел. Хотя, возможно, оно и к лучшему. Встречный ветер подгонял корабль в сторону торговых путей. Днём я драил палубу. Изредка кто-то из матросов показывал мне основы морского дела: названия частей корабля, морские узлы и прочее. Я не старался что-то запомнить. Однажды на горизонте показалось другое судно. Среди красного неба Амарана виднелись белые паруса. Мы взяли курс на сближение. Я стоял на палубе, облокотившись на левый борт, чтобы наблюдать за происходящим. Эдвор в тот день был в парадном синем камзоле и в капитанской треуголке, которую очень редко одевал. А меня не покидала мысль: «Неужели захват чужого судна он считает парадным событием?». Эдвор стоял ближе к носу корабля, и кричал: «Лево руля!», и штурман ловко вертел штурвал влево, отвечая: «Да, капитан!». Вся команда всполошилась в предвкушении добычи. Капитан бросил на меня взгляд и подбежал ближе. — Когда начнётся штурм, спускайся в трюм и не выходи, пока всё не закончится! Ты меня понял? — грозно приказал он. — Да, капитан, — без особого энтузиазма ответил я. — Молодец. Не хватало ещё, чтобы ты умер при первой же вылазке! — он саркастически усмехнулся и ушёл. Мы подходили всё ближе к огромному торговому судну. Противник явно пытался «удрать» от нас. Это был парусный фрегат, сделанный из обычного дерева. Я насчитал три палубы и пять мачт. Передние несли прямые паруса, а задние — косые, как и у нашего корабля. Нам удалось нагнать его только через пять часов. «Анн-Мей» приблизилась борт к борту к торговому судну. Наш корабль казался небольшим судёнышком рядом с ним. Только вот наш был вооружён «до краёв»: пушки с ядрами, ружья, пистолеты, топоры, короткие сабли и тесаки. А фрегат, по всему, не имел мощного оружия. Пираты закинули абордажные крюки на торговое судно и приставили три мостика к борту противника. Дюжина пиратов забралась на чужую палубу. Я слышал много криков, но было не видно, что происходит на другом корабле. Затем вверх забралось ещё пятеро пиратов, а за ними и Эдвор. Поднимаясь, он окинул меня недоброжелательным взглядом, и я понял, что пора бежать в трюм. Где-то через полчаса матросы стали заносить в трюм добычу. Было много бочек с хмельным напитком, горы еды. Они вносили то разноцветные ткани, приятные на ощупь, то сундуки с разной утварью, то клетки с диковинными зверями. Было ещё много вещей, которые я не успел рассмотреть. Один из пиратов зашёл, держа в руках красивое ожерелье из бирюзового металла с зелёными камнями. Я раньше всего этого не видел и был ошеломлён, поэтому подбежал к одному чернокожему пирату и стал расспрашивать: — Какая красивая вещь! А что с ней будет? — я показывал пальцем на украшение. — Когда приплывём в пиратский порт, обменяем на изуриновые монеты. Изурин — это самый драгоценный металл, за него можно купить всё, что угодно, — ответил пират, убирая подальше свой «кусок» награбленного, чтобы я не положил глаз на его вещь. — Я не знал. В моей деревне мы обменивались вещами. Мы в основном давали людям травы и магические зелья, — рассказывал я, пожимая плечами. — В большом мире расплачиваются иначе, тебе пора уяснить, — пират смотрел на меня пренебрежительно. — А что произошло с большим кораблём? — Мы используем давно проверенный способ. Торговцы вместо пушек берут на борт побольше товаров в надежде, что не встретятся с нами. Жадность губит их. Жадность! А когда приходим мы, они трясутся от страха и готовы отдать всё, лишь бы им сохранили жизни. Сначала поднимается треть нашей команды, мы запугиваем экипаж и собираем всех на палубе в одном месте. Обычно самое долгое — выяснить, кто капитан. Потом даём команду нашему капитану, и он поднимается для переговоров. Мы забираем всё ценное, иногда ещё и капитана прихватим, затем спускаем их паруса, чтобы не могли быстро догнать нас. Оставляем столько провизии, чтобы им хватило добраться до берега. Затем отшвартовываемся и уплываем, — объяснял пират с горящим в глазах безумием. — А зачем забирать капитана торгового корабля? — Чтобы убить! — ответил пират с усмешкой. — Но зачем его убивать? — пробормотал я в смятении. — Так мы запугиваем всех остальных, чтобы торговцы не хотели сражаться за свои ценности, и у нас не было потерь. Запомни пиратское правило: захватил корабль — убей капитана! Пират уже собирался сбежать от моих расспросов, но я остановил его и спросил, не скрывая печали: — Так, получается, что мы злодеи? — Нет, мы — не злодеи! На островах этих людей много товаров и возможностей, поэтому они богатеют, пока мы едва сводим концы с концами. Мы лишь пытаемся выжить, чтобы наши родные не гнили в нищете! — пират говорил яростно, словно я задел за живое. В тот же миг меня окрикнул другой пират: «Маркус! Капитан зовёт!». Я медленно пошёл на палубу, не понимая, зачем. За все дни пребывания на судне Эдвор ни разу меня не звал, и, казалось, даже сторонился. Я поднялся на главную палубу, там пираты окружили связанного человека в парадном мундире. Рядом с капитаном ограбленного корабля возвышался Эдвор. Красиво одетый человек с кляпом во рту стоял перед ним на коленях. Эдвор держал в руках пистолет и жестом велел мне подойти к нему. Я повиновался. Капитан пиратов наклонился ко мне и, протягивая оружие, заявил: — Сегодня ты станешь мужчиной, мой мальчик. Убей этого человека. Эдвор был спокоен, а пленник изнемогал от ужаса. — Но я не могу, я не убийца, — в страхе бормотал я. — Можешь. Вот, возьми, — он вложил пистолет в мою руку и спокойно продолжал: — А теперь направляй прямо ему в голову. Он — наш враг, понимаешь?