– Я живая, брат. Не волнуйся: я все еще живая… А потом все встало на свои места: болото, сухие остовы деревьев, в молчаливой молитве протягивающие свои кривые руки к небесам, тяжелые тучи, повисшие над самой головой, и склонившиеся сверху знакомые лица, на которых внезапно проступило неподдельное облегчение. – Миледи, вы очнулись! – Куда ж я денусь? – хрипло прошептала я, с некоторым трудом узнав Дрома и Дэла. А рядом с ними увидев и третьего Дракона, который впервые за день соизволил снять шлем и показаться мне во всей красе. Ничего, кстати, парень. Мой ровесник, не старше. Такой же темноволосый, как остальные, явно не урод, но из-за обильно налипшей на физиономии грязи детали различить было трудно. Только и понятно, что нос с горбинкой, губы узкие, а вот глаза, напротив, большие и выразительные. – Но если бы вы меня послушали, все прошло бы гораздо легче, а так мне опять пришлось убивать. И за это с меня еще спросят. – Э… – непонимающе переглянулись Драконы. – Леди, с вами все в порядке? – Почти, – поморщилась я, приподнявшись на локтях и обозревая усеянный склизкими ошметками островок. – Но могло бы быть намного лучше. Решительно сев и помотав гудящей головой, я обреченно махнула рукой. – Где там ваш командир? – Вы ранены, леди, – словно не услышал меня Дром. Я проследила за его взглядом и озадаченно уставилась на круглые, как будто прожженные кислотой проплешины на своих «портянках». Как раз в тех местах, где меня коснулись присоски. Несколько мгновений прислушивалась к себе, пытаясь понять, как сильно пострадали ноги. Потом осторожно согнула одну, вторую. Аккуратно подцепила ногтем оплавленную по краям ткань, но обнаружила под ней только скромные красноватые пятнышки, в точности соответствующие размерам дырок на ткани, и облегченно выдохнула. – Меня не зацепило. Сами-то как? «Синька» нужна? Драконы вразнобой кивнули. Ну да, у Дрома вон рукав в крови и кусок кольчуги порван, у Дэла опять что-то с ногой, а Вега щеголял с такой огромной шишкой за лбу, что до меня‚ наконец-то‚ дошло, почему он без шлема, и заранее стало жаль испорченной амуниции. Вздохнув, я выудила из потайного кармашка на поясе заветную склянку и бросила Дэлу. – Держите. – Спасибо! – радостно дрогнул Дракон, бережно подхватив сокровище. – Вы даже представить себе не можете, как это кстати! – Почему не могу? – хмыкнула я, когда он подхватился и, вместо того, чтобы приложиться к пузырьку, куда-то умчался со всех ног. – Напротив, я очень даже представляю, что к чему… сильно вашего командира приложило по кумполу? – Достаточно для того, чтобы он очнулся в дурном настроении, – неловко кашлянул Вега, отводя глаза. Зря, кстати говоря. Они у него красивые, чистые, аж светятся изнутри каким-то потусторонним светом. Давно такого оттенка не встречала, а уж на Во-Алларе вообще впервые вижу. – Леди, а как же вы без крови-то? Вам ведь тоже досталось. – Мне она не поможет, – с новым вздохом поднялась я, осторожно пробуя, как держат ноги. Они, к слову сказать, держали, но не очень хорошо. – Вега, что у тебя с головой? – Дык это… – снова кашлянул Дракон. – Меня на излете щупальцем задело. Шлем всмятку, зато голова целая. – Поздравляю, – серьезно сказала я. – Голова для человека – это самое главное, несмотря на то, что некоторые, как оказалось, думают совсем другим местом. – Командир не знал, – нервно дернулся, словно от пощечины, валлионец. – Вы же не сказали, что умеете… и вообще… – «Вообще» лучше всегда предполагать заранее, – сухо просветила я его. – Но это, конечно, не тебе упрек. Просто в следующий раз поверьте мне на слово: если я прошу НЕ ЛЕЗТЬ, лучше этого не делать. А если кому-то покажется, что в противном случае его величество может открутить ему голову, то можете не сомневаться – не он один это умеет. Под моим пристальным взглядом Вега замер, но я почти сразу отвернулась, отыскивая взглядом пропавшего Дэла. Довольно быстро его нашла. Пару секунд последила за тем, как он приводит в порядок своего упрямого командира, и отвернулась. После чего отошла в сторону, присела на единственный уцелевший пенек, который каким-то чудом избежал уничтожения, и, сняв перчатку с левой руки, с беспокойством коснулась Знаков. Интересно, как на них скажется вся эта история? Пока они, правда, были на месте и не подавали виду, что нарушенный мною запрет хоть как-то на них отразился. Но, быть может, последствия проявятся позже? Уже после возвращения? Лин как-то сказал, что я больше не имею права отнимать чужие жизни. Обретя силу Ишты полностью, я больше не могу убивать даже нежить. Тем более когда выяснилось, что НАША нежить – не совсем, собственно говоря, нежить. Не знаю, правда, как классифицировать здешних тварей и как наложенный на меня запрет соотносится с вопросами моей собственной безопасности, но спросить было не у кого. Ни тогда, ни тем более сейчас. Боги мне после Невирона на глаза больше не попадались. Лин ушел, да и не знал он тогда точного ответа. Эннар тоже не знал, потому что в Валлионе уже очень давно не встречались с Хозяевами, а церковь и подавно не имела никакого понятия. Так что, похоже, придется ждать, что будет, и надеяться, что боги с пониманием отнесутся к этому нарушению. Я ведь не ради себя старалась, а спасала тех, кто находится под моей защитой. Точно так же, как когда-то спасала Равнину, Лес, Степь и Долину. Разве это не одно и то же? Вернув перчатку на место, я тяжело вздохнула. А потом расправила плечи и, заслышав быстро приближающиеся шаги, снова поднялась: кажется, у нас назрел-таки серьезный разговор с господином Иггером. Глава 6 Как и следовало догадаться, до самого утра мы никуда не сдвинулись – люди устали, как каторжники в каменоломнях, я вообще с трудом передвигалась, а кое-кому так здорово ушибли голову, что даже «синька» не избавила его от приличной шишки на затылке. Нет-нет, я к этому не имею никакого отношения, несмотря на то, что «синька» во всех смыслах была моей. Но наш бравый командир, судя по всему, считал иначе, и я не стала его в этом разубеждать: заслужил он, если честно. Так что пусть помучается. Кстати, я напрасно ждала, что он громогласно и прилюдно выскажет мне свои многочисленные претензии. Фигу. Мы только в очередной раз столкнулись взорами, как два барана на мосту, какое-то время посверлили друг друга взглядами, уверенные каждый в своей правоте, но потом он все-таки отвернулся. И ни слова не сказал до самого рассвета. Когда небо посветлело, все уже были на ногах. Я даже подремать успела. Конечно, усталость никуда не делась – кажется, пока мы не выберемся с этого проклятого болота, она так и будет меня донимать – но хотя бы ноги больше не казались чугунными колодами и их уже не приходилось с проклятиями заставлять делать каждый новый шаг. Остальные тоже выглядели неплохо. Если, конечно, забыть о том, что люди больше суток не ели, почти не спали, у них закончилась вода, а до вожделенного леса еще предстояло топать и топать. Впрочем, никто не роптал – все мы понимали, что время не на нашей стороне. И что второй такой ночи мы можем не пережить. Поэтому собирались споро, выступали почти охотно, а уж двигались вперед так быстро, что сторонний человек никогда бы не догадался, насколько это физически тяжело. Как ни удивительно, но почти весь день нас никто не преследовал и не порывался загородить дорогу. В небе не мелькали крылатые тени, из-под корней не выскакивали голодные змеюки. Мои Знаки упорно молчали, так что‚ в конце концов‚ я начала подозревать, что они стали терять свою силу. Даже останавливалась несколько раз, чтобы заглянуть под перчатку, но неоднократно убеждалась, что цвет линий не потускнел, а сам шестилистник остается на месте, и ненадолго успокаивалась. Привал в этот день сделали всего один. Где-то ближе к полудню, если, конечно, можно назвать полднем примерно середину дня, когда тучи чуточку меньше загораживали солнце от наших взглядов. Честно говоря, отсутствие такого важного ориентира здорово мешало, да и время определять было весьма проблематично, но, поскольку другого варианта все равно не было, приходилось исходить из того, что есть. И делать привал не тогда, когда протикали невидимые часики, а когда люди выдохлись после первого запала и начали раз за разом оступаться. Отдых был коротким – только для того, чтобы перевести дух. А потом мы снова полезли в вязкую жижу, которая с каждым часом становилась все плотнее и сквозь которую становилось все труднее пробираться. Будто почувствовав, что добыча ускользает, оно, как специально, начало усиленно липнуть к сапогам, цепляться за одежду, виснуть на доспехах, шлемах, утяжеляя их чуть ли не вдвое. Через пару часов после привала даже выносливые Драконы начали задыхаться, замучавшись на каждом шагу бороться за намертво влипающую в грязь обувь. Одно хорошо – шли мы едва ли по колено в этой дряни, потому что дно уже давненько не опускалось ниже, чем на локоть. А если бы где-то появилось такое же липкое озеро, пришлось бы искать обходные пути или же отращивать крылья. Что хорошо, так это то, что на нашем пути все чаще и чаще стали встречаться похожие на нормальные деревья. Маленькие, наполовину засохшие, но все же не такие мертвые, как раньше. На некоторых еще даже листва не успела облететь. Где-то на листиках даже сохранилось несколько капелек росы – на наше общее счастье, а в одной из таких рощ мы остановились на целых полчаса, чтобы облазить все кусты и хотя бы таким варварским способом утолить становящуюся невыносимой жажду. Надолго задерживаться, правда, не рискнули – слишком открытое место, которое не давало ни защиты, ни иных выгод. Съедобных ягод мы там не нашли, грибов и подавно. Поэтому просто прошли насквозь, слизнули капельки влаги с уцелевших листочков и двинулись дальше. Ближе к вечеру я впервые ощутила сигнал от Знаков – легкий, едва уловимый холодок, идущий из левой ладони. Немедленно ускорила шаг и, нагнав молчаливого командира, коротко предупредила: – За нами погоня. – Сколько? – только и спросил осунувшийся, посеревший и словно бы высохший от нагрузок господин Иггер. Я пожала плечами. – Не могу знать. Но пока сигнал слабый. – Скажете, когда станет сильнее, – велел командир, и на этом разговор был исчерпан. Еще часа через два у нас под ногами снова начало опускаться дно. Медленно и постепенно, но все же достаточно заметно, чтобы обеспокоиться. Мужчины, посовещавшись, хотели было разделиться, чтобы проверить местность, но я заупрямилась, заявив, что всех сразу мой «артефакт» может и не прикрыть. В итоге они решили-таки разделиться, но на очень короткое время. Часть отряда вместе со мной осталась на месте, приглядывая за болотом и отслеживая передвижения нежити, а вторая, несмотря на мой протест, отправилась исследовать опасное место, чтобы выяснить, можно ли его обойти. Выводы оказались неутешительными – пройдя вперед около полукилометра, Дэл и Вега не обнаружили никаких следов того, что болото вскоре закончится. Напротив, дно так и продолжало опускаться, несмотря на то, что в преддверии суши было просто обязано оставаться ровным и сухим. Причем это происходило на очень большом протяжении, прямо какой-то предательской полосой, которая, судя по всему, протянулась вдоль кромки заманчиво близкого леса и напрочь отрезала нас от него. Парни, дойдя до места, где вода доходила почти до горла, даже рискнули сунуться влево-вправо в надежде, что где-то отыщется обходной путь. Но ничего похожего на тропинку или просто более сухой участок так и не нашли. После их возвращения пришлось снова устраивать военный совет и решать, как поступить. Блудить по округе в поисках тропинки через топь мы могли хоть до посинения – шанс отыскать ее был настолько мал, что этот вариант мы отбросили сразу. Идти дальше наугад было слишком опасно – впереди, вполне возможно, нас поджидали такие же громадные пиявки, которых мы вчера покромсали на омлет. А то еще кто похуже, кому будет не страшен мой Эриол и клинки валлионцев, на добрую треть состоящие из адарона. Но возвращаться… обратно и тем же путем… прекрасно зная, что там нас с нетерпением ждут те твари, которых мы уже успели переполошить и растревожить моей магией… – Невозможно, – твердо сказал господин Иггер, подводя итог короткому обсуждению. И мы синхронно вздохнули. – А что тогда? – уныло спросил Дром. – Идти наобум, надеясь, что дно не опустится ниже и мы не утопнем в трясине? – Если топь будет такой же, как та, которую мы недавно прошли, нам хватит воды и по пояс, чтобы увязнуть, – мрачно согласился с ним Дэл. – Но других вариантов нет, – грустно качнул головой Вега. Я мысленно с ним согласилась, но предпочла промолчать, потому что дельных предложений у меня не было, а понапрасну сотрясать воздух я за последнее время как-то незаметно разучилась. Зрела, правда, у меня на задворках сознания одна заманчивая идея, но, во-первых, ее еще следовало проверить, а во-вторых, это все равно было опасно. В первую очередь, для меня. Правда, об этом, вполне возможно, никто не догадается, так что не исключено, что меня даже не сразу остановят… – У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет? – неожиданно обратился ко мне господин Иггер. Что такое? Меня впервые за целый день о чем-то спросили?! Изобразив недоумение, я пожала плечами. – Пока нет. Но я обдумываю возможность использования своего артефакта для поиска тропинки через топь. Драконы встрепенулись. – А это возможно? – Понятия не имею, – честно призналась я. – Но он за вчерашний день так много сделал того, чего, в принципе, не должен уметь вообще, что, возможно, и тут окажется полезным? Попытка не пытка. – И что вы предлагаете? – заерзал Дэл, выжидательно на меня уставившись. Ишь, нетерпеливый какой. Я еще сама толком не сообразила, как использовать Эриол, а он уже готовых ответов требует. – Мне нужно время, чтобы проверить кое-какие догадки, и… наверное, добровольный помощник, чтобы их подтвердить или опровергнуть. – Если не возражаете, леди, я вам помогу, – буквально на син опередив открывшего рот командира, предложил Дром. Господин Иггер, разумеется, тут же нахмурился, а я, напротив, улыбнулась и милостиво кивнула. – Не возражаю.