Глава 3. Последующие несколько дней мы живем тихо и мирно. Моника ночует дома, но мы практически не встречаемся, так как прихожу я поздно (на носу важная сделка по слиянию двух наших крупных клиентов), а она почти все время проводит у себя в комнате, готовясь, как говорит Лариса, к переводу в институт. Квартиру ей пока не нашли. По рассказам Ларисы, они никак не найдут идеальный вариант. Идеалистки хреновы. Но сегодня эта идиллическая картина нашего проживания дает трещину. Я возвращаюсь домой около десяти. Уставший, голодный и злой. Уставший настолько, что даже не хочу трахнуть Ларису. Все мои мечты о душе и кровати. Не успеваю зайти домой, как ко мне навстречу выбегает жена. - Никита, - заламывая руки, говорит она, - Моники нет дома. Она уехала утром и до сих пор не вернулась. Я звоню ей, но телефон отключен. Что делать? Где она? Ну, вот, сука, началось. И кто был прав насчет этой несносной девчонки? - Успокойся, Лариса, - я стараюсь не показывать своего раздражения, - она, наверное, у этой своей подруги. Она же уже ночевала у нее. - Да, но она всегда предупреждала! А сейчас я даже не могу до нее дозвониться! Она же не знает Москвы! Господи, я чувствую, что что-то случилось! Конечно, случилось! С этой девчонкой иначе не бывает. Титьки выросли, а ума не прибавилось. Блять, опять я про титьки! И опять цвет фуксии пеленой ложится на глаза. - Сделай же что-нибудь! – буквально требует Лариса. - Я могу только посоветовать обзвонить морги и больницы, - хладнокровно, по-деловому говорю я. Лариса смотрит на меня круглыми глазами и мне становится ее жалко. Я подхожу к ней и обнимаю ее. - Лариса, мне кажется, ты себя накручиваешь, - говорю уже мягче. – Думаю, нам надо просто подождать до утра. Она же всегда возвращается утром. Звучит так, как будто я говорю про какую-то блядь. - А если она не вернется? – всхлипывает Лариса. - Сообщим в полицию, я подключу своих ребят. Лариса немного успокаивается и я целую ее в макушку и говорю: - Я спать. - Как? – искренне удивляется Лариса. – Ты просто пойдешь спать? Сейчас? - А что ты предлагаешь? Сидеть и лить слезы с тобой? – начинаю злиться я. В конце концов, мне завтра с утра на работу и я – единственный, кто работает в этой семье. - Будут новости, разбуди, - говорю я и поднимаюсь на второй этаж. Принимаю душ и, даже не надев домашнюю одежду, голым падаю на кровать. Засыпаю мгновенно и во сне мне снится фуксия. Какого хера? Я даже не знаю, как выглядит это растение! Просто знаю, во сне, что это вот фуксия! От знакомства с миром цветов меня отрывает взволнованный голос Ларисы: - Никита, - теребит она меня, - Никита, вставай! Моника нашлась. - Поздравляю, - бурчу я, не отрывая голову от подушки, - пусть ложится спать, а завтра я надеру ей задницу. - Никита, - Лариса продолжает толкать меня, но уже сильнее, - она в полиции. Я резко приподнимаюсь: - Чего? – спрашиваю я. – Опять? Лариса нервничает, видно, что ей неудобно за сестру. - Мне позвонила моя маникюрша Лена, - начинает объяснять она, - мы с Моникой у нее были, поэтому она ее знает. Она сказала, что Моника была в каком-то ночном клубе и ее там взяли с какими-то таблетками. Амфетамин, скорее всего, пронзает меня догадка. Очень модный сейчас среди молодежи. Пиздец, только этого не хватало. Я резко встаю. - Адрес? – натягивая брюки, спрашиваю я у Ларисы. – В каком она отделении? - Сейчас, - Лариса начинает судорожно рыться в телефоне, - сейчас я тебе перешлю сообщение от Лены. - Паспорт ее давай, - командую я. Уже подходя к машине, смотрю на часы. Сука, три часа ночи! Мне через три часа вставать! Но что-то мне подсказывает, что в кровать я сегодня уже не попаду. Читаю сообщение от Ларисы. Так, отделение находится в центральном округе. Отлично. Если сам не справлюсь, можно будет подключить Семенова из прокуратуры. Мчу по ночной Москве, собирая все возможные штрафы. В отделение полиции захожу уже уверенной походкой адвоката дьявола. Несмотря на столь ранний час, в отделении полиции, как всегда, многолюдно и шумно. В одной из камер замечаю знакомую фигуру с волосами цвета спелой пшеницы. Моника меня не замечает. Она сидит на скамейке, забившись в углу. Голова уткнулась в поднятые коленки. Ну, что, девочка, доигралась? Почувствовала вкус российской действительности, очутившись в одной камере с бомжами и проститутками? Блять, надо ее быстрее оттуда вытаскивать, пока она чего-нибудь там не подцепила. Не хватало еще заразы в доме. - Где главный? – спрашиваю я у дежурного. - А Вы по какому вопросу? – спрашивает меня в ответ молоденький полицейский. - По вопросу незаконного удержания гражданки Соединенных Штатов, - сразу достаю я главный козырь. - Вторая дверь налево, - сразу же правильно отвечает дежурный. Стучусь в эту самую дверь и, не дожидаясь ответа, захожу. Уверенной походкой подхожу к столу и сажусь на стул. Говорю: - Здравствуйте. Лейтенант удивленно смотрит на меня, но здоровается в ответ. - По какому вопросу? – спрашивает он. - Я представляю интересы американской гражданки Моники Лейн, которую Вы задержали, нарушив процессуальные нормы. Вот ее паспорт. Даю ему время досконально изучить паспорт Моники. - И что же мы нарушили? – ехидно спрашивает он. – Вашу подзащитную с поличным взяли. У нее в сумке обнаружен амфетамин. В объемах точно не для личного пользования. - Возможно, - пожимаю плечами я, - но все ваши действия ни один суд не рассмотрит, потому что провели вы их с нарушениями. Лейтенант откидывается на спинку своего кресла, как бы предлагая мне продолжить, что я и делаю. - Моника Лейн – гражданка Соединенных штатов Америки. Для ее задержания и обыска вы должны были вызвать переводчика, адвоката и информировать консульство. Это было сделано? Вопрос повисает в воздухе. Конечно, это сделано не было. Ее сгребли вместе со всеми остальными. Кто там в три часа ночи будет разбираться, кому нужен консул, а кому – нет? - Допустим, я облегчил вам задачу, - продолжаю я. – Адвокат у нее уже здесь. Теперь осталось привести переводчика. Он ведь есть у вас? И позвонить в консульство. Правда, вот, работают они с девяти часов утра. А сейчас – четыре. Так что, еще пять часов придется вам обеспечить госпоже Лейн отдельную камеру с кондиционером и возможностью поспать, а также завтрак. А с утра позвоните консулу и объясните ему, каким образом гражданка Америки провела ночь в отделении полиции. - Короче, - сдается лейтенант, - твои варианты? Люблю понятливых. - Лейтенант, - уже другим, менее заносчивым голосом, говорю я, - девчонка, если и взяла что-то, то по глупости и по ошибке. Неделю всего в Москве, в институт, вот, собирается поступать. Так что, если вы о ней просто забудете, то кривая преступлений не пойдет резко вверх. А мы, в свою очередь, обещаем забыть об этом неприятном инциденте и даже компенсировать ваши моральные неудобства в связи с необходимостью нарушить инструкции. И я кладу подготовленный конверт с N-ной суммой на стол. Лейтенант быстро сгребает конверт к себе в ящик стола и звонит дежурному: - Белобрысую эту из клуба выпускай. Кладет трубку и уже говорит мне: - Забирай свою Монику, но, чтоб больше я ее не видел на наших выездах. Я улыбаюсь, киваю и иду к дежурному. Тот уже открывает дверь в камеру и зовет Монику: