— Да. И это нелегко, но приезжих не так много. — Куда делся муж? — Никогда не было. Встречалась с кем-то на материке. Не рассказывает. Судя по виду, Броуди тоже не хотел углубляться в эту тему. Он прочистил горло и кивнул в сторону народа у барной стойки: — Давайте расскажу вам о личностях Руны. Кинросса вы видели уже на пароме. Задира, но у него жизнь не сахар. Жена умерла пару лет назад, оставив подростка-сына. Горлопан с пивным животом — Шон Гутри. Раньше был рыбаком, но заложил лодку. Есть у него еще старая лодка, которую он пытается залатать, а пока перебивается случайными заработками, иногда помогает Кинроссу на пароме. Обычно безобиден, однако, когда выпьет, лучше держаться от него подальше. Пронзительный женский смех заглушил Броуди. — А это Карен Тейт. Заправляет магазином, когда трезва. У нее шестнадцатилетняя дочь Мэри, которая… впрочем, не важно. Карен следовало бы посвящать больше времени дочери, но она предпочитает каждый вечер подпирать здесь барную стойку. По выражению лица Броуди было понятно, насколько он этого не одобряет. Тут повеяло холодом: открылась дверь. Секундой позже со скрежетом когтей по полу в комнату залетел золотистый ретривер. — Оскар! Оскар! Появился мужчина лет сорока, эдакий Байрон нашего времени. Черный непромокаемый плащ был явно недешев. Как и обладатель, он выделялся среди потрепанных курток островитян. Все замолчали. У окна даже прекратили играть в домино. Мужчина щелкнул пальцами, и собака засеменила к нему, виляя хвостом. — Извините, Эллен, — непринужденно сказал он, отрывисто произнося гласные, как это делают африканцы. — Едва открыл дверь, как он рванул внутрь. Эллен не впечатлили ни новый гость, ни его извинение. — Купите поводок. Это отель, а не конура. — Понимаю. Больше такого не случится. Мужчина посмотрел с напускным раскаянием и, как только она отвернулась, заговорщически подмигнул людям в баре, и те заулыбались. Очевидно, этот человек пользовался популярностью. — Добрый вечер всем. Мерзкая погода сегодня, — отметил он, снимая плащ. В ответ прозвучало хоровое «Oidchche mhath» и «aye». Если б он сказал: «Хорошая сегодня погода», с ним бы согласились столь же рьяно. Однако новый гость или не замечал благоговейного к себе отношения, или принимал его как само собой разумеющееся. — Хотите выпить, господин Страчан? — спросил Кинросс с нелепой официальностью. — Нет, спасибо, Йен. Но я с удовольствием сам угощу. Наливайте и записывайте на мой счет. — Он улыбнулся женщине у барной стойки, и в уголках появились морщинки. — Привет, Карен. Давно тебя не видел. Как дела у Мэри? Та куда охотнее поддалась его очарованию, чем Эллен. Даже издалека я заметил румянец на щеках. — Спасибо, хорошо, — ответила Карен, довольная, что на нее обратили внимание. Только теперь он повернулся к нам с Броуди. — Добрый вечер, Эндрю. Броуди холодно кивнул. Выражение лица было гранитно-каменным. Он поставил ногу между своей колли и охотничьим псом, который к ней принюхивался. — Отстань от нее, Оскар. — Хозяин хлопнул пса перчаткой. Собака послушалась, виляя хвостом, а мужчина улыбнулся мне. Несмотря на самоуверенность, было в нем нечто подкупающее. — А вы, должно быть, сегодня приехали. Меня зовут Майкл Страчан. Я уже догадался, что это тот самый человек, о котором Фрейзер рассказывал мне по дороге из коттеджа: неофициальный помещик Руны и владелец большого дома. Он оказался моложе, чем я ожидал. — Дэвид Хантер, — ответил я и пожал протянутую руку. У него была сильная хватка. — Могу я и вас угостить? — предложил он. — Спасибо, не надо, — отказался я. Броуди с непроницаемым видом поднялся. Он был на полголовы выше Страчана. — Я собирался уходить. Приятно было снова повидать вас, доктор Хантер. Идем, Бесс. Собака послушно засеменила следом. Страчан проводил его взглядом, уголки рта приподнялись в легкой улыбке, а затем повернулся ко мне: — Не возражаете, если я к вам присоединюсь? Не дожидаясь ответа, он сел на место Броуди и небрежно бросил перчатки на стол. В черных фирменных джинсах и угольно-сером кашемировом свитере с закатанными рукавами, откуда выглядывали загорелые руки и швейцарские армейские часы, он выглядел как человек, который лучше бы вписался в Сохо, чем на Гебридские острова. Золотистый ретривер сел рядом, поближе к огню. Страчан нагнулся и почесал его за ухом, сам получая не меньше удовольствия. — Вы друг Эндрю Броуди? — Мы сегодня познакомились. — Боюсь, я ему не нравлюсь, как вы сами заметили. Уверен, он был хорошим полицейским, но нельзя же быть таким суровым! Я ничего не ответил. Пока Броуди произвел на меня положительное впечатление. Страчан откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. — Надо понимать, вы… как это называется… судебный антрополог? — Он улыбнулся. — На Руне сложно сохранить что-либо в тайне. У нас тут живет бабушка одной журналистки. Я вспомнил, как Мэгги Кэссиди подошла ко мне на пароме. Споткнулась, представилась писательницей и пыталась выкачать информацию. И я купился. — Не стоит переживать по этому поводу, — успокоил меня Страчан. — Тут редко случаются захватывающие события. Не то чтобы они нам нужны. Последнее происшествие с летальным исходом было, когда старый фермер пошел ночью домой, перепив виски. Потерялся и замерз. А тут совсем другое. Страчан сделал паузу, предоставляя мне возможность дать комментарий. Я промолчал, и он продолжил: — Что произошло? Несчастный случай? — Извините, мне не положено об этом рассказывать. — Ах да, разумеется, — извиняясь, улыбнулся Страчан. — Простите мое любопытство. У меня, так сказать, здоровый интерес к делу. Я вложил много денег в реконструкцию острова. Приглашал на остров подрядчиков. Страшно подумать, что привлек вместе с ними проблемы больших городов. Он казался искренне взволнованным, но я не повелся. — У вас акцент не как у местных жителей, — сказал я. — И он меня выдает, да? — улыбнулся Страчан. — Мои предки — шотландцы, однако я вырос в Йоханнесбурге. Мы с женой переехали на Руну пять лет назад. — Далековато от Южной Африки. Страчан потрепал собаку за уши. — Верно. Мы много путешествовали, и настало время пустить корни. Мне понравилась отдаленность этого места. Как и в краях, где я вырос. Тогда тут был полный упадок. Никакого производства, население убывало. Еще пару лет, и остров повторил бы участь Сент-Килды. Я как-то смотрел документальный фильм про Сент-Килду, один из Гебридских островов, заброшенный в тридцатые годы и пустующий с тех пор. Он превратился в остров-призрак, где кружат морские птицы и бывают только исследователи. — И вы помогли поставить Руну на ноги? Страчан смутился: — Здесь еще много надо сделать, и я не хочу приписывать себе все заслуги. Однако Руна теперь — наш дом. Грейс, моя жена, работает в школе, мы влились в здешнюю жизнь. Эй, Оскар, что такое? Золотистый ретривер с ожиданием смотрел на дверь. Я не слышал приближения человека, но вскоре распахнулась входная дверь. Пес восторженно залаял, хвост застучал по полу. — Не знаю, как у него получается, но он всегда чует, — сказал Страчан, качая головой. «Что чует?» — подумал я, и тут в бар вошла женщина. Жена Страчана не нуждалась в представлении. И не только потому, что была очень красива. Белая куртка «Прада» резко контрастировала с густыми волосами цвета воронова крыла, обрамлявшими лицо с безупречной кожей и пухлыми губами. Глаз не отвести. Дело не только во внешности. Она излучала энергию, чисто физическую притягательность, которая заливала светом всю комнату. Вспомнились завистливые слова Фрейзера: «Жена — сногсшибательная красотка». Он прав. Едва заметная улыбка стала шире при виде Страчана. — Поймала тебя! Так вот где ты бываешь, когда идешь «по делам»? У нее был тот же легкий южноафриканский акцент. Страчан поднялся и поцеловал ее. — Виноват. Как ты догадалась, что я здесь?