Я сажусь на диван в комнате ожидания. Помнится, мои редкие визиты сюда с Ларисой продолжались порой по несколько часов. Ей почему-то было сложно выбрать для себя наряд. Или ей просто нравилось мерить все подряд. Поэтому я не любил сюда ездить. На удивление Моника появляется в сопровождении консультанта довольно быстро. Я даже не успеваю дочитать новости на телефоне. На ней белое короткое платье на тонких бретельках. Платье удачно подчеркивате линию груди и мягкими волнами ниспадает вниз. Наверное, если она сейчас покружится, то легко можно будет увидеть ее трусики. - Тебе нравится? – спрашивает она. Я киваю. То, что мне нравится, я понимаю и благодаря напряжению в паху. Отгоняю пошлые мысли о том, что такой фасон платья создан лишь для того, чтобы задрать его подол и схватить хозяйку за задницу. Консультант улыбается своей дежурной улыбкой. Точно также она улыбалась и нам с Ларисой. Что поделать, такая работа. Мы проходим на кассу и, пока консультант проводит операции с моей картой, я рукой касаюсь спины Моники и спускаюсь ниже. Вот, моя рука уже на ее попке и я чувствую, как Моника напрягается и укоризненно смотрит на меня. Но я веду руку еще ниже, туда, где заканчивается это долбанное платье. Перевожу руку у нее между ног и начинаю подниматься вверх по внутренней стороне бедра. Моника сжимает ноги, но это не мешает моим пальцам двигаться дальше. - Ник, - шепчет она, - тут же, наверняка, камеры. Да, это мое движение заметно только камерам. Перед столом консультанта мы стоим совершенно обычно. Все самое интересное происходит сзади. - Я лишь хочу убедиться, что ты – послушная девочка, - говорю я ей в ответ, намекая на свою просьбу надеть чулки. И в этот момент мои пальцы касаются кружева этих самых чулок. Какая молодец, не надо повторять дважды. Пальцы сами собой ползут выше, но в этот момент консультант сообщает, что оплата прошла. Я убираю руку с ноги Моники и слышу, как она облегченно выдыхает. Глава 22. Для разговора я выбираю тихий ресторан в Жуковке. В воскресенье вечером здесь немного народа. Прошу столик в углу, чтобы нам не мешали. Мы располагаемся на удобном диване. Пока мы ждем наш заказ, официант разливает вино по бокалам. - За наши выходные! – произношу я и чокаюсь с Моникой. Она отпивает вино и произносит, глядя в бокал: - Да, за эту сказку, которая скоро закончится. - Эй, ты чего? – я беру ее за подбородок и поворачиваю к себе. - Все нормально, Ник. Спасибо за сказочные выходные. Завтра – понедельник. Я выйду на работу и включу-таки телефон. Так вот, почему нас ни разу не отвлекли телефонные звонки – она его просто выключила. Как предусмотрительно. - Объяснюсь с Густавом, - продолжает Моника, так и не глядя мне в глаза, - скажу, что живот прихватило. Или еще что-нибудь. И продолжу готовиться к свадьбе. Последняя фраза заставляет меня заметно напрячься. Ну, правильно, мы же так толком и не поговорили за все эти дни. Только трахались. Но в нашей с ней жизни слишком много нерешенных вопросов. - Моника, давай поговорим, - останавливаю я ее. Она поднимает на меня свои глаза. В них сейчас отчаянье и боль, а еще едва заметные отблески надежды. Она все еще верит в меня. - То, что произошло за эти дни, не было ошибкой, мимолетной прихотью или случайностью. По крайней мере, для меня. - Для меня тоже… - перебивает меня она и я кладу два пальца ей на губы, прошу ее помолчать. Она покорно замолкает. - Наверное, это все равно случилось бы когда-никогда. И я жалею лишь об одном: что это не случилось раньше. Ни один самый тяжелый процесс не выматывал меня так, как редкие встречи с тобой. Поэтому, если ты думаешь, что после всего этого я отпущу тебя, то тебе еще только предстоит узнать меня. Ты нужна мне, Моника. Она убирает мои пальцы от своего рта и произносит: - Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня. - В моей жизни всегда хватало проблем. И я привык решать их самостоятельно. - Но Лариса, Густав, - она запинается, - понимаешь, слишком много людей между нами. - Лишних людей, ты хотела сказать, - поправляю ее я с улыбкой. Я абсолютно не разделяю ее пессимизма. - Да, - кивает она и теребит салфетку. Потом как будто до нее доходит смысл сказанных мною слов и она уже отрицает, - нет. Я запуталась. - Поэтому позволь мне распутать это. Она опять поднимает глаза на меня. - Никакой свадьбы не будет. Я сам поговорю с Густавом. Хотя правильнее будет поговорить с его отцом. - Но как же так? Он ведь меня любит, - бормочет Моника, - он столько раз говорил мне об этом. Что я могу этому противопоставить? Точно не слова любви. Я пока не готов к этому и не уверен, что когда-либо вообще произнесу их еще раз. Я уже не влюбленный юнец в розовых очках. Да, мне хорошо с Моникой. Я ее хочу. Но любовь ли это? Да, и зачем вообще эта любовь, когда у нас и так все хорошо? - Но ведь ты его не любишь, - решаю я использовать другой аргумент. – Для такой девочки, как ты, это очень важно. Я знаю. Тебе его жалко? Ты боишься, что своим отказом обидишь его? Причинишь ему боль? Ведь так, Моника, ответь. Я беру ее руки в свои, вынимая из них уже всю истерзанную ею салфетку. Она молча кивает и тяжело вздыхает. - Поэтому будет лучше, если я сам поговорю с ним, - заключаю я. – Теперь еще один вопрос. С завтрашнего дня ты не работаешь у Самсонова. Тут Моника вздрагивает и хмурится. - Почему это? – спрашивает она. - Потому что ты напишешь заявление, а я попрошу Диму, чтобы тебя уволили без отработки. - Но почему, Ник?! – возмущается она. – Я хочу работать и мне нравится там работать. Я никак не реагирую на ее вспышку гнева. Наверное, потому что знаю, что все равно будет по-моему. Я не торопясь отпиваю вино из бокала и любуюсь искорками гнева в глазах Моники. Господи, эту девчонку ничто не может испортить. - Ты хочешь работать? – переспрашиваю я. - Да! - Не кричи, тут приличное заведение, - смеюсь я. Моника складывает руки на груди и явно дуется. Я прижимаю ее к себе и целую в макушку. - Нет, - не успокаивается она, - ну, почему я должна увольняться? - Потому что Дмитрий Самсонов так расхваливал тебя как специалиста, что я решил, что не могу упускать такого перспективного кадра. Ты будешь работать в моей компании. Тебе же у нас нравилось. Моника отодвигается и с прищуром смотрит на меня. - Ты же говорил, что против родственников у себя в компании. - Но ведь ты мне уже не родственница. Твоя сестра мне больше не жена. Беру ее за запястье и дергаю к себе. Коротко целую в губы (мы, все-таки, в общественном месте) и едва слышно говорю: - Когда-нибудь я точно отшлепаю тебя по заднице за споры и непослушание. Моника краснеет и прикусывает губу. Это действует на меня неподобающим образом. Мы пришли сюда поесть. - Перестань, иначе я трахну тебя прямо здесь и нас с тобой больше не пустят ни в одно приличное заведение, - шепчу я. Официант как нельзя вовремя приносит наш заказ. Я отпускаю Монику и она немного отодвигается от меня. Дальше ужин проходит очень даже прилично. Мне кажется, что я сумел развеять ее сомнения в правильности всего происходящего, и проблемы не кажутся уже такими серьезными и неразрешимыми.