В глубоком недоумении я отправилась к Димону и прямо с порога поинтересовалась: – Ты знаешь, кто такой Бенджамин Ру? – Впервые слышу. Какое отношение он имеет к делу Бориса Олеговича? – не отрываясь от ноутбука, спросил Коробок. – Ладно, забудь, – вздохнула я. – Что ты нарыл по нашему делу? – Тряпкина Зинаида Романовна, осуждена за наезд на пешехода, – начал медленно излагать Димон, – отсидела немалый срок, освободилась осенью прошлого года. Прописалась в Подмосковье, в местечке Брункино, работает в мегамолле «Бразилия» уборщицей. – Разве за сбитого человека много дают? – усомнилась я. – Как правило, водитель отделывается колонией, поселением или, при наличии хорошего адвоката, получает условное наказание. – Не было у Зинаиды такого юриста, – произнес Коробок. – Откуда он у студентки? Зато имелись отягощающие обстоятельства. Зина сбила на «зебре» беременную женщину, та скончалась в больнице. В крови водительницы нашли коктейль из разных лекарств, которые ей никогда не выписывали врачи. – Ой-ой, нехорошо-то как! – воскликнула я. – Ну когда ты научишься выслушивать до конца? Замолчи и сиди тихо, – велел Димон. Я сложила руки на коленях. – Вещай, о великий гуру! Зина Тряпкина училась в институте на библиотекаря. В высшее учебное заведение девушка попала на особых условиях, как сирота, чьи родители погибли, исполняя служебный долг. И отец, и мать Тряпкиной были военными, умерли при странных обстоятельствах во время командировки в Китай. Димон не стал копаться в этой истории, потому что Зина осталась сиротой в трехлетнем возрасте. Ее воспитывала бабушка, которая скончалась, когда девушка обучалась на первом курсе. Зиночка тогда жила в ближайшем Подмосковье, от ее дома до метро «Тушинская» было пятнадцать минут езды на автобусе. Сомнительно, что Тряпкина собиралась провести всю жизнь, расхаживая среди полок с пыльными книгами или составляя каталоги. Похоже, абитуриентка подала документы туда, куда ее гарантированно брали. Даже несмотря на сиротство, в МГУ, МГИМО и другие престижные вузы попасть непросто, а Зина не очень прилежно училась, в ее аттестате стояли одни тройки. Зато девушка была очень хорошенькой, прямо картинка из гламурного журнала, но, в отличие от большинства моделей, у нее было все свое, натуральное. Волосы вились не от «химии», а от природы, бюст достиг четвертого размера без всяких имплантов, ровные белые зубки никогда не встречались с брекетами, в губы не попало ни капли силикона. Зиночка понимала, что у нее уникальная внешность, и старательно строила карьеру красавицы. На первом курсе она стала сначала «Мисс института», затем завоевала звание «Краса студенчества», легко обошла соперниц на городском уровне и готовилась к всероссийскому конкурсу. За месяц до отлета в Питер, где Тряпкиной предстояло побороться за корону, и случилась авария. И во время следствия, и на суде Зиночка рыдала, повторяя: – Простите, простите, я не виновата. Вид испуганной, глубоко раскаивающейся красавицы мог бы разжалобить даже серийного убийцу, но председателем суда была известная в криминальных кругах Мария Петровна Островая по кличке «Лопатник», что на уголовном жаргоне обозначает «бумажник». Погибшая оказалась единственной дочерью владельца сети ларьков с шаурмой. Нужны ли еще уточнения? Денег на хорошего адвоката у Зины не было, ей предоставили бесплатного защитника, но, полагаю, даже очень опытный юрист не смог бы победить Марию Петровну. Здесь требовались большие деньги или огромные связи. Островая наказала девушку по полной программе. Зина оказалась на зоне. Через два года она стала участницей драки, во время которой убили заключенную. Кто нанес несчастной смертельное ранение, разбираться не стали, срок добавили всем, махавшим кулаками. Зинаида отсидела от звонка до звонка. Ни о каких конкурсах красоты теперь речи не было, хорошо хоть, у нее сохранился домик в деревне и ее взяли на работу уборщицей в супермаркет. Не всем бывшим зэкам так везет. И вот интересный момент: в списке устроителей всероссийского конкурса красоты, победительницей которого Зиночке не довелось стать, первой стояла фамилия Ветошь. Глава 15 Найти в громадном магазине уборщицу оказалось непросто. Менеджер, поводив пальцем по расписанию, сказал: – Тряпкина в молочном отделе. Я послушно отправилась в ряды со сметаной, кефиром, творожными сырками, не нашла там никого с веником, вернулась назад и сообщила начальнику поломоек: – Зинаида Романовна в указанном вами месте отсутствует. – Она там, – нахмурился мужчина. – Нет, – разозлилась я. – Чертова баба! – возмутился менеджер и схватил рацию. – Катя, куда подевалась Тряпкина? – На складе полно тряпок, – прохрипели в ответ, – вам какие нужны? Синтетика или мешковина? – Зина мне требуется, – заорал начальник, – из адвокатской конторы приехали, наследство ей оставили. – Пусть в моло́чке поищет, – посоветовала Катя. – Там ее нет, – надрывался менеджер. – Вспомнила! – заголосила Катерина. – Я отправила Зинку в пятую подсобку! А что, ей много денег достанется? – Ага, – не растерялся менеджер, – купит «Бразилию» и нас вон вытурит. Из рации донеслось радостное ржание. – Приятно, когда у людей на службе есть время пошутить, – язвительно заметила я, – но мне желательно побыстрее увидеть Зинаиду Романовну. – Коля! – заорал мужчина. – Проводи адвоката в пятую. Мрачный парень, пахнущий мятными конфетами, довел меня до двери, выкрашенной синей краской и, буркнув: «Тут это», – быстро ушел. Я толкнула створку. Крохотное, едва ли десятиметровое помещение освещалось слишком яркой лампочкой без абажура. В центре на табуретке сидела очень худенькая женщина в оранжевом фартуке с надписью «Бразилия». Справа от нее стоял ящик, наполненный странными дубинками бело-серого цвета, слева громоздился другой, похоже, пустой. На коленях Зины лежала одна из палок, в одной руке уборщица держала губку, в другой пульверизатор. Не обращая внимания на постороннего человека, Зинаида попшикала на дубинку и начала тереть ее мочалкой. Из-под белого налета появились темно-коричневые островки. Во мне проснулось любопытство: – Что вы делаете? – Народ обманываю, – не меняя позы, ответила уборщица, – что, никогда не видела, как колбасу от плесени чистят? Срок годности вышел, шкурка зацвела, а тут ее маслицем отполируют и продадут задорого. Ты новенькая? Не тушуйся, научишься. Зинаида подняла голову, и я поняла, что в молодости Тряпкина была настоящей красавицей. Она и сейчас еще хороша собой, несмотря на усталый вид и синяки под глазами. – Тебя Катя в помощь мне прислала? – продолжала бывшая зэчка. – Возьми табуретку в коридоре и начинай. – Меня зовут Таня, – представилась я. – Зина, – равнодушно ответила Тряпкина, – не стой столбом. Раньше начнешь, быстрее закончишь. – Нам надо поговорить, – сказала я, – не хотите кофе? – Некогда мне, – апатично ответила Зинаида, – за трепотню денег не платят. – Вы знаете Бориса Олеговича Ветошь? – прямо спросила я. – Нет, – без всяких эмоций солгала Зина. – А вот его секретарь Маргарита утверждает, что вы приходили в контору адвоката, стучались в закрытый офис, а когда вам не открыли, плюнули на дверь. Зачем говорите неправду? – укорила я уборщицу. Зинаида не перестала методично очищать колбасу. – Теперь припоминаю. Я искала юриста для консультации по жилью. Ну и выбрала в Яндексе первого, кто на глаза попался. – Вообще-то первыми в списках идут фамилии на «А». – Я попыталась снова поймать Тряпкину на лжи. – Ветошь не в начале списка. – Не помню фамилий, – спокойно сказала Зинаида, – мне его адрес подходил, это в центре! Но контора не работала, я пошла в другую, там все за деньги объяснили. Конец истории. – Куда же вы направились? – не отставала я. – Улицу не назову, – орудуя губкой, сказала уборщица. – Где-то в Москве, шла и по дороге увидела. Я продолжала бить в одну точку: – Зачем тогда вы плевали Борису Олеговичу на дверь? Зинаида переместила очищенную колбасу в пустой ящик и выпрямила спину. – Вы кто? В чем меня обвиняете? Если хотите за мелкое хулиганство привлечь, то я ученая, знаю, как вести себя. Докажите, что я харкнула. Делайте анализ ДНК. Мы без протокола беседуем, я не задержана? – Конечно, нет, ну что вы, – защебетала я, понимая, что неправильно строю разговор. – Просто я хотела поболтать с вами по-дружески за чашечкой кофе и куском торта. Борис Олегович… Зинаида встала, аккуратно положила губку на лист расстеленной на полу газеты, поставила пульверизатор и молча вышла в коридор. Я кинулась следом. – Пожалуйста, подождите… Но Зина быстро потрусила в зал, мне удалось схватить ее за руку лишь около стеллажей с печеньем. – Постойте! Тряпкина показала пальцем в потолок: – Везде камеры, охрана нас видит. Лучше отойдите. – Не надо меня бояться, – попросила я, – выслушайте, пожалуйста. Никто не собирается вспоминать про плевок на дверь.