— Нет, — ответил Том, сердито глядя вслед Хиксу. Гарднер повернулся к Йорку: — Есть мысли, как такое могло произойти? Физиономия владельца похоронной конторы заалела. — Конечно, нет! И я отвергаю всяческие инсинуации, что это якобы моя вина! «Стиплхилл» не несет ответственности за то, что случилось с гробом, после того как его закопали! — Почему-то я так и думал. Гарднер подозвал одного из рабочих: — Закрывайте. Повезем это в морг. Но я пригляделся к мрачному содержимому гроба внимательней. — Том, погляди-ка на череп. Он все еще смотрел вслед патологоанатому. Повернувшись, он вопросительно глянул на меня и выполнил просьбу. Я видел, как меняется выражение его лица. — Тебе это не понравится, Дэн. — Что еще? Том, не ответив, указал на рабочих и Йорка. — Не могли бы вы оставить нас на минутку, джентльмены? — обратился к ним Гарднер. Рабочие отошли к экскаватору и закурили. Йорк скрестил руки на груди. — Это мое кладбище. И я никуда не пойду. Гарднер вздохнул, ноздри его раздулись. — Мистер Йорк… — Я имею право знать, что тут происходит! — В данный момент мы и пытаемся это установить. А теперь будьте любезны… Но Йорк еще не закончил. — Я согласился с вами сотрудничать, — ткнул он пальцем в Гарднера. — И не желаю, чтобы меня обвинили во всем этом! Я хочу, чтобы занесли в протокол, что «Стиплхилл» ответственности не несет! — Ответственности за что? — опасно мягким тоном поинтересовался Гарднер. — Ни за что! Вот за это! — Йорк махнул на гроб. — Это респектабельный бизнес. Я не сделал ничего плохого. — Ну, значит, вам и не о чем беспокоиться. Спасибо за содействие, мистер Йорк. Скоро с вами кто-нибудь переговорит. Йорк набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться очередной тирадой, но агент БРТ придавил его взглядом. Сердито поджав губы, владелец кладбища удалился. Гарднер смотрел ему вслед с выражением кота, следящего за канарейкой, затем повернулся к Тому. — Ну? — Ты сказал, это белый мужчина? — Верно. Уиллис Декстер, механик тридцати шести лет, погиб в автокатастрофе. Ладно, Том, что ты тут углядел? Том криво мне улыбнулся. — Это Дэвид углядел. Ему и выкладывать тебе новость. Премного благодарен. Я снова повернулся к гробу, спиной ощущая взгляды Гарднера и Джейкобсен. — Посмотрите на нос, — сказал я им. Мягкие ткани сгнили, и образовалась треугольная дырка с остатками перегородки. — Видите, под носовым отверстием, там, где оно примыкает к кости, на которой держатся нижние зубы? Тут должен быть выступ вроде острого гребня на кости. Но его нет. Отверстие плавно переходит в кость под ним. И форма носа тоже неправильная. Переносица низкая и широкая, и само носовое отверстие слишком большое. Гарднер выругался сквозь зубы. — Уверены? — спросил он скорее Тома, чем меня. — Боюсь, что да. — Том удрученно поцокал языком. — Я бы и сам это увидел, если бы удосужился присмотреться. Все признаки строения черепа тоже указывают на расовую принадлежность. А по совокупности так и вовсе сомнений не остается. — Сомнений в чем? — озадаченно спросила Джейкобсен. — Костный выступ, о котором упомянул Дэвид, является признаком принадлежности к белой расе, — пояснил Том. — Кем бы ни был этот человек, у него этот признак отсутствует. Джейкобсен нахмурилась, когда до нее дошло. — Вы хотите сказать, что это черный? Но я думала, Уиллис Декстер был белым. Гарднер раздраженно вздохнул. — Так и есть. — Он мрачно уставился на труп в гробу. — Это не Уиллис Декстер. 7 Яркое высоко стоящее солнце слепило, отражаясь от стекол едущих по шоссе машин. Хотя полдень еще не наступил, воздух над бетоном клубился от жара и выхлопных газов. Движение впереди нас замедлилось, автомобили буквально ползли, объезжая проблесковые маяки карет «скорой помощи», перекрывших одну полосу. Поперек полосы стоял новенький «лексус», совершенно целый и блестящий сзади и со смятым в гармошку капотом. Чуть подальше валялось то, что некогда было мотоциклом, а теперь представляло собой лишь груду деталей, хрома и колес. Вокруг него дорога была залита чем-то вроде бензина, но скорее всего это был не бензин. Когда мы проезжали мимо, подчиняясь знакам полицейского, с каменным выражением лица управлявшего движением, я заметил толпу зевак, свесившихся через перила перекинутого над шоссе моста, чтобы поглазеть на разворачивающееся внизу представление. Затем мы проехали, и движение снова стало нормальным, будто ничего и не произошло. На обратном пути с кладбища Том стал больше похож на себя прежнего. В его глазах появилась искорка, означавшая, что он заинтригован последним поворотом событий. Сперва отпечатки пальцев, снятые на месте преступления, оказались принадлежащими давно умершему человеку, а теперь вот в его могиле оказалось вовсе не его тело. Такого рода загадки для Тома были просто радостью жизни. — По-моему, начинает смахивать на то, что слухи о смерти Уиллиса Декстера оказались несколько преувеличенными, а? — задумчиво проговорил Том, барабаня пальцами по рулю в такт льющейся из динамиков музыке Диззи Гиллеспи. — Симулировать собственную смерть — чертовски хитроумное алиби, если суметь это провернуть. Я очнулся от своих размышлений. — Как ты думаешь, чье тело в гробу? Еще одной жертвы? — Я не стану утверждать со всей уверенностью, пока не определим причину смерти, но полагаю, да. Конечно, не исключена возможность, что в похоронной конторе кто-то просто перепутал тела, но, с учетом обстоятельств, это вряд ли. Нет, как мне ни противно это признавать, Ирвинг был прав насчет серийного убийцы. — Том покосился на меня. — Что? — Ничего. Он улыбнулся. — Актер из тебя паршивый, Дэвид. При обычных раскладах я бы охотно включился в мозговой штурм, но в последнее время я что-то слишком увлекся самокритикой. — Возможно, я слишком подозрителен, но тебе не кажется, что все слишком удачно складывается: найденный отпечаток приводит прямиком к трупу другой жертвы? Том пожал плечами. — Преступникам тоже свойственно ошибаться. — Значит, ты полагаешь, что Уиллис Декстер может быть все еще жив? И что убийца — он? — А ты как думаешь? — Я думаю, что забыл, насколько ты любишь играть адвоката дьявола. Он хохотнул. — Просто проигрываю возможные варианты. Честно говоря, мне тоже кажется, что как-то оно чуточку чересчур удачно складывается. Но Дэн Гарднер отнюдь не дурак. Может, он и грубиян, но я рад, что следствие возглавляет именно он. Мое отношение к Гарднеру не улучшилось, но Том никогда никого не хвалил просто так. — Что думаешь о Йорке? — спросил я. — Ну, если не считать острого желания вымыть руки после его рукопожатия, то не знаю, — задумчиво ответил Том. — Конечно, он вряд ли может служить рекламой своей профессии, но, судя по всему, эксгумация его не больно-то волновала. Ну во всяком случае, пока он не увидел состояние гроба. Не сомневаюсь, что ему придется ответить на ряд неудобных вопросов, но, думается мне, вряд ли он вел бы себя так вальяжно, заранее зная, что мы там обнаружим.