В Ревеле Нельсон вряд ли надолго задержится. Скорее всего он уничтожит портовые сооружения и склады, предварительно забрав из них все ценное, захватит уцелевшие военные и гражданские корабли, после чего отправится восвояси. На укрепления Кронштадта он не полезет – несмотря на свою склонность к авантюрам, адмирал все же не рискнет переться на рожон и не вступит в бой со всем Балтийским флотом, который поддержат сотни орудий кронштадтских фортов. А вот показать «Юнион Джек» у Кронштадта и Роченсальма, после чего с добычей отправиться к Копенгагену – все это, по замыслу Нельсона, должно стать своего рода актом устрашения, наглядно показав всем государствам Балтики, кто хозяин в этих краях. Почти месяц назад, когда лед еще сковывал воды на подступах к Ревелю, здешнее начальство выставило несколько ряжевых заграждений, ограничивавших движение по судоходному фарватеру. Местные крестьяне под руководством саперов вручную пробивали во льду полыньи, через которые в грунт загоняли сваи и устанавливали ряжи в виде замкнутых фигур. Ряжи засыпались крупным камнем и землей, а к ним с помощью канатов и железных скоб крепились заостренные бревна, наклоненные в сторону моря. Корабль, идущий под всеми парусами, напоровшийся днищем на такое бревно, мог получить серьезную подводную пробоину. Конечно, такое заграждение можно было легко обнаружить и обойти, но на подобные маневры требовалось время. Ну, а если к тому же ветер оказывался не попутный, то боевые корабли пришлось бы буксировать шлюпками. Пользуясь случаем, я в гидрокостюме и с аквалангом обследовал ряжи и убедился, что все сделано на совесть. Надо сказать, что моряки люгера, увидев, как я в своем снаряжении плюхнулся за борт и более получаса не появлялся на поверхности, всерьез забеспокоились и уже были готовы спустить шлюпку и с баграми в руках приступить к поискам «утопленника». Когда же я всплыл у борта люгера и помахал им рукой, показывая, что у меня все в порядке, матросы и даже офицеры «Великого князя» стали креститься, с опаской поглядывая на меня. А «градусники», каждый из которых в свое время прошел водолазную подготовку, посмеиваясь, осматривали остров Большой Карлос, делая при этом какие-то пометки в блокноте. Им предстояла охота на «красного зверя» – на адмирала Горацио Нельсона, который в самое ближайшее время должен появиться в здешних краях. «Пиф-паф – и вы покойники, покойники, покойники…» Именно Нельсон был той главной фигурой, которую с самого начала следовало вывести из игры. Без него среди командования британской эскадры начнется разброд и шатания, а нам, следовательно, легче будет разбить неприятеля. Закончив, наконец, свои наблюдения, старший снайперской группы, отзывающийся на позывной Сильвер, подошел ко мне и сказал: – Дмитрий, ты, как я слышал, вроде тоже из спецов, только из водоплавающих? Прикинь, с какой скоростью можно пройти мимо вот этого места, – он указал рукой на участок острова Большой Карлос, заросший бурьяном и травой. – Как мне кажется, парусный корабль должен здесь сбавить ход. Я прикинул – со стороны острова в море выдавалась каменистая отмель, и из-за нее к острову не могли подойти корабли с большой осадкой. Но расстояние вполне позволяло произвести прицельный выстрел из дальнобойной снайперской винтовки. Мне было известно, что у «градусников» хорошо подготовленные снайперы. Если парусный корабль будет двигаться вдоль берега острова с небольшой скоростью или вообще ляжет в дрейф, то вполне можно уверенно поразить цель – однорукого британского адмирала. Все это я сказал старшему снайперской группы – капитану Мечникову. Тот кивнул и снова стал внимательно осматривать в бинокль водную гладь. Что-то, видимо, заинтересовало его. Он долго разглядывал нечто на горизонте, а потом протянул мне бинокль. – Посмотри, дружище, вроде что-то там маячит в море. Я в здешних кораблях разбираюсь плохо, а ты, как я вижу, тут уже своим стал. Прикинь – что это такое? Я подкрутил настройку резкости и увидел на горизонте несколько парусов. Судя по их размеру и количеству, к Ревелю в кильватерном строю приближались большие корабли. И, скорее всего, это был авангард эскадры адмирала Нельсона. – Поздравляю, коллеги, – сказал я. – Гости, которых мы все с таким нетерпением ждали, вскоре будут иметь честь посетить нас. – Капитан, – я указал рукой в сторону британских кораблей, – нам надо побыстрее вернуться в Ревель и доложить адмиралу Ушакову о появлении в наших водах неприятельской эскадры. Думаю, что завтра мы познакомимся с ней поближе… Глава 3 «И грянул бой…» 21 апреля (3 мая) 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок. Патрикеев Василий Васильевич, журналист и историк Донесение из Ревеля о том, что на горизонте появилась эскадра адмирала Нельсона, мне передал один из «градусников», дежуривший у рации. «Началось, – подумал я, и по моей спине невольно пробежал холодок. – Как там наши ребята – смогут уделать этого однорукого урода или нет?» Немного подумав, я направился в Михайловский дворец и попросил у дежурившего там поручика Паскевича доложить императору, что у меня имеются свежие вести из Ревеля, и я прошу принять меня. – Василий Васильевич, – взволнованно спросил Павел, – ну что там стряслось в Ревеле? Адмирал Нельсон уже напал на наш флот? – Нет, ваше величество, но британские корабли приблизились к Ревелю. И намерения у них, как нам удалось узнать, далеко не самые мирные. Ваш флот и ваша армия готовы дать отпор англичанам. Наши люди сумели переловить всех вражеских агентов, которые намеревались совершить в Ревеле ряд диверсий. Так что в спину солдатам гарнизона никто стрелять не будет, а мины, которые они должны были взорвать у наших казарм и пороховых складов, не взорвутся. – Превосходно, Василий Васильевич! – воскликнул Павел. – Все, кто смог помешать британским лазутчикам осуществить их подлые намерения, будут мною щедро награждены. – Что же касается отражения нападения вражеского флота и десанта, – сказал я, – то люди подполковника Баринова и здесь окажут помощь защитникам Ревеля. Конечно, их мало, и основную тяжесть сражения возьмут на себя моряки адмирала Ушакова и егеря генерала Багратиона. Наши же «тигры» с пулеметами и гранатометами станут тем «засадным полком», который в решающий момент нанесет удар по британскому десанту. Если, конечно, это понадобится… – Я верю, что ни флот, ни армия не посрамят российские знамена! – воскликнул император. – Впрочем, на все воля Божья! Павел перекрестился. Потом он встал, решительно нахлобучил на голову треуголку и жестом предложил мне следовать за ним. – Василий Васильевич, я бы хотел связаться с Ревелем. Мне хочется знать, что сейчас там происходит. Может быть, там уже началось сражение? – Вряд ли… Пока замечен лишь авангард вражеской эскадры. Потребуется немало времени для того, чтобы к Ревелю подтянулись отставшие корабли. Потом пройдет совещание на флагмане, где адмирал Нельсон доведет до сведения своих капитанов план нападения на Ревель. Далее корабли британской эскадры займут места согласно диспозиции… Я думаю, что баталия начнется не ранее завтрашнего дня. А то и вообще послезавтра. – Ну, все равно, идемте, что-то на сердце у меня неспокойно… – сказал император. – Мне очень хочется услышать подполковника Баринова. Этот человек обладает удивительным свойством – рядом с ним я чувствую себя спокойно и уверенно. – Хорошо, ваше императорское величество, – кивнул я. – Ему тоже будет приятно услышать ваш голос. Внимание государя дорогого стоит. К тому же у него может появиться новая информация. В таких случаях иногда минута определяет судьбу всей компании… 22 апреля (4 мая) 1801 года. Балтийское море. Борт 74-пушечного корабля Его Величества «Элефант». Вице-адмирал Горацио Нельсон Вот наконец я и добрался до берегов этой проклятой страны, где живут люди, осмелившиеся бросить вызов Британии. Надо примерно проучить их, чтобы они никогда больше не вздумали поднять оружие против нас. 36-пушечный фрегат «Бланш», который я направил в качестве разведчика к Ревелю, уже вернулся. Капитан Хамонд сообщил мне, что русская эскадра находится в гавани. На обратном пути ему удалось захватить баркас с рыбаками, вышедшими в море для ловли салаки. Его шкипер – представитель одного из местных варварских племен – немного говорил по-немецки. Он рассказал, что русские усиленно готовятся к обороне и лихорадочно приводят в порядок изрядно обветшавшие береговые укрепления. Но они опоздали – мы завтра же нанесем по ним внезапный удар, уничтожим русскую эскадру и освободим британские торговые суда, которые были коварно захвачены по приказу императора Павла. Что же касается города и порта… Наш десант легко сломит сопротивление местного гарнизона, который, как рассказал захваченный нами шкипер, состоит большей частью из пожилых солдат, которые еще способны нести караульную службу, но вряд ли смогут на равных сражаться с нашими бравыми морскими пехотинцами. Конечно, парни в красных мундирах могут позволить себе некоторые вольности в отношении ревельских обывателей и их дам. Но, как любят говорить в таких случаях французы; «а la guerre comme а la guerre»… Я пригласил на «Элефант» командиров кораблей и десантного отряда. На этом совещании я доведу до них мой план атаки на Ревель и поставлю задачи перед каждым из присутствующих. Ведь потом, когда загремят пушки и строй эскадры окутается непроницаемым облаком порохового дыма, будет затруднительно передавать сигналы с флагмана командирам отрядов. Думаю, что все окончательно решится именно завтра. Оставшегося до начала сражения времени вполне должно хватить, чтобы экипажи кораблей подготовились к бою, а десантники добрались до того места, где они собирались высадиться на берег и двинуться на Ревель. Мне нужна одна лишь победа… Только победа, и никак иначе. Только тогда те, кто сегодня интригует против меня в Лондоне, вынуждены будут замолчать. И я смогу узаконить свои отношения с Эммой. Из-за связи со мной она подвергнута в Лондоне остракизму, а чопорная столичная знать отказала ей от дома. Ведь я все еще никак не могу развестись со своей женой, чтобы затем соединиться с Эммой узами брака. Думаю, что лорд Гамильтон охотно даст разрешение на развод. К тому же Эмма беременна, и отец будущего ребенка – я. На стенке моей каюты висели три портрета Эммы. Я знал, что некоторым моим командирам не очень нравится моя любовная связь с женой лорда Гамильтона. Но они слишком хорошо воспитаны, чтобы в открытую выразить мне свое неудовольствие. А то, что они думают про себя, меня меньше всего интересует. За победу при Копенгагене я получил всего лишь титул виконта. Но, как мне кажется, его я давно уже заслужил своей службой королю. К тому же новый премьер сэр Генри Аддингтон будет ко мне более благосклонным, и я смогу рассчитывать на новый титул и повышение по службе. Нет, я должен во что бы то ни стало разбить этих непокорных и упрямых московитов. Я хочу насладиться их унижением. А командующего ими адмирала с ужасной русской фамилией, который так нагло и самоуверенно себя вел в моем присутствии в Неаполе, нужно будет взять в плен. Я с триумфом доставлю его в Лондон и в цепях проведу через весь город прямиком в Тауэр. Для врагов Англии не должно быть никакой пощады. В дверь моей каюты постучали. – Войдите! – крикнул я, подумав, что это один из командиров кораблей, первым прибывший на совещание. – Сэр, лазутчик из Ревеля, – доложил мой адъютант капитан Фредерик Тезигер, – у него есть важные сведения для вас. Прикажете его пригласить? – Зови, – кивнул я. – Сведения, полученные от лазутчика, могут быть очень полезными при обсуждении плана предстоящего сражения. Адъютант ввел в мою каюту внешне ничем не примечательного человека в скромной одежде. Так мог одеваться купец средней руки или чиновник городской администрации. – Сэр, можете называть меня Томом, – представился лазутчик. Судя по произношению, он не был британцем. Впрочем, национальность его меня мало волновала. Для меня были более интересны сведения, которыми он располагал. – Хорошо, Том, что вы можете рассказать нового о планах русских и об их силах? Как долго они смогут противостоять огню кораблей моей эскадры? Настроены ли они сражаться с нами до конца, или поспешат капитулировать и сдаться на милость победителя? – Сэр, русские спешно готовятся к бою, – меня очень удивило то, что Том говорил со мной без подобострастия, словно он разговаривал не с человеком, который был выше его по положению, а с равным, – они встретят ваши корабли артиллерийским огнем со всех своих батарей. А десант, который будет высажен в окрестностях Ревеля, атакуют русские егеря. – Ты полагаешь, что сопротивление будет настолько серьезным, что нам не стоит рисковать? Может быть, нам стоит ограничиться лишь обстрелом с наших кораблей города и порта? – Сэр, но вы ведь не побоялись атаковать Копенгаген, который был защищен датскими батареями и многопушечными кораблями. А датчане издавна известны как храбрые и опытные моряки. Вряд ли русские будут сражаться более отважно и умело, чем воины Датского королевства. Русские моряки, конечно, тоже храбры, но они неопытны. Многие из них еще ни разу не выходили в море. Русские артиллеристы скверно стреляют, и в пороховом дыму они вряд ли смогут поразить корабли вашей эскадры. А что смогут сделать их егеря с британскими морскими пехотинцами, которых, как я слышал, многие считают лучшими солдатами в мире? – Гм, Том, наверное, ты прав. К тому же ваши люди в Ревеле должны помочь нам, нанеся русским удар с тыла. Не так ли? Том взглянул на меня и медленно покачал головой. – Нет, сэр, помощи не будет. Русские «пятнистые дьяволы» сумели каким-то образом узнать о наших планах, как и о тех, кто их должен был осуществить. Их всех арестовали, и они вряд ли выйдут живыми из темницы, в которую их бросили. Слова Тома меня огорчили. Конечно, изначально и без помощи наших тайных агентов я надеялся захватить Ревель. Меня насторожили слова о каких-то «пятнистых дьяволах». Я спросил у лазутчика, кто они такие. – Сэр, – ответил он, – я и сам не знаю, что это за люди. Они появились в Ревеле недавно. Прибыли «пятнистые» из Петербурга с письмом, подписанным самим императором Павлом, в котором говорилось, чтобы власти города неукоснительно выполняли все их требования. Их немного, но воины они отменные. Кроме того, у них есть необычное оружие и средства, с помощью которых они могут разговаривать друг с другом на большом расстоянии. Поговаривают, что это воины из ордена госпитальеров, гроссмейстером которого, как известно, является сам русский император. – Ты полагаешь, что эти люди представляют для нас опасность? – Сэр, я сообщил вам лишь то, что мне известно. Скажу только, что с этими «пятнистыми дьяволами» необходимо держать ухо востро. Ликвидация нашей агентуры в Ревеле – это их рук дело. – Спасибо, Том. Я приму к сведению все тобою сказанное. – Фредерик, – я повернулся к своему адъютанту, – проводи Тома к полковнику Хатчингсу. Он будет командовать нашими десантниками, которые высадятся неподалеку от Ревеля. Думаю, что полковнику будет интересно узнать все то, что сообщил мне Том. – Есть, сэр, – капитан Тезигер козырнул мне и вместе с лазутчиком вышел из моей каюты. А я присел за стол и задумался. Настроение у меня испортилось…